- 962 Просмотра
- Обсудить
325 "Видно, - отвечал старик, - что ум твой по телу
Груб, и не в людях ты рос: так ты врешь не к делу.
Кроме того, что товар дорог мне приходит
В лавку, сколько, знаешь ли, в подарках исходит
Судье, дьяку и писцу, кои пишут, правят
330 И крепят указы мне? и сколько заставят
В башмаках одних избить, пока те достану?
Сколько ж даром испою Сеньке и Ивану,
Ходокам и их слугам, что и спят с стаканом?
Неужто ж мне бог велит торговать с изъяном?"
335 Вымолвив, тотчас меня сбил с двора, молебен
Обещався петь, чтоб бог, каков мне потребен,
Ум даровал, языка отняв половину.
Сосед наш был знатному слуга господину,
К которому в тот же день я пристал слугою,
340 Дворецкого правил чин; с такою ж душою,
Как прежний хозяин мой, кладывал поклоны.
Знатный его господин, дворянства законы
И преимущство храня, век не суетился
Знать, что в доме делалось; в забавах лишь тщился
345 И в уборах провождать дни, месяцы, годы,
Ему оставя верстать с расходом приходы.
Богат подданных числом ** и богат землею,
Должников всегда водил толпу за собою.
Я господской глупости вначале смеялся,
350 Пока большую в слуге глупость быть дознался;
Не доволен, что того, все чрез его руки
Проходя, сокровищ часть без опаства муки
Мог большую проводить в свой карман искусно
(Хозяин бо росписи честь думал быть гнусно);
355 Не доволен, что жена, и дети, и внуки
В парче ходят; дом в Москве, дом, где бы от скуки
За городом погулять, и оба пышнее,
И что не в долг строены - хозяйских прочнее;
Несчетных и малую богатств его долю
360 Ему оставлять не мог сломить жадну волю;
Купя в дом потребные господский припасы,
Иль дорого, или в долг; в тихи потом часы
Большу часть переносил в дом свой и оттуду
В лавку, где те куплены. На всякий день груду
365 Мяса с поварни, склянок из погреба кучи,
Из амбаров хлеб таким образом, как тучи
Морские воды в море, кругом водить тщился.
К сему делу с прочими я ему годился;
Но век его не могли плутни утаиться
370 (Настижет злодеев казнь, хоть хрома тащится).
Пойман в краже, обнажен богатств похищенных,
И видел я уж с сумой детей разоренных
И семью всю хлеб просить в лоскутах обшитых.
Я один из числа слуг его, с двора сбитых,
375 Хирону - так знатного звали господина -
В дом принят, что был я той премены причина.
Бездетен и без жены, с деревню палаты
Хирон имел, и еще мнились тесноваты;
Хоть платьем целые три набиты чуланы,
380 На всякий день новые шил себе кафтаны;
Пространный стол, что семье поповской съесть трудно,
В тридцать блюд, еще ему мнилось яство скудно.
Народ весь, зная того в государстве силу,
Поутру сквозь тесные передни насилу
385 К нему кто-кто доступал; просьбы и поклоны
Как Йовиш *** с неба примал и кивком на оны
Одним весь ответ давал: иль власть свою чая
Тем являть, или, как мню, говорить не зная;
Отродок бо глупости гордость есть конечно.
390 И подлинно, Хирон мой завирался вечно,
Не смысля, бедный, двух слов сказать к делу складно;
Однако ж толпа льстецов, что с рук его жадно
Рвали сытные куски и большие ждали,
Лишь отворит рот - глаза распялив, зевали,
395 Всяку речь, сколь ни глупа, хвалить надсажаясь;
Смутны, по его лицу, или улыбаясь,
Готовы, если б то он сказать был намерен,
Признать, что сажа бела и снег собой черен.
Была ль смеху, сам суди, довольна причина,
400 Примечая иль гостей, или господина?
Но сей большу подал мне, когда в кратко время
Плешиво счастье ему показало темя.
Хирон, что дворецкого своего недавно
За кражу зло наказал, желая жить славно
405 И мало зная свои сберегать доходы,
Чужим добром дополнял лишние расходы:
Вверену царску казну грабя, полн надежды,
Что он лишь умен один, все люди - невежды,
Дела его распознать или не умеют,
410 Иль, силы его страшась, открыть не посмеют.
Ездок, что в чужой земле, ему неизвестной,
Видит на пути своем лес вкруг себя тесной,
Реки, болота, горы и страшны стремнины
И, оставя битый путь, ищет пути ины,
415 Блудит бедно, многие, где меньше он чает,
Трудности и наконец погибель встречает;
Так в течение житья, где предлежат многи
Бедства и страх, гинет тот, конечно, кто ноги
Сведет с пути, где свои расставила вехи
420 Добродетель, сгладив все опасны помехи.
Хирон оную презрел, и казнь зла наспела;
Вдруг с богатством вся его слава улетела,
И как прежде презирал весь свет под собою,
Так пред всеми ползал уж, низок, головою
425 Землю бья и подлыми поступки бесстудно
Ища милости у всех. Слаба душа трудно
Средину может держать: в светлый день гордится
Чресчур, и подла чресчур, как небо затмится.
Меж друзьями Хирона Менандр всех любее
430 Ему был не для того, что был всех умнее,
Ни что лучшие ему знал давать советы,
Но к любовницам носил письма и ответы
И ночные устроял все его забавы.
Дворянин был, не холоп, хоть так мало славы
435 В должности, что правил он, и тем не стыдился,
Доволен, что всяк к нему с подарком тащился,
Кто у Хирона достать милость был намерен.
Так честь презирается, когда неумерен
Имения властвует глад в корыстных грудях.
440 К тому ж Менандр (редко бо злонравие в людях
Найдешь без пары одно) сколь лакомством гнусен,
Столь неблагодарен был. Хироном искусен
Пользоваться в счастии того; как настала
Премена - как бы с ним век дружба не бывала:
445 Бежал его, все забыв добро и заслуги,
Как обыкли вы бежать липчивы недуги.
Он в Хироне больше всех укорял и глупость,
И гордость, и, кой ему не свой порок, скупость,
Обнародствуя все, что той объявлял в тайну
450 Как другу, и тем спеша его гибель крайну,-
Поступок, гнушения не меньше, чем смеха,
Достойный. Всех благих дел главная помеха -
Неблагодарство - вредит и в ком то гнездится,
А для него и тому, кто его чужится.
455 Скоро утомляются добро делать люди,
Сколь награжденье, что ждут, велико ни буди;
Суди ж, когда в Менандре сходным примечают,
Что, виноград насадив, терние ращают?
Не имеют ли совсем заткнуть свои ухи
460 К плачу бедных, жалея дать и хлеба крухи.
Менандров я быв слуга, ему утаити
Не хотел, сколь нрав его мне казался быти
Вреден ему и другим, но, речь презирая
Мою, "Не знаешь, - сказал, - ты, в людях какая
465 Дорога к счастью ведет. Если хвалить буду
Хирона, или беды за то не избуду,
Иль тех дружбы, что его на место засели,
Век не добьюсь. Хирона уже улетели
Светлые дни; нечего от него уж ждати -
470 Выжав сок весь, лимон мы обыкли бросати".
И не худо рассуждал; с такими речами,
С таким поступком Менандр полными руками
Встречен от наследника Хироновой власти,
Кой слушал его хулы, как бы сам век пасти
475 Не мог, ни могла быть речь Менандра подобна
И об нем, - столь мысль людей прельщаться удобна.
Сей новый Менандров друг Ксенон назывался,
Коему и власть и чин высокий достался
В двадцать лет, юность когда и в узде ретива.
480 Сего уже разуздав богиня плешива,
Ты сам суди, как с одной рыскал на другую
Пропасть, потеряв совсем дорогу прямую.
Часто, смотря на него, я лопался с смеху,
Хоть меня шутом Менандр ему дал в утеху.
485 Неумерен в похоти, самолюбив, тщетной
Славы раб, невежеством найпаче приметной;
На ловле с младенчества воспитан с псарями,
Век ничему не учась, смелыми словами
И дерзким лицом о всем хотел рассуждати
490 (Как бы знанье с властию раздельно бывати
Не могло), над всеми свой совет почитая
И чтительных сединой молчать заставляя,
Хотя искус требует и труды и лета.
Пepиерг
Довольно об нем; одна та его примета
495 Дураком кажет. Свое кто век почитает
Мнение лучшим, в том лбу смысл не обитает.
Скажи, где по нем служил и что ты приметил?
Сатир
От Ксенона я отстав, Милон меня встретил,
Не убогий гражданин, кой знался со мною,
500 Когда еще я вино распложал водою.
Наскучил было уж я жить в господском доме,
Где счастье людей растет на слабой соломе,
Где должен на всякий был день я быть свидетель
Досад, что безвинна в них терпит добродетель,
505 Где без шуму и без лжи час нельзя пробыти.
Тем Милону рад я был и в службу вступити
Его столь скорей спешил, что муж он казался
Всему свету тих и свят; да в сеть я попался.
Прожил я с ним пять недель, один во всем доме
510 Слуга, худо кормленый и спя на соломе;
Девка в поварне одна; я с утра до ночи,
Пятерым хозяевам служа со всей мочи,
Надсажался; и снес бы труд, если б стерпети
Мог стропотной семьи нрав. И жена, и дети,
515 И сам Милон час пробыть без шуму не сильны,
И столь яры у себя, сколь в людях умильны;
Мала вещь, мало словцо - им причина ссоры,
И крик меж собой взнесут, что дрожат подпоры
И стены дома. Добро, если б, меж собою
520 То чиня, в моих трудах дали мне покою,
Но та беда - ссоры их всегда так кончались,
Что тучи над головой моей разрывались:
Как бы должен за всю их шалость отвечати
Я один и вины их казнь претерпевати.
525 Однажды, в избу я вшед, нашел всю в соборе
Семью, горит куча свеч, поп в святом уборе.
Сказал в себе: "Господа собрались молиться,
Посмотрю, страху тут нет, чтоб могли браниться".
Но в тот самый час один из детей, не знаю
530 Зачем пошед, матерний платок, что при краю
Лежал стола, уронил. Буря тотчас встала;
Отец сперва, потом мать волноваться стала,
И молитвы, и кресты, и земны поклоны
Различно сына ругать не дают препоны;
535 Винный извиняется, братья заступают,
Ворча, слово за слово ссору подымают,
Шум и гром - уж не слыхать ни чтенья, ни певу.
Поп, видя, что уж пришло дело не к издеву,
Спешит утолять огонь. Ему подражая,
540 И я прошу перестать, вину представляя
Распри маловажну быть и что тут к молитве,
Где любовь нужна, сошлись - не к брани и битве;
Но вдруг вижу, что свечи и книги летают;
На попе уж борода и кудри пылают,
545 И, туша, кричит, бежит в ризах из палаты.
Хозяин за мой совет мне вместо уплаты
Налоем в спину стрельнул; я с лестниц скатился,
Не знаю, как только цел внизу очутился.
Спадшие кудри мои тотчас схватив, роги
550 Прикрыл и ударился без оглядку в ноги.
Следовал я в дом попов, был ему слугою.
Да что речь распространять, ставя пред тобою
Здесь то того, то сего мого господина?
Куды ни вскинь, я сказал, глаз - везде причина
555 Смеху довольна у вас. Один безрассудно
Мечет горстью полною то, что отец трудно
Достал богатство ему, и поздно уж плачет,
Недостатки чувствуя. Другой крепко прячет
Кучу денег и над ней с гладу помирает,
560 Что ни вложит кусок в рот, то цену считает.
Как в красавицу, иной влюбившися в славу,
И, покой и всякий страх презревши, в кроваву
Бежит битву, где иль глаз оставит, иль ногу;
Крив и хром, топчет еще и к смерти дорогу,
565 Весел, что печатные собою так вести
Наполнит и будет жить по смерти век с двести.
Хвально идет, кто опешит к должности усердо
И кто за отечество положит жизнь твердо:
Память его честна быть ввеки заслужила;
570 Но о ком я говорю, не та его сила
В бой тянет; с ума сошед, голу славу ищет
Бесплодно, и без узды конь ретивый рыщет.
Старик, без зуб, жаркую и в возраста цвете
Жену берет, и сосед ей уж на примете
575 Прежде свадьбы: гнусная причина бывает,
Что старика, пальцем всяк казав, осмевает,
Что чужие звать его будут отцом дети.
Другой, удаляйся брака, в любви сети
Не умнее впутался, бесперечь вздыхает,
580 Ночь целую не спит, с глаз, с ума не спускает
Причину язвы своей; весел, скорбен сряду:
Зависит покой его от словца, от взгляду;
Седые кудри свои холит, вьет и мажет,
Цветными до пят себя тесьмами развяжет,
585 Песни пишет и поет; сгорбясь, танцы водит;
В дарах не один мешок в неделю исходит.
Ирис ту же сотерым любовь сулит верну,
Умильно на сотерых зеницу та черну
Хитро вскинет и крайком уст приулыбнется;
590 Вое видят обман - один он, как мышка, гнется
В когтях кошки, но себе льстит, собой доволен.
Макрин весь желт, уж оплыл, водяною болен,
Все утро без отдыху с врачами проводит;
Куча зелий ему в рот разных что день входит,
595 Лишной ествы, острого воздуха боится, -
Но повсядневно Макрин мертов пьян ложится.
Молодик собой, богат, с богатым приданым
Берет бабу в сорок лет, и та несказанным
Самовластием его и дом его правит,
600 И часто молчать, дрожать пред собой заставит.
Единородный отцу сын, что ожидает
Наследство обильное, покой презирает
И, с зарею встав, бежит с передни в передню,
Гня спину, прося, даря и слугу последню,
605 Чтоб мог письмен несколько к своему прибавить
Имени и шапку снять пред собой заставить
Подлый народ, - часто ж век тщетою надежды
Кормится. Иной, любя блистанье одежды,
Тягчит всегда плоть свою вредительным златом,
610 Чая, что глупец не глуп уж в платье богатом.
Мещанин, весь в золоте, с двора не съезжает
Без цуга и толпу слуг за собой таскает,
Расшитых тесемками по цветам печати, -
Что преж сего вывеска была больше кстати.
615 В огромном доме и пол и стены золотит;
За роспись пустых имен кучу денег плотит;
Ложных предков все дела исчислять не слаба
Его память; дуется, пока треснет, жаба.
Болваном Макар вчерась казался народу,
620 Годен лишь дрова рубить или таскать воду;
Никто ощупать не мог в нем ума хоть кроху,
Углем черным всяк пятнал совесть его плоху.
Улыбнулося тому ж счастие Макару -
И, сегодня временщик, уж он всем под пару
625 Честным, знатным, искусным людям становится,
Всяк уму наперерыв чудну в нем дивится,
Сколько пользы от него царство ждать имеет!
Поправить взглядом одним все легко умеет,
Чем бывший глупец пред ним народ весь озлобил;
630 Бог в благополучие ваше его собил.
Зависть мучит между тем многих, коим мнится
Себе то пристойнее место, и трудится
Не один Макара сбить из чужого места.
Царско ухо всякому завидна невеста,
635 Пенелопе, кажется; женихи толпою
За ней бегут, и купить ея хоть душою
Склонность рады все. Макар скоро поскользнулся
На льду скользком; день его светлый столь минулся
Спешно, сколь спешно настал; в прежну вдругорь сходит
640 Глупость свою, и с стыдом в печали проводит
Достальную бедно жизнь между соболями.
Кои на место его спешат, ждут и сами
Часто тот же себе рок; однако ж пихают
Друг друга и напрерыв туда поспешают.
645 Видел я столетнего старика в постели,
В котором лета весь вид человека съели,
И на труп больше похож; на бороду плюет,
Однако ж дряхлой рукой и в очках рисует.
Что такое? ведь не гроб, что ему бы кстати, -
650 С огородом пышный дом, где б в лето гуляти.
А другой, видя, что смерть грозит уж косою,
Не мысля, что сделаться имеет с душою,
Хоть чуть видят слабые бумагу уж взгляды,
Начнет писать похорон своих все обряды:
655 Сколько архипастырей, попов и причету
Пред гробом церковного и сколько по счету
Пойдет за гробом родни с горькими слезами,
С какими и сколькими провожать свечами,
Где вкопать и в какой гроб, лампаду златую
660 Свесить иль серебряну, я надпись какую
Поставить, чтоб всякому давал знать слог внятный,
Что лежащий под ней прах был господин знатный.
Бессчетных страстей рабы! от детства до гроба
Гордость, зависть мучит вас, лакомство и злоба,
665 Самолюбье и вещей тщетных гнусна воля;
К свободе охотники - впилась в вас неволя.
Так, как легкое перо, коим ветр играет,
Час мал пробыть на одном мысль ваша не знает.
То богатство ищете - то деньги мешают,
670 То грустно быть одному - то люди скучают;
Не знаете сами, что хотеть; теперь тое
Хвалите, потом - сие, с одно на другое
Пременяя мысль свою, и, что паче дивно,
Вдруг одно желание другому противно.
675 Малый в лето муравей потеет, томится,
Зерно за зерном таща, и наполнить тщится
Свой амбар; когда же мир унывать, бесплоден,
Мразами начнет, с гнезда станет неисходен,
В зиму наслаждаяся тем, что нажил летом.
680 А вы, что мнитесь ума одаренны светом,
В темноте век бродите; не в время прилежны,
В ненужном потеете, а в потребном - лежни.
Короток жизни предел - велики затеи,
Своей сами тишине глупые злодеи,
685 Состоянием своим всегда недовольны.
Купец, у кого амбар и сундуки полны
Богатств всяких и может жить себе в покое
И в довольстве, вот не спит и ночи уже с трои,
Думая, как бы ему сделаться судьею:
690 Куды-де хорошо быть в людях головою!
И чтят тебя, и дают; постою не знаешь,
Много ль, мало - для себя всегда собираешь.
Став судьею, уж купцу немало завидит,
Когда, по несчастию, пусто в мешке видит
695 И, слыша просителей у дверей вздыхати,
Должен встать, не выспавшись, из теплой кровати.
"Боже мой! - говорит он. - Что я не посадский?
Черт бы взял и чин и честь: в них же живот адский".
Пахарь, соху ведучи иль оброк считая,
700 Не однажды привздохнет, слезы отирая:
"За что-де меня творец не сделал солдатом?
Не ходил бы в серяке, но в платье богатом,
Знал бы лишь ружье свое да свого капрала,
На правеже бы нога моя не стояла,
705 Для меня б свинья моя только поросилась,
С коровы мне б молоко, мне б куря носилась;
А то все приказчице, стряпчице, княгине
Понеси в поклон, а сам жирей на мякине".
Пришел побор, пахаря вписали в солдаты -
710 Не однажды дымные помнит уж палаты,
Проклинает жизнь свою в зеленом кафтане,
Десятью заплачет в день по сером жупане.
"То ль не житье было мне, - говорит, - в крестьянстве?
Правда, тогда не ходил я в таком убранстве,
715 Да летом в подклете я, на печи зимою
Сыпал, в дождик из избы я вон ни ногою;
Заплачу подушное, оброк - господину,
А там, о чем бы тужить, не знаю причину:
Щей горшок, да сам большой, хозяин я дома,
720 Хлеба у меня чрез год, а скотам - солома;
Дальна езда мне была съездить в торг для соли
Иль в праздник пойти в село, и то с доброй воли,
А теперь - черт, не житье: волочись по свету,
Все бы рубашка бела, а вымыть чем - нету;
725 Ходи в штанах, возися за ружьем пострелым,
И где до смерти всех бьют надобно быть смелым;
Ни выспаться некогда, часто нет что кушать,
Наряжать мне все собой, а сотерых слушать".
Чернец тот, что день назад чрезмерну охоту
730 Имел ходить в клобуке и всяку работу
К церкви легку сказывал, прося со слезами,
Чтоб и он с небесными был в счете чинами,
Сегодня не то поет: "Рад бы скинуть рясу,
Скучили уж сухари, полетел бы к мясу;
735 Рад к черту в товарищи, лишь бы бельцом быти,
Нет мочи уж ангелом в слабом теле слыти".
В долгой речи малую страстей ваших долю
Исчел я тебе, твою исполняя волю;
Совершенно описать, смысленные твари
740 Сколь глупы, смешны собой, смотрены без хари
Году мало, поверь мне, - довольно с собою
Несу, долго чем смешить царя и с ордою.
Да солнце уж начало за гору скрываться;
Я раздет, прощай! пора мне с тобой расстаться.
745 Речь мою про себя крой, буде в ней какую
Пользу чаешь; не ищи употреблять тую
К исправлению людей: мала к тому сила
Наша с тобой - исправит горбатых могила.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.