Квинт Гораций Флакк (18)

16

Квинтий добрейший, чтоб ты не спрашивал, чем же именье

Кормит владельца, меня - поля богатят иль оливки,

Яблоки или луга, иль обвитые л_о_зами вязы

Я положенье тебе и вид опишу поподробней,

Горы сплошные почти - их долина тенистая делит,

Так что солнце, всходя, правый склон озаряет, а левый

Кроет пылающей мглой, в колеснице бегущей спускаясь.

Климат одобрил бы ты. А что, коль терновник и вишня

Ягод румяных дадут торовато, дубы же и вязы

10 Тешить обильем плодов будут скот, а хозяина - тенью?

Скажешь, что это Тарент, приближенный сюда, зеленеет.

Есть и ручей, что - реке дать имя достойный - струится

Хладный и чистый; и ничуть не уступит фракийскому Гебру:

Он для больной головы полезен, равно - для желудка...

Милый такой уголок и, если мне веришь, прелестный,

Здравым меня в сентябре представит тебе, невредимым.

Правильно ты ведь живешь, если быть, чем прослыл, ты стремишься.

Жители Рима - давно мы тебя величаем счастливым;

Все ж, не поверил бы больше другим, чем себе ты, боюсь я;

20 Как бы того, кто не мудр и не добр, не счел ты счастливым;

Если народ говорит про тебя, что здоров и силен ты,

Как бы, притворщик, не стал пред едой ты скрывать лихорадку

Вплоть до поры, как начнут уж трястись твои жирные руки.

Ложно стыдясь, то глупцы лишь таит без лечения язвы.

Если б тебе приписал кто-нибудь на земле и на море

Войны, и речью такою ласкал тебе праздные уши:

"Больше ль желает народ тебе счастья, иль сам ты народу,

Пусть без решенья вопрос оставит Юпитер, хранящий

Град и тебя" - ты б узнал без сомненья, что Августа славят.

30 Если позволишь к тебе обратиться, "мудрец безупречный",

Ты - мне на милость скажи - откликнешься ты и ответишь:

- "Рады, конечно, с тобой называться мы добрым и мудрым"?

Все ж, кто сегодня нам дал это, завтра - захочет - отнимет,

Как, представив почет недостойным, он сам отнимает.

"Сдай, то мое" говорит; сдаю я и в тень отступаю.

Станет коль он же кричать, что я вор, отрицать мою честность,

Иль утверждать, что петлей задушил я отца, неужели

Стану, в лице изменясь, я лживым укором терзаться?

Ложною почестью горд и ложных наветов страшится

40 Кто, кроме лживых людей и больных? Добродетелен кто же?

- "Тот, кто решенья отцов, законы, права охраняет,

Тот, кто - умелый судья - много тяжб больших пресекает,

Тот, чьей порукой и чьим показаньем решается дело".

Видит, однако, вокруг каждый дом, вся округа то знает

Гадок внутри он и только лишь шкурой блестящей пригляден.

Если мне раб говорит: "Ничего не украл я, не беглый"

Я отвечаю: "За то и награда - не жгут тебя плети".

- "Я никого не убил". - "Так вор_о_н на кресте ты не кормишь".

- "Честный я труженик". - "Это Сабелл отрицает упорно".

50 Ям опасается волк-хитрец, подозрительных петель

Ястреб; боится крючка прикрытого хищная птица.

Доблестный муж не грешит из любви к добродетели только.

Ты вот себе согрешить, только кары боясь, не позволишь;

Будь же надежда то скрыть, ты святое смешаешь с запретным.

Ибо крадешь коль бобов ты из тысячи мерок одну лишь,

Легче - ты знай - не твой грех, но убыток, что мне причиняешь.

Честный сей муж, на кого и весь форум, и суд весь дивится.

Всякий раз, как богов поросенком, быком ли смягчает,

Громко "О Янус-отец, Аполлон!" восклицает, а после

60 Губы шевелит, боясь быть услышан: "Благая Лаверна,

Дай обмануть мне, о дай же ты правым, святым мне казаться;

Мраком ночным все грехи, обманы же тучей прикрой ты".

Чем же свободней раба или лучше припавший к дороге

Скряга, который гроши, оброненные там, поднимает,

Право, не вижу я: кто будет жаден, тот будет бояться;

Кто же под страхом живет, тот не может, по мне, быть свободным.

Бросил оружие тот и доблести поприще кинул,

Кто достоянье свое умножает, и этим подавлен.

- Если ты пленного можешь продать, то к чему убиваешь?

70 Будет полезен, как раб; пусть пасет или пашет он в поле;

Пусть среди волн, купцом разъезжая, проводит он зиму;

Цены снижает пускай и подвозит съестные припасы.

Мудрый же, доблестный муж говорить не страшится: "Правитель

Фив, о Пенфей! Что меня ты ужаснее хочешь заставить

Несть и терпеть?" - "Отниму все добро. - "Значит, скот мой и деньги

Ложа и все серебро? Так бери же!" - "Я буду под строгой

Стражей тебя содержать, и руки и ноги сковавши".

- "Лишь захочу - меня бог сам избавит от уз!.." Полагаю,

Думает он: "Я умру". Ибо смерть есть предел всех страданий.

Пер. Н. С. Гинцбурга

17

Сцева, хоть сам ты себе и хороший советник, и знаешь,

Как обходиться с людьми, стоящими выше, простому,

Мненье дружка заучи, что учиться сам должен, но хочет

Быть вожаком - сам слепой; ты однако обдумай - быть может,

Выскажу что-нибудь я, что и ты пожелаешь усвоить.

Если отрадный покой ты и сон вплоть до часа седьмого

Любишь, а города пыль, грохотанье колес и трактиры

Ты ненавидишь, совет мой тебе - в Ферентин перебраться;

Радости ведь не одним богачам лишь в удел достаются,

10 Прожил не худо и тот, кто безвестным родился и умер.

Если ж своим угодить ты желаешь, а также радушней

Сам себя угостить, то ступай, истощенный, ты к жирным.

"Если бы зелень в обед Аристипп мог терпеть, он не стал бы

Знаться с царями". - "А если бы тот, кто меня укоряет,

Знаться с царями умел, ему зелень претила б". Одобрить

Чьи же слова и дела, научи, иль как младший послушай,

Мненье верней почему Аристиппово. Он отразил ведь

Циника едкий упрек такой, по преданью, насмешкой:

"Я для себя только шут, а ты для толпы - и разумней

20 То и почетней. Чтоб конь меня вез и цари бы кормили,

Службу несу я; а ты пустяков, пред дающим склоняясь,

Просишь, хоть делаешь вид, что ни в ком не нуждаешься будто".

Шло к Аристиппу любое житье, положенье и дело:

Лучшего всюду ища, он доволен был тем, что имеет.

Я удивился бы, если б житейской стези перемена

Шла бы к тому, кого в длинный лоскут облекло воздержанье.

Этот пурпурных одежд для себя дожидаться не станет,

Он, что попало надев, пойдет по местам многолюдным,

Роль богача, бедняка равно проведет, не сбиваясь.

30 Будет другой убегать от тканой в Милете хламиды,

Пуще боясь, чем змеи иль собаки; от стужи умрет он,

Если плаща не вернешь. Так верни, - пусть живет он, потешный!

Подвиг свершать иль врагов показывать гражданам пленных

К трону Юпитера то уже близко, до неба доходит:

Но не последняя честь и знатным понравиться людям.

Людям, однако, не всем удается достигнуть Коринфа.

Сел, кто боялся того, что ему не дойти; пусть сидит он.

Что же? А тот, кто достиг, как муж поступил он? Конечно,

То, чего ищем мы - здесь иль нигде. Ибо тот устрашился

40 Ноши, что слабой душе непосильна и слабому телу:

Этот же взял и несет. Или доблесть - пустое лишь слово,

Или решительным муж в праве славы искать и награды.

Те, кто молчать пред царем о бедности могут, получат

Больше, чем тот, кто просил; значит разница - взял ты стыдливо

Или схватил: ибо в том твоих действий и цель, и источник.

- "Бедная мать у меня и сестра-бесприданница также;

Мне ни продать невозможно именья, ни им прокормиться".

Кто говорит так, кричит: "Дайте пищи!"; другой подпевает:

"Дайте и мне!" Пополам подающий разделит краюху.

50 Ворон однако, коль мог бы он молча питаться, имел бы

Больше добычи, а драк и зависти меньше гораздо.

Тот, кто в отрадный Суррент взят спутником или в Брундизий,

Сетует, кочки терпя, или резкую стужу, иль ливни;

Плачет, что взломан сундук и украли дорожные деньги;

Но повторяет блудниц он уловки известные: часто

Плачут они - мол, украли цепочку, запястье; но вскоре

Веры им нет, хоть и впрямь потеряют что, или в печали.

Кто на распутьи осмеян был раз, - не поднимет бродягу,

Ногу хотя б тот сломал и хотя б, заливаясь слезами,

60 Он умолял и, святым Озирисом клянясь, говорил бы:

"Верьте, жестокие, мне - я не лгу; поднимите хромого!"

- "Нет, поищи чужака!", проворчат, откликаясь, соседи.

Пер. Н. С. Гинцбурга

18

Если я знаю тебя хорошо, благороднейший Лоллий,

Роли не примешь шута ни пред кем, обещавши быть другом

Как обхожденье и вид у матроны с блудницей различны,

Так отличаться и друг от шута вероломного будет.

Но еще больше такого порока порок и обратный:

То - деревенщины грубость, несносная с нею нескладность

В стрижке до кожи себя и в черных зубах проявляет

Зваться свободой она и истинной доблестью хочет.

Доблесть в средине лежит меж пороков равно удаленных.

10 Склонен чрезмерно один к послушанию; с нижнего ложа,

Словно как шут, он кивка богача так страшится, сужденьям

Вторит его и слова оброненные ловит, - что мнится,

Будто урок отвечает учителю строгому мальчик

Иль комедийный актер то роль исполняет вторую.

В битву вступает другой, о шерсти козлиной заспорив,

С вздорным оружьем в руках: "Я за то, чтобы больше доверья

Не было мне, чем другим, чтобы я никогда, что мне любо,

Высказать громко не смел - не возьму и два века в награду".

Спорят однако о чем? Каст_о_р ли ловчей или Долих?

20 Аппия ль лучше дор_о_гой, Минуция ль ехать в Брундизий?

Кто от затрат на любовь обнищал, кто от пагубной кости,

Щеголем кто выше средств одевается, мажется нардом,

Жаждою кто одержим серебра ненасытной, а также

Бедности кто избегает, стыдится, - того друг богатый,

Пусть хоть десятком пороков он сам одарен, ненавидит

Иль, не гнушаясь его, опекает, как матерь родная

Так, чтоб умней он его был, и доблестью превосходил бы,

Правду почти говоря: - "Не тянись ты за мной - мои средства

Глупость выносят мою, состоянье ж твое маловато:

30 Узкая тога прилична клиенту разумному - брось же

Спорить со мной". Евтрапел, кому вред принести он захочет,

Тем дорогие дарил одеянья: "Счастливец ведь примет

С кучею туник прекрасных и новые планы, надежды;

Будет он спать до полудня, служение честное ставить

Ниже блудниц, понакопит долгов; под конец же фракийцем

Станет, иль клячу гонять огородника будет по найму".

В тайнах патрона, смотри, никогда не пытайся ты шарить,

Все, что он вверил, таи, хоть терзает вино или злоба.

Собственных склонностей сам не хвали и его - не порочь ты

40 Хочет охотиться он - ты стихов не кропай в это время.

Братьев ведь так близнецов - Амфиона и Зета - распалась

Дружба, пока, наконец, ненавистная строгому Зету,

Лира не смолкла. И как Амфион уступил, по преданью,

Прихоти брата, - и ты уступай повелениям мягким

Сильного друга. Когда, этолийской работы тенета

На спину мулам взвалив, с собаками в поле идет он,

Встать не ленись, отгони неприветной Камены угрюмость,

С ним чтобы вместе поесть трудами добытое мясо.

Дело то римским мужам привычно, полезно для славы,

50 Жизни, для силы твоей, тем боле - здоров ты вполне ведь:

В беге и пса превзойти, а в силе и вепря ты мог бы.

Далее, нет никого, кто б с оружием мужа справлялся

Лучше тебя; знаешь сам, какой зрителей крик, вкруг сидящих,

Стойкость встречает твою в сраженьях на Марсовом поле;

Отроком ты на войне Кантабрской уже подвизался;

Тот был вождем, кто теперь снимает знамена с парфянских

Храмов и земли обрек остальные оружию римлян.

Помни о том, чтоб тебе не отсутствовать, не уклоняться

Без оправданья: хоть ты ничего против правил не делал,

60 Как говоришь, но порой в именьи отца ты играешь:

В лодки садятся войска из отроков, будто враждебных,

Ты - предводителем; вновь при Акции битва ведется;

Брат твой - противник, а пруд - море Адрия; вплоть до того, как

Ветвью из вас одного, примчась, увенчает Победа.

Раз он уверится в том, что сочувствуешь ты его вкусам,

Пальцами будет двумя он твое одобрять развлеченье.

Чтоб тебя дальше учить (если нужен учитель) - совет мой:

Чаще ты взвешивай, что и кому говоришь обо всяком.

От любопытного прочь убегай, ибо он и болтун ведь;

70 Жадно открытые уши не держат доверенной тайны;

Выпустил только из уст - и летит невозвратное слово.

Сердце не ранит тебе ни одна пусть служанка, ни отрок,

Мраморный только порог перешел ты почтенного друга,

Чтобы красавца-юнца или девочки милой хозяин

Даром ничтожным тебя не счастливил иль, хмурясь, не маял.

Другу кого представляешь, еще и еще осмотри ты,

Стыд чтоб потом на тебя за чужие не пал прегрешенья.

Впав в заблужденье, порой недостойного мы предлагаем;

Брось, коль обманут, того защищать, что виной своей сгублен,

80 Чтобы того уберечь, кто - известный вполне - заподозрен,

Взяв под защиту твою, на которую он уповает.

Если кого-нибудь зуб Феонов грызет, ты не чуешь

То же несчастье тебя в скором времени может постигнуть.

Дело о скарбе твоем, стена коль горит у соседа

(Б_о_льшую силу берет пожар, коль его ты запустишь).

Сладко - неопытный мнит - угождение сильному другу,

В опытном - будит то страх. Пока в море открытом корабль твой,

Будь начеку; изменясь, не унес бы назад тебя ветер.

Грустным веселый претит; ненавидят веселые грустных,

90 Медлящих - те, что спешат, а вялые - бойких, подвижных;

Пьющие (те, что фалерн до полуночи пить начинают,

Пьяницы) - тех, что бокал, предложенный им, отвергают,

Сколько б ни клялись, что на ночь боятся вином разогреться.

Облако прочь от бровей отгоняй: ведь обычно, кто скромен,

Скрытным считается тот; молчаливый - суровым судьею.

Ты в положении всяком ученых читай, поучайся:

Способом можешь каким свой век провести ты спокойно,

Так, что тебя не томили: всегда ненасытная алчность,

Страх потерять иль надежда добыть малонужные вещи;

100 Доблесть науки ли плод, иль природное то дарованье;

Что уменьшает заботы, тебя примиряет с собою;

Что обеспечить покой способно: почет и достаток,

Иль обособленный путь и жизни безвестной тропинка.

Всякий ведь раз, как меня восстановят Дигенции хладной

Воды, что поят крестьян Манделы, дрожащих от стужи,

Что я, мой друг, ощущаю, о чем, полагаешь, молюсь я?

Будет пускай у меня, что уж есть, даже меньше, и пусть бы

Прожил я век остальной, как хочу, коль продлят только боги;

Был бы лишь добрый запас мне и книг и провизии на год,

110 Чтоб суеты я не знал, неуверенный в часе ближайшем...

Впрочем, довольно просить, что Юпитер дарит и уносит:

Жизнь лишь и средства пусть даст - сам душе я покой уготовлю!

Пер. Н. С. Гинцбурга