Логос (117)

Рассказы о погребении Гаутамы и о раздаче его мощей полны самых легендарных подробностей. По-видимому, тело его было сожжено с большими церемониями. Но не успел он закрыть глаз, как среди его последователей уже возник раскол. Субгадра открыто радовался, что наконец не стало человека, который постоянно говорил: — не делай того, не делай другого. Это так поразило учеников, что старшие из них, как например, Kacиапа и любимый ученик Будды Ананда, решили для устранения возникших разногласий собрать совет. Первый совет собрался под председательством Kacиапы. На нем присутствовало пятьсот человек верующих, и о нем сохранилось только предание, что он длился семь месяцев. Второй совет был собран через сто лет, а третий за 250 лет до Р. Х., при буддийском царе Асоке, в его столице Пашалипутре, нынешней Патне. Есть основание думать, что священные книги, сохранившиеся до настоящего времени в Цейлоне, совпадают, во всем существенном с составленными на этом третьем совете. Правоверные буддисты считают, что учение установленное на первом соборе совершенно тождественно с учением, принятым на третьем соборе; но известные нам теперь буддийские каноны едва ли могли быть написаны тотчас же после смерти Будды. Время смерти Будды в точности не определено; вообще принято думать, что он умер в пятом веке до Р. Х. Время третьего собора нам известно в точности, так как он состоялся при царе Асоке за 250 лет до Р. Х. или около того; следовательно первый собор собрался по крайней мере лет за 150 ранее, и в эти 150 лет суеверия могли значительно развиться.

II. Абхидхарма или философская часть буддизма. Б. не пытается разрешить проблему первоначального происхождения космоса. Когда, однажды, спросили Будду: — бесконечно или нет существование мира, то Будда ничего не ответил ему, может быть потому, что считал этот вопрос праздным. Существование материального мира и населяющих его сознательных существ буддизм принимает как факт, и полагает, что всему есть причина и следствие, и что все постоянно, хотя, может быть, и незаметно меняется. Хотя в принципе буддизм признавал многое, подтвержденное впоследствии наукой, но в подробностях держался суеверий того времени. Будда говорит, что в пространстве рассеяно бесконечное количество шарообразных миров, соединенных по три. Все эти миры совершенно похожи на наш мир, в средине которого возвышается громаднейшая гора, Мага Меру. Она окружена семью концентрическими кругами утесов страшной высоты; самый наружный круг разделен на четыре части или четыре материка; часть одного из них составляет Ямбудвипа, обитаемая нами. На высотах Мага Меру, над ними и над кругами утесов находятся двадцать четыре неба, а под ними и под землей находятся восемь больших адов. Эти небеса и ады составляют часть материального мира, подчиняющегося, как и все остальное, закону причины и следствия. Между Мага Меру и наружным кругом утесов ходят звезды, солнце и месяц. Существа, населяющие вселенную, проходят свой круг жизни и уступают свое место другому поколению. Сам мир периодически разрушается и вновь возрождается. Число людей и живых существ всегда остается одним и тем же. Надо думать, что верования эти заимствованы буддистами из более ранних религий. Мысль о тщете всего мирского и об общем для всего живого законе постепенного увядания и смерти, должна была привести к вере в Нирвану. Если жизнь есть бедствие, от которого не избавляет человека даже смерть, то, конечно, надо было прежде всего открыть корень этого бедствия и, уничтожив его, положить конец тому длинному ряду несчастий, который нам предназначено переносить бесконечное количество раз. Корень или семя жизни буддисты находят в «карме», сумме достоинств и недостатков, а так как у всякого человека недостатков всегда больше, чем достоинств, то практически понятие о «карме» приближается к понятию о грехе; причиной греха считается неведение. Уничтожив неведение и проистекающий от него грех, человек может добиться вечного покоя в Нирване, идя к этому четырьмя стезями, о которых уже было сказано выше. Каждый человек при рождении получает все пороки и добродетели своих предшественников и продолжает начатую ими борьбу на пути к просвещению. Буддисты не признавали ничего вечного, кроме закона причины и последствий; поэтому и космос, и карма могли быть уничтожены. Нирвана описывается самыми яркими красками: чудным, бесконечным, благословенным местом, где нет ни смерти, ни увядания. Нирвана — это конец страданиям, другой берег океана жизни, гавань спасения, истина, вечность. Некоторые из европейских ученых думали, что под Нирваною разумеется блаженное состояние души после смерти; но буддизм не признает существования души, как чего то отдельного, независимого от тела.

Многим покажется странным, что такая религия, как буддизм, не имеющая понятия об Едином Боге и не признающая существования души, могла занять первенствующее по числу своих последователей место среди остальных религий. Можно утверждать, что, если бы учение Будды было только философским учением, или если бы он жил позже, он имел бы очень немного последователей. Громадную роль в распространении буддизма играла обширная филантропическая деятельность Гаутамы, приходившаяся как нельзя более кстати в те времена угнетения слабых сильными. Есть даже основание предполагать, что Гаутама и в мыслях не имел создать новую религию: он думал, что его учение, как новое вино, будет разлито в старые меха и что все люди, не исключая даже браминов, примут это учение как наиболее полное выражение старой религии. Гаутама прежде всего требовал от своих учеников полнейшего воздержания. Для достижения духовной свободы, он считал необходимым отречение от всех мирских интересов. Постепенно устанавливая различные правила, он кончил тем, что учредил нечто вроде монашеского ордена — Сангасов. Нужно оговориться, впрочем, что члены этого ордена никогда не пользовались правами и преимуществами жреческого сословия. Последующие цари и предводители племен дарили ордену богатые поместья и он мало помалу обратился в скопище тунеядцев и лентяев, тем более, что для поступления в него требовалось только свидетельство, что данное лицо не страдает какой-нибудь заразной болезнью, что оно не принадлежит к числу рабов или солдат, я что родители согласны отпустить его. Впоследствии обряд присоединения к ордену сопровождался различными церемониями; устав ордена подвергся значительным изменениям. В Тибете мы встречаем уже полную церковную иерархию. Правила ордена находятся в книге «Патимокка», написанной во времена Асоки; и книгу эту монахи обязательно должны были читать два раза в месяц. Монахи обязаны быть очень воздержанными в пище и вовсе не употреблять спиртных напитков. Нищенствующий монах должен был молча протягивать свою глиняную чашку для сбора подаяния и есть то, что ему дадут. Старшие монахи не могли есть мясной пищи. Гаутама считал отшельническую жизнь наиболее верно ведущей к спасению; сохранилось много пещер с различными надписями на древнем языке пали, в которых, очевидно, жили отшельники, одеваться монахи должны были в желтую рясу, покрывавшую все тело, за исключением правой руки и плеча. Рясу эту монах никогда не мог снимать: снять ее значило выйти из ордена. Нечего и говорить, что прелюбодеяние, воровство и убийство принадлежали к числу проступков, за которые виновный тотчас же исключался из ордена. Первоначальный обет нищенства, даваемый при поступлении в орден, впоследствии утратил свой смысл, так как монастыри, получавшие массу приношений, делались очень богатыми. Дары начал принимать уже сам Гаутама. Обета послушания у буддистов никогда не существовало. Каждый член общества должен был повиноваться своей совести и закону. Старший в монастыре мог, однако, наказывать меньшую братию, изгоняя из монастыря. Каждый монах, нарушивший правила Будды, должен был приносить публичное и добровольное покаяние в своих грехах; вопросов ему при этом не предлагалось. На обязанности послушников, только что вступивших в общину, лежала уборка двора и все работы по хозяйству. Между работами каждый послушник должен был предаваться размышлению или молитве. Гаутама первоначально предполагал, что все вступят рано или поздно в его общину, и мир горя и греха таким образом сам собою разрушится. Для мирян Будда оставил десять заповедей, а именно: не убивай, не воруй, не лги, не прелюбодействуй, не клевещи, не клянись, не болтай лишнего, не скаредничай, не сердись, не уклоняйся от истинной веры. Победа над самим собою и полнейшее милосердие являются основными принципами буддизма, и потому он не мог остаться достоянием одних монастырей. Он являлся религией, одинаково доступной для всех. Гаутама не признавал кастовых религий и преимуществ: по его понятиям, привилегия каждого человека заключается в его личных достоинствах и добродетелях. Правда, он не дерзал восставать открыто против народных бичей того времени — против рабства, деспотизма и обогащения на чужой счет; но вскоре принципы нового учения взяли верх над деспотизмом правителей, и правление буддийского царя Асоки было уже самым человеколюбивым, какое только могло быть в Индии.

Нет ничего удивительного, что такое гуманное учение пустило глубокие корни среди индийцев, находившихся под гнетом касты жрецов. К сожалению, ход распространения буддизма мало известен. Через 150 лет после смерти Гаутамы буддизм был объявлен государственной религией. Китайский пилигрим Фа-Хиан был в Индии в 400 году после Р. X., и нашел буддизм в цветущем состоянии. В VIII и IX столетиях началось страшное преследование буддизма, так что в Индии не осталось ни одного буддиста. На Цейлоне буддизм введен, в сравнительно чистом виде, сыном и дочерью Асоки, и сохранился до новейших времен. В V столетии буддизм занесен в Бирму, откуда распространился по соседним областям, но уже в искаженном виде, о чем можно судить хотя бы по сказаниям, которые описывают обстоятельства, сопровождавшие рождение Гаутамы: родившись, он тот час же прошел три шага и громовым голосом подал весть о своем величии. Один святой старец, упав перед ним ниц, предсказал ему, что он сделается Буддой, и поведет свой народ ко спасению. Пятимесячным ребенком, он, лежа под деревом, так глубоко задумался, что впал в забытье, и пять мудрецов, проходивших мимо, так были поражены этим, что поклонились ему и спели ему гимн, которым предвещали, что младенец этот будет проповедником такого учения, которое, как волна, зальет всякое пламя и горе жизни, и, как огонь, очистит весь мир. Легенды о дальнейшей жизни Будды наглядно доказывают нам, что к буддизму примешивались различные суеверия. Среди северных буддистов легенды искажены гораздо более, чем среди южных. Северный буддизм назван Великой колесницей в отличие от южного буддизма, который не без насмешки называется Малой колесницей. Великая колесница развилась в новую религию, основанную на поклонении Майтреи (Maitreja), Дианни-Будде (Dyanni-buddhas), Манджусри (Manjusri) и Авалокитесваре (Avalokiteswara), олицетворяющим собою милосердие, молитву, чистоту и мудрость. Развитие буддийского учения в Тибете завершилось образованием там целого сословия духовенства, устройство которого очень напоминает католическую иерархию. На сколько буддизм утратил в Тибете свою первоначальную чистоту, превратившись в ламаизм, можно видеть уже из того, что двое лам вели борьбу из за права быть официальным воплощением апостолов Будды. Вообще говоря, ламаизм, с своими колокольчиками, четками и бритыми монахами, с своими процессиями и чистилищем, очень походит на римский католицизм, со всеми недостатками и темными сторонами последнего.

Главным источником для изучения Б. является многочисленные священные книги буддистов, которые в значительной степени еще неизвестны европейцам. Число их особенно велико в Тибете. Как на древнейший сборник буддийской морали, можно указать на «Dhammapadam» (изд. Фаусбелля, Копенгаген, 1855), переведено на немецкий яз. А. Вебером в его «Indische Skizzen» (Берлин, 1862).

Литература: La Loubere. «Descript, de Siam»(Амстердам, 1714, 2 т.); P. Georgi, «Alphabetum tibetanum» (Рим, 1762); Grosier, «Descript. de la Chine» (Париж, 1787, 2 т.); S. Pallas, «Voyages» (фр. изд. 1788; 7 т., in 4°); Thunberg, «Voyage au Japon» (пер. Landresse, Париж, 1799, 5 т.); Upham, «The history and doctrine of bouddhism» (Лондон, 1829, in 4°);Turnour, «Epitome of history of Ceylon» (1836); его же, «The Mahawanso translated» (Коломбо, 1836); Abel Remusat, «Foe Koue Ki» (пер., Париж, 1836, in 4°); Huc и Gabet, «Voyage au Thibet et en Tartarie» (Париж, 1846, 2 т.); М. Foncaux, «Le Lalita vistara» (Пар., 1847); Schiefner, «Eine tibet. Lebensbeschreibung Sдtjamunis» (Cпб., 1849); Burnouf, «Le lotus dela bonne loi» (Париж, 1553); Stan. Julien, «Voyages des pelerins bouddhistes» (Париж, 1853 и cл., 3 т.); Pallegoix, «Descrip. du Roy. Thai ou Siam» (Париж, 1854, 4 т.); Koppen, «Die Religion des Buddha» (Берл., 1857); Bouillevaux, «Voy. dans l'Indo-Chine» (Париж, 1858); M. Koeppen, «Religion des Buddha»(Берлин, 1859); Wassilljew, «Der Buddhismus etc.» (Спб., 1860); Spence Hardy, «Eastern monachism» (Лондон, 1860); E. Schlagintweit, «Buddhism in Tibet» (Лейпц., 1862; на фр. «Le Bouddhisme au Tibet», в «Annales du musee Guimet», III, перев. с английского Milloue); M. Obry, «Du Nirvana bouddhistique» (Париж, 1863); «Doctrines des bouddhistes sur le Nirvana» (Париж, 1864); Vasillef, «Le Bouddhisme, ses dogmes, son histoire et sa litterature» (пер. с русского La Comme, Париж, 1865); Barthelemy Saint-Hilaire, «Le Bouddha et sa religion» (Пap., 1862; 3 изд. 1866); Burnouf, «Introduction а l'histoire du Bouddisme indien» (2 изд., Париж, 1866); Mouhot, «Voyages» (Пар., 1868); Ad. Bastian, «Die Volker des Oestlichen Asien» (Иена, 1868 и след.); Taranatha, «Geschichte des В. in Indien», на тибетскoм яз. издано Шифнером в Спб., 1868, под заглавием: «История Буддизма в Индии, соч. Таранаты, по тибетским рукописям». на немецк. Спб., 1869);Beal, «Travel of Fahian and Sung-yun» (Лонд., 1869); Kistner. «Buddha and his doctrines»(Лонд., 1869); S. Beal, «Outline of Buddhism from Chinese sources» (Лонд., 1870); Alabaster, «The modern Bouddhist» (Лонд, 1870); «A Catena of Buddhist scriptures» (Лондон, 1871);Shutte, «Zur Geschichte des chinesischen B.» (Берлин, 1874); Senart, «Essai sur la lйgende de Bouddha, son caractere et ses origines»(Париж, 1875); Al. Cunningham, «Inscription of Asoka» (Лонд., 1877); H. Oldenberg, «The Dipavamsa edited and translated» (Лонд., 1878); Spence Hardy, «A manual of Buddhism» (2 изд., Лондон, 1880) Edkins, «Chinese Buddhism»(Лонд., 1880); Wurm, «Der В.» (Гютерло, 1880); H. Oldenberg, «Buddha» (Берл., 1881); «Аnесdota Oxoniensia Aryan series» (т. I, части I, 2 и 5, Оксфорд, 1881 — 1885); Seydel, «Das Evangelium f. Jesu in seinen Verhaitnissen zur Buddhasage u. Buddhalehre» (Лондон, 18. 82); Bastian, «Der B. in Seiner Psychologie» (Берл., 1882); Kern, «Der B. und seine Geschichte» (2 т., Лейпциг, 1882 — 1884): Charleroix, «Histoire du Japon»; «Avadвna Cataka. Cent legendes bouddhistiques» (пер. c санскритскoго Leo Feer'a в «Annales du Musee Guimet», т. XVIII); Max Freiherr von Wimpffen, «Kritische Worte ьber den Buddhismus» (Вена, 1891); K. Neumann, «Die innere Verwaldschaft budhistischer und christlicher Lehren» (Лейпциг, 1891). — На русском языке: «Буддизм в науке» ("Отеч. Зап. ", 1843, 31);В. Васильев, «О некоторых книгах, относящихся к истории буддизма в библиотеке казанского унив.» («Учен. Зап. Имп. Акад. Наук», том III, Спб., 1855); его же, «Буддизм, его догматы, история и литература» (Спб., 1857 — 69: часть I-я — Общее обозрение, часть II-я не вышла в свет, часть III-я — История буддизма в Индии, соч. Даранаты, перев. с тибетского); aрхиеп. Нил, «Буддизм, рассматриваемый в отношении к последователям его, обитающим в Сибири»(Спб., 1858); В. Лядов, «Буддизм» («Рассвет», 1860, 6); И. Минаев, «Пратимокша-Сутра, буддийский служебник» (Прилож. К XVI тому «Зап. Имп. Акад. Н.» №1, 1869); его же, «Несколько слов о буддийских жатаках» («Журн. Мин. Нар. Просв.», 1872, №6); Васильев, «Религии Востока» («Журн. Мин. Нар. Пр.», 1873, №4); В. С. Соловьев, «Искушение Будды» (из Лали тавистаты, «Вестн. Европы», 1874, №12, стихотворение); А. Гусев, «Нравственный идеал буддизма в отношении к христианству» («Правосл. Собеседн.», 1875, I); П. А. Каленов, «Будда»(поэма, Москва, 1885); В. Лессевич, «Буддийский нравственный тип» («Сев. Вестник», 1886, №5); его же в «Этюдах и Очерках» (Спб., 1886); его же, «Новейшие движения в буддизме, поддерживаемые и распространяемые европейцами» («Русская Мысль» 1887, 8); «Буддийский катехизис» (ibid.); «Цейлон и буддисты» (ibid.); И. Минаев, «Буддизм. Материалы и исследования» (Спб., 1887); А. Позднеев, «Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу» (Спб., 1877); «Буддийский катехизис» (пер. с нем. Т. Будкевича, Харьков, 1888); Н. Леопардов, «Краткое изложение учения Будды, составляющего индийскую религию» (Киев, 1889); В. В. Лесевич, «Религиозная свобода по эдиктам царя Асоки Великого» (в I т. «Вопросы философии и психологии»); И. Минаев; «Спасение по учению позднейших буддистов» (Спб., 1890); Г. Ольденберг, «Будда, его жизнь, учение и община»(пер. П. Николаева, 2-е изд., Москва, 1891).

Бузина

Бузина (Sambucus L.) — род травянистых растений и кустарников из семейства жимолостных (Caprifoliaceae Juss.), с супротивными перистыми листьями и белыми цветками в ветвистых метелках. Чашечка и венчик у Б. 5-ти раздельные, тычинок 5; рыльца сидячие, в числе 3; завязь полунижняя, 3-х гнездная; плод ягодообразный, с 3 косточками. У нас известно 3 вида. S. Ebulus L. S. nigra L. и S. racemosa L. S. Ebulus, травянистое растение, с красноватыми пыльниками и черными плодами, растет на влажных местах и среди кустарников, отличается неприятным запахом и горьким, противным вкусом; цветы, впрочем, пахнут миндалем (ими обсыпают яблоки при хранении), а ягоды на вкус кисловаты. Все части растения действуют как слабительное, ягоды же и как мочегонное и потогонное. Растение употребляется от мышей и клопов, ягоды дают голубую краску, а цветки охотно посещаются пчелами. На полях является сорной травой. S. nigra L. — Б. обыкновенная, бузок, кустарник с плоским соцветием о пяти главных веточках с желтыми пыльниками и чернофиолетовыми ягодами. Встречается между кустарниками и разводится в садах. Цветки и плоды употребляются в медицине (Flores et Baccae Sambuci). Все части растения отличаются, в свежем виде, особенно если их растереть, сильным, почти одуряющим запахом и слизисто-горьким вкусом. Содержат эфирное масло, экстрактивное вещество, соли, немного смолы, дубильного вещества, клейковины и белка; действуют слегка раздражающим образом и употребляются как домашнее средство от катаров, ревматизма, сыпи и пр. Из ягод делают кисель. Древесина идет на выделку коробочек, гребней и пр. S. racemosa L., красная или червоная бузина, цевочник, кустарник с зеленоватыми цветками и красными плодами. Встречается в лесах между кустарниками, разводится в садах. Употребляется как и S. nigra. Из зерен можно получать масло.

Г. Т.

Буйволы

Буйволы (Bubalus) — виды быков (Bovidae), отличающиеся большою, короткою и толстою головою, далеко расходящимися, несколько сжатыми с боков и согнутыми кзади рогами, всегда висящими ушами, редкою шерстью, а также дикостью, силою и злым, непокорным нравом. Однако, виды эти не образуют систематически замкнутой группы. Настоящий или индийский Б. (Bos bubalus или Bubalus vulgaris) достигает 2,25 м. длины и 1,4 м. вышины в плечах; длина хвоста 50 — 60 сант. Тело его покрыто тонкою и редкою шерстью, так что видна морщинистая кожа. Цвет его обыкновенно темно-бурый или черноватый, реже беловатый. Голова толстая и широкая, с короткою мордою и большим выпуклым лбом. Нос широкий и голый, черного цвета; на верхней губе находятся длинные и жесткие волоса. Рога у основания сплющенные и морщинистые; затем они округленно-треугольны и загнуты назад, с середины же поворачивают вверх; вершины их направлены вперед и наружу. Уши длинные и широкие; снаружи покрыты короткими, изнутри длинными волосами; расположены по бокам головы горизонтально. Глаза маленькие. Шея короткая и широкая. Спина покатая спереди кзади. Хвост довольно длинный, почти голый, на конце с длинною кисточкою. Ноги средней длины, сильные. Б. индийский в диком состоянии водится в низменностях Ост-Индии и соседних островов, а как домашнее животное он живет в Средней и Западной Азии, Северной Африке (особенно в Египте), в Италии, Греции, Венгрии и в странах по нижнему течению Дуная. По свидетельству Павла Варнфрида, в Италию этот Б. завезен в 596 г. по P. X., и в настоящее время очень обыкновенен в болотистых и мало возделанных местностях этой страны, особенно в Калабрии, в Понтийских болотах и Мареммах. Индийский Б. любит жаркие болотистые или богатые водою местности. Питается он травою, болотными растениями, камышом и тростником. Движения его медленны и неуклюжи, но неутомимы; только быстрый бег скоро утомляет его. Б. отлично плавает, так что им пользуются при переправах через реки. Б. не особенно общежительные животные, легко раздражаются и в ярости очень опасны; даже прирученным Б. нельзя доверять в этом отношении. Слух и обоняние этого животного хороши, но зрение слабое. Б. очень любят воду, и часто целые часы проводят в ней, причем часто сплошь выпачкиваются в грязи и иле. Самка мечет одного детеныша, очень некрасивого на вид. Мать очень любит и защищает его. Б. вырастает на пятом году жизни. Голос его — грозный рев, похожий то на мычание быка, то на хрюканье свиньи. Так как Б. переносит сырость, как ни одно другое жвачное, то он особенно полезен при обработке илистых рисовых полей и, кроме того, незаменимое животное для перевозки тяжестей по болотистым местностям: пара Б. тащит столько же, сколько четыре лошади, и притом по такой почве, по какой лошадь даже не может пройти. Теперь буйволы с пользою употребляются в таких местностях, где преобладает тяжелая глинистая почва и где распахивание требует очень больших усилий. Мясо Б. твердо, безвкусно и пахнет мускусом, но бедняки употребляют его в пищу. Молоко дает очень жирные сливки, но масло не ценится. Из шкур выделывают лучшие подошвы. Рога идут на различные изделия. Враги Б. не многочисленны; дикие Б. с успехом отбиваются даже от тигров, которые могут одолевать только телят. Живет Б. до 20 лет. Турки считают Б. не чистым, а индийское племя тудасов боготворит это животное и держит большие стада для жертвоприношений. В Ост-Индии же живет малоизвестный еще арни или исполинский Б. (Bubalus Auni), имеющий более 3 м. длины и 2 м. вышины в плечах. Рога его расходятся почти на 2 м. Арни также может быть приручен и употребляется для перевозки тяжестей и для обработки полей; некоторые полагают, что это — родоначальник индийского Б. Керабу (Bubalus Kerabau) — меньше индийского Б., голубовато-пепельно-серого цвета, с бурым брюхом, тельно-красными пахами и белыми ногами. Рога очень длинные, далеко расходящиеся. Водится на Ост-Индских, Зондских, Молуккских, Филиппинских и Марианских островах. Охота за керабу очень трудна и опасна, так как это самое свирепое животное своей страны. Прирученные керабу употребляются для верховой езды и перевозки грузов. Все свободное время эти животные проводят в воде. Кафрский Б. (Bubalus саffer) имеет 2 м. длины и 1,25 м. вышины в плечах. Он характеризуется сильным, неуклюжим телосложением, большими рогами, сильно расширенными и утолщенными при основании, большими висячими ушами, большим войлом и длинною шерстью. Расширение рогов у основания их так велико, что они почти соприкасаются посредине лба. Ноги коротки и сильны; хвост голый и только на конце его находится несколько редких волосков. Цвет шерсти по большей части темно-бурый; кожа синевато-пурпурно-черная. Кафрский Б. водится в южной Африке до Гвинеи и Абиссинии, и живет большими стадами, штук по 80, в густых кустарниках, которые легко раздвигает своими сильными рогами. Он также любит воду и ил, как и обыкновенный Б. Кафрский Б. еще более силен, неукротим, дик и более опасен, чем индийский. Поэтому охота за ним очень опасна, тем более, что кроме силы это животное отличается еще и быстротою и даже смертельно раненый — все еще остается опасным врагом. На бегу он пробивается силою через самый густой кустарник и, обратившись уже в бегство, не раз вдруг поворачивается и снова бросается на своего преследователя, которому в таких случаях трудно уцелеть, если только он пеший, или если не найдет себе какого-нибудь убежища. Польза, приносимая кафрским Б., сравнительно не велика. Грубое, худое мясо его употребляется в пищу только готентотами, а из шкур приготовляют очень хорошие ремни и подошвы. Американский Б. есть не что иное, как бизон. Буйволовые шкуры толще и крепче самых лучших бычачьих и потому особенно ценятся для приготовления подошв. Посредством дубления с помощью масла из них приготовляют крепкую желтую кожу, из которой потом выделывают пояса, патронташи и проч. Одна буйволовая шкура весит иногда до 50 кг. В торговлю эти шкуры поступают главным образом из Европейской Турции и Южной Африки. Буйволовые рога идут на приготовление гребней, табакерок, рукояток для ножей и токарных изделий предпочтительно перед бычачьими рогами, потому что они больше и при этом вещество их плотнее и тверже; темно-бурый или черный цвет буйволового рога также иногда дает ему преимущество. Э. Брандт.

Бук

Бук (лесов.) — принадлежит к числу древесных пород, наиболее распространенных в европейских лесах, но в России произрастает только на зап. и южных окраинах: в Привислянских губерниях, кроме Сувалкской, Седлецкой, Ломжинской и Варшавской, в Бессарабской, возле г. Хотина на Днестре, и в знаменитых Оргеевских лесах около Кишинева, в Крыму, где в горах, на южном склоне лесной полосы пояс бука расположен на высоте 1500 — 3500 фут., а наивысший предел буковых лесов близ Чатырдага — 4340 ф., и, наконец, на Кавказе. Здесь, за исключением южной стороны Малого Кавказа, в пределах Эриванской губ. и Зангезурского у. Елисаветпольской, бук встречается повсюду, доходя на север до г. Ставрополя. На главном хребте, по обе его стороны, он является преобладающею древесною породою и, доживая до 300 — 400 лет, достигает громадных размеров — до 150 фут. высоты, при толщине по диаметру на высоте груди человека до 7 — 9 фут. Бук исключительно дерево горных местностей, где, в полосе от 3500 до 6000 ф. над уровнем моря, произрастает иногда почти совершенно чистыми насаждениями, но, как подчиненная порода, встречается и ниже, доходя местами. напр. в Гурии, почти до берега моря. Лучший рост его на почвах умеренно влажных, содержащих в значительном количестве известь и богатых перегноем, причем в горах (на Кавказе) он предпочитает северные, северо-восточные и северо-западные склоны. Хотя глубина почвы не имеет для роста бука особенного значения, однако на мелких почвах он часто подвергается ветровалам. Будучи весьма чувствителен к крайностям температуры, он сильно страдает от весенних и осенних утренников и не переносит средней температуры зимы ниже 5° Ц., но растет успешно при летней максимальной + 41° Ц. Размножаясь как семенами, которые в сомкнутых насаждениях начинает производить с 60 — 80 летнего возраста, так и порослью от пня, появляющеюся, после срубки деревьев не старше 40 — 50 лет, чрез 2 — 3 года из придаточных почек между древесиной и корой, бук принадлежит к тенелюбивым древесным породам и переносит в молодости сильное затенение старыми деревьями, хотя это и задерживает, отчасти, его развитие. Оттого он успешнее всего возобновляется после срубки путем естественного обсеменения почвы, при помощи последовательных, постепенных вырубок, или посредством так называемых семенных лесосек, наиболее применимых в его насаждениях.

Искусственное возобновление довольно затруднительно. Рост деревьев, происшедших из семян, в первые годы очень медленен, но с 15 — 20 лет становится быстрее и, достигнув между 50 и 80 годами своей наибольшей величины, довольно долго, до 120 — 180 лет, сохраняется равномерным. Произрастая на свободе бук сильно разрастается в ветви и древесина его теряет в своих качествах, но значительное при этом увеличение прироста делает выгодным, в хозяйственном отношении, просторное стояние стволов, начиная с известного возраста, что достигается ведением световых рубок (Lichtungsbetrieb Буркгардта) в чистых насаждениях. В смешанных насаждениях, где бук произрастает со светолюбивыми породами, как напр., с дубом и сосною, он является незаменимым для образования там почвозащитного подлеска; но при росте его в смеси с тенелюбивыми (пихтой, елью, а иногда и грабом) требуется большая осторожность, чтобы эти породы не заглушили бука и не вытеснили его из насаждения.

Буковая древесина беловатая с красным оттенком (отсюда название красный Б. в отличие от белого бука — граба), легко колется и растрескивается, довольно тверда, но хрупка, не отличается особенною прочностью на воздухе в часто подвергается порче насекомыми. Она употребляется в экипажном, столярном и токарном производствах, идет на приготовление гнутой, так называемой венской мебели (идея братьев Тонет), на разного рода поделки, как напр. сапожные колодки, деревянные башмаки (французские sabots), сапожные гвоздики или шпильки, ружейные ложи и т. п., а также на железнодорожные шпалы (впрочем, большею частью после пропитывания антисептическими веществами) и считается лучшим древесным топливом — горит хорошо, равномерно и мало дымит; уголь долго держит жар. Сообразно с целью возращения тех или других материалов, буковые насаждения срубаются в различном возрасте: на дрова в 60 — 80 лет, а для поделочного леса в 100 — 120 лет. В. Собичевский.

Буколики или буколическая поэзия — пастушья поэзия, возникшая из сицилийскогреческих пастушьих песен. Занимает средину между драмой и эпосом и посвящена поэтическому изображению пастушеского образа жизни (иногда — в противоположность роскошной, утонченной, но безнравственной жизни более культурных слоев общества в больших городах). Наиболее древним, и притом образцовым представителем этого вида поэзии является сиракузкий поэт Феокрит (живший в III в. до Р. X.); простота и безыскуственность характеризуют его Б. Тоже можно сказать о его современниках Бионе Смирнском и Мосхе Сиракузском. Но уже при первом подражателе этих поэтов, Виргилии, Б. (называемые у него также эклогами) теряют свою первоначальную простоту и естественность: речи пастухов слишком вычурны, слишком много разбросано намеков на современную политическую жизнь, хотя в общем Б. Виргилия не лишена прелести, особенно по живому изображению картин природы. — Еще сильнее сказалась эта замена естественной простоты изысканностью и приторною чувствительностью у позднейших подражателей Феокрита и Виргилия, напр. у французской писательницы XVII-го века М-mе Дезульер (названной десятой музой), у Делилья (фр. пис. XVIII-го века), у немецкого поэта прошлого века — Соломона Гесснера. Под влиянием последних Б. поэзия была занесена и к нам в Россию во 2ой половине прошлого столетия; так мы находим Б. среди произведений Сумарокова, Княжнина, позднее Владимира Панаев.