Копье Судьбы (Лонгина)

Копье Судьбы (Лонгина)

Копье Лонгина (Копье Судьбы, Копье Христа) — одно из Орудий Страстей, пика, которую римский солдат Лонгин вонзил в подреберье Иисуса Христа, распятого на кресте. Как и все Орудия Страстей, копье считается одной из величайших реликвийхристианства.

В Иерусалиме, в музее Рокфеллера, у Иродовых ворот, выставлен страшный, единственный в современной археологии экспонат: кость ноги с застрявшим в ней ржавым гвоздем. Эта находка, сделанная более 30 лет назад при раскопках в северной части Иерусалима, является первым достоверным археологическим подтверждением точности евангельского рассказа. Она наглядно демонстрирует, как именно осуществляли римские солдаты «правильное» распятие... 

При массовом характере крестных казней, практически каждый из римских легионеров должен был уметь это делать. Срубить дерево, грубо зачистить два бруса - вертикальный и поперечный, вбить три гвоздя, каждый уверенно одним ударом - два в руки и третий в обе ноги, на уровне щиколоток, насквозь... 

Иногда четвертым ударом нижний гвоздь загибался, чтобы надежнее держать ноги пригвожденного... Все это делалось одним подручным орудием - боевым топором. 

Технические подробности ярко и наглядно представлены в храме Гроба Господня в Иерусалиме, на запрестольной мозаике в католическом приделе Голгофы. Он так и называется: придел Пригвождения к Кресту. 

Центурион, распоряжавшийся казнью, должен был не только проконтролировать все этапы распятия, но и удостовериться в смерти казненных. 

Смерть на кресте происходила, как считают медики, в результате удушья. Агония могла длиться до двух и даже трех дней, поэтому для сокращения страданий приговоренным обычно перебивали голени. 

Но Господь страдал на кресте лишь шесть часов. Чтобы удостовериться, что наступила смерть, центурион пронзил ему ребра копьем, и тотчас, говорит Евангелист Иоанн, «истекли кровь и вода».

Это утверждение было высмеяно известнейшим античным критиком христианства — Цельсом. 

Орудия Страстей Христовых: Крест, гвозди, копье, - уже с раннего времени, сразу после того, как христианство вышло из катакомб и стало официальной религией Империи, сделались объектами церковного почитания. Крест, обретенный равноапостольной Еленой, и уже в IV столетии разделенный на множество частей и частиц, распространился по всем церковным центрам Империи.

Что же касается копья... 

В Новом Завете эпизод прободения тела Христа копьём содержится только в Евангелии от Иоанна (19:31–37). В апокрифической литературе, самое раннее упоминание этого эпизода встречается в Евангелии от Никодима (предположительно IV в.). 

Пронзивший тело Иисуса римский солдат назван в этом апокрифе по имени: сотник Лонгин. Одно из самых ранних изображений сцены распятия — миниатюра из Евангелия Рабулы, иллюстрированной сирийской рукописи VI века — включает и имя солдата, надписанное над его головой по-гречески в изменённой форме: Логин,  (не исключено, однако, что имя могло быть добавлено в миниатюру позднее).

Августин в «Толковании на Евангелие от Иоанна» (XIX, 34) пишет, что, подобно тому как из ребра спящего Адама была сотворена его невеста, Ева, 

из раны в боку спящего смертным сном Христа была создана его невеста, Церковь... 

По Августину, вода и кровь — символы святых таинств Крещения и Евхаристии (в православной церкви в воспоминание этого на литургии во время проскомидии вода добавляется в вино). 

В трактате «О Граде Божием» (XV, 26) Августин соотносит рану в боку Иисуса с дверью Ноева ковчега, сделанной, по божественному указанию, «с боку его» (Бытие 6:16) — «через эту дверь входят все, приходящие к Нему, поскольку из неё истекли таинства».

В различных церквях мира хранится несколько реликвий, которые считаются копьем Лонгина, либо его фрагментом. С целью установления возраста, наиболее соответствующего евангельскому времени, учеными проводятся экспертизы.

Ватиканское копье - хранится в Базилике святого Петра в Риме, куда попало в XVIII веке из Парижа, где оно хранилось, как считается, со времен Крестовых походов. Оно отождествляется с копьём, хранившимся в Константинополе, а прежде в Иерусалиме, по крайней мере с V века.

Армянское копье - реликвия находится в Армении, в сокровищнице Эчмиадзина (новое название Вагаршапат). Там оно хранится с XIII века; до этого находилось в Гегардаванке (Армения), куда было привезено, как считается, апостолом Фаддеем. (Гегардаванк дословно переводится как «Монастырь копья»). Армянские верующие утверждают, что учеными Великобритании доказано, что лишь армянское копье является настоящим и относящимся к I веку н.э.

Венское копье - ведет свою историю со времен Оттона I (912 — 973 годы). Оно характеризуется вкраплением металла, считающимся гвоздем с распятия.

После аншлюса Австрии Гитлер вывез копье в Германию и оно было помещено в Нюренберге. Оно было возвращено Австрии генералом Джорджем Паттоном и настоящий момент находится в Императорской Сокровищнице.

В центре легенд артурианского цикла находится уже не крест как христианский символ, а меч и серия символов, связанных с «кровью христовой», «чашей с кровью», «сочащемся кровью Рыбном Короле», «копьем, с которого непрерывно текут капли крови»... 

Есть различные толкования этой серии символов, но все они так или иначе связаны с физической субстанцией, атрибутируемой Иисусу, сохранением и поклонением в том или ином проявлении физическому телу и физической сущности Иисуса. 

Исходя из этого, естественно, и само копье, нанесшее рану телу, рассматривается как могущественный символ, который потенциально, попав к избранному персонажу, способен залечить рану и восстановить ослабевшее от раны тело в полном объеме присущих ему свойств. Вокруг этого символа логически выстраивается структура отбора достойных, способных «задать правильные вопросы» и «понять смысл испытаний инициации». 

Персонажи, прошедшие испытания, доказавшие свою избранность, обретают вместе с копьем невероятную силу, способность править всем миром, низвергать своих противников. Но только до тех пор, пока они не расстанутся с копьем и не нарушат установленный обряд поведения. 

Акцент на «крови», «материальной сущности», «физической связи рода Давида» характерен для ветхозаветной и частично унаследовавшей ее латинской католической традиции. 

Но возникает впервые Копье Судьбы на исторической сцене не на территории западной империи. Предположительно, оно находится в руках императора Константина, когда он осматривает место для будущей столицы Христианской Империи - Константинополя. 

Затем оно переходит по легенде в руки гота Алариха, осадившего и разграбившего Рим, владеют им германец Теодорих, остановивший орды Аттилы, император Юстиниан 

(ранее считавшийся славянского происхождения), последний из великих римских императоров.

В соответствии с легендой копье приносит стабильность, порядок и объединение земель в нужных руках и, напротив, сеет хаос, смерть и разрушение при попадании к недостойным. 

Начиная с династии Каролингов, а именно, с Карла Мартела (Молота), остановившего продвижение ислама в Европу, Копье Судьбы уже не теряется из виду до сего дня. Его судьба окончательно связывается с судьбой западной империи (Священной Римской Империи), оно достается наиболее могущественным силам, служащим ее укреплению и процветанию. 

После Каролингов, по легенде, Копьем Судьбы владеют несколько саксонских императоров, Штауфены (Барбаросса, Фридрих Второй). Затем им надолго завладевает наиболее могущественный императорский дом Европы - Габсбурги. Наполеон пытался завладеть Копьем Судьбы после сражения при Аустерлице, но Копье удалось тайно вывезти из Вены. Император Франц-Иосиф, наконец, определил для копья надлежащее место - музей Хофбурга. 

Там его и увидел впервые 23-летний Гитлер: «Группа остановилась точно против того места, где я находился, и гид показал на старый наконечник копья... Вот тогда-то я и услыхал слова, которые вскоре изменили мою жизнь. С этим копьем связана легенда, согласно которой тот, кто объявит его своим и откроет его тайну, возьмет судьбу мира в свои руки для свершения Добра или Зла, - так фюрер впоследствии охарактеризовал значение, казалось бы, случайного эпизода. - В ту же секунду я понял, что наступил знаменательный момент в моей жизни. Однако я не понимал, как этот чисто христианский символ мог вызвать у меня столь сильное волнение. Долгие минуты я стоял, рассматривая копье, совершенно забыв обо всем, что происходило вокруг. Казалось, что копье хранит какую-то тайну, от меня ускользнувшую, однако мною владело такое чувство, будто я знаю о ней инстинктивно...». 

Как бывает по выходе из состояния транса или сновидения наяву, когда неудержимо тает привидевшаяся греза. Гитлер - тогда начинающий художник, тщательно перерисовал реликвию, а затем и раскрасил фон акварелью. «Это было, как если бы я столетия тому назад уже держал это копье в руках, и оно дало мне все свое могущество... Что за безумие овладело моим разумом и родило бурю в моем сердце!» 

С того дня безработный Адольф Шикльгрубер сделался постоянным посетителем зала сокровищ. Регалии Габсбургов его не интересовали. Уйдя в себя, он «заряжался» эманацией Копья судьбы, Копья силы. 

Посещение венской оперы, где шла опера Вагнера «Персиваль» о рыцаре, боровшемся за обладание копьем с духами тьмы, закрепляло эффект. Казалось, что в либретто оперы магическое оружие играло ключевую роль. 

Будущий фюрер ощущал: любимый композитор Вагнер испытывал те же чувства, что и он, Гитлер. Лишь одно вызывало протест - кровь Христова. Но идея братства воинов с благородной кровью запала в душу Адольфа. Наступит час, когда аморфные образы в его сознании кристаллизуются в идею СС... 

«Я создаю орден», - скажет он гауляйтеру Данцига Раушнингу. 

Орден? Едва ли военно-монашеское братство времен Крестовых походов могло вдохновить закоренелого ненавистника христианства. 

Поучая своих гауляйтеров, он вещал: «Почему меня должна заботить христианская доктрина бесконечной любви и моральной ответственности? С ледяной ясностью я противопоставляю этой доктрине великолепную доктрину о ничтожности и абсолютной незначимости индивидуума. 

Я освобождаю человека от потребности в духовной свободе и личной независимости... 

Немецкое христианство - бессмыслица. 

Или ты - немец, или ты - христианин». 

12 марта 1938 г. Гитлер вновь увидел Вену. Австрия, присоединенная к Третьему рейху в качестве «Восточной марки», перестала существовать. Знаменательное событие отметили оглушительным трезвоном колокола в капелле Габсбургов. Тысячи ликующих австрийцев заполонили тротуары, чтобы хоть одним глазом взглянуть на своего, отныне богоравного вождя. Трибуну, воздвигнутую перед монументальным комплексом Хофбурга со всеми его символами имперской славы, окружали танки, выстроенные квадратами войска и эсэсовские части. 

«Я почувствовал, как перст провидения коснулся меня... Так мне была дарована милость присоединить мою родную страну к рейху», - провозгласил фюрер.

Спустя несколько часов он вошел в зал сокровищ, загодя взятый под охрану «сверхлюдьми» в черной униформе СС. Возле стенда с наконечником несли 

караул шеф австрийских СС Кальтенбруннер, партийный функционер Бух и обер-фюрер по части мистических изуверств Вольфрам фон Сиверс - одна из самых загадочных и зловещих фигур национал-социализма. 

«Копье было чем-то вроде магического носителя откровения: оно открывало такие прозрения в идеальный мир, что человеческое воображение казалось более реальным, чем реальный материальный», - разразился высокопарной тирадой торжествующий обладатель реликвии. Сбылись его давние мечты: перед ним лежал тот самый потемневший от времени наконечник с кривым гвоздем в дырке. 

Разломанный на три части, он был соединен серебряной проволокой. Алый бархат бросал на стекло кровавые блики. 

Копье силы на бронепоезде торжественно перевезли в Нюрнберг, ставший к тому времени местом проведения партийных съездов и грандиозных парадов. Местом хранения была выбрана кирха святой Екатерины Нюрнбергской. Серебряный ларец с копьем пополнил собрание редкостей: цепи, коими были скованы три апостола-евангелиста, зуб Иоанна Крестителя и еще многое в том же роде.

Пока солдаты вермахта триумфально маршировали по европейским столицам, магическое оружие оставалось на месте, но как только британская авиация приступила к бомбежке германских городов, пришлось подыскать для него более надежное убежище. Первый же бомбовый груз, нацеленный на заводы, производившие детали для танков и подводных лодок, снес медные листы кровли кирхи святой Екатерины. Сперва копье спрятали в подвалы банка, но после Сталинграда рейхсфюрер Гиммлер велел перенести все ценности в крепостные подземелья, где соорудили тайное хранилище. Когда американские летающие крепости, обрушив сотни полутонных фугасных бомб, обратили цитадель нацистской гордыни в дымящиеся руины, тайный ход в подземные галереи завалило грудами битого кирпича. 

Копье могло остаться погребенным на долгие годы, но... пошла полоса удивительных совпадений. 20 апреля 1945 года нацистские бонзы 

отметили в бункере под имперской канцелярией день рождения своего фюрера, который еще на что-то надеялся. Однако именно в этот день союзники заняли Нюрнберг и случайно обнаружили вход в подземелье. 30 апреля в 14 часов 10 минут в хранилище вошли американцы, а в 15 часов 30 минут Гитлер и Ева Браун покончили с собой. 

И неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Копья Судьбы, если бы о металлическом наконечнике случайно не прослышал находящийся вдали от Нюрнберга генерал Паттон. В отличие от своих «крупнозвездных» коллег, он нешуточно увлекался историей, мифологией, древними мистериями и был в этих вопросах подлинным знатоком.

А потому, услышав краем уха о наконечнике копья, он тотчас примчался в Нюрнберг. После чего «непонятная железяка» была восстановлена в своем высочайшем статусе, а спустя несколько месяцев, согласно приказу Дуайта Эйзенхауэра, генерал Кларк в торжественной обстановке передал ее бургомистру освобожденной Вены...

Впрочем, на этом история Копья Власти не заканчивается. Вот уже десятки лет не затихают упорные слухи, будто бы прагматичные янки передали австрийцам искусно выполненную копию Копья, а сам оригинал решили не выпускать из собственных рук.