Квинт Гораций Флакк (15)

Послания

КНИГА ПЕРВАЯ

1

Имя твое, Меценат, в моих первых стихах, - пусть оно же

Будет в последних! Меня уж смотрели довольно - рапирой

Я награжден, ты же вновь заключить меня в школу стремишься.

Годы не те и не те уже мысли! Вейяний, оружье

В храме Геракла прибив, скрывается ныне в деревне

С тем, чтоб народ не молить о пощаде у края арены.

Часто мне кто-то кричит в мои чистые, чуткие уши:

"Bo-время, если умен, ты коня выпрягай, что стареет,

Так чтоб к концу не отстал он, бока раздувая, всем насмех".

10 Вот почему и стихи и другие забавы я бросил;

Истина в чем и добро, я ищу, и тому весь отдался;

Мысли, сбирая, кладу я так, чтоб достать было близко.

Спросишь, пожалуй, кто мной руководит и школы какой я:

Клятвы слова повторять за учителем не присужденный,

Всюду я гостем примчусь, куда б ни загнала погода.

То я, отдавшись делам, погружаюсь в житейские волны

Доблести истинный страж, ее непреклонный сопутник;

То незаметно опять к наставленьям скачусь Аристиппа

Вещи себе подчинить, а не им подчиняться стараюсь.

20 Долгою кажется ночь тому, кто обманут любимой,

Долог поденщику день, бесконечными кажутся годы

Детям, когда - без отца - надзор их гнетет материнский:

Так же лениво течет для меня безотрадное время

То, что мешает моей мечте и решенью заняться

Всем, что равно беднякам и богатым полезно, что вредно

Детям и старцам равно, если будет оно в небреженьи.

Мне остается таких начал в утешенье держаться.

Так далеко, как Линкей, хоть не можешь ты взором достигнуть,

Все ж, гнойноглазый, тебе не следует мази гнушаться;

30 С необоримым пускай ты не чаешь Гликоном сравняться,

Все ж не бросай охранять от хирагры себя узловатой.

Надо хоть сколько-нибудь пройти, коль нельзя уже дальше.

Жадностью если кипит твоя грудь и несчастною страстью,

Есть заклинанья, слова, которыми можешь ослабить

Горе такое и часть болезни большую отбросить.

Пусть честолюбье тебя раздувает - есть верное средство:

С искренним сердцем прочесть тебе формулу нужно три раза.

Всякий: завистник, гневливый, лентяй, волокита, пьянчуга,

Как бы ни был он дик, - смягчиться он все-таки может:

40 Пусть терпеливо лишь ухо преклонит он нравоученью.

Шаг к добродетели первый - стараться избегнуть порока,

К мудрости - глупость отбросить. Ты видишь, с каким напряженьем

Мысли и с риском каким для жизни бежишь ты от мнимых

Бедствий, коль ты небогат иль на выборах ты провалился:

Бедности чтоб избежать, до Индии крайних пределов

Мчишься купцом, не ленясь, чрез огонь, через море, чрез скалы.

Иль, неразумный, все то, чего жаждешь, презреть и отвергнуть,

Слушая тех, кто умней, и поверив им, ты не желаешь?

Разве презрел бы борец, по распутьям и селам бродящий,

50 С игр олимпийских венок, коль была бы надежда, возможность

Пальму, столь сладостный дар, получить без того, чтоб пылиться?

Злато дороже сребра, но доблесть дороже и злата.

"Граждане, прежде всего вы, граждане, денег ищите;

Доблесть уж после монет!" своды Януса так поучают

С края до края: урок сей твердят и младые и старцы,

"К левой подвесив руке пеналы и счетные доски".

Пусть ты умен, добронравен, оратор искусный и честен,

Коль без шести иль семи ты четыреста тысяч имеешь,

Будешь плебей. За игрой мальчуганы твердят: "Будешь царь ты,

60 Если сумеешь попасть". Пусть же медною служит стеною:

Чистую совесть хранить, не бледнеть от сознанья проступков.

Росция ль лучше закон, ты скажи мне, иль детская песня,

Царство дающая тем, кто правильно делает дело;

Песня, что пелась не раз и Камиллам и Куриям в детстве.

Лучше советчик какой? Что твердит: "Добывай себе средства

Честно, коль можешь, а то - добывай, как угодно", - чтоб, сидя

В первых рядах, ты смотрел плаксивые Пупия пьесы,

Или же тот, что велит и тебе помогает свободно

Гордой Фортуне давать отпор, головы не склоняя?

70 Если бы римский народ спросил, почему не держусь я

Тех же суждений, что он, как и в портиках тех же прогулок,

Милого всем не ищу, ненавистного не избегаю,

Я бы ответил ему, как когда-то лиса осторожно,

Будто бы, хворому льву: "Следы вот меня устрашают:

Все они смотрят к тебе, ни один не повернут обратно".

Ты многоглавый ведь зверь? За чем же идти иль за кем мне?

Тешат одних откупа казенные, ходят другие,

Пряников, яблок набрав, на охоту - ловить незамужних

Женщин скупых, стариков, чтоб в садок посадить их поймавши;

80 Тайно у многих растет от процентов богатство... Так пусть уж

Тянет одних к одному, а других к другому, - но разве

Выдержать могут они хоть час лишь, одно одобряя?

"Нет уголка на земле милей, чем прелестные Вайи!"

Скажет богач, и любовь господина спешащего чуют

Море и озеро там; но только лишь вздорная прихоть

Волю откроет свою: - "Вы, каменщики, понесете

Завтра к Теану свои инструменты". Коль брачное ложе

В доме, твердит: "Ничего нет приятней, чем жизнь холостая",

Если же нет - "Хорошо лишь женатый живет" - он клянется.

90 Петлей какой удержать мне Протея, что лик свой меняет?

Ну, а бедняк что? Смешно! Чердаки он, кровати меняет,

Бани, цирюльников; рвет его в лодке наемной от качки

Так же, как рвет богача, что на собственной едет триреме.

Если цирюльник плохой волоса мне ступеньками выстриг,

Ты ведь смеешься; торчит из-под чесаной верхней туники

Старой рубахи конец или тога неровно спадает,

Тоже смеешься. А что, как воюет мой разум с собою:

Брезгует тем, что искал, что недавно отринул, вновь ищет;

Вечно кипит, расходясь со всеми порядками жизни;

100 Рушит иль строит; то вдруг заменяет квадратное круглым.

Ты, лишь обычным сочтя сумасбродством, над тем не смеешься;

Ты не находишь, что врач мне нужен, а то попечитель,

Претором данный, хотя - о нуждах моих все радея

Сердишься ты, если ноготь подрезан коряво у друга,

Друга, что предан тебе и свой взор на тебя устремляет.

Словом, мудрец - одного лишь Юпитера ниже: богат он,

Волен, в почете, красив, наконец он и царь над царями,

Он и здоров, как никто, - разве насморк противный пристанет.

Пер. Н. С. Гинцбурга

2

Лоллий, пока у певца ты троянской войны выбираешь

В Риме стихи для речей, я его прочитал здесь в Пренесте.

Чт_о_ добродетель, порок, чт_о_ полезно для нас или вредно,

Лучше об этом, ясней, чем Хризипп или Крантор, он учит.

Думаю так почему, коль не занят другим, ты послушай.

Повесть о том, как в войне многолетней столкнулись под Троей

Греки и варваров рать из-за страсти Париса, содержит

Много неистовых дел безрассудных царей и народов.

Вот Антенор пресечь причину войны предлагает;

10 Что же Парис? Говорит - не заставить его, безмятежно

Царствуя, счастливо жить. А Нестор хлопочет усердно

Ссоре конец положить меж Ахиллом и сыном Атрея.

Первый горит от любви, и оба пылают от гнева.

Что б ни творили цари-сумасброды - страдают ахейцы.

Яростный гнев, произвол, злодеянья, раздор, вероломство

Много творится грехов и внутри и вне стен Илионских.

Силой, однако, какой обладают и доблесть и мудрость,

Учит нас тот же поэт на полезном примере Улисса:

Как, покорив Илион, прозорливо он грады и нравы

20 Многих людей изучил, и много невзгод он изведал

В море широком, пока возвращенье в отчизну готовил

Всей он дружине, и как не могла поглотить его бездна.

Знаешь ты песни Сирен и волшебные зелья Цирцеи;

Если бы - жадным глупцом - как товарищи, он их отведал,

Был бы под властью - позор! - блудницы и, мысли лишенный,

Жил бы нечистым он псом иль свиньею в грязи бы валялся.

Мы ведь ничто: рождены, чтоб кормиться плодами земными;

Мы - ветрогоны, мы все - женихи Пенелопы; подобны

Юношам мы Алкиноя, что заняты были не в меру

30 Холею кожи и, спать до полудня считая приличным,

Сон, что лениво к ним шел, навевали звоном кифары

Чтоб человека зарезать, ведь д_о_ света встанет разбойник,

Ты, чтоб себя уберечь, ужель не проснешься? Не хочешь

Бегать, пока ты здоров? Побежишь, заболевши водянкой.

До света требуй подать тебе книгу с лампадою; если

Ты не направишь свой ум к делам и стремленьям высоким,

Будешь терзаться без сна ты любви или зависти мукой.

Все, что тревожит твой глаз, устранить ты торопишься, если ж

Что-нибудь душу грызет, ты отложишь лечение на год.

40 Тот уж полдела свершил, кто начал: осмелься быть мудрым

И начинай! Ведь, кто жизнь упорядочить медлит, он точно

Тот крестьянин, что ждет, чтоб река протекла, а она-то

Катит и будет катить волну до скончания века.

Ищут денег, жену с приданым затем, "чтоб потомство

Вывесть себе", и уж лес покоряется, девственный, плугу;

Кто, сколько нужно, достал, ничего не желает пусть больше,

Ибо ни дом, ни земля, ни меди иль золота груды

Прочь лихорадку отвесть от больного владельца не могут

Или заботы прогнать: ведь нужно ему быть здоровым,

50 Если он думает тем, что собрал, наслаждаться разумно.

Если кто алчен и скуп, его радуют дом и богатство

Так, как картины - слепца, как подагрика радуют грелки,

Звуки кифары - больные от грязи скопившейся уши.

Если сосуд загрязнен, то все, что вольешь, закисает.

Всех наслаждений беги; цена наслажденья - страданье.

Жадный всегда ведь в нужде - так предел полагай вожделеньям

Сохнет завистник, когда у другого он видит обилье;

Пытки другой не нашли сицилийские даже тираны

Хуже, чем зависть. Кто гнев обуздать не сумеет, тот будет

60 Каяться в том, что свершил по внушению чувства больного,

С карой крутой поспешив ради злобно пылающей мести.

Гнев есть безумье на миг - подчиняй же свой дух: не под властью

Властвует сам он; его обуздай ты вожжами, цепями.

Учит наездник коня, пока шеей младой поддается,

Путь, как укажет ездок, держать; и щенком привыкает

Лаять охотничий пес на чучело в шкуре оленьей,

Прежде чем службу несет в лесу... Так теперь, пока молод,

Сердцем ты чистым слова впивай и вверяйся мудрейшим.

Запах, который впитал еще новый сосуд, сохранится

70 Долгое время. И пусть ты отстанешь, иль, рьяный, обгонишь,

Тех, что медлят, не жду; за ушедшим вперед не гонюсь я.

Пер. Н. С. Гинцбурга

3

Юлий Флор, в каких ныне круга земного пределах

Августа пасынок Клавдий при войске, так хочется знать мне.

Край ли Фракийский, где Гебр ледяными оковами связан,

Волны ль морские, что быстро бегут между башен соседних,

Тучные ль Азии долы, холмы ль в отдаленьи вас держат?

Хочется знать, что за труд замышляет когорта ученых:

Кто же из вас описать все деяния Августа взялся?

Кто же векам передаст все войны его, перемирья?

Что с нашим Титием? Он на устах скоро будет всех римлян;

10 Он, не бледнея, испил из источника Пиндара даже;

Он ручейков и озер, всем доступных, гнушаться дерзает.

Как он, здоров? Как меня вспоминает? К латинским ли струнам

Тщится лады приспособить фиванские, Музы веленьем,

Или свирепо вопит, как трагик-актер, надуваясь?

Чем занимается Цельз мой? Твердил и твердить ему буду

Ищет пусть мыслей своих, избегает пусть трогать творенья

Те, что уже Аполлон Палатинский в хранилище принял:

Иначе, стаей слетясь, когда-нибудь птицы обратно

Встребуют перья свои, и вызовет смех лишь ворона,

20 Краденых красок лишась. А что же ты сам замышляешь?

Где, легкокрылый, ты мед с цветов собираешь? Не малый

Дар у тебя, не лишен обработки, без грубости пошлой;

Станешь ли ты изощрять свой язык для защиты, готовить

В деле гражданском ответ или складывать милую песню:

Премию первую - плющ победителя - ты получаешь.

Если б ты мог пренебречь леченьем тоски и заботы,

Тотчас пошел бы туда, куда мудрость небес повела бы.

Вот что нам нужно, и мал ли, велик ли - туда устремитесь,

Если отчизне хотим мы и сами себе быть полезны.

30 Должен ты мне написать о Мунации, столько ль заботы

Ты уделяешь ему, сколько нужно, иль - сшитая плохо

Рана не может срастись и опять раскрывается? Все же,

Кровь ли горячая вас иль незнание жизни толкает,

Словно коней без узды, - в каких бы местах вы ни жили,

Братский союз расторгать вам отнюдь не пристало, и знайте:

Телка обетная к дню возвращенья обоих пасется.

Пер. Н. С. Гинцбурга