Логос (573)

противниками М., ловя его на слабом знании Библии и талмуда. В негодовании на их упорство и насмешки, М. объявил, что они извратили Священное Писание. В 623 г. он изменил киблу, приказав мусульманам обращаться на молитве лицом к Мекке, а не к Иерусалиму; вместо еврейских постов назначен был мусульманский пост Рамадан (пятница, вместо субботы, была назначена праздничным днем еще до ссор с иудеями). Вторая сура Корана содержит длинные нападки на иудеев. Еще больше, чем на них, пророк негодовал на «менафиков» (букв. «притворяющихся»), т. е. на тех мединцев, которые, видя увлечение своих молодых сограждан, явно признавали авторитет М., а тайно замышляли против него козни, так как чрезвычайно тяготились религиозной дисциплиной ислама (она вообще для большинства арабов была невыносима). Вождем монафиков (это были люди старые, главы семейств) был Абдоллах ибн-Обейи, которого хезреджи, до прихода М., собирались было сделать царем. Недовольные мединцы завели сношения с мекканцами и стали подстрекать их к войне с М., но тот и сам уж думал об этом. Переменой киблы Мекка была признана за святыню, к которой нужно было иметь доступ для хаджжа; кроме того, пророку нужны были деньги для содержания массы бедняков, которым он дал приют в мечети. Раздор между обоими городами сеяли и поэты, влияние которых можно сравнить с нынешним влиянием журнальной полемики; чтобы отражать стихотворные едкие насмешки противников, М. поручил трем мединским поэтам составлять ответные сатиры. В 623 г. М. приказал своему полководцу, Абдоллаху ибн-Джехшу, в священный месяц реджеб (treuga Dei) разграбить мекканский караван, безмятежно шедший с кожами, вином и изюмом в Сирию. Всеобщее неодобрение, которым было встречено такое кощунственное коварство, заставило М. свалить всю свою вину на мнимое своеволие Абдоллаха. Впрочем, добыча была разделена между правоверными. К этому-то времени, может быть, и относится откровение, по которому богоугодным делом признана война с неверными в любое время года (наступательная — по толкованию школы Абу-Ханифы, оборонительная — по мнению других мусульман). В декабре 623 г. или в начале 624 г. мекканский караван возвращался из Сирии домой, нагруженный товарами; Мухаммед решил остановить его. Абу-Софъян, стоявший во главе путешественников, заранее проведал о замысле и послал вестника в Мекку с просьбой о помощи. Так как каждый мекканец из более видных имел свою долю в караване, то быстро составился большой отряд и поспешил на встречу Абу-Софъяну. Соединенные силы мекканцев, в числе около 600 человек (Кор. III, 12 — 13), встретились, у колодцев долины Бедр, с М., который, не зная о их соединении, выступил в поход только с 314 чел. Обстоятельства, однако, благоприятствовали М.: корейшиты разместились на вязкой почве, размытой накануне выпавшим дождем, и вдобавок солнце утром в день сражения било им прямо в глаза. Эти обстоятельства, в связи с тем увлечением, которое удалось возбудить М. в своем отряде перед сражением (сам он не сражался, а молился), дали мусульманам решительную победу: когда пало много старейших и знатнейших мекканцев, то остальные обратились в бегство (начало 624 г.). Для торжества ислама победа при Бедре сделала больше, чем самые красноречивые проповеди: верующие были укреплены в своей вере и получили надежду на материальные выгоды, сомневающиеся уверовали, неверующие поколебались, и вообще все поняли, что М. есть политическая сила, с которой нужно считаться. — Успех отуманил пророка. В дни гонений это был человек симпатичный, кроткий; в свои откровения он, несомненно, верил, потому что твердо шел на встречу опасностям за свои убеждения, и хотя Вейль усматривает и в этом периоде один случай сознательного обмана со стороны М., но даже противо-мусульманская литература не поддерживает такого обвинения («Противомус. Сборник», вып. VI, стр. 10 и 15). Но с того времени, как этот забитый, загнанный человек внезапно получил силу, мы, наряду с порывами великодушия, сплошь и рядом видим в нем тирана, чувственного старика, и, быть может, даже сознательного сочинителя откровений. Из пленных были казнены те, которые прежде, в Мекке, издевались над М. — в том числе поэт Надр ибнХарис, уверявший, что персидские рассказы о богатырях гораздо интереснее, чем Коран. Когда Надр попросил заступничества у одного из мусульман, бывшего своего друга, тот отвечал, что ислам уничтожает все прежние отношения. Тотчас после победы при Бедре пала жертвой мести М. мединка Эсма, составившая насмешливые стихи против него (родственники ее немедленно после того обратились в ислам, так как, по наивному замечанию арабского биографа, «увидали силу веры»). Через несколько недель, также за сатиру, был зарезан во время сна престарелый еврей Абу-Афак. Затем последовала расправа с целым еврейским племенем беникейноке, которое занималось выделкой оружия и золотым производством. Под первым попавшимся предлогом М. занял то предместье, где жили беникейноке, и собирался всех их перерезать, но ограничился их изгнанием и разделом их богатого имущества между правоверными; при этом поступке он ссылался на откровение свыше. Вскоре погибло еще несколько иудейских поэтов, за свои сатиры (Кааб бин-Ишраф, Сонейна). Между тем борьба с корейшитами продолжалась. Абу-Софъян (апрель 624 г.) сделал набег на Медину; мохаммедане опять ограбили караван. В янв. 625 г. мекканцы, собрав войско в 3000 человек, подступили к горе Оходу, невдалеке от Медины; их сопровождала толпа женщин, с дикой Хинд (женой Абу-Софъяна) во главе. М. мог собрать только 1000 чел., да и то 300 из них (монафики) ушли при начале битвы. Перевес сперва склонился на сторону мусульман, и они, не смотря на предупреждение М. бросились грабить лагерь противников; тем временем мекканцы оправились и нанесли правоверным полнейшее поражение. М. был тяжело ранен, его с трудом спасли. Жены корейшитов в диком исступлении предавали поруганию трупы врагов; особенно в этом отличилась Хинд, грызшая зубами дымящуюся печень Хамзы, который при Бедре убил ее отца и брата. В Медине авторитет М. сильно пошатнулся. Он объяснял неудачу гневом Аллаха на непослушание пророку; впрочем, по словам его, оходское поражение имело ту выгоду, что обличило монафиков, и при пророке остались лишь несомненно верные. При помощи последних М. совершил несколько мелких экспедиций против окрестных бедуинов, изгнал (летом 625 г.) из предместья Медины еврейское племя бени-недыр и земли его, оправдываясь откровением Аллаха, отдал одним мохаджирам без участия ансаров (до тех пор у мохаджиров не было земельной собственности в Медине). Около М. образовался между тем целый гарем. Он возбудил всеобщий соблазн, когда женился на Зейнеб, жене своего приемного сына Зейда. Чтобы устранить всякие толки, М. произнес откровение, в котором Аллах разрешал на будущее время вступать в брак с разведенными женами приемных сыновей. Самое учреждение гарема (терема) также мотивировалось получением откровения от Аллаха; на откровение же (Кор. LXVI, 1) он несколько позже сослался для того, чтобы укротить ревность обитательниц гарема к христианке Мариате (628). Изгнанные мединские евреи, поселившиеся в Хейбере, подстрекали против М. мекканцев и сильные кочевые племена Солейм и Гетефан. В феврале или марте 627 г. войско в 10000 чел., в том числе 4000 мекканцев, под начальством Абу-Софъяна, окружило Медину. М. укрепил Медину окопами, отчего эта осада известна под именем «войны за окопами». Осаждавшим удалось отвлечь от М. последнее еврейское племя, жившее в Медине, бени-корейзе; но М., при помощи подосланных агентов, сумел внушить им подозрение в искренности их новых союзников. В лагере осаждающих начались раздоры, взаимное недоверие, и они отступили. С оставшимися евреями пророк расправился крайне жестоко: все мужчины племени корейзов (чел. 600 — 700) были избиты, женщины и дети проданы в рабство бедуинам Неджда (на красавице Рейхане женился М.), а имущество несчастных разделено между правоверными. После того власть М. среди окрестных племен упрочилась: одно племя за другим подчинялось ему то из страха, то из жажды добычи. Тогда он стал подумывать о Мекке и о необходимости совершить хаджж. Для совершения хаджжа был избран священный месяц зулькааде (весенний, в марте) 628 года, когда сражаться считалось у арабов грехом. Окрестные племена отговорились недосугом; за М. последовали к Мекке только мединцы и асламиты (всего 1500 чел.), вооруженные лишь мечами, как водится у пилигримов. Мекканцы встревожились и заранее загородили дорогу. Так как сражаться нельзя было, то М. повернул вправо и подошел к Ходейбии, месту, находящемуся на границе священной территории. Последовали переговоры и было заключено перемирие на 10 лет: корейшиты обязывались с будущего года пускать мохаммедан на три дня в город для поклонения святыне и даже предоставляли право всем желающим в Мекке и в целой Аравии переходить в ислам; только лица подвластные, приставшие к М. без разрешения своего господина или покровителя, должны были быть отсылаемы обратно; М., с своей стороны, обязывался давать свободный пропуск караванам, идущим в Сирию и из Сирии. Спутники пророка сочли такой договор крайним позором, тем более, что в писанном трактате М. не удалось добиться для Бога титула «Рехман» («милостивый»), и сам пророк не был удостоен титула «посланника Божия». Они пришли в ярость, не хотели было повиноваться, удерживали руку писца, а Омар позволил себе даже грубейшую выходку по отношению к М., но тот овладел собою и не показал вида недовольства. Последующие обстоятельства показали, что мнимопозорный договор был лучше всякой победы. Возвратившись в Медину, М. чувствительно наказал бедуинов, отказавшихся принять участие в хаджже: они были устранены от участия в таких экспедициях, где можно было рассчитывать на добычу.

В том же 628 г. были разосланы М. письма к соседним государям с предложением принять ислам и покорены последние опасные для пророка богатые евреи хейберские (между ними находились и изгнанные бени-недыр), при чем одна еврейка, по имени Зейнеб, едва не отравила М. Не бывшие при Ходейбии не участвовали в дележе богатой добычи хейберской. При разделе добычи было установлено, что 1/5 часть ее принадлежит пророку. В феврале 629 г. М., во главе 2000 чел., отправился в Мекку и торжественно совершил все обряды, бывшие в обычае при хаджже у до-исламских пилигримов; хаджж пророка очень важен, как санкция до-исламского, языческого обычая и как пример для последующих поколений. В течение трех дней, проведенных пророком в Мекке, он успел приобрести несколько важных приверженцев, а его дядя Аббас, оставшийся язычником, но действовавший в пользу племянника, сосватал ему влиятельную вдову-мекканку Меймуну. В сентябре того же 629 г. 3000 мусульман, вторгнувшихся в Сирию разбиты были на голову арабами, находившимися в подданстве Византии, при Муте, у Мертвого моря. В декабре 629 г. мелкое бедуинское племя хозеытов, жившее под Меккой и стоявшее на стороне М., подверглось нападению другого маленького племени — бекритов, союзного мекканцам. Получив это известие, пророк отклонил мирные предложения мекканцев, пославших в Медину Абу-Софъяна, и, не говоря никому о цеди похода, поспешно собрал войско из мединцев и союзных бедуинских племен. Только в последнюю минуту он сообщил своему десятитысячному войску, что идет на Мекку, к которой ему удалось подступить совершенно неожиданно для корейшитов. Дядя М., Аббас, соединился с племянником в пути, принял ислам и вступил в тайные переговоры с Абу-Софъяном. Не видя другого исхода, Абу-Софъян принял ислам и больше всех других аристократов содействовал тому, что Мекка сдалась почти без пролития крови (в начали янв. 630 г.). Водворившись в священном городе арабов, М. уничтожил там всех идолов Каабы, а затем и идолов домашних, но к самой Каабе и к Черному камню отнесся с величайшим почтением. Жителям была объявлена амнистия, важнейшим лицам города были разосланы подарки; казнены были только четыре лица, среди которых была певица, слагавшая стихи в осмеяние пророка. Все мекканцы принуждены были принять ислам. Новая религия не только не уменьшила значения их города но, наоборот, укрепила перевес за Меккой (все прочие святые места языческой Аравии были упразднены) и дала ей гегемонию над всей Аравией; с этих пор мекканцы усердно помогают пророку обращать к исламу прочие аравийские племена. Покорив Мекку, М. было уже не очень трудно водворить свою религию, или, вернее, свое господство в остальных местах самостоятельной Аравии (те арабские области которые находились под властью или влиянием Византии и персов, подчинились исламу уже при халифах). Сильное сопротивление, сейчас же после взятия Мекки, оказали М. хевазинцы и дали ему битву при Хонейне. Она кончилась победой мусульман и дала им богатейшую добычу. При разделе было оказано мекканцам несправедливое преимущество перед мединцами (Кор. IX, 60); мединцы роптали, но в мекканцы считали себя обиженными, и раздражение дошло до того, что с самого пророка был сорван плащ. Он, держа успокоительную речь к мединцам, говорил им, что они ведь и так тверды в вере, а сердца мекканцев нужно привлечь к вере мирскими благами. Побежденные и ограбленные хевазинцы должны были принять ислам, после чего им были возвращены из плена их жены и дети. Одно арабское племя за другим приносило покорность М. или по своему почину, или по его приказу. Сам по себе, как религия, ислам был для арабов вовсе не привлекателен: молитвы и чтение Корана казались им несносными, а отдача десятины доходов — крайней несправедливостью; однако, выгоды союза с М. и страх заставляли их кое-как примиряться с этим, и бедуины уж не убивали мусульманских миссионеров, как это иногда бывало до покорения Мекки. Отречение от старой религии было этим язычникам совсем не тяжело: мусульманский Аллах был им известен и из прежней религии, к почитанию мелких богов (идолов) они и прежде относились равнодушно, а суеверия можно было сохранить и в исламе. Характерно обращение в ислам города Таифа. После неудачной осады города, М. поручил соседним племенам разграбить окрестности; тогда явились к нему (в Медину) таифсме послы для переговоров (в конце 630 г.). Они соглашались подчиниться М. и принять ислам, но не сразу, а через три года, до того же времени выговаривали себе право не взносить десятины, не молиться и оставить у себя неприкосновенным истукан своей богини Латы. М. отговаривался тем, что общественное мнение неодобрительно отнесется к его уступке. На это послы заметили: «а ты ответишь, что так тебе велел поступить Аллах». Побежденный этим доводом, пророк уже начал диктовать своему секретарю текст договора, когда в дело вмешался страстный Омар. Обнажив свой меч, он крикнул послам: «Вы испортили сердце пророка, — да сожжет Господь ваше!» — «Мы не с тобой говорим, а с М.», холодно заметил один из них. Но тут и Мохаммед решительно отказался от всяких сделок. Поразмыслив немного, жители Таифа согласились на его требования и дозволили уничтожить Лату, при плаче женщин племени. Это был единственный случай симпатии, выказанной по отношению к идолам: в других местах арабы равнодушно смотрели на их разрушение. Да и таифские послы объясняли М. при переговорах, что сохранить идола они желали бы исключительно ради женщин и некоторых суеверных людей племени, а им самим мало дела до судьбы Латы. Обращение таифцев оказалось более искренним, чем остальных племен: когда, вскоре по смерти М., почти вся Аравия отреклась от ислама, таифцы с мединцами остались верны новой религии. Летом 630 г. М. собрал войско в 30000 человек пехоты и 10000 всадников и сам отправился в Сирию, чтобы отомстить за мутское поражение. Воинам М. тяжело было двигаться по знойной пустыне, при жгучем ветре, и они потребовали отступления. Напрасно пророк увещевал их, говоря, что огонь ада будет жечь сильнее, чем летний зной: увещания не подействовали на хищных бедуинов, и войско возвратилось домой с полудороги. Лежа уж на смертном одре, М. готовился к новому походу на Сирию, но ему не пришлось видеть его окончания. Приближение смерти М. сам сознавал. В марте 632 г. он совершил торжественный (со всеми обрядами) хаджж в Мекку, в сопровождении 14000 мусульман, и, произнося проповедь, громко заявил, что сознает свою пророческую задачу перед Богом оконченной. Возвратясь в Медину, М. совершил ряд добрых дел. От перемежающейся лихорадки силы его ежедневно ослабевали, но он отказывался от лекарств. Жены однажды воспользовались бесчувственным положением пророка и напоили его каким-то горьким напитком; очнувшись, пророк заставил все свое семейство выпить это лекарство. 7 июня 632 г. он потребовал чернил и бумаги, чтоб написать книгу, которая навсегда предохранит его последователей от заблуждения. «Пророк бредит», сказал Омар, удерживая тех, которые хотели исполнить требование М.: «ведь у нас есть Коран, слово Божие» (по мнению Вейля, Омар боялся, как бы М. не назначил Алия своим наследником). Поднялись споры: одни хотели исполнить волю М., другие сопротивлялись. Очнувшись, М. велел всем уйти: «удалитесь! не подобает спорить в доме посланника Божия». 8-го июня он, собравшись с силами, неожиданно прошел в мечеть (непосредственно соединенную с его домом) и трогательно простился с молящимися. Через несколько часов М. уж умирал на руках своей любимой жены Аиши, дочери Абу-Бекра.

Похоронили его в Медине, и теперь его гробница — место поклонения пилигримов. Аравия после смерти М. почти поголовно отреклась от ислама, но Абу-Бекру и Омару вновь удалось утвердить ислам и распространить его в других странах, где он попал на плодотворную почву и получил развитие. Источники для истории М. -это Коран и «хедисы», т. е. предания о М. и его предписаниях, записанные из уст людей, которые слышали их от товарищей и современников М. или от их преемников; имена лиц, которые преемственно сохранили хедис, всегда в точности здесь отмечаются. Старейший сборник хедисов — «Моватта», Малика ибн-Анеса (760 г.); за ним последовало шесть других, из которых особенно важен сборник эль-Бохария (ум. 869 г.) и Мослима (ум. 874); печ. изд. в Булаке и Лейдене. На основании преданий арабы конца I в. гиждры стали писать летописные биографии пророка (Мьюр, I, LXXXIX), но мы знаем из них только цитаты, помещенные, напр., в «Исабе» ибнХижра (XV в.), драгоценном биографическом словаре сподвижников М. (часть начал издавать Шпренгер, в Кальк.). Из дошедших до нас биографий М. древнейшая — ибнИсхака (ум. 768 г.), которую Нельдеке («Gesch. d. Qor.», XIV) ставил выше всех других и только Шпренгер подвергает строжайшей критике. Труд ибн-Исхака дошел до нас в редакции ибн-Хишама (ум. 830): «Сирет-ор-ресуль»; арабское изд. Вюстенфельда (Геттинген, 1857, 1858, 1859, 1860), нем. перевод Вейля (Штуттг., 1864), конспект у Бартелеми. Ибн-Хишам, по его собственному сознанию, исключил из ибн-Исхака места, которые компрометируют пророка; но непосредственные извлечения из ибн-Исхака даны у Таберия (изд. в Лейд., см. ниже). Современник ибн-Хишама, ученый библиоман Вакыдий (ум. 823), составил «Китаб оль мегази», т. е. историю М. после бегства в Медину; часть ее напечатана Кремером в Калькутте («Bibl. Indica», 1855— 1856); есть сокращ. нем. пер., с примеч., Велльгаузена (Б., 1882). Огромное посмертное сочинение Вакыдия («Табекат», т. е. биограф. словарь), редактированное его секретарем ибн-Саадом (по прозвищу «Катиб ольВакыди»), дает нам сведения о более раннем периоде жизни М. и о его сподвижниках в отдельности (не напечат.). Наконец, важны 3, 4-я и 5-я кн. «Летописей» Таберия (836 — 922), посвященные истории М. и содержащие частью извлечения из ибн-Исхака и Вакыдия, частью из других ранних араб. писателей (нов. изд. лейденское; часть переведена Нельдеке, Лейд. 1889).

Литература. До прошлого века европейцы имели в высшей степени превратные понятия о М. Крайне плохо его знали наши южнорус. полемисты (срав. «Лебедь», 1679, и «Алкоран», 1683, И. Галятовского), но на Западе ходили о нем еще более баснословные легенды, которые, в общем, сводились к тому, что М. был наглый обманщик и сознательный самозванец. Такой взгляд нашел, между прочим, яркое отражение в трагедии Вольтера: «Mahomet». Реабилитацию М., на основании подлинных свидетельств, начали французы. Гонимый французский протестант Ж. Ганье (Gagnier) издал, с лат. перев., араб. труд Абульфиды о М. (Оксф., 1722). По Абульфиде, главным образом, Ганье составил и книгу: «Vie de М.»(Амстерд., 1732), под влиянием которой и Вольтер стал горячим защитником М. («Essai sur les moeurs», «Lettre civile et honnete»). В 1782 г. благосклонную биографию М., также по арабским авторам, дал Савари, в предисловии к переводу Корана (2-е изд., П., 1882, в «Exposition de la foi mus.» Гарсена де-Тасси). В 1847-48 г. появился (в Париже) огромный ученый труд Коссена де-Персеваля: «Essai sur l'hist. des Arabes avant l'islamisme et pendant l'epoque de М.»; на основании множества новооткрытых рукописных источников здесь освещен быт среды, в которой действовал М., и собран богатейший древний материал для разработки истории самого М. Этим материалом не мог воспользоваться Г. Вейль, издавший в 1843 г. (в Штуттг.): «М. der Prophet»; он черпал сведения преимущественно из автора XVI в., Ибрагима Халеби; но зато в строго критическом исследовании Вейля впервые показано, как нужно пользоваться Кораном, в связи с преданиями, в качестве источников для истории М. В 1814 г. Вейль издал «Hist. kritische Einleitung in den Koran» (Билеф.; русск. пер. Е. Малова, с существенными пропусками, Каз., 1875, в Тит. «Мисс. противомус. сб.»); в 1864 г. он издал в Штуттг. нем. пер. Ибн-Хишама, а в 1866 г., в «Gesch. d. islam. Volker» (Штуттг.), дал резюме всех своих исследований о М. Разрушая старые басни о М., Вейль бывает иногда строг к нему; тем не менее труд Вейля дал многим европейским историкам основу для превознесения личности М.; особенно нужно отметить Лорана (Laurent, «Etudes sur l'hist. de I'humanite. Les barbares et 1'eglise»). Много новых мыслей о М. высказал Ренан, в своих «Etudes d'hist. religieuse», и они были подтверждены капитальными трудами трех наиболее авторитетных исследователей М. — Мьюра, Шпренгера и Нельдеке (Will. Muir, «The life of M.», Л., 1858 — 61; A. Sprenger, «Das Leben u. die Lehre des М.», Б., 1861-65; Th. Noldeke="Das Leben М.-s", Ганн., 1863, и «Gesch. d. Qor.», 1860 и др.; см. Коран). Научная разработка вопроса до сих пор не пошла дальше Мьюра, Нельдеке и Шпренгера. Результаты их трудов были популяризованы Бартелеми Сент-Илером. («М. et le Coran», П., 1865), но с излишним увлечением в сторону М. Беспристрастное подведение добытых наукою итогов сделал с замечательною зоркостью голландец Р. Дози, в «Het Islamism» (Гарл., 1863), перев. в 1878 г. на фр. яз. («Essai sur l'histoire de l'islamisme», Пар. и Лейд.). На труде «des unsterblichen Dozy» и в ближайшем согласии с ним держатся и компиляция А. Мюллера (1886, в истории Онкена) и обширная статья Велльгаузена (1889, в «Британ. Энцикл.»), которые считаются последним словом науки. Полезны также: Krehl, «Die Religion d. vorislam. Araber» (Лпц., 1863) и «Das Leben d. М.» (Лпц., 1884); Сейд-Эмир-Али (Syed-Ameer-Ali), «A critical examination of the life and teachings of M.» (Л., 1873); Delaporte, «Vie de M., d'aprеs le Coran et les historiens arabes» (Париж, 1874); Boswort Smith, «M. and M-ism» (Лондон, 1874 — ответ Арнольду, считающему М. за сознательного обманщика). Русская литература чрезвычайно бедна сочинениями о М. В прошлом веке переводились обличительные сочинения Сэля и Придо (СПб., 1792). Беспристрастное соч. Вашингтона Ирвинга (перев. в М., 1857) вполне устарело; не свободна от того же упрека статья Потье, предпосылаемая русским переводам Корана по Казимирскому (М., 1864 и 1876). Лучше труд проф. Казембека (мусульманина), «История ислама» («Рус. Слово», 1860, № 2, 5, 8, 10). Раньше, в 1845 г., он дал небесполезное исследование о положении до-исламской Аравии («Ж М. Н. Пр.», № 5). В настоящее время есть у нас обстоятельный труд проф. М. Машанова (Каз., 1885): «Очерк быта арабов в эпоху М.» (рец. в «Зап. Вост. Отд. Арх. Общ.», II, 283 — 301). В целях полемических историй М. занимается наша миссионерская литература: таковы выпуски 4, 6 — 12, 14, 15 казанского «Мисс. противумусул. сборника» (изд. с 1873); в 1893 г. переведен в Ташкенте «Ислам» И. Гаури (разбор А. Крымского — М., 1896, отт. из «Этнограф. Обозрения»). Для ознакомления с выводами западной науки следует обращаться к статье проф. М. Петрова (в «Очерках», 2-е изд., Харьк., 1882), книжке Вл. Соловьева (в «Биографической Библиотеке» Павленкова) и к переводу «истории ислама» А. Мюллера (т. I, СПб., 1895).

А. Крымский.

Мухи

Мухи — в широком смысле слова группа короткоусые (Brachycera) и группа куклородные или куколкородные (Pupipara) отряда двукрылых (Diplera). В тесном смысле слова мухи — семейство Muscidae из мухообразных (Muscariae) в группе короткоусых. Сяжки их трехчленистые, третий членик по большей части сжатый и несет сверху голую или волосистую щетинку: хоботок обыкновенно мягкий с двумя щетинками, щупальца нечленистые, грудь сверху с поперечным швом, брюшко обыкновенно мягкое с 4 — 7 явственными члениками. От близких семейств Muscidae отличаются также жилкованием крыльев. Во взрослом состоянии питаются различными жидкими веществами, напр., сахаристыми, кровью животных и др. Самки откладывают много яиц и развитие совершается быстро, почему при благоприятных обстоятельствах М. очень быстро размножаются. Личинки (типа безногих личинок) живут частью паразитически в теле других животных, частью в растениях, частью, наконец, в разлагающихся животных и растительных веществах. Куколки всегда бочонкообразные. Это наиболее многочисленное (по числу родов и видов) семейство двукрылых. По точному счету Шинера, в 1868 году было известно 7348 видов Muscidae, а всех двукрылых 19 449 (с тех пор число известных видов сильно возросло); в одной Европе был тогда известен 4041 вид (а всего двукрылых в Европе 8670); в одной Европе насчитывается более 250 родов. Многие М. приносят вред человеку или поедая в личиночном состоянии полезные растения или различные пищевые вещества (напр., мясо); некоторые откладывают личинки на тело и в раны домашних животных и человека, что оканчивается иногда смертью; некоторые вредят укусами, при которых к тому же происходит иногда заражение инфекционными болезнями. Укус цеце (Glossina morsilans) смертельны для многих домашних животных, которых поэтому невозможно держать в странах, где цеце водится. Некоторые же (напр., тахины) полезны, истребляя других насекомых, в теле которых они паразитируют в личиночном состоянии. Семейство М. подразделяют на два подсемейства: 1) Calypterae, у которых чешуйки, прикрывающие жужжальца, всегда есть и обыкновенно сильно развиты и 2) Acalypterae, у которых нет чешуек, прикрывающих жужжальца, или они развиты очень слабо. 1) Calypterae. Род Musca — общая окраска тела темно-серая; брюшко обыкновенно желтоватое, просвечивающее; голова полукруглая, сяжки, прилегающие к ней, с густо-перистой щетинкой; хоботок небольшой, сосательные губы широкие; грудь несколько удлинена; первая продольная жилка оканчивается у середины крыла. Личинки — в навозе, гниющих животных и растительных веществах, ранах. Сюда относится обыкновенная комнатная М. Род Lucilia сходен с Musca, но общая окраска металлически-зеленая или синеватая. Личинки в гниющем мясе, трупах, разных животных отбросах, иногда в ранах. L. caesar L. — блестящего золотисто-зеленого цвета, длиной 8 мм; обыкновенна. Род Calliphora близок к Musca, грудь сверху почти без волосков, лишь со щетинками, общая окраска черная, темно-зеленая или темно-синяя; личинки преимущественно в гнилом мясе и трупах. Синяя М.-жужжелица (С. vomitoria L.) — синего цвета, с черными поперечными полосками на брюхе, черноватыми крыльями и красными волосками на нижней части черной головы; длиной 9 — 13 мм. Обыкновенна в домах и на открытом воздухе в течение всей теплой части года; яйца, из которых личинки выходят уже через сутки, откладывает в мясо, старый сыр и т.п.; все развитие длится около месяца. Род Stomoxys отличается длинным выдающимся острым хоботком, тонкими ногами и почти треугольными крыльями, которые длиннее брюшка. Сюда относится жигалка. Род Sarcophila с умеренно покрытым щетинками серым телом, голыми глазами, короткими сяжками с коротко-перистой щетинкой, несколько выдающимся хоботком, удлиненной грудью, удлиненным, овальным слабовыпуклым брюшком с черными или бурыми пятнами, волосистыми ногами. Живородящи; личинки, по крайней мере некоторых видов, живут в ранах и на слизистых оболочках людей и животных, вызывая миаз (myasis). Сюда относится Вольфартова М. (S. Wolfahrtii Portsch. s. magnifica Schin.). Род Sarcophaga с голой на вершине и перистой на остальной части щетинкой сяжков, голыми глазами, несколько выдающимся хоботком, удлиненной грудью, брюшком цилиндрическим или коническим у самца и яйцевидным у самки, с рассеянными щетинками на теле и ногах. Живородящи. Личинки живут в гниющих животных веществах. Мясная М., мясоедка (S. carnaria L.) серого цвета с желтоватой головой и черными пятнами на брюшке, длиной 10 — 14 мм. Обыкновенна летом и осенью. Близкий к предыдущему род Cynomyia отличается металлическизеленой или синей общей окраской. Личинки в трупах. Трупная М. (С. mortuorum L.) с красно-желтой головой и синим телом, длиной 8 — 15 мм. Личинки (трупные черви) в падали и трупах людей. Род Mesembrina черного цвета с прилегающими сяжками, третий членик которых имеет перистую щетинку, несколько удлиненной грудью, яйцевидным, сильно выпуклым брюшком, первой продольной жилкой крыла, оканчивающейся далеко перед серединой крыла. Личинки в коровьем навозе. М. meridianа L. блестящего черного цвета, с желтой передней частью головы и основанием крыльев, длиной 11 — 13 мм. Обыкновенна на цветах и свежем коровьем навозе. К этому же подсемейству относятся род тахина (Tachina), цеце (Glossina morsitans), цветочная М. (Anthomyia). 2) Acalypterae. Род Scatophaga — лоб широкий со щетинками; глаза голые; сяжки короткие с голой или перистой щетинкой; хоботок твердый, спереди узкий с узкими сосательными поверхностями, блестящий; грудь выпуклая, густо покрытая щетинками или волосками; брюшко удлиненное, овальное, плоское; крылья очень длинные. Личинки в испражнениях. Взрослые насекомые хищны (кроме того питаются и обычной пищей М.). Обыкновенная навозная М. (Sc. stercoraria L.) бурого цвета с длинными желтыми волосками, которые на брюшке самца красноваты, у самки — беловаты; ноги рыжевато-желтые, крылья сероватые с желтым основанием и передним краем; длина 8 мм. Обыкновенна, особенно на человеческих испражнениях, куда откладывает и яйца. Род Piophila с голыми глазами, короткими сяжками, с голой щетинкой, вздутым у основания хоботком с широкими губами, слабовыпуклой грудью, удлиненным брюшком и длинными крыльями с очень нежными жилками. Сырная М. (P. casei L.) гладкая, блестящего черного цвета; часть головы и ног желтого цвета; длиною 4 мм. Обыкновенна. Личинки (сырные черви) живут особенно в старом сыре, а также жире, могут прыгать; в течение лета сменяется несколько поколений; зимуют в стадии куколки. К этому же подсемейству относится М. зеленоглазая, Chlorops.