- 856 Просмотров
- Обсудить
Я не знаю — она жива или в северный ветер ушла, Та искусница, что кружева удивительные плела В Кружевецком сельсовете над тишайшею речкой Нить? Кружева не такие, как эти, а какие — не объяснить! Я пошел в Кружевной союз, попросил показать альбом, Говорил я, что разберусь без труда в узоре любом. Мне показывали альбом. Он велик, в нем страницы горбом, И, как древних преданий слова, по страницам бегут кружева. Разгадал я узор — сполох, разгадал серебряный мох, Разгадал горностаевый мех, Но узоров не видел тех, Что когда-то видал в сельсовете Над тишайшею речкой Нить — Кружева не такие, как эти, а какие — не объяснить! Я моторную лодку беру, Отправляюсь я в путь поутру — ниже, ниже по темной реке. Сельсовет вижу я вдалеке. Не умеют нигде на свете эти древние тайны хранить, Как хранили их здесь, в сельсовете, над тишайшею речкой Нить. Славен древний северный лес, озаренный майским огнем! Белый свиток льняных чудес мы медлительно развернем. Столько кружева здесь сплели, что обтянешь вокруг земли — Опояшешь весь шар земной, а концы меж землей и луной Понесутся, мерцая вдали... Славен промысел кружевной! Это те иль не те кружева? Мастерица! Она жива? Да жива! И выходит она, свитой девушек окружена. Говорит она: — Кружева мои те же самые, те же самые, Что и девушки и молодушки. Не склевали наш лен воробушки! Не склевали лен черны вороны, разлетелись они во все стороны! Кружева плету я снова. Вот он, свиток мой льняной. Я из сумрака лесного, молода, встаю весной. Я иду! Я — на рассвете! Встретьте девицу-красу В Кружевецком сельсовете, в древнем северном лесу!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Кто ответит — где она: Затопило ее море, Под землей погребена, Ураганом сметена? Кто ответит — где она, Легендарная страна Старых сказок — Лукоморье? Это я отвечу вам: Существует Лукоморье! Побывал мой пращур там, Где лукой заходят в море Горы хладные. У скал Лукоморье он искал — Волшебную эту местность, Страну великих сокровищ, Где безмерна людская честность, Но немало див и чудовищ. Здравствуй, северная Русь! Ты, Югра-соседка, здравствуй! Сказка, здесь над былью властвуй! Различить вас не берусь. Ветер северный, могуч, гонит тучи снеговые,— У них выи меховые. Белки валятся живые, Соболя летят седые из косматых этих туч Прямо в тундру, за Урал. Там мой пращур их и брал. Мол, к нашим дырявым овчинам Пришьем драгоценны заплатки И сбудем заморским купчинам Мы красного меха в достатке. Что мой пращур? Голытьба! Он в лохмотьях шел тайгою. Но свела его судьба с мудрой бабою-ягою, То есть с женщиной в яге — в теплой северной одежде... Я о встрече той в тайге вспоминаю и в надежде, Что этнографы прочтут и обдумать им придется Все изложенное тут. Шуба женская зовется Там, на севере, ягой. Знай, этнограф дорогой! Баба-яга сердита. — Ну,— говорит,— погоди ты! Зря,— говорит,— не броди ты! Женю я тебя на внучке, Возьмет в золотые ручки. Верно, пращур? Было так? Золотым копьем блистая, Поджидала вас, бродяг, дева-идол золотая. Сторожила берега Мангазеи и Обдорья, Неприступна и строга, охраняла Лукоморье. Злата шкура на плечах, Золотой огонь в очах,— Грейся, пращур, в тех лучах! — Ах, гостеприимна, В чуме вот только дымно! В губы не целовала, Мерзлую рыбу давала, О чем она толковала? — Пусть бьются князья с князьями — Народы будут друзьями. Ты остался, пращур, там? Венчан снежными венцами? Ложе устлано песцами? Нет! К волшебным воротам За тобою по пятам Шел Куракин со стрельцами, Со стрельцами да с писцами за тобою по пятам. Шли не с чистыми сердцами к Лукоморским воротам. И закрылись ворота, и в туман укрылись горы, Схоронилася в Обдоры дева-идол золота. И волны гремели на взморье, И ветры над камнем шумели: Исчезло, ушло Лукоморье,— Хранить вы его не сумели! Лукоморье! Где оно? Не участвую я в споре Тех ученых, что давно потеряли Лукоморье На страницах старых книг, в незаписанном фольклоре. Знаю я: Где север дик, Где сполоха ал язык,— Там и будет Лукоморье! Там, у дальних берегов, где гремят морские воды, Где восстали из снегов возрожденные народы,— Лукоморье там мое! Там стоит она, богата, Опираясь на копье, а быть может, на ружье, Молодая дева Злата. Я не знаю, кто она — Инженер или пастушка, Но далекая избушка, что за елками видна, Снова сказками полна. Здравствуй, дивная страна!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Я не таил от вас Месторожденья руд. Пусть ваш ласкает глаз Рубин, и изумруд, И матовый топаз, И золотой янтарь. Я звал вас много раз Сюда — Недавно, Встарь. Я говорил, что дик Мой отдаленный край. Я говорил: «Язык Деревьев изучай!» Я звал вас много раз Сюда, В Эрцинский лес, Чьи корни до сердец, Вершины до небес! Я звал вас много раз И на степной простор. Где никогда не гас Пастушеский костер. Я звал вас в пыльный рай Необозримых стад. Делить все, чем богат, Я был бы с вами рад. Но посылали вы Сюда лишь только тех, Кто с ног до головы Укутан в темный грех. Ведь, правда, было так? Труби, норд-ост, могуч, Что райских птиц косяк Летит меж снежных туч. Косяк безгрешных душ Ему наперерез. Пути, зима, завьюжь! В снегах Эрцинский лес. В снегах Эрцинский лес, В снегах Эрцинский лес, Чьи корни до сердец, Вершины до небес!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Я Слышу — Вы славите будни, Прекрасные, Ясные будни, Но Пусть буду я безрассуден, А славить не стану я буден. Ведь все-таки жизнь моя — праздник! Хоть грозный, а все-таки — праздник. Я буден не узник, не им я союзник, А жизнь моя — праздник. Всегда он в заботе, Всегда он в работе, А все-таки — праздник. Да, именно, праздник! Всегда неспокойный, Сегодня он знойный, А завтра — морозный. А все-таки — праздник. Великий и грозный!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Как все это случилось, в самом деле? Двадцатый век, с чего он начался? Мелели реки, и леса редели... Но в сизые от дыма небеса Аэропланы ухитрились взвиться, И мгла не преградила им пути. И на земле сумели объявиться Те, кто решились этот мир спасти, Чтоб снова плодородной и сырою Измученная сделалась земля, И сутью государственного строя Не мнились бы ни штык и ни петля, И двери тюрем полетели с петель, И чтоб искусство не было мертво... А ты не только этому свидетель — Свидетелями этого всего Пусть остаются ветхие бойницы И рыхлый камень вековечных стен,— Ты не свидетель! Ты, как говорится, Виновник этих самых перемен. Ведь все ж не вихрь весенний иль осенний Бесповоротно пробудил умы,— Виновники великих потрясений И их творцы не кто-нибудь — а мы!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
По мненью бедноты, Мы — богачи: У нас все сказки делаются былью И вообще что хочешь получи,— Нам вручены ключи от изобилья. По мненью богачей, Мы — беднота, Чьи беды в Лету канули бесследно. Им невдомек, что жизнь безбедна та, Которую мы создали победно. А мы — не богачи, не бедняки! Мы те, которых не бывало прежде. И прошлогоднейшие ярлыки Вы к нашей не пришпилите одежде. Сказать точнее: Есть у нас черты, В которых ни малейшей капли сходства С чертами богачей и бедноты... Здесь речь идет о праве первородства!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Вы Видели ее, Когда она настала? Она взяла свое. Свергала с пьедестала Всех, кто пытался влезть Низвергнутым на смену. Прыть, краснобайство, лесть Все потеряло цену. На пыльной мостовой С опавшею листвой Керенок прах мешала, По своему решала. Сорила шелухой Подсолнухов лущеных. Казались чепухой Сомнения ученых. Казались пустяком И саботаж и фронда В сравненье с мужиком, Упорно прущим с фронта. И были ерундой Европы пересуды В сравнении с нуждой Оборванного люда. Шла осень горячо. Шли толпы. Страшен гнев их. Вас не было еще И в материнских чревах, Когда дрались отцы И кровь из ран хлестала. Вас не было, юнцы, Когда она настала — На горе меньшинству И большинству на счастье, Настала наяву, Чтоб стать Советской властью!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Люди, В общем, Мало просят, Но дают довольно много. Люди Многое выносят: Если надо — ходят в ногу, Устают, недоедают, Но уж если взрыв за взрывом,— Этот ад надоедает Даже самым терпеливым. Люди, В общем, Мало знают, Но они прекрасно чуют, Если где-то распинают И кого-нибудь линчуют. И тогда творцов насилья Люди смешивают с пылью, Сбрасывают их со счета. Не по людям их работа! Люди, В общем, Мало верят В заклинанья, в пентограммы, А своею меркой мерят На фунты и килограммы, И на ярды, и на метры. Счет иной еще не начат. Люди, В общем, Незаметны, Но довольно много значат!
Леонид Мартынов. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.