Логос (689)

Помяловский Николай Герасимович

Помяловский (Николай Герасимович) — известный беллетрист. Родился в 1835 г. в семействе дьякона петербургской малоохтенской кладбищенской церкви. Постоянное соприкосновение с похоронами, панихидами, покойниками не помешало ему расти мальчиком крепким и здоровым, закаленным упражнениями на местных рыбных промыслах. Домашняя жизнь сложилась для него благоприятно. 8 лет он был определен в Александро-Невское духовное училище, которое впоследствии и было им описано в знаменитых «Очерках бурсы». В четвертом очерке бурсы, под заглавием. «Бегуны и спасенные», П. вывел самого себя под именем Карася. Кулачное право, право физически сильного, дерзкого и наглого царило над всеми остальными сторонами товарищеской бурсацкой жизни; не найди маленький П. себе покровителя в лице одного из старших воспитанников бурсы, ему пришлось бы совсем плохо. Этот период ученической жизни выработал в нем недоверчивость, скрытность, озлобленность и ненависть к окружающей среде. Неумелые педагогические приемы тогдашних учителей, а также непонятные детскому уму и бестолковые учебники отбили в П. всякую охоту к учению и классным занятиям: он рано стал лениться, оставался по несколько лет в классе и понемногу обратился в бесшабашного, озлобленного и «отпетого» бурсака. Его жестоко пороли (всего, по собственному его счету, до четырехсот раз), а потом и сечь перестали. Пробыв в училище 8 лет, он перешел в семинарию, где условия жизни были уже много лучше и где он впервые обрисовался в глазах товарищей как человек большого ума, глубокого анализа та широких дарований. И семинария, подобно училищу, мало давала пищи умам воспитанников, хотя уроки русского языка, а в особенности логики и психологии, все же хоть несколько вызывали интерес к занятиям и ставили вопросы, над которыми приходилось задумываться. Результатом этих размышлений явилось издание в старшем классе семинарии рукописного журнала: «Семинарский листок», в котором П. принял самое деятельное участие. Затаенным желанием П. было, чтобы «листок прошел через весь курс и чтобы на его страницах был выяснен идеал семинариста». Оживление, вызванное среди воспитанников появлением журнала, имело и вредную сторону: они по ночам устраивали танцы, театральные представления и разные оргии. Начальство разузнало об этом, арестовало зачинщиков и исключило восемь человек наиболее способных и энергичных воспитанников. «Листок» захирел и прекратил свое существовaниe на 7-м выпуске. П. поместил в нем несколько философских рассуждений, напр. «Попытка решить нерешенный и притом философский вопрос: имеют ли животные душу?», а также начало рассказа «Махидов». С прекращением «Листка» П. снова отдался апатии и лени и стал чаще и чаще предаваться пьянству. Он окончил курс предпоследним" хотя под конец учебного курса начальство сумело разглядеть в его лице не «окончательного дурака». По окончании курса П. поселился у матери на 0хте, усиленно занявшись чтением и самообразованием; в этот период он сильно увлекался педагогическими вопросами и обратил особенное внимание на младшего брата. «Сам погиб» — говаривал он — «но брату погибнуть не дам и в бурсу не пущу! Я расскажу ему все, до чего додумался: человеком, может быть, сделаю». Тогда же он задумал писать педагогически статейки и очерки, и один из очерков, «Вукол», отдал в редакцию «Журнала для воспитания» Чумикова. Статьи Добролюбова и Чернышевского оказали громадное влияние на склад убеждений П.; в том же смысле подействовало на него и сближение с представителями университетской молодежи. Он поступил вольнослушателем в университет. и особенно увлекся лекциями М. М. Стасюлевича. Вскоре он занялся преподавательскою деятельностью в Шлиссельбургской воскресной школе. Здесь он обратил на себя внимание своими оригинальными методами преподавания; ему вскоре предложено было место учителя в младшем классе Смольного института, где инспектором состоял Ушинский. В институте, не смотря на блестящее начало его педагогической деятельности, дело не пошло; он натолкнулся на рутину и косность, которые оказались сильнее его новаторских стремлений. Не терпя сделок с совестью, П. бросил учительство, отказался от обеспечивавшего его места и снова остался без всяких средств к жизни. Выручило его то, что около этого времени была принята редакцией «Современника» повесть «Мещанское счастье» (1861). Он познакомился с главными представителями редакции и сделался постоянным сотрудником журнала, с определенным содержанием. Новая дорога принесла ему немало счастья и радости, но вместе с тем большие средства дали ему возможность вести разгульный несдержанный образ жизни. В конце того же 1861 г. в «Современнике» появилась вторая его повесть, «Молотов», имеющая, помимо своего общелитературного характера, громадное значение для характеристики самого П. В лице Череванина автор во многом выразил здесь свой собственный образ мыслей и даже свою манеру речи. П. испытал свои силы и в других литературных жанрах — в качестве критика, фельетониста, но эти роды писательства ему не удались. Следующим крупным его произведением были «Очерки бурсы», окончательно упрочившие его литературное имя. Он замышлял ряд других произведений, но они остались неоконченными. Материала для них им было собрано немало, но самый процесс его собирания был очень тяжел. В своем желании реабилитировать интеллигентный пролетариат, в стремлении показать и среди падших, среди забитых пошлостью жизни и злобою дня душу живую, П. слишком тесно сближался с этими падшими, слишком проникался их наклонностями и привычками. Это имело самые печальные следствия для его здоровья. Среди кабаков и притонов разврата, в душной атмосфере ночлежных домов он окончательно расшатал свое здоровье, падал все ниже и ниже и никакие усилия родных и близких уже не могли его поддержать и вывести на настоящую дорогу. Открывшаяся в ране на ноге гангрена положила конец его бурной, многострадальной жизни. Скончался П. 5 окт. 1863 г., не выполнив многого из своих широких замыслов, но успев внести в нашу литературу свежую струю: он первый поставил читателей лицом к лицу с положительными типами из среды интеллигентного пролетариата, поставленного в невыгодные условия борьбы за существование. Ср. биографический очерк П., составленный Н. А. Благовещенским, в предисловии к «Полному собранию сочинений»; ст. Д. И. Писарева, «Роман кисейной барышни». Собрание соч. П. выдержало несколько изд.

Б. Глинский

Понтифекс

Понтифекс (Pontifex, ierodidaskaloV, ieronomoV, ierojulax, ierojanthV). — Понтифексы (или понтифики) составляли в древнем Риме коллегию sacerdotes publici populi Romani, имевшую высший надзор за отечественным культом. Происхождение коллегии относится к легендарной эпохе царей и связано с именем царя Нумы Помпилия, который, по преданию, организовал коллегию и сам был первым верховным жрецом (Pontitex Maximus). Вопрос о значении имени pontifex и о первоначальной компетенции коллегии П. принадлежит к числу труднейших в области римской истории и права. Большинство древних исследователей производили слово роntifex от pons и facio и толковали его в том смысле, что жрецы, носившие это имя, первоначально должны были наблюдать за ремонтом и постройкой свайного моста в Риме (Pons Sublicius), имевшего в религиозном отношении громадную важность (Варрон, Дионисий, Плутарх, Ливий). Великий П. Муций Сцевола (а также Лукан и Лид) производили это слово от posse и facere так что pontifex = potifex (имеющий власть совершать жертвоприношения). В новейшее время Rubino, Huschke, Mommsen, Jordan, Bouche-Leclercq полагают, что П. заведовали первоначально постройкой моста через Тибр, как важного центра религиозных церемоний, т. е. повторяют старую гипотезу; Моммзен прибавляет, что П. были вообще инженерами, которым одним были известны тайны чисел и мер. Отсюда исходили их обязанности по составлению календаря, наблюдению за правильным следованием праздников и т. д. По Ланге и Куну (Kuhn), П. первоначально были строители дорог, преимущественно для религиозных целей, при чем слово pontifex содержит в себе тот же корень, что в словах: patoV, pontoV, пятьи т. д. Gцttling отождествляет слово pontifex со словом pompifex = устроитель церемоний (ср. греч. pomph). Марквардт производит это слово от корня рu, который встречается в словах purus, punio, роеnа, и видит П. жрецов очистителей. Helbig под словом pons подразумевает свайную постройку и предполагает, что П. существовали еще в эпоху италийских озерных поселений и имели отношение к возведению свайных построек. Энман («Легенда о римских царях», "Ж. М. Н. Пр. «, 1895), исходя из предположения, что главной обязанностью П. было составление календаря, производит корень pont от глагола pendo, pendeo (вешать, висеть) и ставит его в связь с обязанностью П. вывешивать календарь во всеобщее сведение. Религиозное и политическое значение понтификата было весьма велико, но, по принципу отделения сакрального права от гражданского, понтифики имели отношение к последнему лишь вследствие случайного сходства некоторых их функций с функциями магистратов. На обособленность понтификата от магистратуры указывают яснее всего следующие контрасты: магистраты избирались на год, П. были пожизненными жрецами; магистраты избирались на комиссиях с полным составом избирательных голосов, П. назначались верховным жрецом, а если позднее. (с третьего века) и избирались в трибных комиссиях, то при участии лишь меньшинства голосов (17 триб из 35); две магистратуры не были совместимы в одном лице, понтификат был совместим с любой магистратурой. В области сакрального права П. представляли собою как бы государство, имея все права. какие были доступны в Риме жречеству. Организация коллегии П. была закончена уже в царский период; в начале республики была создана лишь должность верховного жреца, который заменил собою царя (Ланге полагает, что должность Pontifex Maximus существовала и в царский период) и был носителем власти; остальные члены коллегии составляли его совет (consilium). Так как первоначально одни патриции были членами общегосударственной религиозной семьи, то они одни и имели права на занятие жреческих должностей; плебеи были допущены к понтификату лишь в 800 г. до Р. Хр. Сначала всех членов коллегии П. было пять (шестым, вероятно, был царь или pontifex maximus), с 300 г. — девять (в том числе 4 из плебеев), с 81 г. — пятнадцать. Выше всех членов коллегии стоял P. maximus, в лице которого сохранился остаток древнейшего монархического строя. Из quasi магистратских компетенций ему принадлежало право назначать жрецов, творить суд в пределах сакрального права, управлять сакральной кассой. Право назначения жрецов перешло, вместе с прерогативами царской власти в области сакрального права, к понтификам еще в начале республики. Члены коллегии имели право кооптации, т. е. избрания нового члена из среды жрецов. В 104 г. народный трибун Кней Домиций Агенобарб провел плебисцит, узаконивший новый порядок пополнения коллегии: понтифики должны были выставлять (nоminare) известное число кандидатов, из которых 17 триб жребием выбирали новых П.; за выборами на комиссиях следовала обычная кооптация. С этого времени comitia sacerdotum вошли в порядок государственной жизни и происходили раз в год для высших жреческих коллегий. Отмененный в 81 г. Суллой, закон Домиция был вновь приведен в действие в 63 г., в силу плебисцита Лабиена. С 14г. выбор жрецов был поставлен в формальную зависимость от сената, действительную — от императора. Правом давать постановления понтифики обладали не в полной степени: они могли лишь совершать некоторые правовые акты — adrogatio (переход в другую фамилию), detestatio sacrorum (отречение патриция от родового культа и переход в плебейство), testamenta — в комиссиях по куриям. Собравшийся народ не вотировал предложения, но был лишь свидетелем при совершении актов; председателем комиссий был pont. maximus. По Моммзену, П. мог. лишь делать устное заявление, но не давать постановления. В сакральном судопроизводстве роль П. ограничивалась подачей мнения, установлением вины и т. п. Право налагать наказание pont. maximus имел лишь по отношению к жрецам (фламины, жертвенный царь) и весталкам. Последних он, вместе с коллегией, имел право приговорить к погребению заживо, в случае нарушения обета целомудрия. Духовное имущество находилось в распоряжении общины; П. могли лишь распоряжаться теми суммами, которые поступали специально в их кассу (arca pontificum) из штрафов и т. п. П. имели высшее наблюдение за культом отечественных богов и право авторизации во всех вопросах общественной и частной религии. Инсигниями П. были simpulum (сосуд для возлияний), secespita (жертвенный нож), dolabra (секира), aspergillum (кропило), galerus (особая прическа с головным убором), apex (конусообразная шапочка). При священнодействиях и церемониях П. или сам был жрецом и священнослужителем, или фигурировал при священнодействующем магистрате в качестве советника и помощника. В первом случае П., как жрец высшего ранга, служил олицетворением отеческой власти, которая была неотделима от жреческой в области домашнего культа. Государство представляло собой громадную семью, духовный отец которой — pontifex — был свершителем фамильного культа так называемых dii patrii, при чем весталки и фламиды считались как бы его детьми. Regia (дворец), где заседала коллегия П., был местом культа Януса, Юноны, Марса, Квирина, Сатурна, общественных пенатов и ларов. Кроме регии, П. исполняли жреческие обязанности и в других храмах, в разных частях города и по поводу разных случаев, так как римские храмы не имели постоянного причта, кроме храмовых сторожей (aeditui). Под наблюдением П. происходило принесение искупительных жертв в случаях погрешностей против обрядовой стороны, допущенных магистратами и др., нарушений божественного права, искупления продигий, произнесения обетов, посвящения богам. П. указывали, какому божеству и когда надо молиться, какие меры принимать для умилостивления богов в каждом данном случае и т. п. На обязанности П. лежало составление и обнародование календаря, заключавшего в себе программу государственного богослужения. Как жрецы и высшие блюстители культа, П. должны были первые знать и сообщать во всеобщее сведение, какие дни посвящены каким богам, какие дни должны считаться неприсутственными, какие дни освящены каким воспоминанием, когда следует вставить високосный месяц для восполнения солнечного периода. За отсутствием научных познаний и вследствие господства суеверия, они плохо исполняли эту задачу; кроме того, они часто пользовались своей прерогативой в политических целях, сокращая или удлиняя год для продления или сокращения срока магистратуры, контрактов, судебных процессов и т. п. Поэтому в 1 в. действительный римский год значительно отстал от астрономического, и Цезарь, производя в 46 г. реформу календаря, должен быть принять год, следовавший за введением реформы, в 445 дней. При распределении праздников в году, П. намечал лишь постоянные (stalivae); подвижные (couceptivae) и чрезвычайные (imperativae) устанавливались консулом и городским претором. Далее, П. были хранителями религиозного архива, который состоял при регии. Документы, хранившиеся в этом архиве, носили общее название libri pontificum или pontificii, а порознь имели следующие наименования: 1) album pontificum — хронологичесий список членов коллегии; 2) acta pontificum — протоколы служебных актов коллегии; 3) indigitamenta — формулы молитв на все случаи жизни; 4) обрядовые предписания; 5) commentarii pontificum — сборник декретов (decreta) и ответов (responsa), составивших римское обычное право и содержавших толкование на законы XII таблиц. Они имели в судах силу законов и сделались источником права. В 200 г. Aelius издал первый трактат по римскому праву, воспользовавшись комментариями П. В сборник входили также legis actiones. 6) Fasti — календарь: 7) Fasticonsulares — списки консулов. 8) Annales maximi — летопись, выставлявшаяся публично в регии. В 130 г. прежние летописные доски были уничтожены, вследствие обилия существовавшего в это время исторического материала; позднее оставшийся летописный материал был издан в 80 книгах. 9) Leges regiae — кодекс сакрального права. К религиозной юрисдикции относились дела по заключению браков per confarreationem, по составлению завещаний, по совершению заупокойных обрядов. Юрисконсультские обязанности, по традиционной преемственности, до конца республики лежали на П» которые были и богословами, и юристами, и давали советы в области как сакрального, так и гражданского права. К ним обращались все желавшие начать какое-нибудь гражданское дело (agere) за указаниями, какой надо применить закон. какие совершить формальности; с этой целью коллегия выделяла одного члена, который в течение года давал консультации частным лицам. Legis actiones были изданы в 304 г., вместе с календарем, курульным эдилом Кн. Флавием. Значение П. в области юриспруденции и религиозного права было особенно велико в первое время республики, когда еще патриции не были уравнены в правах с плебеями. Как сторонники патрицианской партии, П. играли значительную роль в этой борьбе, пока демократия не подорвала их влияния изданием fasti и legis actiones, в результате чего было допущение плебеев к понтификату (с З00 г., в силу Lex Ogulnia). Первым P. maximus из плебеев был в 254 г. до Р. Хр. Тиберий Коррунканий. Сильный удар понтификату был нанесен в 131 г. консулом П. Лицинием Крассом, который, будучи вместе с тем P. maximus и не имея права покидать Италию, отправился с войсками в Азию. С этого времени закон, запрещавший P. maximus выезжать из Италии, не раз нарушался в 1-м в. носителями гражданской власти (напр. Цезарь, в сане P. maximus, вел войну в Галлии). Вообще в 1-м в., с разрушением основ республиканских учреждений, упал, на время, и авторитет понтификата. Август, однако, вновь возвысил значение коллегии, сделав титул P. maximus императорским. Для исполнения текущих дел была учреждена (с 155 г.) должность промагистра, назначавшегося на год. Традиционное уважение к понтификату пережило язычество, и если Грациан в 382 г. отказался от этого титула, то лишь для того, чтобы порвать с древней религией. Поздние титул P. maximus перешел к римскому первосвященнику — папе. Как sacerdotes populi Romani, П. были свободны от воинской повинности, от податей и остальных гражданских тягостей. Их внешними знаками отличия. кроме служебных, были toga praetexta и почетные места на общественных зрелищах. Кроме описанной коллегия П., которые назывались также р. maiores или Vestae, существовали еще pontifices minores, в числе трех, состоявшие при коллегии р. maiores в качестве секретарей, и pontifices Solis — коллегия, учрежденная в правление Аврелиана. Списки П. изданы Буше-Леклерком и Марквардтом, в нижепоименованных трудах.

Литература. J. Gutherius, De veteri iure pontificio urbis Romae libri quatuor" (в «Thesaurus» Graevil V т. l — 224); Bosius, «De pontifice maximo Romae veteris» (включая П. времен империи, ib., 225 — З12);Huelliman, «Jus pontificium der Romer»(Бонн, 1837);Ambrosch, «Studien und Andeutungen im Gebiet des altromischen Bodens und Cultus» (Бреславль, 1839); его же,. Quaestionum pontificalinm prooernium" (Бреславль, 1847 — 1851); Rubino; «De augurum et pontificum numero» (Марбург, 1852); Lubbert, «Commentationes pontificales (Берлин., 1859); Bardt, „Die Priester der vier grossen Collegien ans romischrepublicanischer Zeit" (Берл., 1871); Bouche-Leclercq „Les pontifes de l'ancienne Rome" (Пар., 1871); его же, „Manuel des Instilutums Romaines" (1886, стр. 510 — 531); Lange, Romische Alterlumer»(l, стр. 345 — 376 и passim 1876); Schwede, «De pontificum collegii pontificisque maximi in republica potestate» (Лпц., 1875); Habel, «De pontificum Romanorum inde a. b Augusto usque ad Aorelianum coudicione publica» (Бреславль, 1888); Waif, «Der Altromische pontifex maximus (1861); Mommsen, „Romisebes Staatsrecbt" (11 т., 18 — 70, Б., 1877); Marquardt, Die Rom. Staatsverwaltung» (III т., 234 — 321, Б., 1885); Madvig D. Verfassung u. Verwaltung des Romischen Staates" (II, 612 — 633, Лпц., 1883); Виллемс, «Римское государственное право» (Киев, 1888, 1 вып., 348 — 354); Modeslow, «Der Gebrauch der Schrift tinier den Romischen Konigen» (Берд., 1871); Mommsen, «Der Kaiseriliche Oberponticat» (Zeitschrift f. Numismatk", 1, 238 — 244, 1874); Smith, «Dictionary of Greek and Roman autiquities» (II вып., 460 — 463, Лондон, 1891).

H. Обнорский.

Понтоппидан

Понтоппидан — (Генрих Pontoppidan) — датский беллетрист, род. в 1857 г. Обратил на себя внимание собранием повестей «Stakkede Vinger» (1881), в которых он является наблюдательным и талантливым рассказчиком сцен из народного быта. Подчиняясь в первых своих литературных произведениях влиянию Кьелланда, П., в позднейших обнаруживает более яркий и оригинальный талант. Главные его труды: «Sandige Menighed» (1883), «Landsbybilleder» (1884), романы «Ung Elskov», «Mimoser», lsbjornen", «Spogelser» и «Natur», (1885 — 90), «Fra Hytterne» (1887), «Folkelivsskildringer» (1888 — 90); два лучших его произведения — рассказы «Skyer» (1889) и роман Мulа" (1891).

Понятие

Понятие — логический термин, обозначающий известную ступень в развитии интеллектуальной деятельности человека. Память воспроизводит представление объекта в том виде, в каком объект был воспринять сознанием; рефлективная деятельность ума, разлагая объект на сумму его качеств и подмечая общие объектам качества, создает некоторое общее представление, которое обозначается словом. Номиналистическое направление в логике не отличает общего представления от П.. заменяя главу о П. главою об именах; но ежели наше познание касается самых вещей, а не наших идей о вещах, то следует различать П. от слова, при чем П. является научным термином для обозначения результата методичного исследования предмета — исследования, в котором выражается самая природа его. В этом смысле можно сказать, что цель науки есть правильное определение того П., которое составляет предмет ее (напр. П. жизни — в биологии). От общего представления, обозначаемого словом, П., в этом смысле, отличается тем, что из него выделены все случайные элементы, существенные же приведены в необходимую между собой связь и соотношение. От категории в аристотелевском и кантовском смысле П. отличается тем, что в категориях (этих высших, определяющих П. — предикабилиях) мыслится лишь необходимое с формальной стороны определение предмета, как условие возможности бытия самого предмета, между тем как в П. предмета определяется самое содержание его с существенной стороны. Общее представление возникает путем отвлечения и ограничения, П. возникает путем определения и разделения. С термином П. связана жаркая борьба направлений (номиналистического и реалистического), которая, в различных видоизменениях, проходит через всю историю философии: первое направление вполне разобщает П. с предметом, низводя П. до минимума значения, второе, напротив, отождествляет П. с самым предметом и видит в развитии П. развитие предметного мира. — Формальная логика в главе о П. трактует об определении и разграничении и о взаимном их отношении. Логика отличает объем П от его содержания, причем не совсем точно утверждает, что объем П. находится в обратном отношении к содержанию Под содержанием П. разумеют сумму признаков предмета, входящих в состав П., тем больше, при этом брать признаков, тем меньше окажется количество предметов, имеющее все признаки; наоборот, самое бедное по содержанию П. будет охватывать собою наибольшее количество предметов. Дробишь («Logik», 2 изд., стр. 190 — 200) показывает неточность обычной формулировки отношения объема к содержанию и старается выразить это отношение в более точных математических терминах. По степени общности, П. могут быть разделены на общие и единичные, родовые и видовые; это разделение поддается в значительной мере специализации, определяемой характером тех объектов, к которым относятся П. От общих П. отличают собирательные, приложимые не к каждому отдельному предмету, а ко всем взятым вместе. Отвлеченное П. противополагается конкретному в том смысле, что отвлеченное обозначает собою признак, конкретное — предмет. Это деление П. в известном отношении совпадает с делением их на соозначающие и несоозначающие: первые указывают прямо на предмет и косвенно на признак его, вторые — только на предмет или только на признак. Далее П. могут быть разделены на положительные и отрицательные, относительные и абсолютные. Рассматривая П. по отношению их объемов, мы можем говорить о высших и низших, о подчиненных и соподчиненных (т. е. нескольких П., подчиненных одному). Рассматривая П. по их содержанию, можно говорить о тождественных, противоположных, противоречащих, различных и т. д. Ежели говорят о П. взаимно пересекающихся, то при этом имеют в виду как объем, так и содержание их. Эти отношения П. в логиках обыкновенно изображаются графически. См. Милль, «Система логики», V кн. (об именах и предложениях); Ueberweg, «Logik».

Э. Р.