Л. С. Выготский. Проблема сознания

(Запись основных положений доклада Л. С. Выготского) I. Введение Психология определяла себя как наука о сознании; но о сознании психология почти ничего не знала. Постановка проблемы в старой психологии. Например, Т. Липпс: «бессознательное есть проблема самой психологии». Проблема сознания ставилась вне, до психологии. В описательной психологии: в отличие от предмета естественных наук в психологии явление и бытие совпадают; отсюда псиxология — воззрительная наука. Но так как в переживании сознания дан только кусок сознания, то и изучение сознания в целом для исследователя закрыто. Мы знаем для сознания ряд формальных законов: непрерывность сознания, относительная ясность сознания, единство сознания, тождество сознания, поток сознания. Учения о сознании в классической психологии. Два основных представления о сознании. 1-е представление. Сознание рассматривается как нечто внеположное по отношению к психическим функциям, как некоторое психическое пространство (например, Ясперс: сознание — сцена, на которой разыгрывается драма; в психопатологии мы соответственно и различаем два основных случая: или нарушается действие, или сама сцена). Таким образом, по этому представлению сознание (как и всякое пространство) лишено всякой качественной характеристики. Отсюда наука о сознании выступает как наука об идеальных отношениях (геометрия — Э. Гуссерль, «геометрия духа» — В. Дильтей). 2-е представление. Сознание есть некоторое общее качество, присущее психологическим процессам. Это качество может быть поэтому и вынесено за скобки, может не идти в счет. И в этом представлении сознание выступает как бескачественное, внеположное, неизменное, не развивающееся. «Бесплодие психологии зависело от того, что проблема сознания разрабатывалась». Важнейшая проблема. [Сознание рассматривалось то как система функций, то как система явлений (К. Штумпф).] (Проблема ориентирующих точек [в истории психологии].  [В вопросе об отношении сознания к психологическим функциям существовали две основные точки зрения]: 1. Функциональные системы. Прототип — психология способностей. Представление о душевном организме, обладающем деятельностями. 2. Психология переживаний — изучающая отображение, не изучая зеркала (особенно ярко в ассоциативной психологии, парадоксально Gestalt). Вторая (психология переживаний) :а) никогда не была последовательна и не могла такой быть, б) переносила всегда законы одной функции на все другие и т. д. [Возникающие в связи с этим вопросы]: 1. Отношение деятельности к переживанию (проблема значения). 2. Отношение между функциями. Можно ли из одной функции объяснить все остальные? (Проблема системы.) 3. Отношение функции к явлению (проблема интенциональности).) Как же психология понимала отношение между отдельными деятельностями сознания? (Эта проблема была третьестепенной, для нас она — первостепенная.) На этот вопрос психология отвечала тремя постулатами: 1. Все деятельности сознания работают вместе. 2. Связь деятельностей сознания не меняет ничего существенного в самих деятельностях, ибо они связаны не необходимо, а как данности одной личности («имеют одного хозяина»; У. Джемс — письмо к Штумпфу). 3. Эта связь принимается как постулат, а не как проблема. (Связь функций неизменна.) II. Наша основная гипотеза, представленная извне Наша проблема. Связь деятельностей сознания не является постоянной. Она существенная для каждой отдельной деятельности. Эту связь нужно сделать проблемой исследования. Замечание. Наша позиция есть позиция, противоположная гештальтпсихологии, которая «сделала из проблемы постулат» — предположила наперед, что всякая деятельность структурна; [для нас характерно обратное: Мы постулат делаем проблемой]. Связь деятельностей — это есть центральный пункт в изучении всякой системы. Разъяснение. Проблема связи должна быть с самого начала противопоставлена атомистической проблеме. Сознание изначально есть нечто целое — это мы постулируем. Сознание определяет судьбу системы, как организм — функции. В качестве объяснения любого межфункционального изменения нужно взять изменение сознания в целом. III. Гипотеза «изнутри», т. е. с точки зрения наших работ (Введение: важность знака; его социальный смысл.) В старых работах мы игнорировали то, что знаку присуще значение. («Но есть время собирать камни и время разбрасывать» (Экклезиаст).) Мы исходили из принципа константности значения, выносили значение за скобки. Но уже в старых исследованиях проблема значения была заключена. Если прежде нашей задачей было показать общее между «узелком» и логической памятью, теперь наша задача заключается в том, чтобы показать существующее между ними различие.  Из наших работ вытекает, что знак изменяет межфункциональные отношения. IV. Гипотеза «снизу» Психология животных. После В. Келера наступила новая эпоха в зоопсихологии ... Концепция В. А. Вагнера: 1) развитие по чистым и смешанным линиям; 2)....... (с. 38);. 3) по чистым линиям — развитие мутационное; 4) по смешанным — адаптативное; 5).......... (с. 69—70). Человеко ли подобно поведение антропоидных обезьян? Правильный ли критерий разумности применил Келер? Замкнутое целостное действие в соответствии со структурой поля и у ласточки... Ограниченность действия обезьяны лежит в связанности ее действия. Вещи для нее не имеют константного значения. Палка у обезьяны не становится орудием, она не имеет значения орудия. Обезьяна лишь «дополняет» треугольник, и только. То же у Жибье на собаках. Выводы отсюда. Три ступени. Условнорефлекторная деятельность — деятельность, возбуждающая инстинкт. Деятельность обезьяны тоже инстинктивна, это лишь интеллектуальная вариация инстинкта, т. е. новый механизм той же деятельности. Интеллект обезьяны есть результат развития по чистым линиям: интеллект еще не перестроил ее сознания. [Апология Келера у О. Зельца. Келер в новом издании указывает, что Зельц «единственный, кто правильно интерпретировал мои опыты» (с. 675—677).] У Коффки: «Глубокое родство» поведения обезьяны с интеллектом человека; но и ограничение: у обезьяны действие побуждается инстинктом и только способ разумен. Это действия не волевые. Ибо воля — свобода от ситуации (спортсмен останавливается, видя, что он все равно не выиграет состязания). Человек хочет палку, обезьяна — плод. (Обезьяна не хочет орудия. Она не изготовляет его на будущее. Для нее это средство удовлетворения инстинктивного желания.) Орудие. Орудие требует отвлечения от ситуации. Употребление орудия требует иной стимуляции, мотивации. Орудие связано со значением (предмета). (Келер.) (Келер дал свою работу в полемике с Э. Торндайком). Выводы. 1. В животном мире появление новых функций связано с изменением мозга (по формуле Эдингера); у человека это не так. (Параллелизм психологического и морфологического развития в зоологическом мире, во всяком случае когда оно идет по чистым линиям.) 2. В животном мире — развитие по чистым линиям. Адаптативное развитие уже по системному принципу. (Человек не может быть отличен по одному признаку (интеллект, воля), а принципиально по его отношению к действительности.) 3. Интеллект келеровских обезьян — в царстве инстинкта. Два отличающих его момента: а) интеллект не перестраивает системы поведения, б) нет орудия, нет у орудия з н а ч е н и я, нет и предметного значения. Стимуляция остается инстинктивной («Орудие требует абстракции»). К. Бойтендейк: Животное не выделяет себя из ситуации, не осознает ее. Животное отличается от человека иной организацией сознания. «Человека отличает от животного его сознание». У. Джемс (с, 314): У животного  изолят конструкт рецепт инфлиент У человека абстракт концепт (гештальтпсихологию) [Наше различие со структурной психологией: структурная психология есть натуралистическая психология, как и рефлексология. Значение и структура часто отождествляются в этой психологии.] V. «Вовнутрь»  1. Семический анализ в узком смысле. Всякое слово имеет значение; что такое значение слова? — Значение не совпадает с логическим значением, (Бессмысленное имеет значение.) В чем своеобразие нашей постановки вопроса? — Речь рассматривали как одежду мысли (вюрцбургская школа) или как навык (бихевиоризм). Там, где значения изучались, они изучались либо: а) с ассоциативной точки зрения, т. е. значение выступало как напоминание вещи, либо б) с точки зрения того, что в нас (феноменологически) происходит при восприятии значения слов (Г. Уотт). [Речь не существенна для мышления — Вюрцбург; речь равна мышлению — бихевиористы.] Неизменное положение у всех авторов: значение всех слов неизменно, значение не развивается. Изменение слов рассматривалось: в лингвистике — как движение слова; общий характер — абстрактный характер, это лингвистическое значение, не психологическое; в психологии(Ф. Полан); значение остается застывшим; изменяется смысл. Смысл слова — это все психологические процессы, возбуждаемые данным словом. И здесь нет развития, движения, ибо принцип построения смысла остается один и тот же. Полан расширяет понятие «смысл»; в психологической лингвистике и в психологии рассматривалось изменение значения от контекста (переносное значение, ироническое еtс.). Во всех этих теориях, (+В. Штерн) развитие значения дано как начальный момент, внутри которого и заканчивается этот процесс. (Штерн: ребенок открывает номинативную функцию. Это остается постоянным принципом отношения знака и значения. Развитие у Штерна сводится к расширению словаря, к развитию грамматики, синтаксиса, к расширению или стягиванию значения. Но принцип остается тем же.) «Всегда в основе анализа лежало утверждение, что значение константно, т. е. что отношение мысли к слову остается постоянным», «Значение есть путь от мысли к слову», (Значение не есть сумма всех тех психологических операций, которые стоят за словом. Значение есть нечто более определенное — это внутренняя структура знаковой операции. Это то, что лежит между мыслью и словом. Значение не равно слову, не равно мысли. Это неравенство раскрывается в несовпадении линий развития.) 2. От внешней речи к внутренней. А. Внешняя речь. Что значит открыть значение? В речи мы должны различать семическую и фазическую стороны; их связывает отношение единства, а не тождества. Слово не просто заместитель вещи. Например, опыты Инжиньероса с «присутствующими значениями». Доказательство. Первое слово есть фазически слово, семически же — предложение. Развитие идет: фазически от изолированного слова к предложению, к придаточному предложению, семически от предложения к и м е н и. Т. е. «развитие семической стороны речи не идет параллельно (не совпадает) с развитием ее физической стороны». [Развитие фазической стороны речи опережает развитие семической ее стороны.] «Логика и грамматика не совпадают». И в мысли, и в речи психологическое сказуемое и подлежащее и грамматическое не совпадают. («Грамматика духа». Думали, что фазический момент — печать духа на речи.) Существуют два синтаксирования — смысловое и физическое.  А. Гельб: грамматика думания и грамматика речи. «Грамматика речи не совпадает с грамматикой мысли». [Какие изменения нам дает психопатологический материал? а) человек может говорить неловко...; б) говорящий сам не знает, что хочет сказать; в) мешают рамки языка (сознательное, осознанное расхождение); г) грамматическая конкуренция.] [Пример из Ф. М. Достоевского («Дневник писателя»).] Итак: существует несовпадение семической и фазической сторон речи. Запись выступления Л. С. Выготского по докладу А. Р. Лурия [Недостаточность Л. Леви-Брюля заключается в том, что он принимает речь за нечто константное. Это ведет его к парадоксам. Стоит только допустить, что значения и их соединения (синтаксис) другие, чем у нас, и все нелепости падают. То же в исследовании афазии — не различаются фонема и значение.] (Раньше мы вели анализ в плане поведения, а не в плане сознания — отсюда абстрактность выводов. Для нас (теперь) основное — движение смыслов. Например, сходство внешней структуры знаковых операций у афазиков, шизофреников, дебилов, примитивов. Но семический анализ вскрывает, что внутренне их структура — значения иные (проблема семической афазии).) Значение не равно мысли, выраженной в слове. В речи не совпадают ее семическая и фазическая стороны: так, развитие речи идет фазически от слова к фразе, семически же ребенок начинает с фразы. [Ср. сливание слов во фразы у малограмотных.] Логическое и синтаксическое тоже не совпадают. Пример: «Часы упали» — синтаксически здесь «часы» — подлежащее, «упали» — сказуемое. Но когда это говорят в ответ на вопрос «Что случилось?»; «Что упало?», то логически здесь упали есть подлежащее, часы — сказуемое (т. е. новое). Другой пример: «Мой брат прочитал эту книгу» — на любом слове может быть логический акцент. (Речь без суждения у микроцефалов еtс.) Мысль, которую хочет выразить человек, не совпадает не только с фазической, но и с семической стороной речи. Пример: мысль «Я не виноват» может быть выражена в значениях: «Я хотел стереть пыль»; «Я не трогал вещи»; «Часы сами упали» еtс. Само «Я не виноват» так же не выражает абсолютно мысль (не равно ей?); сама эта фраза имеет свой семический синтаксис. Мысль — облако, из которого речь источается в каплях. Мысль иначе построена, чем ее речевое выражение. Мысль прямо не выразима в слове. (К. С. Станиславский: за текстом лежит подтекст.) Всякая речь имеет заднюю мысль. Всякая речь есть иносказание. [В чем эта задняя мысль? Крестьянский ходок у Г. Успенского говорит: «Языка нет у нашего брата».] Но мысль не есть нечто готовое, подлежащее выражению. Мысль стремится, выполняет какую-то функцию, работу. Эта работа мысли есть переход от чувствования задачи — через построение значения — к развертыванию самой мысли. [Семически «часы упали» относится к соответствующей мысли, как смысловая связь при опосредованном запоминании относится к запоминаемому.]  Мысль совершается в слове, а не выражается только в нем. Мысль есть внутренний опосредованный процесс (Это путь от смутного желания к опосредованному выражению через значения, вернее, не к выражению, а к совершенствованию мысли в слове.) Внутренняя речь существует уже изначально (?). Нет вообще знака без значения. Смыслообразование есть главная функция знака. Значение есть всюду, где есть знак. Это есть внутренняя сторона знака. Но в сознании есть и нечто, что ничего не значит. Вюрцбург заключался в попытке пробиться к мысли. Задача психологии — изучать не только эти сгустки, но и их опосредование, т. е. изучать то, как эти сгустки действуют, как совершается мысль в слове. (Неправильно думать (как это делали вюрцбургцы), что задача психологии заключается в исследовании этих непролившихся туч.) Б. Внутренняя речь Во внутренней речи несовпадение между семантической и фазической сторонами еще резче. Что такое внутренняя речь? 1) Речь минус знак (т. е. все, что предшествует фонации). (Нужно различать непроизнесенную речь и внутреннюю речь (здесь ошибались Л. Джексон и Г. Хэд).) 2) Мысленное произнесение слов (вербальная память — Ж. Шарко). Здесь учение о типах внутренней речи совпадает с типами представлений (памяти). Это как бы подготовка внешней речи. 3) Современное (наше) понимание внутренней речи. Внутренняя речь строится совершенно иначе, чем речь внешняя. В ней иное отношение между фазическими и семическими моментами. Внутренняя речь абстрактна в двух отношениях: а) она абстрактна в отношении всей звучащей р е ч и, т. е. воспроизводит только семасиологизированные фонетические черты ее (например: три ррр в слове ррреволюция...), и б) она аграмматична; всякое слово в ней предикативно. Грамматика ее иная, чем грамматика семической внешней речи: во внутренней речи значения связываются между собой иначе, чем в речи внешней; слияние во внутренней речи совершается по типу агглютинации. [Агглютинация слов возможна именно благодаря внутренней агглютинации.] (Идиомы получают наибольшее распространение во внутренней речи.) Влияние смыслов: слово в контексте и ограничивается и обогащается; слово вбирает в себя смысл контекстов = агглютинация. Последующее слово содержит в себе предыдущее. «Внутренняя речь строится предикативно». [Трудности перевода зависят от сложного пути переходов из плана в план: мысль — значения — фазическая внешняя речь.] Письменная речь. [Трудности письменной речи: она безинтонационная, без собеседника. Она представляет собой символизацию символов; в ней труднее мотивация. Письменная речь стоит в ином отношении к внутренней речи, она возникает позже внутренней речи, она самая грамматичная. Но она стоит ближе к внутренней речи, чем внешняя речь; она ассоциируется со значениями, минуя внешнюю речь.] Резюме: во внутренней речи мы имеем дело с н о в о й формой речи, где все иначе. В. Мысль Мысль также имеет независимое бытие; она не совпадает со значениями. Нужно найти известную конструкцию значений, чтобы выразить мысль. (Текст и подтекст.) Пояснение. Это можно пояснить на примере амнезии. Можно забыть: а) мотив, намерение; б) что именно? (Мысль?); в) значения, через которые хотел выразить; г) слова. «Мысль совершается в слове». Трудности совершения. (Невозможность выразить мысль непосредственно. Ступени амнезии — ступени опосредования (перехода) от мысли к слову — ступени опосредования мысли значением.) Понимание. Настоящее понимание заключается в проникновении в мотивы собеседника. Смысл слов меняется от мотива. Таким образом, конечное объяснение лежит в мотивации; особенно это ярко в младенческом возрасте. (Исследование Д. Каца детских высказываний. Работа Штольца (психолог — лингвист — почтовый цензор в военное время); анализ писем военнопленных о голоде.) Выводы из этой части. Значение слова не равно простой раз навсегда данной вещи (contra Полан). Значение слова есть всегда обобщение; за словом всегда есть процесс обобщения — значение возникает там, где обобщение. Развитие значения=развитию обобщения! Принципы обобщения могут изменяться. «В развитии меняется структура обобщения» (развивается, расслаивается, процесс осуществляется иначе). [Процесс осуществления мысли в значении — сложное явление, уходящее внутрь «от мотивов к говорению» (?).] «В значении всегда дана обобщенная действительность» (Л. С.). VI. Вширь и вдаль [Основные вопросы]: 1) значение слова прорастает в сознание; какое значение это имеет для самого сознания? 2) отчего изменяется и как изменяется значение? [Первые ответы]: 1) слово, прорастая в сознание, изменяет все отношения и процессы; 2) само значение слова развивается в зависимости от изменения сознания. Роль значения в жизни сознания «Сказать = дать теорию». «Мир предметов возникает там, где возникает мир названий» (Л. С.— Дж. Ст. Милль). «Постоянство и категориальная предметность предмета есть значение, предмета». [Ленин о выделении себя из мира.] (Это значение, эта предметность даны уже в восприятии.) «Всякое наше восприятие имеет значение». Любое бессмысленное мы воспринимаем (как осмысленное), приписывая ему значение. Значение предмета не есть значение слова. «Предмет имеет значение» — это значит, что он входит в общение. Знать значение — знать единичное как всеобщее. «Процессы сознания человека благодаря тому, что они названы, т.e. обобщены, имеют свое значение». (Это не в том смысле, как по отношению слова.— Л. С.) Значение присуще знаку. Смысл — то, что входит в значение (результат значения), но не закреплено за знаком. Смыслoобразование — результат, продукт значения. Смысл шире значения. Сознание— 1) знание в связи; 2) сознание (социальное). [Первые вопросы детей никогда не суть вопросы о н а з в а н и и; это суть вопросы о с м ы c л е предмета.) (Осмысленное не есть просто структурное (против гештальттеории).) Сознание в целом имеет смысловое строение. Мы судим о сознании в зависимости от смыслового строения сознания, ибо смысл, строение сознания — отношение к внешнему миру. Возникают смысловые связи в сознании (стыд, гордость — иерархия... Сон кафра, Маша Болконская молится, когда другой думает...). Смыслообразующая деятельность значений приводит к определенному смысловому строению самого сознания. Речь, таким образом, неправильно рассматривалась только по отношению к мышлению. Речь производит изменения в сознании, «Речь — коррелят сознания, а не мышления», «Мышление не ворота, через которые речь входит в сознание» (Л. С.). Речь есть знак для общения сознаний. Отношение речи и сознания — психофизическая проблема. (И вместе с тем нарушает границы сознания.) Первые общения ребенка, как и ранний праксис, не интеллектуальны. (Никто не доказал, что первое общение интеллектуально.) Ребенок вовсе не говорит только тогда, когда он думает. «Речь своим появлением принципиально изменяет сознание». Что движет значениями, что определяет их развитие? «Сотрудничество сознаний». Процесс отчуждения сознания. Сознанию присуще расщепление. Сознанию присуще слияние. (Они необходимы сознанию.) Как возникает обобщение? Как изменяется структура сознания? Либо: человек прибегает к знаку; знак рождает значение; значение прорастает в сознание. Это не так. Значение определяется межфункциональными отношениями = сознанием, деятельностью сознания. «Структура значения определяется системным строением сознания». Сознание имеет системное строение. Системы стабильны — характеризуют сознание. Заключение «Семический анализ есть единственный адекватный метод изучения системного и смыслового строения сознания». Как структурный метод есть адекватный метод исследования животного сознания. Наше слово в психологии: от поверхностной психологии — в сознании явление не равно бытию. Но мы себя противопоставляем и глубинной психологии. Наша психология — вершинная психология (определяет не «глубины», а «вершины» личности). Путь к внутренним скрытым движениям как тенденция современной науки (химия к структуре атома, физиология пищеварения к витаминам и т. д.). В психологии у нас раньше попытки понять логическую память как завязывание узла, теперь как смысловое запоминание. Глубинная психология утверждает, что вещи суть то, что они были. Бессознательное не развивается — это величайшее открытие. Сновидение светит отраженным светом, подобно Луне. Это видно из того, как понимается нами развитие. Как трансформация того, что дано сначала? Как новообразования? Тогда важнейшим является позднейшее! «Вначале было дело (а не: д е л о было вначале), в конце стало слово, и это важнейшее» (Л. С.). Каково значение сказанного? «С меня довольно сего сознания», т. е, сейчас довольно того, что проблема поставлена. Приложение Из подготовительной работы по тезисам к дискуссии 1933—1934 гг. Запись выступлений Л. С. Выготского 5 и 9. 12.33 г.  Центральный факт нашей психологии — факт опосредования. Общение и обобщение. Внутренняя сторона опосредования открывается в двойной функции знака: 1) общение, 2) обобщение. Ибо: всякое общение требует обобщения. Общение возможно и непосредственно, но опосредованное общение есть общение в знаках, обобщение здесь необходимо. («Всякое слово (речь) уже обобщает») (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, с. 246). Факт: у ребенка общение и обобщение не совпадают: поэтому общение здесь непосредственно. Среднее — указательный жест. Жест — это знак, могущий значить все. Закон: какова форма общения, таково и обобщение. «Общение и обобщение внутренне связаны между собой». Люди общаются друг с другом значениями только в меру развития значений. Схема здесь: не человек — вещь (Штерн), не человек — человек (Пиаже). Но: человек — вещь — человек. Обобщение.Что такое обобщение? Обобщение есть выключение из наглядных структур и включение в мыслительные структуры, в смысловые структуры. Значение и система функций внутренне связаны между собой.  Значение относится не к мышлению, а ко всему сознанию.