Логос (343)

Каботаж

Каботаж (франц. Cabotage, нем. Kustenfahrt, англ. Coasting trade) — собственно плавание от мыса к мысу, т.е. прибрежное, совершаемое при помощи одних навигационных средств кораблевождения и не требующее средств астрономических. Как законодательный термин, К. означает перевоз на морских судах товаров или пассажиров между двумя туземными портами, на одном и том же море лежащими. Впрочем, законодательства некоторых государств дают этому понятию более широкое содержание. Из К. возникает и развивается коммерческий флот; он служит источником заработков для прибрежного населения, воспитывает в последнем любовь к морскому делу и подготавливает хороший контингент матросов для военного флота. Поэтому большинство государств поныне признают К. привилегией своих подданных, допуская изъятия только в силу начала взаимности. К. совершенно свободен и открыт для судов всех наций лишь в Англии (с 1854 г.), Бельгии, Дании и Норвегии. В отношении трудности управления судном дальнее и каботажное плавание представляют существенные различия; для второго требуется меньше опытности и теоретических знаний. Отсюда более скромные требования от лиц, желающих получить право на управление судном каботажного плавания и соответственное звание (франц. maitre au cabotage, у нас штурман и шкипер каботажного плавания). При каботажном плавании в некоторых государствах допускаются отступления от общеустановленных полицейских правил (напр., во Франции при малом К. дозволена перевозка товаров на палубах), соблюдение или несоблюдение которых имеет значение при определении гражданской ответственности шкипера за сохранность груза и корабля. Во Франции К. признается плавание на Ю до 30° с.ш., на С до 72° с.ш., на В до 15°, на З до 44° д. от парижского меридиана. Французское законодательство различает большой (grand cabotage) и малый К. (petit cabotage), но это различение в пределах Европы не установлено с точностью. К малому К. относятся рейсы внутри линии, которая направляется из Неаполя на Ю Сардинии, в Малагу, огибает Пиренейский полуо-в и Британские о-ва и кончается на С Голландии. Следовательно, плавание из Франции в Алжир есть большой К.; в 1889 г. оно признано, как и К. между французскими портами, исключительною привилегией национального флага. Только за испанским флагом, в силу договора 1768 г., поныне сохранено право малого К., с некоторыми ограничениями. В таможенном отношении под К. разумеется перевоз товаров только между франц. портами, на судах всякой вместимости. В АвстроВенгрии также различают малый К., который ограничен Адриатическим морем, от большого, который распространен на моря Средиземное, Черное и Азовское, Суезский канал и Красное море. В Германии перевоз товаров и пассажиров между герм. портами в принципе признан законом 1881 г. привилегией герм. судов, но в силу договоров или императорского декрета, издаваемого с согласия союзного совета, право это может быть распространено и на иностранные суда. В силу начала взаимности, К. между герм. портами открыт для судов, плавающих под флагами Бельгии, Бразилии, Дании, Англии, Италии, Швеции, Норвегии и Голландии; в силу особых договоров право это предоставлено судам Австро-Венгрии, Румынии, Сиама и других внеевропейских государств. За незаконное отправление каботажного промысла германское уголовное уложение грозит денежным штрафом до 3000 марок, к которому может быть присоединена и конфискация корабля и груза. — В Англии общее количество грузов, перевезенных К., равнялось (в тысячах тонн): в 1860 г. — 17003, в 1870 г. — 18300, в 1891 г. — 29165; из этих цифр на долю иностранных судов приходилось: в 1860 г. — 102223 тонн, в 1870 г. — 89756 тон., в 1891 г. — 110268 тонн.

В России с целью развития К., в 1784 г., по инициативе кн. Потемкина, всем народам предоставлена была свобода торговать в Херсоне, Севастополе и Феодосии на собственных или наемных судах. Вскоре торговое мореплавание на Черном море было разделено на два рода: большое и малое. Большое простиралось на Архипелаг и Средиземное море, малое — на Черное и Мраморное моря; первое должно было производиться исключительно на судах, принадлежащих русским, причем шкипера и не менее 1/2 матросов должны были быть русскими; второе предоставлено было как русским, так и иностранцам, поселившимся в России. В 1806 г. для развития азовского К. вызывались голландские шкипера. В 1830 г. изданы были «Дополнительные правила для поощрения торгового судостроения и мореходства», которые, вместе с узаконениями 1865 г., открывшими иностранцам, ввиду сильного упадка нашего каботажного флота после крымской войны, возможность более значительного участия в К., лежат в основе ныне действующего законодательства. По ст. 184 и 138 Устава Торгового (изд. 1887 г.) каботажное судоходство, которое определяется как «перевоз товаров или пассажиров из одного российского порта в другой, на одном и том же море лежащий» (Поэтому, согласно примеч. к ст.184, не считается каботажным судоходством переезд в российские порты, на других морях лежащие, напр., из черноморского или беломорского порта в балтийский и обратно; но в административных сферах такое судоходство называется «большим К.»), предоставляется исключительно в пользу российских подданных и судов, плавающих под российским флагом; но так как право поднятия русского купеческого флага распространяется, с 1865 г., и на русские акционерные компании, правления и главные конторы которых находятся в пределах Империи, равно как на торговые дома, в которых один из главных распорядителей, имеющих подпись, состоит в русском подданстве, и на полные товарищества, если начальный товарищ состоит русским подданным, а экипаж, по временным правилам 1868 г., может состоять, без ограничения числа, из иностранцев, то К., фактически, находится преимущественно в руках иностранцев. До крымской войны на наших южн. морях существовал многочисленный и хорошо работавший каботажный флот, тогда исключительно парусный. Процветание этого флота объясняется, главным образом, тем, что уровень тогдашних технических познаний вполне отвечал потребностям судостроения и все материалы, необходимые для постройки судов, как то: лес, пенька, канат, смола, льняная ткань, были у нас дешевы и находились под руками. Севастопольская война гибельно отразилась на каботажном флоте, значительная часть которого была захвачена и уничтожена неприятелем. Появившийся затем паровой каботажный флот не приобрел у нас большого развитая по недостатку отечественных капиталов и технических знаний. Что касается до парусного каботажного флота, то из 1400 судов, его составляющих, для мореходных сношений пригодны в настоящее время только 150, с общей подъемной способностью в 11/2 милл. пудов или 25000 тонн; остальные — подвозные суда, для работы на рейдах, неспособные к морским плаваниям, которые они, однако, иногда предпринимают. Доказательством недостаточности перевозочных средств на юге служат высокие фрахты, которые за последнее вредя не только не понижаются (как за границей, где фрахты понизились вдвое), но повышаются; так, русское общество пароходства и торговли средним числом взимало с пуда: в 1869 — 76 гг. по 11,1 коп., а в 1880 — 87 гг. — 12,7 коп. Появление пароходства невыгодно отразилось на деятельности парусного кабот. флота и в Балтийском море. Так, к 1870 г. совершенно прекратился отхожий кабот. промысел предприимчивых крестьян и купцов Осташковского у., одно время владевших 12 судами, вместимостью в 1265 ластов. Главные причины, тормозящие развитие нашего К., заключаются в неустройстве наших коммерческих портов, в отсутствии в них особых органов надзора, в отяготительности сборов, частью специально падающих на каботажные суда, в слабом развитии судостроения, при высоких пошлинах на все, что могло бы помочь ему окрепнуть. Ко всему этому присоединяются физические свойства наших морей — их замерзаемость и отсутствие приливов. В портах зап. Европы навигация продолжается круглый год, а приливы дают возможность морским судам с большим углублением входить даже в небольшие реки. У нас, в Балт. и Белом морях, навигация прерывается на большую половину года и самые большие наши реки недоступны морским судам. Самое существенное значение для развития К. имеют меры, предпринимаемые к улучшению наших коммерческих портов (Мариуполя, Таганрога, СПб., Либавы, Ревеля, Риги, Архангельска, Николаева, Одессы и Ялты).

В таможенном отношении у нас различают: каботажное плавание (между таможенными пунктами) и прибрежное плавание (между пунктом таможенным и пунктом нетаможенным); для того и другого установлены особые таможенные правила (ст. 1056 — 1062 Устава Тамож., Св. Зак. т. VI изд. 1892 г.).

Товаров перевезено каботажем (1892), в тыс. пудов: по Белому морю 2038, Балтийскому — 64292, Черному и Азовскому морям — 124143, Каспийскому морю — 169988, всего 360731. В приложенной таблице о приходе каботажных судов в порты наших внешних морей не включены сведения: о буксирном мореходстве, о движении судов менее 10 ластов чистой вместимости и о движении судов по дунайским таможням.

Кабул

Кабул — главный г. Афганистана или в более тесном смысле сев. вост. части его — Кабулистана, которая ограничивается на С Гиндукушем и Кафиристаном, на З областью живущих в пустынях Паропамиза (в Гурджистане) аймаков и хазара, на Ю — Кандахаром, на В — Пешаваром и другими лежащими по пр. берегу Инда, ныне индобританскими местностями, и орошается текущею с З на В быстроводною р. Кабулом. Город находится на высоте 2000 м н. ур. м., в ущелье, на берегах р. К., и с трех сторон окружен высокими горами, оставляющими лишь узкий проход; на них построена крепостная стена, ныне приходящая в ветхость. Около 60000 жит., в том числе много армян и евреев. Улицы узки и грязны, дома высоки, с плоскими крышами, иногда в роде небольших крепостей. К. — важное складочное место для караванов между Персией и Индией и центр значительной торговли. К Ю от города надгробный памятник великого могола Бабура (II, 614). К ЮВ, на выдающемся уступе скалы, крепость Бала-Хиссар; на склоне горы царский дворец и прилежащие к нему ров и вал. Выше крепости, на вершине скалы — цитадель и построенный ДостМухаммедом (XI, 81) дворец. При взятии города англичанами, в 1842 г., он почти весь был обращен в развалины; землетрясение 14 окт. 1874 г. разрушило около 1000 домов. Во время новейших политических смут в Афганистане К. играл выдающуюся роль. Ср. Григорьев, «Кабулистан и Кафирмстан» (1867).

Кавалергарды

Кавалергарды — впервые появились у нас в 1724 г., в виде почетного конвоя императрицы Екатерины I, в день ее коронования. Сам государь принял на себя звание их капитана; офицерами числились генералы и полковники, капралами — подполковники, а рядовые (60 чел.) выбраны были из самых рослых и представительных обер-офицеров. Этой конной роте К. дана была особая нарядная форма, серебряные трубы и литавры. По окончании коронационных торжеств она была расформирована. Имп-ца Екатерина I, 30 апреля 1726 г., восстановила «кавалергардию», приняв на себя звание ее капитана. В 1781 г. кавалергардия вновь была расформирована. При имп. Елисавете К. вовсе не было, но при коронации и других придворных торжествах чины лейб-кампании надевали петровскую кавалергардскую форму. К. восстановлены были в 1762 г., исключительно из бывших лейб-кампанцев. Звание их шефов носили высшие сановники; рядовые (числом 60 — 64) полагались в чинах секунд-майоров, капитанов и поручиков, а с 1764 г., когда из них был образован «кавалергардский корпус» — в чинах поручиков, подпоручиков и прапорщиков. Император Павел расформировал этот корпус и учредил новый, в 1797 г. упразднил его, а в 1799 году снова восстановил, причем ему дано значение гвардии Павла I, как великого магистра ордена св. Иоанна Иерусалимского. В нем полагалось 189 чел. разных чинов из дворян, имевших знак мальтийского креста. В 1800 г. кавалергардский корпус переформирован в трехъэскадронный кавалергардский полк, который и вошел в составе войск гвардии, на одинаковых правах с прочими гвард. полками.

Каватина

Каватина (cavatina или cavata) — краткая, несложная по форме и фактуре ария, с одной темой нежного характера, умеренного движения. Небольшой речитатив предшествует К.

Н.С.

Кавендиш

Кавендиш (Henry Cavendish, 1731 — 1810) — англ. естествоиспытатель. Будучи вторым сыном лорда Карла К., герцога Девонширского, Генри К. не наследовал богатств отца и с ранних лет предался естествознанию. Из первых работ его известны исследования о составе атмосферы (открыл присутствие угольной кислоты), о свойстве водорода и др. В 1773 г. К. получил огромное состояние от своего дяди, но это не изменило привычек скромного ученого, а послужило лишь поводом к предпринятию замечательных научных исследований, требовавших значительных издержек. В частной жизни К. всегда был чудаком и оригиналом. Со своими домашними он объяснялся исключительно знаками, раз навсегда выработанными, дабы не терять напрасно времени и слов. Только с друзьями по науке он делался разговорчивым и охотно делился своими обширными знаниями. Обладая колоссальными средствами, К. тратил свои доходы не только на научные опыты, но и на поддержку молодых ученых. Биография К. написана Кювье («Eloge historique», II., 1811).

В.В.В.

Склонность к научной деятельности и необыкновенную экспериментальную ловкость К. унаследовал от отца, деятельно и успешно занимавшегося метеорологией. Приблизительно с 1765 г. К. начал публиковать свои ученые работы, помещенные все в «Philosophical Transactions», журнале королевского общества, членом которого К. состоял с 1760 г. Ряд работ о газах (1766 — 1785) начинается изучением водорода. К. находит, что он в 11 раз легче воздуха и этим наводит на мысль применить его к воздухоплаванию; далее следует изучение углекислоты, газов, развивающихся при гниении и т.д. Работа «Experiments on Air» (1784) содержит открытие чрезвычайной важности, именно открытие состава воды. К 1771 г. относится начало знаменитых исследований К. по электричеству; большинство работ его в этой области оставались, однако, неизвестными до 1879 г., когда К.Максвелл опубликовал эти исследования, хранившиеся в виде рукописей в библиотеке кембриджского университета. В одной из этих работ (1773) К. за 12 лет до Кулона опытно нашел закон взаимодействий электрических масс, называемый обыкновенно законом Кулона; закон этот высказан был К. еще в 1771 г. в его статьях, относившихся к теории электричества. В другой работе К. за 65 лет до Фарадея открыл влияние не проводящих электричество сред на емкость конденсаторов и определил численные величины диэлектрических постоянных для некоторых веществ. Все эти работы помещены в сочинении «The Electrical Researches of The Honourable Henry Cavendish», изданном в 1879 г. Максвеллом. К 1798 г. относится знаменитое опытное исследование К. над взаимодействием тел под влиянием силы тяготения; работа производилась по способу, предложенному еще раньше Дж.Митчелем и привела к одному из первых определений средней плотности земли.

А.Г.

Кавеньяк

Кавеньяк (Эжен Cavaignac) — французский генерал и государственный деятель, брат Годефруа К. (1802 — 57). Получив образование в пар. политехнической школе и в мецской Ecole d'application, К. в 1824 г. поступил на службу военным инженером. Верный республиканским традициям своей семьи, он сочувствовал июльской революции и не скрывал своего неудовольствия тем, что она не привела к установлению республики. Примкнув к обществу Association nationale, он заявил, что не стал бы драться против республиканцев. В наказание за это он был удален с действительной службы, а затем отправлен в Алжир, где скоро выдвинулся как военными, так и административными способностями. Особенною славою покрыла его пятнадцатимесячная защита форта Тлемсен, с 500 чел. гарнизона (в 1836 — 1837 г.). Вернувшись во Францию в 1837 г., он написал этюд: «De la regence d'Alger», обративший на него большое внимание. В 1839 г., когда возобновились военные действия Абдель-Кадера против французов, К. снова отправился в Алжир, где его высоко ценили и Бюжо, и герцог Омальский. В декабре 1847 г. он был назначен губернатором провинции Оран, на место Ламорисьера. На этом посту его застала февральская революция 1848 г. Временное правительство назначило его (2 марта 1848 г.) дивизионным генералом и алжирским губернатором, а через несколько дней ему был предложен портфель военного министра. К. соглашался на принятие его лишь под тем условием, чтобы в Париж были возвращены регулярные войска, выведенные из столицы после революции. Временное правительство не согласилось на это условие, и К. остался в Алжире. С образованием учредительного собрания К. был избран членом его от двух департаментов и 17 мая прибыл в Париж, для участия в собрании. Ему снова было предложено военное министерство; он принял его, а исполнительная комиссия, заменившая временное правительство, предоставила ему организовать в Париже армию. В несколько недель К. сосредоточил в столице около 30000 регулярных войск и упорядочил организацию национальной гвардии. Когда 23 Июня началось восстание на улицах Парижа, К. было вверено главное командование всеми военными силами. На следующий день против восставших двинуты были три колонны войск: северная под начальством Ламорисьера, центральная под командою Бедо и южная под нач. Дамема. В этот же день исполнительная комиссия сложила свои полномочия, и собрание, по предложению Паскаля Дюпра, единогласно и почти без прений вверило К. диктаторские полномочия, 26-го восстание было подавлено, после сильного кровопролития. Победители начали было самовольную расправу с пленными, число которых доходило до 15000. К. тотчас же принял энергические меры к предотвращению всякого насилия, издав прокламацию, в которой между прочим говорил: «в Париже я вижу победителей и побежденных; да будет вечно проклято имя мое, если я соглашусь видеть в нем жертвы». Ему ставится, однако, в упрек, что он не устранил выдачу своим солдатам почетных наград, неуместных при междоусобии, и что он не помешал национальному собранию декретировать ссылку пленных повстанцев. 29 Июня К. сложил свои диктаторские полномочия, после чего собрание единодушно вотировало ему признательность и назначило его президентом совета министров и главою исполнительной власти. В течение нескольких месяцев К. продолжал стоять во главе правления, снискав себе доверие со стороны средних классов населения; в низших же классах он не получил поддержки, вследствие недовольства, возбужденного энергическим подавлением Июньского восстания. На почве этого недовольства агентам бонапартистов удалось подготовить успех кандидатуры Людовика-Наполеона в президенты республики, который, в силу вновь изданной конституции, подлежал избранию посредством всеобщего голосования. На выборах 10 декабря за К. было подано 1448107 голосов; Людовик-Наполеон получил втрое больше и сделался президентом республики. Избранный членом нового законодательного собрания, К. нередко выступал на трибуне, оставаясь искренним республиканцем и проявляя твердую оппозицию политике Наполеона. Арестованный в ночь на 2 декабря, он был посажен сначала в тюрьму Мазас, а затем в форт Гам. С упрочением наполеоновской диктатуры К., в январе 1852 г., был выпущен на свободу. В марте 1852 г., он был избран членом законодательного корпуса от Парижа, но не мог занять в нем место, так как отказался дать присягу новому режиму. После этого он поселился в своем поместье, в департаменте Сарты, и принял близкое участие в газете «Siecle». На общих выборах 1857 г. К. снова был избран депутатом от Парижа, но опять отказался дать присягу. Вскоре после этого он внезапно скончался. Вдова его перевезла тело К. в Париж для погребения на Монмартрском кладбище, рядом с его братом Годефруа. В похоронах его участвовала многочисленная толпа народа; правительство не разрешило произнесение речей на могиле.

В.Д.