Кантемир Антиох Дмитриевич (24)

ПИСЬМО VI

К НУМИЦИЮ

  

   1 Один, Нумице, почти способ нас блаженны

   И сделать и сохранить - всему не дивиться.

   Суть, кои солнце, звезды и времена смотрят,

   В известны сходящие часы, безмятежны:

   5 Что убо о земли мнишь дарах, что о моря,

   Богатяща индиян и аравлян крайних?

   Как чувствовать, каким мы смотреть должны глазом

   Зрелища, ладоней бой и дары народа

   Благосклонного? Кто тем противных боится,

   10 Равно дивится и он, как тот, что желает;

   Оба равно трепетны, равно устрашает

   Обоих нечаянный случай, наступивши.

   Что в том, веселится ли кто или печален,

   Желает, боится ли, когда, что ни видев

   15 Чаяния своего лучше или злее,

   Втупя глаза и душой и телом недвижен?

   Праведный неправедна, умный глупца имя

   Наживет, если искать добродетель саму

   Станет больше нужного, больше, чем пристойно.

   20 Дивись богатству теперь, марморам и меди

   Древним, и художества отменному делу;

   Дивись бисеру, дивись тирейскому цвету;

   Радуйся, что с глаз тебя целый не спускает

   Народ, когда говоришь; беги с утра рано

   25 На площадь и оттоль в дом поздно возвращайся,

   Чтоб Муций с приданного поля больше хлеба

   Не пожал. Подлейша он сущи тебя рода,

   Гнусно, чтоб не он тебя - ты ему дивился.

   Все, что кроется в земле, наверх взнесет время

   30 И, что над ней высится, вкроет и вкопает.

   Когда уж Агрипповым вратам и дороге

   Аппиевой ты знаком довольно, всю славу

   Твою высмотрит народ, принужден, однако ж,

   Будешь сойти, куды сшел и Нума и Анкус.

   35 Буде в почках иль в боку чувствуешь боль острый,

   Отдалить ищи недуг; хочешь ли блаженным

   Прожить - кто б то не хотел! - если добродетель

   Одна лишь то может дать, сласти и забавы,

   Благодушен, отложив, ея тщись держаться.

   40 Мнишь ли добродетель быть пустое лишь имя,

   Как древо священный лес - опасно стрегися,

   Чтоб кто ранее тебя пристани не занял,

   Чтоб ты торг не потерял Цибиры и Вифины,

   Тысячу скопи талант, потом и другую,

   45 И третью прибавь еще, и четверту к куче.

   Царица бо деньга! род и жену с приданым,

   И верность, и красоту, и друзей дарует;

   Украшает денежных Пифо и Венера.

   Каппадокийский король, рабами обильный,

   50 В деньгах недостаточен, - не будь ему сходен.

   Говорят, что некогда Лукулл, прошен бывши

   Ссудить к зрелищной игре сто багряниц "Как то

   Мне иметь, - сказал, - число так велико можно?

   Однак, спрошусь у себя и все, что имею,

   55 Пришлю". Отписал потом, что дома пять тысяч

   Багряниц нашел и что все ль иль часть взять могут.

   Убог тот дом, в коем нет много вещей лишних,

   Невестных хозяину и ворам полезных.

   Потому, если одно имение может

   60 И сделать и сохранить блаженным, - трудися

   Над всеми о том одном и не спускай с мысли.

   Буде прибор или власть блаженство дать сильно -

   Купим раба, кой бы нам имена гражданов

   Сказывал и, тыча в бок левой, понуждал нас

   65 Руку к безопасному подавать им ходу,

   Кой на ухо б шептал: сей в Фабиевом силен

   Колене, в Велинском - сей; всякому сей может

   Докучник вручить пучки консульски и креслы

   Похитить слоновые. Зови отцом, братом;

   70 По возрасту всякого присвояй, лаская.

   Будет тот, кто ужину и обед ест вкусный,

   Блажен; пойдем с светом вдруг, куды нас обжирство

   Поведет, начнем ловить и рыбы и звери,

   Как преж сего делывал Горгилий, который

   75 Рано с утра сквозь площадь, набиту народом,

   Провожал рабов своих, тенета и жерди,

   Чтоб народу показать, назад возвращаясь,

   Купленную, на осле, одну дику свинью.

   Надуты несваренным еще в брюхе еством,

   80 Пойдем в баню, забыв, что прилично, что гнусно,

   Достойны в Церетские вписаны быть книги,

   Злонравны сопутники мудрого Улисса,

   Что отечеству предчли возбраненны сласти.

   Буде, как Мимнермус мнит, ничего приятно

   85 Без любви и без игры - в них ты живи, здравствуй;

   Если что лучшее сих правил знаешь - ласков,

   Мне сообщи; если нет - пользуемся теми.

  

   "Намерение Горациево в сем письме есть показать, что напрасно мы ищем истинное свое благополучие в знаменитых достоинствах и в богатстве; что все то, что рождает в сердце нашем боязнь, пагубно нам напоследок бывает; что та боязнь и желание рождается оттого, что мы легко чудимся, легко всяким вещам дивимся; что, следовательно, кто хочет быть истинно счастливым, должен отложить то удивление, которое совсем противно добродетели, которая в том состоит, чтоб иметь ум покойный и постоянный, ничем подвижный, ни устрашаемый, ни удивляемый".

   Ст. 5-6. Что убо о земли мнишь дарах. "Сиречь о золоте, о серебре и о прочих рудах и вещах, которые она нам дает. Что о моря, богатяща индиян и аравлян крайних... То есть о бисерах, о жемчуге, который родится наипаче вПерсидской морской пазухе и в Индейском море близ Зейландского острова".

   Ст. 8-9. Дары народа благосклонного. "Дары его суть чины, достоинства, кои у римлян народ раздавал, и обыкновенно тем раздавал, кто меньше их был достоин".

   Ст. 10. Равно дивится и он, как тот, что желает. "Кто боится убожества и отказа, дивится равно как тот, что желает чины и богатство; и как оба равномерно дивятся, так оба боятся равномерно".

   Ст. 22. Тирейскому цвету. "Сиречь багрянице тирейской. Лучшие багряничные раковины находилися в Африческом и Тирейском море".

   Ст. 31-35. Агрипповым вратам. "Porticus, портик, латинское слово, не значит прямо ворота, но предворотню. Два таких портиков Агриппа в Риме состроил: портик Нептунов и другой портик Агриппов... лежащий близ Панфеона, при входе Марсова поля. Гораций здесь говорит о сем последнем... Принужден, однако ж, будешь сойти, куды сшел и Нума и Анкус. Однако ж принужден будешь умереть. Все величество твое не избавит тебя от смерти, которой не минули Нума и Анкус, два славные римские цари".

   Ст. 43. Чтоб ты торг не потерял Цибиры и Вифины. "Чтоб ты не потерял случай получить прибыток в торгу цибиринском и вифинийском. Цибира был великий город в Писидии, к востоку реки Ксанфа. Вифина, или Вифиния, страна в Малой Асии, между Пропонтиною и царством Понта, которому была смежна, сходбище для торгу всея Асии и Эвропы".

   Ст. 44. Тысячу скопи талант. "Талант вместо талантов... Талант у древних иногда значит вес, иногда число денег, иногда монету".

   Ст. 48. Украшает денежных Пифо и Венера. "Богатые люди и сладкоречивы и приятны. Пифо по-латински Suadela - богиня увещания; Венус - богиня любви и приятности".

   Ст. 49. Каппадокийский король, рабами обильный. "Каппадокия - царство в меньшой Асии, меж Черным морем, малою Армениею, горою Тавросом и Галатиею. Каппадокияне почти все были рабы... денег у них столь мало было, что бык продавался по копейке, а человек - по четыре копейки. Потому Гораций право говорит, что каппадокийский король рабами обилен, в деньгах недостаточен".

   Ст. 51. "Лукуллус был благородием, сладкоречием и богатством знатный римский воевода, над Африкою правительствовал правосудно и над Митридатом не одну победу одержал".

   Ст. 63 - 64. Купим раба, кой бы нам имена гражданов сказывал. "Римляне, которые чинов добивалися и желали достать себе благосклонность народа, держали всегда при себе рабов, которых вся должность в том состояла, чтоб знать всех римлянов имена и оные господину своему сказывать, дабы сей мог всякого, своим именем и прозвищем называя, поздравить, понеже такое поздравление у римлян и у греков значило особливое почтение. Рабы те называлися номенклаторы".

   Ст. 66- 67. Сей в Фабиевом силен колене, в Велинском - сей. "Холоп то хозяину говорит, показывая сего и того мещанина. Колено Фабиево так названное от семьи Фабианов, которая была того колена. Колено Велиново имя взяло от озера Велина в стране Сабинской".

   Ст. 69. Докучник. "Importunus, неспокойный, упрямец, который охотно всякому досадить ищет и противится всякого желаниям. Пучки вручить консульски. Пучки лоз, которые пред римскими консулами нашивали ликторы в знак их власти... Креслы слоновые... были знак вышних римских достоинств, как, например, консульского, преторского, эдилского и проч.".

   Ст. 81. "Церес был нарочитый город в Тоскане, которого жители за бунт лишены голоса в собраниях римских. Потому, когда ценсоры римские отымали какому гражданину голос и объявляли его обесчещенным, называли то действо: вписание в книги Церетские, и книга, в которую имена таких шельмованных вписывалися, называлася... таблицы Церетские".

   Ст. 84. Мимнермус. "Стихотворец Ионийский, который жил во временах Крезуса и Солона, слишком за 600 лет прежде Спасителева пришествия. Сей стихотворец крайнее блаженство поставлял в сластолюбии, сиречь в играх, в забавах, в любви, одним словом в насыщении всякой похоти... Из всех Мимнермовых сочинений к нам малые частицы только дошли, из которых видно, однако ж, его высокое искусство. Удивительно удачлив он был в описании забав и похоти".

  

  

ПИСЬМО XX

   К своей книге

  

   1 К Вертумну, книга моя, кажешься и к Яну

   Смотреть, хочется тебе, сиречь, показаться

   Чиста и украшена у Сосиев в лавке,

   Ненавидишь ты замок и печати, кои

   5 Смирным приятны детям. Скучаешь немногим

   Быть показана, и над всем площадь почитаешь.

   Не к таким воспитана от меня ты нравам;

   Ин пойди, беги, куды тянет тебя воля, -

   Выпущенной, уж тебе возврату не будет.

   10 "Что я, бедна, сделала? что,- скажешь,- желала?",

   Когда кто подосадит тебе; а ты знаешь,

   Как я сам, любовник твой, когда мне наскучишь,

   Тебя, сжимая, верчу. Если меня ярость,

   Котору вина твоя вспалила, не нудит

   15 Слепо прорекать твой рок: любима ты Риму

   Будешь, пока новости твоей не падет цвет,

   Когда ж, измята в руках черни, впадать станешь

   В презрение, или моль, праздна, молчалива,

   Кормить станешь, иль, сальна, сошлешься в Илерду,

   20 Иль в Утику побежишь, - тогда твой презренный

   Советник станет тебе со всех сил смеяться,

   Как тот, что упрямого, прогневався, в пропасть

   Сам спихнул осла своего; кто бо против воли

   Собственной кого спасти трудиться похочет?

   25 И то станется тебе, что, когда уж старость

   Достигнет заиклива, детей учить станешь

   Первым основаниям учения в дальных

   Улицах. Когда же зной солнца приумножит

   Слушателей, скажи им, что был свобожденник

   30 И скуден родитель мой; я большие крылья,

   Чем гнездо было мое, протянул, и тем ты

   Добродетели придашь, что роду отымешь;

   Скажи, что я нравен был римским так в военных,

   Как и в гражданских делах начальнейшим мужем,

   35 Мал телом измолоду, сед, снося зной солнца

   Без трудности, к гневу скор, но скор же смириться;

   Если кто по случаю спросит мои лета,

   Скажи, что исполнилось сорок и четыре

   Декабрей в самой тот год, когда консул Лоллий

   40 Товарищем себе быть Лепида доставил.

  

   "Нетрудно усмотреть, что сие письмо служило предисловием в книге, в которой собраны были Горациевы творении. Говорит он в той книге как к сыну, который, наскучив жить под опекою и надсмотром отцовским, ищет скинуть узду и на волю выйти. Отец ему изъясняет, в какие бедства он себя подвергает, и напоследок, не могучи его унять, дав ему некие наставления, пущает его на волю".

   Ст. 1. К Вертумну, книга моя, кажешься и к Яну смотреть. "На площади римской к концу тосканской улицы стояло два кумира, один бога Вертумна, а другой бога Януса; все то место окружено было лавками книжников и других торговых людей".

   Ст. 2-3. Хочется тебе показаться чиста и украшена у Сосиев в лавке. "В латинском стоит: хочется тебе выставленною быть на продажу, очищенна губкою Сосиевою. У римлян книги писывалися на пергаменте, которого книжники губкою, так называемым ноздреватым камнем, очищали, чтоб способнее по нем писать. Писали же на оной страницу листа, а другую выкрашивали красною или желтою краскою и, лист к листу склеив, свертывали в сверток, который покрывали кожею, на которой золотыми словами означали титло книги. Изрядно и вразумительно тому, кто помнит наши старинные столбцы, которые во всем сходны тем римским книгам, кроме того, что писаны по бумаге. Сосии, два брата, были славнейшие книгопродавцы".

   Ст. 19. Сошлешься в Илерду. "Илерда - город в Ишпании, ныне Лерида".

   Ст. 20. В Утику побежишь. "Книжник пошлет тебя в Утику, город в Африке, чтоб ты забавляла африканцев; ибо книжники отсылывали в дальние провинции книги, которые не можно было продать в Риме".

   Ст. 22-23. Как тот, что упрямого. "Гораций притчу здесь напоминает, в его временах знакомую, в которой сказывалося, что человек некий, видя своего осла на краю ужасной пропасти, всеми образы оттянуть его старался, но осел упрямился его воле следовать, напоследок человек, рассердився, пихнул его в пропасть".

   Ст. 27-28. В дальних улицах. "Сиречь в самых подлейших школах, где учат худые учители простого народа детей...".

   Ст. 28-29. Когда же зной солнца приумножит слушателей. "Понеже училища лежали в низших местах, как скоро солнце, поднявся, горячо становилося, много людей схаживалося туда, ища холодок и желая слушать в то же время чтение стихотворцев".

   Ст. 29. "Свобожденник, слово от меня вновь употребленное, которым изображаю латинское libertinus. Либертины называлися рабы, на волю пущенные".

   Ст. 30-31. Я большие крылья, чем гнездо было мое, протянул. "Я рожден от отца свобожденника, в малом имении трудами своими, своими сочинениями достал себе славу и богатства, род мой превосходящие".