- 978 Просмотров
- Обсудить
Непритворна моя грусть, мне действительно тяжело жить, горестны и безотрадны мои чувства. И между тем я стараюсь придать им блеск и красивость, я ищу образов и сравнений; я округляю мою речь, тешусь звоном и созвучием слов.
Я, как ваятель, как золотых дел мастер, старательно леплю и вырезываю и всячески украшаю тот кубок, в котором я сам же подношу себе отраву.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Недоумение выразилось на молодом, милом лице; молодые добрые глаза глядят на меня с укором; не понимает меня молодая, чистая душа.
- Какая моя вина?- шепчут ее губы.
- Твоя вина? Самый светлый ангел в самой лучезарной глубине небес скорее может провиниться, нежели ты.
И все-таки велика твоя вина передо мною.
Хочешь ты ее узнать, эту тяжкую вину, которую ты не можешь понять, которую я растолковать тебе не в силах?
Вот она: ты - молодость; я - старость.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Хочешь быть счастливым? Выучись сперва страдать.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Облитый сукровицей и слизью собственных извержений, он еще корчился и, судорожно поднимая голову, выставлял жало... он грозил еще... грозил бессильно.
Я прочел фельетон опозоренного писаки.
Захлебываясь собственной слюной, вываленный в гное собственных мерзостей, он тоже корчился и кривлялся... Он упоминал о "барьере",- он предлагал поединком омыть свою честь... свою честь!!!
Я вспомнил о том перерубленном гаде с его бессильным жалом.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
- Как!- воскликнул он,- вы все еще продолжаете строчить, сочинять после всего, что я написал против вас, после всех тех больших статей, фельетонов, заметок, корреспонденции, в которых я доказал как дважды два четыре, что у вас нет - да и не было никогда - никакого таланта, что вы позабыли даже родной язык, что вы всегда отличались невежеством, а теперь совсем выдохлись, устарели, превратились в тряпку!
Сочинитель спокойно обратился к критику.
- Вы написали против меня множество статей и фельетонов,- отвечал он,- это несомненно. Но известна ли вам басня о лисе и кошке? У лисы много было хитростей, а она все-таки попалась; у кошки была только одна: взлезть на дерево... и собаки ее не достали. Так и я: в ответ на все ваши статьи - я вывел вас целиком в одной только книге; надел на вашу разумную голову шутовской колпак,- и будете вы в нем щеголять перед потомством.
- Перед потомством!- расхохотался критик,- как будто ваши книги дойдут до потомства?! Лет через сорок, много пятьдесят их никто и читать не будет.
- Я с вами согласен,- отвечал писатель,- но с меня и этого довольно. Гомер пустил на вечные времена своего Ферсита; а для вашего брата и полвека за глаза. Вы не заслуживаете даже шутовского бессмертия. Прощайте, господин... Прикажете назвать вас по имени? Едва ли это нужно... все произнесут его и без меня.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Спорь с человеком ума равного: за кем бы ни осталась победа - ты по крайней мере испытаешь удовольствие борьбы.
Спорь с человеком ума слабейшего... спорь не из желания победы; но ты можешь быть ему полезным.
Спорь даже с глупцом; ни славы, ни выгоды ты не добудешь; но отчего иногда и не позабавиться?
Не спорь только с Владимиром Стасовым!
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Гоголь
"О моя молодость! о моя свежесть!"- восклицал и я когда-то. Но когда я произносил это восклицание, я сам еще был молод и свеж.Мне просто хотелось тогда побаловать самого себя грустным чувством, пожалеть о себе въявь, порадоваться втайне.
Теперь я молчу и не сокрушаюсь вслух о тех утратах... Они и так грызут меня постоянно, глухою грызью.
"Эх! лучше не думать!"- уверяют мужики.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
То с чужой жестокой семьей ты понемногу сжилась да освоилась, моя терпеливая умница!
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Я шел среди высоких гор, Вдоль светлых рек и по долинам.. И все, что ни встречал мой взор, Мне говорило об едином: Я был любим! любим я был! Я все другое позабыл! Сияло небо надо мной, Шумели листья, птицы пели... И тучки резвой чередой Куда-то весело летели... Дышало счастьем все кругом, Но сердце не нуждалось в нем. Меня несла, несла волна, Широкая, как волны моря! В душе стояла тишина Превыше радости и горя... Едва себя я сознавал: Мне целый мир принадлежал! Зачем не умер я тогда? Зачем потом мы оба жили? Пришли года... прошли года - И ничего не подарили, Что б было слаще и ясней Тех глупых и блаженных дней.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Не забывай меня... но и не вспоминай обо мне среди ежедневных забот, удовольствий и нужд... Я не хочу мешать твоей жизни, не хочу затруднять ее спокойное течение. Но в часы уединения, когда найдет на тебя та застенчивая и беспричинная грусть, столь знакомая добрым сердцам, возьми одну из наших любимых книг и отыщи в ней те страницы, те строки, те слова, от которых, бывало,- помнишь?- у нас обоих разом выступали сладкие и безмолвные слезы.
Прочти, закрой глаза и протяни мне руку... Отсутствующему другу протяни руку твою.
Я не буду в состоянии пожать ее моей рукой: она будет лежать неподвижно под землею... но мне теперь отрадно думать, что, быть может, ты на твоей руке почувствуешь легкое прикосновение.
И образ мой предстанет тебе, и из-под закрытых век твоих глаз польются слезы, подобные тем слезам, которые мы, умиленные Красотою, проливали некогда с тобою вдвоем, о ты, мой единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно!
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Страшно скоро помчалась жизнь, скоро и без шума, как речное стремя перед водопадом.
Сыплется она ровно и гладко, как песок в тех часах, которые держит в костлявой руке фигура Смерти.
Когда я лежу в постели и мрак облегает меня со всех сторон, мне постоянно чудится этот слабый и непрерывный шелест утекающей жизни.
Мне не жаль ее, не жаль того, что я мог бы еще сделать... Мне жутко.
Мне сдается: стоит возле моей кровати та неподвижная фигура... В одной руке песочные часы, другую она занесла над моим сердцем...
И вздрагивает и толкает в грудь мое сердце, как бы спеша достучать свои последние удары.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Я прижался лицом к стеклу, приник ухом, вперил взоры - и начал ждать.
Но там, за окном, только деревья шумели - однообразно и смутно - и сплошные, дымчатые тучи, хоть и двигались и менялись беспрестанно, оставались все те же да те же...
Ни звезды на небе, ни огонька на земле.
Скучно и томно там... как и здесь, в моем сердце.
Но вдруг где-то вдали возник жалобный звук и, постепенно усиливаясь и приближаясь, зазвенел человеческим голосом и, понижаясь и замирая, промчался мимо.
"Прощай! прощай! прощай!"- чудилось мне в его замираниях.
Ах! Это все мое прошедшее, все мое счастье, все, все, что я лелеял и любил, навсегда и безвозвратно прощалось со мною!
Я поклонился моей улетевшей жизни - и лег в постель, как в могилу.
Ах! кабы в могилу!
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Когда я один, совсем и долго один, мне вдруг начинает чудиться, что кто-то другой находится в той же комнате, сидит со мною рядом или стоит за моей спиной.
Когда я оборачиваюсь или внезапно устремляю глаза туда, где мне чудится тот человек, я, разумеется, никого не вижу. Самое ощущение его близости исчезает... но через несколько мгновений оно возвращается снова.
Иногда я возьму голову в обе руки и начинаю думать о нем.
Кто он? Что он? Он мне не чужой... он меня знает,- и я знаю его... Он мне как будто сродни... и между нами бездна.
Ни звука, ни слова я от него не жду... Он так же нем, как и недвижен... И, однако, он говорит мне... говорит что-то неясное, непонятное - и знакомое. Он знает все мои тайны.
Я его не боюсь... но мне неловко с ним и не хотелось бы иметь такого свидетеля моей внутренней жизни... И со всем тем отдельного, чужого существования я в нем не ощущаю.
Уж не мой ли ты двойник? Не мое ли прошедшее я? Да и точно: разве между тем человеком, каким я себя помню, и теперешним мною - не целая бездна?
Но он приходит не по моему веленью, словно у него своя воля.
Невесело, брат, ни тебе, ни мне, в постылой тишине одиночества.
А вот погоди... Когда я умру, мы сольемся с тобою - мое прежнее, мое теперешнее я - и умчимся навек в область невозвратных теней.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Благодарность - долг; всякий честной человек плотит свои долги... но любовь - не деньги.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Так, между этими двумя иностранными словами, между претензией и фразой, так и катится и колеблется наша сложная жизнь.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Смирение - вот это так. Оно попирает, оно побеждает гордыню. Но не забывай: в самом чувстве победы есть уже своя гордыня.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Но есть ли во всем человеческом теле что-либо менее божественное, что-либо более напоминающее связь с человеческой бренностью, чем именно этот пупок?
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Но ведь и ты заплакал о своем горе; только ты увидал его - во мне.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
- Почему? Потому что я буду тогда обладать Истиной вечной, несомненной... А в этом, по моему понятию, и состоит высочайшее блаженство!
- В обладании Истиной?
- Конечно.
- Позвольте; в состоянье ли вы представить себе, следующую сцену? Собралось несколько молодых людей, толкуют между собою... И вдруг вбегает один их товарищ: глаза его блестят необычайным блеском, он задыхается от восторга, едва может говорить. "Что такое? Что такое?"- "Друзья мои, послушайте, что я узнал, какую истину! Угол падения равен углу отражения! Или вот еще: между двумя точками самый краткий путь - прямая линия!"- "Неужели! о, какое блаженство!"- кричат все молодые люди, с умилением бросаются друг другу в объятия! Вы не в состоянии себе представить подобную сцену? Вы смеетесь... В том-то и дело: Истина не может доставить блаженства... Вот Правда может. Это человеческое, наше земное дело... Правда и Справедливость! За Правду и умереть согласен. На знании истины вся жизнь построена; но как это "обладать ею"? Да еще находить в этом блаженство?
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
И пришло мне в голову следующее...
Целая семейка молодых куропаток - штук двадцать - столпилась в густом жнивье. Они жмутся друг к дружке, роются в рыхлой земле, счастливы. Вдруг их вспугивает собака - они дружно, разом взлетают; раздается выстрел - и одна из куропаток, с подбитым крылом, вся израненная, падает и, с трудом волоча лапки, забивается в куст полыни.
Пока собака ее ищет, несчастная куропатка, может быть, тоже думает: "Нас было двадцать таких же, как я... Почему же именно я, я попалась под выстрел и должна умереть? Почему? Чем я это заслужила перед остальными моими сестрами? Это несправедливо!"
Лежи, больное существо, пока смерть тебя сыщет.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
Ложка скверного, бесполезного лекарства через каждые два часа - вот, вот что нужно.
* Нет большей скорби (итал.).
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
- Я страдаю, страдаю сильно.
- Слыхал ли ты плеск ручья, когда он толкается о каменья?
- Слыхал... но к чему этот вопрос?
- А к тому, что этот плеск и стоны твои - те же звуки, и больше ничего. Только разве вот что: плеск ручья может порадовать иной слух, а стоны твои никого не разжалобят. Ты не удерживай их, но помни: это все звуки, звуки, как скрып надломленного дерева... звуки - и больше ничего.
И.С.Тургенев. Избранное.
Классическая библиотека "Современника".
Москва: Современник, 1979.
А. Н. Ховриной Что тебя я не люблю - День и ночь себе твержу. Что не любишь ты меня - С тихой грустью вижу я. Что же я ищу с тоской, Не любим ли кто тобой? Отчего по целым дням Предаюсь забытым снам? Твой ли голос прозвенит - Сердце вспыхнет и дрожит. Ты близка ли - я томлюсь И встречать тебя боюсь, И боюсь и привлечен... Неужели я влюблен?..
И.С.Тургенев. Стихотворения и поэмы.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1970.
Вы говорили мне - что мы должны расстаться - Что свет нас осудил - что нет надежды нам; Что грустно вам - что должен я стараться Забыть вас,- вечер был; по бледным облакам Плыл месяц; тонкий пар лежал над спящим садом; Я слушал вас, и все не понимал: Под веяньем весны, под вашим светлым взглядом - Зачем я так страдал? Я понял вас; вы правы - вы свободны; Покорный вам, иду - но как идти, Идти без слов, отдав поклон холодный, Когда нет мер томлениям души? Сказать ли, что люблю я вас... не знаю; Минувшего мне тем не возвратить; От жизни я любовь не отделяю - Не мог я не любить. Но неужель все кончено - меж нами Как будто не бывало милых уз! Как будто не сливались мы сердцами - И так легко расторгнуть наш союз! Я вас любил... меня вы не любили - Нет! Нет! Не говорите да! - Меня Улыбками, словами вы дарили - Вам душу предал я. Идти - брести среди толпы мне чуждой И снова жить, как все живут; а там Толпа забот - обязанности - нужды,- Вседневной жизни безотрадный хлам. Покинуть мир восторгов и видений, Прекрасное всем сердцем понимать Не в силах быть - и новых откровений Больной душе напрасно ждать - Вот что осталось мне - но клясться не хочу я, Что никогда не буду знать любви; Быть может, вновь - безумно - полюблю я, Всей жаждой неотвеченной души. Быть может, так; но мир очарований, Но божество, и прелесть, и любовь - Расцвет души и глубина страданий - Не возвратятся вновь. Пора! иду - но прежде дайте руки - И вот конец и цель любви моей! Вот этот час - вот этот миг разлуки... Последний миг - и ряд бесцветных дней. И снова сон, и снова грустный холод... О мой творец! не дай мне позабыть, Что жизнь сильна, что все еще я молод, Что я могу любить!
И.С.Тургенев. Стихотворения и поэмы.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1970.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.