Логос (1031)

Школа

Школа — как один из рассадников знания и полезных навыков, является необходимою ступенью в развитии как отдельного человека, так и целого общества. Еще Аристотель указал на взаимодействие между Ш. и обществом: общее благо, как цель совместной жизни людей, достигается только при условии, если отдельные члены общества достаточно подготовлены для понимания этого блага, подготовка же, доступная для общественного контроля, осуществима только при помощи Ш. Как состав современной Ш., так и взгляды на нее во многих отношениях обусловлены тем, что создано древнегреческой культурой. Самое слово Ш., как в русском, так и во многих европейских языках носит следы греческого происхождения (scolh — досуг, свобода от физических занятий, откуда латинское schola); многие предметы, входящие в программу современной Ш., тоже обязаны своим происхождением древнегреческой культуре и науке. Особенно важны в этом отношении период расцвета афинской государственной жизни и александрийский период образованности. Начальная афинская Ш. состояла из элементов, не успевших еще слиться в цельный организм, но свидетельствующих во всяком случае о высоких требованиях от этой Ш.: афинские мальчики грамоте и счету учились у грамматиста, гимнастике — у другого учителя, педотриба, для изучения же музыки должны были ходить к третьему специалисту — кифаристу. Обучение продолжалось 6 — 8 лет, начиная с семилетнего возраста. В 15 — 16 лет афинские юноши посещали гимназии, предназначавшиеся прежде всего для гимнастических упражнений и состоявшие в ведении правительства. Гимназии располагали обширными помещениями, которыми стали пользоваться преподаватели разных предметов для чтения своих курсов тем же юношам. Как начальная Ш., так и гимназия в Афинах преследовали исключительно общеобразовательные цели. Тот же характер Ш. сохранили и в александрийский период, но, благодаря развитию отдельных наук, в этот период устанавливается определенный круг знаний, усвоение которых требовалось от всякого свободного человека. Эта так назыв. александрийская энциклопедия состояла из семи «свободных искусств»: грамматики, риторики, диалектики, арифметики, геометрии, астрономии и музыки. В период александрийской образованности получают особенное развитие средние школы под названием Ш. грамматиков и риторов. Они были предоставлены частному почину, не располагали определенными материальными средствами и обязаны были успехом лишь талантам своих руководителей. Христианство внесло в школы утилитарную окраску, так как первые чисто христианские школы были вызваны потребностями минуты. В течение первых четырех веков христианской эры на Востоке устанавливаются три типа начальной Ш., возникавшие затем повсюду, где появляется христианство: приходские, епископские и монастырские. Все эти Ш. были в руках духовенства, так как только из этого сословия могли они получать достаточно образованных учителей. Программа школ опиралась на александрийскую энциклопедию, но в ней с V в. по Р. Хр. стали различать два отдела — тривиум (грамматика, риторика и диалектика) и квадривиум (остальные науки энциклопедии). В течение средних веков особенно посчастливилось тривиуму. Особенное влияние на развитие Ш. в VII — Х вв. оказали бенедиктинцы, так как уставом этого ордена предписывалось учреждение Ш. На Западе в это время остаются те же три типа, которые сложились и на христианском Востоке, но под наименованием приходских, монастырских и соборных. Мецкий епископ Хродеганг (742 — 766) особенно известен ревностью к школьному делу: он вменил в обязанность подчиненному ему духовенству учреждать Ш. при всех приходах и является в этом отношении предшественником Карла Великого. Эпоха последнего отмечена в истории просвещения возникновением народной Ш. с принудительным характером для всего населения. При преемниках Карла Вел. в школьном деле все возвращается на старые пути, и мысль о народной Ш. снова возникает лишь в XVII в. у Ратихия и Коменского, осуществление же этой мысли принес с собою только XIX в. В Х и XI вв. особенное значение получают монастырские Ш., представлявшие два вида: одни были предназначены для подготовки клира и, по месту расположения внутри ограды монастыря, назывались внутренними, другие же открывали доступ светскому элементу и, будучи расположены за оградой, носили название внешних. С конца XIII в. заметны попытки освободиться от влияния духовенства в учреждении свободными городами городских латинских Ш. и братьями общей жизни ( род монашеского ордена) — собственных Ш. Средним же векам обязана своим возникновением и высшая Ш. (университеты в Болонье, Саламанке, Коимбре, Париже, затем в Праге, Вене, Гейдедьберге, Лейпциге и др.), но так как между низшей и высшей Ш. не было посредствующей ступени, то университетам пришлось восполнять этот пробел требованием, чтобы занятия медициной, юриспруденцией или богословием начинались не иначе, как по окончании подготовительного, так назыв. артистического факультета. Наряду со школами, состоявшими в ведении духовенства или городов, начинают возникать частные Ш. для обучения начаткам грамоты и школы, здесь занимались недоучившиеся бурсаки, писцы и т. п. Гуманизм не создал какого-либо нового типа Ш., но, слившись в XVI в. с Реформацией, лишь косвенно влиял на образование того типа средней Ш., который и до настоящего времени остается господствующим, а именно гимназии в современном смысле этого слова. Общеобразовательное значение древних языков, на которое указывал гуманизм, стало отличительным признаком того направления в средней Ш., которое носит название гуманистического или классического. В противовес ему, под влиянием Коменского и Локка, в первой половине XVIII в. возникает реальная Ш., в которой первоначально были слиты общеобразовательные и утилитарные цели. Мало помалу, однако, утилитарные элементы отпали, благодаря учреждению разного рода профессиональных школ, особенно в ХIХ в., и реальная Ш. осталась одним из типов средней общеобразовательной Ш. В настоящее время усилия просвещенных стран прежде всего направлены к просвещению народных масс путем введения общедоступного и общеобразовательного обучения в народных Ш. Результатом этих стремлений явилось почти полное отсутствие неграмотных среди новобранцев в Швеции и почти повсюду в Германии. Достигнуто такое положение полным обособлением Ш. от воздействия духовенства и постоянными заботами о народном учителе. Народная Ш. не ограничивается элементарной ступенью обучения, но дает (напр., в немецких мещанских Ш.) весьма обстоятельные сведения по Закону Божию, родному языку, математике, географии и истории. Много споров вызывает повсюду, не исключая и России, общеобразовательная средняя Ш. Гуманизм, по-видимому, обнаруживает склонность признать общеобразовательное значение и новых языков, реализм же постепенно освобождается от балласта, попавшего в Ш. под влиянием чисто утилитарных взглядов на ее задачи. Профессиональные Ш. представляют много разновидностей, особенно же важны для развития Ш. заведения разных наименований (семинарии, нормальные Ш., педагогиумы), предназначенные для подготовки учителей. В области высшей Ш. рядом с университетами, удержавшими общеобразовательные и профессиональные элементы, возникают политехникумы, специальные академии, институты и т. п. Ср. К. Schmidt, «Geschichte der Paedagogik» (4 т; по-русски, М., 1877 — 81); Raгmer, «Geschichte der Paedagogik» (4 т., 5 изд., Штутгарт, 1877; по-русски переведены только два тома); К. А. Schmidt, «Geschichte der Erziehung» (5 т., Штутгарт и Б., 1884 — 1901); Ziegler, «Geschichte der Paedagohik» (Мюнхен, 1894); Paulsen, «Geschichte des gelehrten Unterrichts auf den dentschen Schulen und Universitaeten» (2 изд., 1896); Модзалевский, «Очерк истории воспитания и обучения» (2 ч., 3 изд., СПб., 1892 — 99, составлено по Шмидту и Раумеру), Я. К.

Шлаттер Иван Андреевич

Шлаттер (Иван Андреевич) — директор спб. монетного двора. Родился в немецкой слободе в Москве; рано посвятил себя изучению рудокопного дела и сделал в нем большие успехи. Петр Великий дал ему место во вновь учрежденной берг-коллегии и при его помощи произвел многие улучшения в плавильных заводах и на петербургском монетном дворе. Ему принадлежат: «Историческое описание потребного дела при монетном искусстве», со многими градированными фигурами, в двух частях (СПб., 1736); «Обстоятельное наставление рудному делу», с описанием рудокопных мест и пр.. в трех частях (СПб., 1760 — 62); «Описание Камчатки» (хранится в рукописи в Имп. публичной библиотеке) и др. Умер в 1768 г. — Ср. Новиков, «Опыт исторического словаря о российских писателях» и Гельвиг, «Русские избранники» («Русская Стаpинa», 1886, № 4, стр. 104).

В. Г — в.

Шлиман

Шлиман (Генрих Schliemann) — знаменитый археолог-самоучка. Сын бедного протестантского пастора, родился в Нейбукове (Мекленбург-Шверин), по свидетельству его автобиографии, в 1822, по другому свидетельству — в 1818 г. Детство провел в Анкерсгагене, где ходило немало рассказов о различных кладах, и был старинный замок, с крепкими стенами и таинственными ходами. Все это сильно действовало на воображение ребенка. С 8 лет, после того, как отец подарил ему «Всемирную историю для детей» с картинками и, между прочим, с изображением объятой пламенем Трои, его мечтой делается открытие Гомерической Трои, в существование которой он непоколебимо верил. Его семью постигли несчастия, вследствие которых он не мог окончить курс ни в гимназии, ни в реальном училище, и вынужден был поступить сидельцем в мелочную лавку, затем юнгой на корабль, плывший в Венесуэлу. У голландских берегов корабль потерпел крушение. Ш. спасся от гибели и очутился в чужой стране, без всяких средств к жизни. Он отправился в Амстердам, по дороге прося милостыню. Там ему удалось получить место в одной торговой конторе. Все свободное время он употреблял на изучение иностранных языков, тратя половину жалованья на свое образование, живя на чердаке и довольствуясь самой скудной пищей. Ш. начал с английского языка, а потом выучился и французскому, голландскому, испанскому, итальянскому, португальскому, причем придерживался особой методы — переводов не делал, а побольше читал громко, писал упражнения, заучивал их наизусть и т. д. С переходом Ш. в другую контору (1844) его положение улучшилось. Он принялся за изучение русского яз., без учителя, с помощью лишь грамматики, лексикона и плохого перевода «Похождений Телемака», и тем не менее через 6 недель Ш. мог уже написать письмо по-русски. В 1846 г. он переехал в Петербург, сначала в качестве агента амстердамского торгового дома, а потом открыл и самостоятельную торговлю (преимущественно индиго). Все более и более расширяя свои операции, Ш. к началу 1860-х гг. сделался уже миллионером. Изучение иностранных языков на время было почти оставлено. Только в 1856 г. Ш. решился, наконец, удовлетворить своему давнему страстному желанию — выучиться по-гречески (раньше он боялся, что слишком увлечется этим, во вред торговле). Придерживаясь своей практической методы, он начал с новогреческого, а потом перешел к древнегреческому языку, не останавливаясь долго на грамматике. Затем Ш. принялся и за латинский язык, забытый было им совсем. В конце 1850-х гг. Ш. совершил путешествие по Европе, по Египту и Сирии, дорогой выучился арабскому языку, посетил Киклады и Афины. В 1863 г. он окончательно ликвидировал свои дела, чтобы всецело отдаться осуществлению своей мечты — открыть Гомерическую Трою. Но Ш., по собственному его выражению, хотелось прежде «повидать свет». В 1864 г. он посетил Северную Африку, развалины Карфагена, Индию, берега Китая и Японии, Америку. Дорогой он написал первую свою книгу — о Китае и Японии (на франц. языке). В 1866 г. Ш. поселился в Париже и с этих пор отдался изучению археологии. Посетив в 1868 г. Ионические о-ва, в том числе и Итаку, затем Пелопоннес и Афины, Ш. отправился в Троаду. Прежде, чем производить раскопки на месте древней Трои, нужно было решить вопрос, где ее искать — там ли, где был греко-римский «Новый Илион», т. е. на холме, ныне называемом Гиссарлык, или же южнее, где ныне деревня Бунарбати, у возвышенности БалиДаг. Предварительные Исследования убедили Ш., что древняя Троя могла находиться лишь на Гиссарлыке. По получении разрешения от турецкого правительства, осенью 1871 г. он начал здесь раскопки, которые производил при содействии своей второй жены Софии, в течение многих лет исключительно на свои средства, с удивительным увлечением, энергией и терпением, мирясь с неудобствами бивуачной жизни, терпя подчас зной и стужу. На зиму работы обыкновенно прекращались, а с весны возобновлялись. Особенно тяжело было начало 1873 г.; работы возобновились очень рано; в щели деревянных стен построенного Ш. дома дул резкий северный ветер, так что нельзя было зажечь даже лампы; холод в комнатах достигал до — 4° по Реомюру, вода замерзала. Днем это было еще сносно, так как Ш. был в постоянном движении на воздухе, но вечером, — говорит он в своей автобиографии, — «кроме нашего одушевления к великому делу открытия Трои, мы не имели ничего, что согревало бы нас». В том же году Ш. открыт был так назыв. «большой клад», состоявший из бронзового оружия. нескольких серебряных слитков, большого числа сосудов (медных, серебряных, золотых) разной формы и разной величины, 2 великолепных диадем, головной повязки, около 8700 мелких золотых вещиц, нескольких серег, браслетов, 2 кубков и проч. Ш. открыл его собственноручно (чтобы спасти его от расхищения рабочими) и даже с опасностью для жизни, так как стена, под которою приходилось копать, грозила ежеминутно разрушением. Результатом этих и последующих разысканий Ш. было открытие на Гиссарлыке нескольких поселений или городов, последовательно возникавших один за другим. Ш. насчитывал их 7, причем 5 городов он признавал доисторическими, шестой — лидийским, а седьмой был греко-римский Илион. Ш. был убежден, что он открыл Гомерическую Трою, и первоначально принял за нее третий город, а потом второй (считая со стороны материка), от которого довольно хорошо сохранилась окружная стена с башнями и воротами, развалины здания (открытые позднее) — дворца, с портиками, с двумя половинами, мужской и женской, с золой и очагом, упомянутый выше «большой клад», много сосудов, нередко с изображением головы, оружие, преимущественно бронзовое и т. п. Это — так назыв. «троянские древности», памятники «троянской культуры». Но культура эта гораздо древнее гомерической и даже микенской, и Ш. впал в заблуждение, отожествив этот город с Гомерическою Троею: Гомерическою Троею оказался шестой город, исследованный уже после смерти Ш. его сотрудником и продолжателем Дерпфельдом и принадлежащий микенской эпохе. В 1874 г. Ш. на время приостановил свои раскопки на Гиссарлике и издал книгу «Trojanische Alterthuemer» (вышедшую вскоре и на французском и английском яз.), проникнутую энтузиазмом к Гомеру и убеждением, что гомерические поэмы — исторический источник, свидетельство которого точно и непреложно. Впоследствии Ш. сделался осторожнее в своих выводах и гипотезах. Между тем истек срок, на который был дан Ш. фирман, и пока шли хлопоты о новом разрешении, Ш. занялся раскопками в Микенах, приведшими к еще более поразительным открытиям. Он ближе исследовал здесь ранее уже известные развалины стен и знаменитые Львиные ворота (основание коих им открыто) и открыл несколько куполообразных могил, подобных «сокровищнице царя Атрея». Главное внимание Ш. обратил на акрополь. Еще в 1860-х годах он пришел к убеждению, что могилы Агамемнона и его спутников, упоминаемые Павсанием, следует искать внутри акрополя. 7 августа 1876 г. он начал раскопки неподалеку от Львиных ворот, и вскоре открыл богатую культуру, которую с тех пор принято называть Микенскою , — круг из двойного ряда или кольца каменных плит, алтарь циклопической постройки, несколько каменных стел с изображениями сцен из военной и охотничьей жизни, со спиралями в виде орнамента, и, наконец, 5 шахтообразных могил с телами покойников и с массой драгоценностей — золотыми масками на некоторых покойниках, диадемами, нагрудниками, перевязями, бляхами, перстнями с прекрасными изображениями охоты и сражений, браслетами, множеством оружия, из которого особенно обращают на себя внимание бронзовые мечи с различными изображениями; с массой сосудов металлических, поражающих иногда своею массивностью, глиняных, отличающихся легкостью, с изображением бычачьих голов, разного рода животных, с натуральным страусовым яйцом, с золотыми идольчиками и проч. Ш. был уверен, что им открыты могилы именно Агамемнона и его спутников; но этой уверенности ученые не разделяют и признают несомненным лишь то, что это — могилы царские. Свои находки в Микенах Ш., согласно закону греческого королевства, предоставил в распоряжение правительства, и они хранятся в Афинах (сначала в колитехнионе, теперь — в национальном музее). После раскопок на о-ве Итаке Ш. осенью 1878 г. снова возвратился к разысканиям на Гиссарлыке. По временам ему оказывали содействие и другие ученые, напр. Рудольф Вирхов и Эмиль Бюрнуф, посетившие Троаду в 1879 г. В 1881 г. Ш. издал на английском и немецком яз. обширный труд («Ilios»), со своею автобиографиею и описанием сделанных им открытий на Гиссарлыке. Затем Ш. произвел разыскания в Орхомене (в Беотии), с его знаменитой «сокровищницей царя Миния». По сообщению (устному) невестки Ш., Анаст. Георг. Ш., уроженки г. Харькова, он составил около этого времени план раскопок в окрестностях нынешнего Батума, в пределах древней Колхиды, но этот план не осуществился. В 1882 г. мы видим Ш. опять на Гиссарлыке, производящим раскопки при содействии ученого архитектора Дерпфельда. Результаты своих новых разысканий Ш. обнародовал в книге «Troja». Большую часть своих троянских находок он, несмотря на выгодные предложения Англии, принес в дар Германии (находятся в Берлине, в этнологическом музее). Затем последовали его замечательные открытия в Тиринфе, как бы дополняющие открытия в Микенах. Ш. производил здесь раскопки., вместе с Дерпфельдом, главным образом в 1884 г., пролил свет на систему укреплений Тиринфа, на сеть галерей или камер в его стенах, и, самое важное, открыл большой дворец с пропилеями, портиками, алтарем, с двумя половинами — мужской и женской (гинекей), с золой (мегарон), где был домашний очаг, с баней и с живописью al fresco, алебастровым фризом, орнаментом в виде спиралей и розеток, глиняными идолами, сосудами и т. п. Все это — памятники микенской эпохи. Весть об открытии Ш. большого дворца в Тиринфе, устройством своим напоминающего дворцы, описываемые Гомером, встречена была сначала недоверчиво; высказывалось, напр., предположение, что дворец этот — византийское здание Х или XI в. по Р. Хр. (Penrose), По этому поводу в Лондоне состоялся даже торжественный диспут между Ш. и Дерпфедьдом с одной стороны и их противниками — с другой. Ш. и Дерпфельд одержали победу, и, в довершение их торжества, вскоре открыт был греческим археологическим обществом дворец и в Микенах, подобный тиринфскому. Ш. намерен был произвести раскопки и на Крите, на месте древнего Кносса, столице Миноса, но ему не удалось приобрести участок, на котором должны были происходить раскопки, и, кроме того, он отвлечен был спором, возникшим по поводу Трои. В последние годы своей жизни Ш. свободное время проводил обыкновенно в Афинах. Там он выстроил себе обширный дом, где все напоминало Гомера; прислуге давались имена греческих героев и героинь; сын Ш. от второго брака — Агамемнон, дочь — Андромаха. Но Ш. проживал в этом дворце не подолгу, так как и в последние годы жизни много путешествовал и предпринимал раскопки. За год до смерти ему пришлось снова посетить Трою и приняться за разыскания, чтобы отстоять свое дело от нападок ярого противника, Эрнста Беттихера, утверждавшего, будто открытый Ш. на Гиссарлыке «второй город» есть лишь некрополь, и обвинявшего Ш. и Дерпфельда даже в недобросовестности. По этому поводу весною 1890 г. Ш. устроена была даже международная конференция, которая решила спор в его пользу. Ш. начал тогда новые разыскания, продолжавшиеся до августа 1890 г. На следующий год он надеялся возобновить их; но в декабре 1890 г. он скончался в Неаполе. Похоронен он в Афинах. Ш. открыл целую культуру, о существовании которой и не подозревали, целую эпоху в истории Греции; в смысле научного материала его находки и открытия являются неоценимым сокровищем, если даже отвергнуть его выводы и толкования, как подчас фантастические и результат слепого увлечения Гомером. Для знакомства с его деятельностью и открытиями имеется богатый материал. Сам Ш. познакомил нас с своею сказочной судьбой, дав свою автобиографию в начале книги «Ilios»; каждое свое открытие он сопровождал изданием подробного отчета, выходившего обыкновенно в виде объемистого тома, со множеством рисунков, с предисловием известных ученых, большею частью одновременно на трех языках — немецком, английском и французском. Его важнейшие труды: «Ithaka, der Peloponnes und Troja» (Лпц., 1869); «Trojanische Alterthuemer» (Лпц., 1874); «Atlas Trojanischer Alterthuemer» (1874); «Mykenae» (Лпц., 1878); «Ilios, Stadt und Land der Trojaner» (Лпц., 1881); «Orchomenos» (Лпц., 1881); «Reise in der Troas im Mai 1881» (Лпц.; 1881); «Troja» (Лпц., 1884); «Ilios, ville et pays des Troyens» (П., 1885); «Tiryns. Der prahistorische Palast der Koenige von Tiryns» (Лейпц., 1886). После смерти Ш. издан его «Bericht ueber die Ausgrabungen in Troja im Jahre 1890» (Лпц., 1891, с предисл. Софии Ш. и с прибавл. Дерпфельда). Сочинениями Ш. надо пользоваться с некоторою осторожностью: несмотря на свои великие открытия, Ш. был все же дилетант без надлежащей подготовки, и притом великий энтузиаст, веривший в действительность всего того, что повествует и описывает поэт. Полезные пособия, помогающие разобраться в массе сообщаемого Ш. материала — Schuchhardt, «Ausgrabungen Schliemann's in Troja, Tiryns, Mykenae, Orchomenos, lthaka im Licht der heutigen Wissenschaft» (Лпц., 1890,1891) и Diehl, «Excursions archeologiques en Grece» (П., 1890). См. еще: Nelson, «Heinr. Schliemann u. seine Homerische Welt» (Лпц., 1900; «Biogr. Volksbuecher»); Joseph, «Heinr. Schliemann» (2 изд., Б., 1901); К. К. Герц, «Генрих Ш., его жизнь, раскопки и литературные труды» ( «Рус. Вестник», 1882, февр. и в «Собр. Соч.»); Теплов, «Поездка в Троаду. На раскопках Ш.» («Вестн. Европы», 1889, кн. 8 — 9); О. И. Булгаков, «Ш. и его археологическая деятельность» («Историч. Вестн.», 1891, № 2); В. Бузескул, «О раскопках Ш. в Трое, Микенах и Тиринфе» («Филологич. Обозр.», I, 1891) и «Введение в историю Греции» (X, 1903, стр. 371 сл.); соч. по вопросу о Микенской культуре.

В. Бузескул.