- 1140 Просмотров
- Обсудить
В ранние дни существования Теософического общества среди нас бытовало мнение, что психические силы могут быть развиты только теми, кто получил при рождении физическое тело подходящего типа — поэтому некоторые имеют способности от природы, являющиеся следствием стараний, предпринятых в предыдущих жизнях, а другие, не столь одаренные, не имеют никакой возможности, кроме как посвятить себя полностью любой работе на физическом плане, которую они могли бы выполнять, в надежде, что следующий раз они получат привилегию родиться с психическими способностями. Более полные сведения, полученные позднее, в некотором роде модифицировали эти представления, мы видим теперь, что при определенных стимулах в любом среднем человеке можно развить некоторые психические способности, приходя в то же время к убеждению, что психические способности, полученные с момента рождения, уже являются преимуществом. Вполне ясно, что это является преимуществом в некоторых случаях, и это должно быть преимущество и вообще, но опыт показывает, что это может принести и серьезные практические трудности.
Мальчик, который имеет такие способности, знает мир, в который не допущены его менее счастливые товарищи, — мир гномов и фей, настоящей дружбы с животными и птицами, деревьями и цветами, живого сочувствия всем проявлениям природы — мир более свободный, менее скудный и гораздо более реальный, чем скучный круговорот повседневной жизни. Если ему повезло, — а это очень редкое везение — иметь чувствительных родителей, то они сопереживают ему в этом и объясняют, что этот волшебный мир не является чем–то отдельным, но только более высокая и романтическая часть жизни щедрой и удивительной старой земли, к которой мы принадлежим, и поэтому повседневная жизнь не так уж скучна и сера, если ее правильно понимать, но наполнена настоящими чудесами, радостью и красотой.
Здесь, конечно, вроде бы можно говорить о преимуществах, но к сожалению, как я уже указывал, чувствительные родители редки, и подающий надежды поэт, художник или мистик скорей всего окажется в руках бесчувственной буржуазии, полностью неспособной понимать его и положительно проникающейся страхом и ненавистью ко всему необычному и требующему немного подняться над смертельной скукой их самодовольной респектабельности. Это большое несчастье — он скоро делает вывод, что должен жить двойной жизнью, тщательно пряча романтическую реальность от грубых насмешек невежественных обывателей, и очень часто эти жестокие переживания душат раскрывающиеся возможности восприятия и отправляют его назад на время этого воплощения. Сотни настоящих ясновидцев таким образом были потеряны для мира просто вследствие бессознательной жестокости добропорядочной глупости.
Однако некоторые мальчики, и еще более некоторые девочки, не теряют полностью своих способностей, но переносят некоторые их остатки и во взрослую жизнь, и нельзя исключить, что факт непосредственного знания невидимого мира не подвинет их к изучению теософии. Что же тогда произойдет, будет ли их психизм преимуществом для них?
Нет сомнения, что должен. Они ведь не только знают из опыта многие вещи, которые другие ученики принимают просто как необходимые гипотезы, но и могут понимать гораздо лучше, чем другие, все описания высших состояний сознания — будучи составлены на физическом языке, они должны быть жалкими и несовершенными. Ясновидящий не может сомневаться в жизни после смерти, поскольку часто чувствует присутствие мертвых возле него; он не может задаваться вопросом о существовании добрых и злых влияний, так как видит и ощущает их ежедневно.
Таким образом, во многих случаях ясновидение приносит неоценимую пользу. В целом, я думаю, что оно делает жизнь своего владельца счастливее, оно дает ему возможность быть более полезным своим товарищам, чем он мог бы быть, не имея его. Это всегда прекрасный дар, если он уравновешен скромностью и чувством здравого смысла, но если нет, то он может нанести серьезный ущерб, введя в заблуждение не только ясновидящего, но и тех, кто ему доверяет. Этого не произойдет, если упражнять свою внимательность, но многие этого не делают и таким образом возникают неточности.
Особенно это относится к случаю, когда оператор пытается использовать возможности своих высших тел, потому что, во–первых, требуется тщательная тренировка, чтобы их можно было использовать правильным образом, и во–вторых, результаты наблюдения должны быть пронесены вниз через материю нескольких промежуточных тел, что дает много возможностей для искажения. Хорошим примером этого типа работы является исследования истории чьих–либо предыдущих жизней, что обычно называется чтением записей. В целях получения достоверных результатов это должно делаться при помощи каузального тела; и поэтому, чтобы правильно запротоколировать все наблюдения на нашем низшем плане, мы должны полностью контролировать четыре тела, так что тут предъявляется много требований.
Физическое тело должно находиться в полном здоровье, только тогда оно не произведет наиболее необычных иллюзий и искажений. Как показали исследования, малейшее изменение нормальной циркуляции крови через мозг, будь то изменение количества, качества или скорости, может так изменить действие функций мозга, что сделает его полностью недостоверным передатчиком впечатлений, ему доставляемых. Аналогичный эффект может быть произведен любым изменением нормального объема или скорости потоков жизненной энергии, вызванным раздражительностью. Мозговой механизм сложен, и без правильного функционирования его эфирной части, через которую течет жизненная энергия, или более плотной материи, которая принимает циркуляцию крови, не может быть уверенности в правильности принятого — любое нарушение в каждой части может легко затруднить или нарушить восприятие, производя расплывшиеся или искаженные образы всего, что было предоставлено.
Астральное тело также должно быть под полным контролем, и это значит намного более, чем сначала можно представить, поскольку материя астрального тела — родной дом желаний и эмоций и у большинства людей находится в состоянии дикого возбуждения. То что требуется — вовсе не то, что мы обычно называем спокойствием — это гораздо более высокая его степень, которая может быть получена только в результате долгих тренировок. Когда человек говорит, что он спокоен, то имеет в виду, что не испытывает в данный момент какого–либо сильного ощущения в астральном теле, но при этом всегда имеется некоторое количество более слабых чувств, которые поддерживают движение в астральной материи — волнение, которое все еще остается, например, после некоторого всплеска эмоций, который обрушился на него вчера. Но если он хочет читать записи прошедшего или производить магические церемонии, то он должен научиться успокаивать даже это.
Трудно улучшить старое сравнение с отражением дерева в озере. Пока поверхность воды полностью спокойна, мы видим хорошее изображение дерева; мы можем видеть на нем каждый лист, правильно распознать, какого оно вида и в каком состоянии; но малейшее дуновение ветра в момент разрушит изображение и создаст рябь, которая так перемешается с изображением, что мы не только не можем сосчитать листья, но даже с трудом сможем сказать, что это вообще за дерево: дуб или вяз, ясень или граб, густые ли листья, в цвету оно или нет. Наша интерпретация изображения, произведенная в таких условиях, будет полна загадок. И это, если вы помните, эффект от легкого ветерка; более сильный же ветер может произвести нечто крайне невразумительное.
Нормальное состояние наших астральных тел можно представить, как эффект от свежего бриза, а наше обычное спокойствие — как рябь от легкого, но постоянного ветерка; — зеркальной поверхности можно добиться только после долгой практики и весьма энергичных усилий. Когда мы осознаем, что для достоверного чтения записей мы должны добиться состояния полной безмятежности не только в одном теле, но в четырех, причем ни одно из них в своем нормальном состоянии ни на минуту не остается в покое, то начинаем видеть, какая перед нами трудная задача, даже если бы это было все.
Ведь астральное тело должно быль спокойным не только в начале исследований, оно должно оставаться без волнения все время, пока ведется работа — это значит, что если ясновидящий хочет получить нечто большее, чем общее впечатление, то он не должен позволять себе приходить в возбуждение под влиянием увиденного. Замечено, что природа возбуждения значения не имеет — как судорога страха фатальна для точности наблюдений, так же и порыв любви или почитания. Собираясь быть строго правдивым в своих сообщениях, наблюдатель должен записывать все, что он видит так же беспристрастно, как делает это фотоаппарат или фонограф — он может позволить себе роскошь предаваться эмоциям при воспоминаниях об увиденном, но во время наблюдений он должен быть абсолютно бесстрастным, если хочет быть достоверным. Это делает для эмоционального или истеричного субъекта возможность быть достоверным наблюдателем высших планов практически недоступной — он окружает себя целым миром форм, построенных его собственными мыслями и чувствами, а потом видит и описывает их так, как если бы они представляли внешнюю реальность.
Часто такие формы красивы их созерцание воодушевляет, так что даже если они и неточны, все же могут оказать большую помощь наблюдателю. Его опыт может даже быть полезен другим, если он столь разборчив, что не приклеивает им ярлыки божеств, архангелов или адептов. Но обычно наблюдая такие фигуры, вызванные воображением, многие считают, как свойственно обычной человеческой природе, что их непременно посетил некто великий. Единственным методом предохранения от такого самообмана является старый и утомительный путь долгой и внимательной тренировки — исключая некоторую неопределенную интуицию, человек не может отличить мыслеформу от реальности, до тех пор как он не научится различать свойственные им характеристики и не сможет подняться над ними достаточно высоко, чтобы провести свою проверку.
Спокойствие в ментальном теле столь же необходимо, как и в астральном. Человек, который беспокоится, никогда не сможет видеть достоверно, поскольку его ментальное тело находится в состоянии хронической болезни — непрерывном воспалении волновых течений. Кто страдает от гордости или амбиций, встретит аналогичные трудности. Некоторые думают, что это влияет незначительно, поскольку во время исследований они держат свой ум в спокойном состоянии, но эта идея ошибочна. В этой материи все также, вчерашний шторм оставляет волнение за собой, и состояние, в котором рассудок постоянно или часто пребывает, оставляет в теле несмываемый отпечаток, поддерживая постоянные колебания, которых владелец тела не осознает, как биений своего сердца. Но как только предпринимается попытка ясновидения, это присутствие становится очевидным и делает ясное изображение невозможным — тем более, что человек, не подозревая присутствия этих колебаний, не делает попытки нейтрализовать этот эффект.
Предрассудки тоже представляют непреодолимое препятствие для точности наблюдений, и мы знаем, как мало людей полностью лишены их. Во многих случаях такие умственные отношения ведут свое начало от рождения или долгой традиции, например, отношение среднего брахмана к парию, или среднего американца к негру. Никому из таких людей не удастся аккуратно передать сцену, в которой участвуют представители классов, инстинктивно ими презираемых. Я могу привести вам пример, который недавно попался мне недавно на глаза. Я знал хорошую ясновидящую с сильной склонностью к христианству. Пока мы имели дело с предметами, ей безразличными, ее видения были ясными, но как только появлялось то, что затрагивало, пусть отдаленно, ее религиозные верования, она незамедлительно переставала держать себя в руках и становилась абсолютно неадекватной. Будучи во многих отношениях особой весьма неглупой, она осознавала свои предрассудки, но в моменты, когда она не могла делать этого, злое влияние их ни чем не было ограничено. Если, например, перед нами возникала сцена, в которой христианин и человек любого другого вероисповедания так или иначе вступали в конфликт между собой, или даже просто появлялись рядом, ее описание этого было явной пародией на реальность, ибо она могла видеть только хорошие стороны христианина и только зло — в другом человеке. Если появлялся какой–либо факт, который не укладывался в историю, закрепленную в христианском писании, этот факт игнорировался или искажался таким образом, чтобы соответствовать ее предубеждениям; и все это происходило бессознательно, с самыми благими намерениями. Это только маленький пример недостоверности спонтанного, нетренированного ясновидения.
Неудивительно, что требуется много лет терпеливой и внимательной работы, пока последователь учителя не будет признан действительно достоверным источником информации. Он должен раскрыть все неосознанные предрассудки и искоренить их; он должен удалить из своего сознания все черты, наиболее тесно связанные с земным планом — гордость, самомнение, эгоцентризм.
От этого последнего условия страдают многие люди. Я вовсе не имею в виду, что они эгоистичны в обычном, расхожем смысле этого слова — они часто далеки от этого и могут быть сердечными, самоотверженными и всегда готовыми помочь. Также я не хочу сказать, что они горды и самодовольны, но может быть, что они любят быть в центре всеобщего внимания. Представим, что каждый имеет от рождения особый психический склад, и в каждом случае, где задействован личный опыт, этот психизм будет неизбежно преувеличивать его личное участие в событиях, причем делается все это совершенно безотчетно.
Мы знаем, что часто случается так, что начинающие в астральной работе при воспоминании о каком–либо событии отождествляют себя с личностью, которой они оказывали помощь. Например, если кто–либо в течение ночи помогал человеку, погибшему в результате железнодорожной катастрофы, то наутро он может проснуться с воспоминанием о сне, в котором он погиб при катастрофе, и т.д. Нечто в том же духе происходит, когда эгоцентричный психист встречает в своих исследованиях кого–либо с прекрасной аурой — он помнит, что такая аура была у него, если он видит, как кто–то разговаривает с кем–либо великим, он сразу представляет, что сам имел такой разговор, и (без малейшего желания ввести вас в заблуждение) изобретает все сорта лестных замечаний, адресованных ему высшим существом. Все это делает его весьма опасным, если у него нет феноменальной силы самоотречения и самоконтроля.
Члены Общества, пережившие лестные опыты такого сорта, имели смелость послать доклады о них президенту или другому тренированному ясновидящему, с целью распутать узел этих фактов (если оные имели место) в надежде, что такая коррекция даст им возможность постепенно научиться отделять пшеницу от отрубей. Они приходят с историями об удивительных посвящениях, через которые они прошли, об ангелах и архангелах, с которыми они фамильярно разговаривали, и рассказы зачастую бывают настолько дикими и самонадеянными, что требуется большой запас терпения, чтобы вести себя с ними корректно. Несомненно, это требует приличного терпения также и с их стороны, но снова и снова нам приходится говорить им, что они наблюдали кого–то другого и приписали его поступки себе, или преувеличили дружелюбное слово до расточительных похвал.
Очевидно, будь кто из них несколько более известным, они бы не пришли за разъяснениями, но носили бы в себе уверенность в том, что стали высокими адептами или были любезно приняты руководителем какой–нибудь удаленной солнечной системы. Мы даже легко можем расклассифицировать их по категориям: кто имеет руководителями ангелов, кто слышит направляющие их божественные голоса, кто постоянно получает удивительные сообщения. Несомненно, в некоторых случаях эти люди являлись шарлатанами, а в некоторых были больны, но я думаю, должно быть понятно, что большинство их вовсе не лжецы или маньяки, но действительно получили эти напыщенные заявления от сущностей астрального мира — скорей всего от ничем не выдающихся представителей бесчисленного царства мертвых.
Часто случается, что проповедник, особенно из какой–либо малоизвестной секты, становится руководителем духов. В астральном мире после смерти он открывает некоторый внутренний смысл в тех положениях свой религии, на которые он раньше не обращал внимания, и чувствует, что и другие должны видеть эти аспекты, как он их видит сам, тогда их жизнь может измениться — и уж что верно, то верно — это может произойти. Если он может оказывать влияние на какую–либо особу из своей паствы, обладающую подходящим психическим складом, то сообщает ей, что выбрал ее в качестве инструмента возрождения мира, а чтобы произвести более глубокое впечатление, часто преподносит свои откровения, как приходящие из некого высшего источника — он обычно предполагает, что так оно и есть. Обычно учения и советы, которые он дает, не так уж плохи, однако слегка проникнуты прописными истинами и морализаторством.
Но обычно к такому мертвому проповеднику приходят люди, которым не нужны его морализаторские сентенции — они хотят знать, как будут продвигаться их любовные дела, какая лошадь победит в определенном забеге и какие акции будут подниматься или понижаться. Обо всех этих вещах наш проповедник вовсе неосведомлен, но не может признать этого, полагая, что все эти люди верят в его всеведение, поскольку он мертв, и потеряют веру в его религиозные учения, если он откажется отвечать на посторонние вопросы. Поэтому он дает серьезные советы, касающиеся этих вещей, дискредитируя идею связи с иным миром вообще и свою репутацию в частности.
Нетренированный психист среди нас часто попадает в такое же положение, и ему или ей редко хватает смелости просто сказать „Я не знаю". Один из самых первых уроков, данных нам великими учителями, заключался в том, чтобы мы научились ясно отличать немногие факты, которые мы на самом деле знаем, от огромной массы информации, которую мы принимаем на веру или получаем в результате логических рассуждений. Нас научили, что сказать „Я знаю" — это значит сделать большую претензию, заявление, которого никто не должен делать, не подкрепив его своим личным опытом. Вкратце, для выражения личной уверенности, людям разумнее было бы принять скромную формулировку, с которой начинаются все буддийские писания „Вот что я услышал".
Преимущество ученика, который в начале не был психически развит, но был просвещен в этих вопросах впоследствии, заключается, как я думаю, в том, что до того, как сделать попытку развить в себе такие силы, он уже достаточно развил в себе самоотречение, его предрассудки уже искоренены и его астральное и ментальное тела находятся под контролем; когда же приходят силы, ему приходится столкнуться только с трудностями, связанными с их раскрытием и использованием, а не с огромным их количеством, порожденным его собственными слабостями. Он уже научен приводить материю своих тел в порядок, точно знает, что он может делать посредством их и выявлять недостатки, которые еще им присущи; он понимает и может задействовать ту часть своей личности, которая обычно непроявлена — Общество Психических Исследований называет ее „высшее Я".
Когда силы раскрыты, он не начинает тут же неограниченно ими пользоваться, а терпеливо изучает методы их применения — этот процесс может растянуться на годы, и только после этого можно будет сказать, что наблюдения его вполне достоверны. Более опытный ученик, под руководством которого он находится, показывает ему различные астральные объекты, спрашивая при этом, что он видит. Он поправляет его в случае ошибок и обучает, как различать то, что у всех начинающих вызывает затруднения, разъясняет ему разницу между двумя тысячами четырьмястами разновидностями элементальной эссенции и как их комбинации могут быть наилучшим образом использованы при различных видах работы, показывает, как действовать в различных нештатных ситуациях, как направлять мысленные потоки, как создавать искусственных элементалов — все многочисленные тонкости астральной работы. И после только всей этой подготовки ученик становится действительно толковым работником — подмастерьем, который может понимать указания учителя и имеет понятие о том, как выполнить поставленную перед ним задачу.
Имеющий врожденные способности избегает трудностей их развития, но этот дар приносит с собой и свои особые соблазны. Человек знает и видит вещи, которых окружающие не знают и не видят, и часто начинает чувствовать свое превосходство и уверенность в том, что точность его наблюдений не нуждается в улучшении. Его чувства и эмоции во многом перенесены из прошлых жизней и возрастают по мере развития его способностей, таким образом определенные предубеждения и предрассудки действуют на него подобно цветным очкам, через которые он всегда смотрит, и он не видит никаких аспектов природы, кроме тех, что видны сквозь них. Подсветка, которую они дают, как ему кажется, является частью его самого, и для него чрезвычайно тяжело преодолеть ее и увидеть вещи под другим углом. Обычно он бывает полностью неосведомлен о том, что видит все искривленно, и думает, что видит все так, как оно есть, а те, кто не согласен с ним — безнадежно неточны в своих наблюдениях.
Из этого всего вытекает, что владеющие природными психическими способностями, должны упражнять их с величайшим вниманием и осмотрительностью. Если они желают, чтобы их дар был полезен и не наносил ущерба, то должны искоренить свои предрассудки и предубеждения, чтобы быть открытыми правде, таковой, как она есть, должны наполнить себя умиротворенностью, которая приносит понимание, умиротворенностью которая существует в сердцах тех, кто живет в вечном. Только так можно получить предпосылки для точного наблюдения, и даже если эти условия выполнены, все еще необходимо учиться понимать то, что удалось увидеть. Никого не вынуждают публиковать повсюду то, что он видит, и никому не нужно заглядывать в прошлые жизни людей или читать историю давно прошедших эпох, но если человек хочет делать это, то должен принять во внимание предостережения, вытекающие из опыта веков или же подвергнуться ужасному риску ввести в заблуждение овец, следующих за ним. Даже необученный ясновидец может принести много пользы, если он скромен и внимателен. Если он выберет себе в руководители того, кто не является настоящим учителем (что случается сплошь и рядом), любовь и почтительность, разбуженные в нем, все равно будут полезны для него, и если его энтузиазм может пробудить такие же чувства в других, то это будет полезно и для тех тоже. Высокие и благородные чувства всегда полезны для тех, кто их испытывает, даже если объект, которым они вызваны, не так велик, как хотелось бы. Но ущерб возникает тогда, когда такой оператор начинает доставлять послания от своего лже–учителя — указания, которые могут не быть мудрыми, но при этом слепо исполняться со ссылкой на их источник.
Но как же тогда ученик, не обладающий способностью ясновидения и не наблюдающий ничего самостоятельно, может отличить правду от лжи? Наиболее безопасный критерий правды — крайняя самоотстраненность. Когда видения любого ясновидящего всегда имеют склонность к некоторому прославлению его самого, то имеются основания для серьезных подозрений. Когда послания, приходящие через кого–либо, всегда подчеркивают оккультное положение, важность или должность этого лица, недоверие становится неизбежным, поскольку мы знаем, что в настоящем оккультизме ученик должен забыть о себе, помня при этом хорошие стороны других, и единственная сила, владеющим которой он завидует, это та, которая позволит ему казаться ничем в глазах людей.
Многие хотят обладать психическими силами и спрашивают, как развить их. В настоящее время владение ими спасает все меньше, на той стадии, которой мир достиг сегодня даже больше злого, чем доброго может быть увидено затуманенным вглядом человека через великую массу созданий, порожденных им самим. Такое количество подлой борьбы и бездушной невнимательности, столько жестокости в отношении человека к человеку, что это многие тысячи может привести в уныние, а ангелов вполне заставить плакать. Так много злой и расчетливой жестокости в зверском школьном учителе к своему униженному ученику, в свирепом погонщике к своему куда менее звероподобному быку, так много бесчувственной глупости, грехов и эгоизма. Хорошо сказал об этом великий поэт Шиллер: „Почему ты забросил меня в город всеобщей слепоты, провозглашать себя твоим оракулом с открытыми чувствами? Забери назад это грустное ясновидение, забери из моих глаз этот жестокий свет! Верни мне назад сою слепоту — счастливую темноту моих чувств; возьми назад свой ужасный дар!"
Конечно, существует и другая сторона медали — ведь направив свой взгляд за пределы человечества и наблюдая грациозные прыжки веселых природных духов или блестящее великолепие ангелов, можно уяснить, почему бог, взглянув на созданный им мир, сказал, что „это хорошо". Даже среди людей мы видим постоянно возрастающий поток любви и жалости, серьезных усилий и благородного самопожертвования, стремления к богу, от которого мы и пришли, попыток превзойти уровень обезьяны и тигра, а также разжечь в пламя слабую божественную искру внутри нас. Величайшим из даров, что дает ясновидение, является непосредственное знание о существовании великого Белого Братства, уверенность в том, что человечество вовсе не без руководителей и лидеров, но что на земле живут и действуют те, кто были людьми, такими же, как и мы, но стали подобны богам посредством знания, силы и любви. Так что они воодушевляют нас своим примером и своей помощью пройти тот путь, что они уже проделали, с уверенностью и определенной надеждой, что в один прекрасный день мы сможем стать такими же, как и они. Таким образом у нас есть теперь уверенность вместо сомнения, счастье вместо печали, поскольку мы знаем теперь, что не только для нас одних, но и для всего человечества, частью которого мы являемся, придет время, когда мы проснемся немного похожими на них и будем этим весьма удовлетворены.
Мальчик, который имеет такие способности, знает мир, в который не допущены его менее счастливые товарищи, — мир гномов и фей, настоящей дружбы с животными и птицами, деревьями и цветами, живого сочувствия всем проявлениям природы — мир более свободный, менее скудный и гораздо более реальный, чем скучный круговорот повседневной жизни. Если ему повезло, — а это очень редкое везение — иметь чувствительных родителей, то они сопереживают ему в этом и объясняют, что этот волшебный мир не является чем–то отдельным, но только более высокая и романтическая часть жизни щедрой и удивительной старой земли, к которой мы принадлежим, и поэтому повседневная жизнь не так уж скучна и сера, если ее правильно понимать, но наполнена настоящими чудесами, радостью и красотой.
Здесь, конечно, вроде бы можно говорить о преимуществах, но к сожалению, как я уже указывал, чувствительные родители редки, и подающий надежды поэт, художник или мистик скорей всего окажется в руках бесчувственной буржуазии, полностью неспособной понимать его и положительно проникающейся страхом и ненавистью ко всему необычному и требующему немного подняться над смертельной скукой их самодовольной респектабельности. Это большое несчастье — он скоро делает вывод, что должен жить двойной жизнью, тщательно пряча романтическую реальность от грубых насмешек невежественных обывателей, и очень часто эти жестокие переживания душат раскрывающиеся возможности восприятия и отправляют его назад на время этого воплощения. Сотни настоящих ясновидцев таким образом были потеряны для мира просто вследствие бессознательной жестокости добропорядочной глупости.
Однако некоторые мальчики, и еще более некоторые девочки, не теряют полностью своих способностей, но переносят некоторые их остатки и во взрослую жизнь, и нельзя исключить, что факт непосредственного знания невидимого мира не подвинет их к изучению теософии. Что же тогда произойдет, будет ли их психизм преимуществом для них?
Нет сомнения, что должен. Они ведь не только знают из опыта многие вещи, которые другие ученики принимают просто как необходимые гипотезы, но и могут понимать гораздо лучше, чем другие, все описания высших состояний сознания — будучи составлены на физическом языке, они должны быть жалкими и несовершенными. Ясновидящий не может сомневаться в жизни после смерти, поскольку часто чувствует присутствие мертвых возле него; он не может задаваться вопросом о существовании добрых и злых влияний, так как видит и ощущает их ежедневно.
Таким образом, во многих случаях ясновидение приносит неоценимую пользу. В целом, я думаю, что оно делает жизнь своего владельца счастливее, оно дает ему возможность быть более полезным своим товарищам, чем он мог бы быть, не имея его. Это всегда прекрасный дар, если он уравновешен скромностью и чувством здравого смысла, но если нет, то он может нанести серьезный ущерб, введя в заблуждение не только ясновидящего, но и тех, кто ему доверяет. Этого не произойдет, если упражнять свою внимательность, но многие этого не делают и таким образом возникают неточности.
Особенно это относится к случаю, когда оператор пытается использовать возможности своих высших тел, потому что, во–первых, требуется тщательная тренировка, чтобы их можно было использовать правильным образом, и во–вторых, результаты наблюдения должны быть пронесены вниз через материю нескольких промежуточных тел, что дает много возможностей для искажения. Хорошим примером этого типа работы является исследования истории чьих–либо предыдущих жизней, что обычно называется чтением записей. В целях получения достоверных результатов это должно делаться при помощи каузального тела; и поэтому, чтобы правильно запротоколировать все наблюдения на нашем низшем плане, мы должны полностью контролировать четыре тела, так что тут предъявляется много требований.
Физическое тело должно находиться в полном здоровье, только тогда оно не произведет наиболее необычных иллюзий и искажений. Как показали исследования, малейшее изменение нормальной циркуляции крови через мозг, будь то изменение количества, качества или скорости, может так изменить действие функций мозга, что сделает его полностью недостоверным передатчиком впечатлений, ему доставляемых. Аналогичный эффект может быть произведен любым изменением нормального объема или скорости потоков жизненной энергии, вызванным раздражительностью. Мозговой механизм сложен, и без правильного функционирования его эфирной части, через которую течет жизненная энергия, или более плотной материи, которая принимает циркуляцию крови, не может быть уверенности в правильности принятого — любое нарушение в каждой части может легко затруднить или нарушить восприятие, производя расплывшиеся или искаженные образы всего, что было предоставлено.
Астральное тело также должно быть под полным контролем, и это значит намного более, чем сначала можно представить, поскольку материя астрального тела — родной дом желаний и эмоций и у большинства людей находится в состоянии дикого возбуждения. То что требуется — вовсе не то, что мы обычно называем спокойствием — это гораздо более высокая его степень, которая может быть получена только в результате долгих тренировок. Когда человек говорит, что он спокоен, то имеет в виду, что не испытывает в данный момент какого–либо сильного ощущения в астральном теле, но при этом всегда имеется некоторое количество более слабых чувств, которые поддерживают движение в астральной материи — волнение, которое все еще остается, например, после некоторого всплеска эмоций, который обрушился на него вчера. Но если он хочет читать записи прошедшего или производить магические церемонии, то он должен научиться успокаивать даже это.
Трудно улучшить старое сравнение с отражением дерева в озере. Пока поверхность воды полностью спокойна, мы видим хорошее изображение дерева; мы можем видеть на нем каждый лист, правильно распознать, какого оно вида и в каком состоянии; но малейшее дуновение ветра в момент разрушит изображение и создаст рябь, которая так перемешается с изображением, что мы не только не можем сосчитать листья, но даже с трудом сможем сказать, что это вообще за дерево: дуб или вяз, ясень или граб, густые ли листья, в цвету оно или нет. Наша интерпретация изображения, произведенная в таких условиях, будет полна загадок. И это, если вы помните, эффект от легкого ветерка; более сильный же ветер может произвести нечто крайне невразумительное.
Нормальное состояние наших астральных тел можно представить, как эффект от свежего бриза, а наше обычное спокойствие — как рябь от легкого, но постоянного ветерка; — зеркальной поверхности можно добиться только после долгой практики и весьма энергичных усилий. Когда мы осознаем, что для достоверного чтения записей мы должны добиться состояния полной безмятежности не только в одном теле, но в четырех, причем ни одно из них в своем нормальном состоянии ни на минуту не остается в покое, то начинаем видеть, какая перед нами трудная задача, даже если бы это было все.
Ведь астральное тело должно быль спокойным не только в начале исследований, оно должно оставаться без волнения все время, пока ведется работа — это значит, что если ясновидящий хочет получить нечто большее, чем общее впечатление, то он не должен позволять себе приходить в возбуждение под влиянием увиденного. Замечено, что природа возбуждения значения не имеет — как судорога страха фатальна для точности наблюдений, так же и порыв любви или почитания. Собираясь быть строго правдивым в своих сообщениях, наблюдатель должен записывать все, что он видит так же беспристрастно, как делает это фотоаппарат или фонограф — он может позволить себе роскошь предаваться эмоциям при воспоминаниях об увиденном, но во время наблюдений он должен быть абсолютно бесстрастным, если хочет быть достоверным. Это делает для эмоционального или истеричного субъекта возможность быть достоверным наблюдателем высших планов практически недоступной — он окружает себя целым миром форм, построенных его собственными мыслями и чувствами, а потом видит и описывает их так, как если бы они представляли внешнюю реальность.
Часто такие формы красивы их созерцание воодушевляет, так что даже если они и неточны, все же могут оказать большую помощь наблюдателю. Его опыт может даже быть полезен другим, если он столь разборчив, что не приклеивает им ярлыки божеств, архангелов или адептов. Но обычно наблюдая такие фигуры, вызванные воображением, многие считают, как свойственно обычной человеческой природе, что их непременно посетил некто великий. Единственным методом предохранения от такого самообмана является старый и утомительный путь долгой и внимательной тренировки — исключая некоторую неопределенную интуицию, человек не может отличить мыслеформу от реальности, до тех пор как он не научится различать свойственные им характеристики и не сможет подняться над ними достаточно высоко, чтобы провести свою проверку.
Спокойствие в ментальном теле столь же необходимо, как и в астральном. Человек, который беспокоится, никогда не сможет видеть достоверно, поскольку его ментальное тело находится в состоянии хронической болезни — непрерывном воспалении волновых течений. Кто страдает от гордости или амбиций, встретит аналогичные трудности. Некоторые думают, что это влияет незначительно, поскольку во время исследований они держат свой ум в спокойном состоянии, но эта идея ошибочна. В этой материи все также, вчерашний шторм оставляет волнение за собой, и состояние, в котором рассудок постоянно или часто пребывает, оставляет в теле несмываемый отпечаток, поддерживая постоянные колебания, которых владелец тела не осознает, как биений своего сердца. Но как только предпринимается попытка ясновидения, это присутствие становится очевидным и делает ясное изображение невозможным — тем более, что человек, не подозревая присутствия этих колебаний, не делает попытки нейтрализовать этот эффект.
Предрассудки тоже представляют непреодолимое препятствие для точности наблюдений, и мы знаем, как мало людей полностью лишены их. Во многих случаях такие умственные отношения ведут свое начало от рождения или долгой традиции, например, отношение среднего брахмана к парию, или среднего американца к негру. Никому из таких людей не удастся аккуратно передать сцену, в которой участвуют представители классов, инстинктивно ими презираемых. Я могу привести вам пример, который недавно попался мне недавно на глаза. Я знал хорошую ясновидящую с сильной склонностью к христианству. Пока мы имели дело с предметами, ей безразличными, ее видения были ясными, но как только появлялось то, что затрагивало, пусть отдаленно, ее религиозные верования, она незамедлительно переставала держать себя в руках и становилась абсолютно неадекватной. Будучи во многих отношениях особой весьма неглупой, она осознавала свои предрассудки, но в моменты, когда она не могла делать этого, злое влияние их ни чем не было ограничено. Если, например, перед нами возникала сцена, в которой христианин и человек любого другого вероисповедания так или иначе вступали в конфликт между собой, или даже просто появлялись рядом, ее описание этого было явной пародией на реальность, ибо она могла видеть только хорошие стороны христианина и только зло — в другом человеке. Если появлялся какой–либо факт, который не укладывался в историю, закрепленную в христианском писании, этот факт игнорировался или искажался таким образом, чтобы соответствовать ее предубеждениям; и все это происходило бессознательно, с самыми благими намерениями. Это только маленький пример недостоверности спонтанного, нетренированного ясновидения.
Неудивительно, что требуется много лет терпеливой и внимательной работы, пока последователь учителя не будет признан действительно достоверным источником информации. Он должен раскрыть все неосознанные предрассудки и искоренить их; он должен удалить из своего сознания все черты, наиболее тесно связанные с земным планом — гордость, самомнение, эгоцентризм.
От этого последнего условия страдают многие люди. Я вовсе не имею в виду, что они эгоистичны в обычном, расхожем смысле этого слова — они часто далеки от этого и могут быть сердечными, самоотверженными и всегда готовыми помочь. Также я не хочу сказать, что они горды и самодовольны, но может быть, что они любят быть в центре всеобщего внимания. Представим, что каждый имеет от рождения особый психический склад, и в каждом случае, где задействован личный опыт, этот психизм будет неизбежно преувеличивать его личное участие в событиях, причем делается все это совершенно безотчетно.
Мы знаем, что часто случается так, что начинающие в астральной работе при воспоминании о каком–либо событии отождествляют себя с личностью, которой они оказывали помощь. Например, если кто–либо в течение ночи помогал человеку, погибшему в результате железнодорожной катастрофы, то наутро он может проснуться с воспоминанием о сне, в котором он погиб при катастрофе, и т.д. Нечто в том же духе происходит, когда эгоцентричный психист встречает в своих исследованиях кого–либо с прекрасной аурой — он помнит, что такая аура была у него, если он видит, как кто–то разговаривает с кем–либо великим, он сразу представляет, что сам имел такой разговор, и (без малейшего желания ввести вас в заблуждение) изобретает все сорта лестных замечаний, адресованных ему высшим существом. Все это делает его весьма опасным, если у него нет феноменальной силы самоотречения и самоконтроля.
Члены Общества, пережившие лестные опыты такого сорта, имели смелость послать доклады о них президенту или другому тренированному ясновидящему, с целью распутать узел этих фактов (если оные имели место) в надежде, что такая коррекция даст им возможность постепенно научиться отделять пшеницу от отрубей. Они приходят с историями об удивительных посвящениях, через которые они прошли, об ангелах и архангелах, с которыми они фамильярно разговаривали, и рассказы зачастую бывают настолько дикими и самонадеянными, что требуется большой запас терпения, чтобы вести себя с ними корректно. Несомненно, это требует приличного терпения также и с их стороны, но снова и снова нам приходится говорить им, что они наблюдали кого–то другого и приписали его поступки себе, или преувеличили дружелюбное слово до расточительных похвал.
Очевидно, будь кто из них несколько более известным, они бы не пришли за разъяснениями, но носили бы в себе уверенность в том, что стали высокими адептами или были любезно приняты руководителем какой–нибудь удаленной солнечной системы. Мы даже легко можем расклассифицировать их по категориям: кто имеет руководителями ангелов, кто слышит направляющие их божественные голоса, кто постоянно получает удивительные сообщения. Несомненно, в некоторых случаях эти люди являлись шарлатанами, а в некоторых были больны, но я думаю, должно быть понятно, что большинство их вовсе не лжецы или маньяки, но действительно получили эти напыщенные заявления от сущностей астрального мира — скорей всего от ничем не выдающихся представителей бесчисленного царства мертвых.
Часто случается, что проповедник, особенно из какой–либо малоизвестной секты, становится руководителем духов. В астральном мире после смерти он открывает некоторый внутренний смысл в тех положениях свой религии, на которые он раньше не обращал внимания, и чувствует, что и другие должны видеть эти аспекты, как он их видит сам, тогда их жизнь может измениться — и уж что верно, то верно — это может произойти. Если он может оказывать влияние на какую–либо особу из своей паствы, обладающую подходящим психическим складом, то сообщает ей, что выбрал ее в качестве инструмента возрождения мира, а чтобы произвести более глубокое впечатление, часто преподносит свои откровения, как приходящие из некого высшего источника — он обычно предполагает, что так оно и есть. Обычно учения и советы, которые он дает, не так уж плохи, однако слегка проникнуты прописными истинами и морализаторством.
Но обычно к такому мертвому проповеднику приходят люди, которым не нужны его морализаторские сентенции — они хотят знать, как будут продвигаться их любовные дела, какая лошадь победит в определенном забеге и какие акции будут подниматься или понижаться. Обо всех этих вещах наш проповедник вовсе неосведомлен, но не может признать этого, полагая, что все эти люди верят в его всеведение, поскольку он мертв, и потеряют веру в его религиозные учения, если он откажется отвечать на посторонние вопросы. Поэтому он дает серьезные советы, касающиеся этих вещей, дискредитируя идею связи с иным миром вообще и свою репутацию в частности.
Нетренированный психист среди нас часто попадает в такое же положение, и ему или ей редко хватает смелости просто сказать „Я не знаю". Один из самых первых уроков, данных нам великими учителями, заключался в том, чтобы мы научились ясно отличать немногие факты, которые мы на самом деле знаем, от огромной массы информации, которую мы принимаем на веру или получаем в результате логических рассуждений. Нас научили, что сказать „Я знаю" — это значит сделать большую претензию, заявление, которого никто не должен делать, не подкрепив его своим личным опытом. Вкратце, для выражения личной уверенности, людям разумнее было бы принять скромную формулировку, с которой начинаются все буддийские писания „Вот что я услышал".
Преимущество ученика, который в начале не был психически развит, но был просвещен в этих вопросах впоследствии, заключается, как я думаю, в том, что до того, как сделать попытку развить в себе такие силы, он уже достаточно развил в себе самоотречение, его предрассудки уже искоренены и его астральное и ментальное тела находятся под контролем; когда же приходят силы, ему приходится столкнуться только с трудностями, связанными с их раскрытием и использованием, а не с огромным их количеством, порожденным его собственными слабостями. Он уже научен приводить материю своих тел в порядок, точно знает, что он может делать посредством их и выявлять недостатки, которые еще им присущи; он понимает и может задействовать ту часть своей личности, которая обычно непроявлена — Общество Психических Исследований называет ее „высшее Я".
Когда силы раскрыты, он не начинает тут же неограниченно ими пользоваться, а терпеливо изучает методы их применения — этот процесс может растянуться на годы, и только после этого можно будет сказать, что наблюдения его вполне достоверны. Более опытный ученик, под руководством которого он находится, показывает ему различные астральные объекты, спрашивая при этом, что он видит. Он поправляет его в случае ошибок и обучает, как различать то, что у всех начинающих вызывает затруднения, разъясняет ему разницу между двумя тысячами четырьмястами разновидностями элементальной эссенции и как их комбинации могут быть наилучшим образом использованы при различных видах работы, показывает, как действовать в различных нештатных ситуациях, как направлять мысленные потоки, как создавать искусственных элементалов — все многочисленные тонкости астральной работы. И после только всей этой подготовки ученик становится действительно толковым работником — подмастерьем, который может понимать указания учителя и имеет понятие о том, как выполнить поставленную перед ним задачу.
Имеющий врожденные способности избегает трудностей их развития, но этот дар приносит с собой и свои особые соблазны. Человек знает и видит вещи, которых окружающие не знают и не видят, и часто начинает чувствовать свое превосходство и уверенность в том, что точность его наблюдений не нуждается в улучшении. Его чувства и эмоции во многом перенесены из прошлых жизней и возрастают по мере развития его способностей, таким образом определенные предубеждения и предрассудки действуют на него подобно цветным очкам, через которые он всегда смотрит, и он не видит никаких аспектов природы, кроме тех, что видны сквозь них. Подсветка, которую они дают, как ему кажется, является частью его самого, и для него чрезвычайно тяжело преодолеть ее и увидеть вещи под другим углом. Обычно он бывает полностью неосведомлен о том, что видит все искривленно, и думает, что видит все так, как оно есть, а те, кто не согласен с ним — безнадежно неточны в своих наблюдениях.
Из этого всего вытекает, что владеющие природными психическими способностями, должны упражнять их с величайшим вниманием и осмотрительностью. Если они желают, чтобы их дар был полезен и не наносил ущерба, то должны искоренить свои предрассудки и предубеждения, чтобы быть открытыми правде, таковой, как она есть, должны наполнить себя умиротворенностью, которая приносит понимание, умиротворенностью которая существует в сердцах тех, кто живет в вечном. Только так можно получить предпосылки для точного наблюдения, и даже если эти условия выполнены, все еще необходимо учиться понимать то, что удалось увидеть. Никого не вынуждают публиковать повсюду то, что он видит, и никому не нужно заглядывать в прошлые жизни людей или читать историю давно прошедших эпох, но если человек хочет делать это, то должен принять во внимание предостережения, вытекающие из опыта веков или же подвергнуться ужасному риску ввести в заблуждение овец, следующих за ним. Даже необученный ясновидец может принести много пользы, если он скромен и внимателен. Если он выберет себе в руководители того, кто не является настоящим учителем (что случается сплошь и рядом), любовь и почтительность, разбуженные в нем, все равно будут полезны для него, и если его энтузиазм может пробудить такие же чувства в других, то это будет полезно и для тех тоже. Высокие и благородные чувства всегда полезны для тех, кто их испытывает, даже если объект, которым они вызваны, не так велик, как хотелось бы. Но ущерб возникает тогда, когда такой оператор начинает доставлять послания от своего лже–учителя — указания, которые могут не быть мудрыми, но при этом слепо исполняться со ссылкой на их источник.
Но как же тогда ученик, не обладающий способностью ясновидения и не наблюдающий ничего самостоятельно, может отличить правду от лжи? Наиболее безопасный критерий правды — крайняя самоотстраненность. Когда видения любого ясновидящего всегда имеют склонность к некоторому прославлению его самого, то имеются основания для серьезных подозрений. Когда послания, приходящие через кого–либо, всегда подчеркивают оккультное положение, важность или должность этого лица, недоверие становится неизбежным, поскольку мы знаем, что в настоящем оккультизме ученик должен забыть о себе, помня при этом хорошие стороны других, и единственная сила, владеющим которой он завидует, это та, которая позволит ему казаться ничем в глазах людей.
Многие хотят обладать психическими силами и спрашивают, как развить их. В настоящее время владение ими спасает все меньше, на той стадии, которой мир достиг сегодня даже больше злого, чем доброго может быть увидено затуманенным вглядом человека через великую массу созданий, порожденных им самим. Такое количество подлой борьбы и бездушной невнимательности, столько жестокости в отношении человека к человеку, что это многие тысячи может привести в уныние, а ангелов вполне заставить плакать. Так много злой и расчетливой жестокости в зверском школьном учителе к своему униженному ученику, в свирепом погонщике к своему куда менее звероподобному быку, так много бесчувственной глупости, грехов и эгоизма. Хорошо сказал об этом великий поэт Шиллер: „Почему ты забросил меня в город всеобщей слепоты, провозглашать себя твоим оракулом с открытыми чувствами? Забери назад это грустное ясновидение, забери из моих глаз этот жестокий свет! Верни мне назад сою слепоту — счастливую темноту моих чувств; возьми назад свой ужасный дар!"
Конечно, существует и другая сторона медали — ведь направив свой взгляд за пределы человечества и наблюдая грациозные прыжки веселых природных духов или блестящее великолепие ангелов, можно уяснить, почему бог, взглянув на созданный им мир, сказал, что „это хорошо". Даже среди людей мы видим постоянно возрастающий поток любви и жалости, серьезных усилий и благородного самопожертвования, стремления к богу, от которого мы и пришли, попыток превзойти уровень обезьяны и тигра, а также разжечь в пламя слабую божественную искру внутри нас. Величайшим из даров, что дает ясновидение, является непосредственное знание о существовании великого Белого Братства, уверенность в том, что человечество вовсе не без руководителей и лидеров, но что на земле живут и действуют те, кто были людьми, такими же, как и мы, но стали подобны богам посредством знания, силы и любви. Так что они воодушевляют нас своим примером и своей помощью пройти тот путь, что они уже проделали, с уверенностью и определенной надеждой, что в один прекрасный день мы сможем стать такими же, как и они. Таким образом у нас есть теперь уверенность вместо сомнения, счастье вместо печали, поскольку мы знаем теперь, что не только для нас одних, но и для всего человечества, частью которого мы являемся, придет время, когда мы проснемся немного похожими на них и будем этим весьма удовлетворены.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.