Логос (843)

С. ничего не писал, он вел беседы с людьми самого различного социального положения, стараясь вызвать в уме собеседника правильное понимание того дела, которого касалась беседа. Эти беседы и искусство направлять их к определенной цели С. называл меэвтикой или родовспомогательным искусством, так как оно помогало собеседнику родить правильное понимание. Беседы С. касались всевозможных житейских случаев, которые служили ему для выяснения нравственных понятий; он беседовал с полководцами, но не гнушался и беседой с куртизанкою, которой старался внушить правильное понимание искусства нравиться. В беседах проявлялась ирония С ( eirwneia ), состоявшая в том, что он заставлял своих собеседников логическим путем, благодаря удачно поставленным вопросам, придти к сознанию собственного непонимания и в тоже время указывал им путь к лучшему построению понятий; для этой цели С. прибегал к приведению ad absurdum, к косвенным доказательствам и лишь в редких случаях излагал прямо свою мысль и поучал; применяя иронию к самому себе, С. делал вид, что в беседе сам желает учиться, что предмет беседы для него самого не ясен и, в противоположность софистам, утверждавшим, что они знают все, С. любил повторять «я знаю только то, что я ничего не знаю». Дельфийское «познай самого себя» (gnwJi sauton) прекрасно выражает сущность сократовского метода, который он называл наведением (epagwgh); Сократовское наведение не имеет ничего общего с индукцией в современном значении этого слова; оно есть дедуктивный прием, состоящий в определении понятий путем исключения. Исходя из частного случая, С. стремится к такому общему определению, которое охватывало бы все частные случаи. В зародыше в приемах С. замечается диалектический метод Платона и даже его учение об идеях. Призвание свое С. видит в исследовании себя и других людей (exetazein eauton cai touV allouV). В применении логических приемов определения, коими пользовался С., было столько индивидуального, что мы вправе говорить об особом «Сократическом методе».

Главный предмет С. философии была нравственность, но, отождествляя ее со знанием и истиной вообще, С. должен был обратиться к исследованию основ знания. В противоположность софистам, он защищает науку, безусловное знание от мнения (doVa), т. е. защищает объективный характер познания. Истинное знание заключается, по мнению С., в правильно образованных понятиях, которые имеют объективное значение, а не только субъективное, т. е. для этого времени и в этом месте. Главный признак истины есть ее общегодность, вытекающая из общих логических законов разума. Индивидуальному человеку, предмету исследований софистов, С. противопоставляет общую духовную основу и организацию всего человечества; в этом заключается и ограниченность теоретической философии С., ибо желая показать объективную истину, он фактически пришел лишь к общегодной, но не объективной истине; ограничение, — которое Платон старался устранить своим учением об идеях. Это ограничение объясняется отчасти, тем, что С. придавал исключительное значение исследованиям человека, как существа нравственного, считая философию природы не только излишнею, но даже опасною (ср. Ксенофонт «Memorab.», IV, гл. II). Вырвав человека из его связи с целым, С. не мог уже найти обоснования истины ни в чем ином, кроме самого человека, и не воспользовался для этой цели своими теологическими воззрениями, которые развивал тоже лишь по отношению к человеку, не указывая ближайшим образом корней человеческой природы в божестве. Рассматривая теологические воззрения С., нельзя не признать и в этом отношении его заслуг. Политеизм и антропоморфизм греков подвергся впервые критики со стороны элеатской школы: Ксенофан и Парменид впервые провозгласили среди греков идею единого, вечного неизменного Бога, но их пантеистическое воззрение не допускало мысли о Боге, как нравственном начале. С. первый (из философов) понял Божество как начало нравственное, и это представление о божестве противопоставил скепсису Протагора, утверждавшему, что он о Боге ничего не знает. Божественное начало в природе С. усматривает в телеологии, которую он понимает, впрочем, в довольно поверхностном смысле; божественное провидение печется о мире и, в особенности, о человеке. С. указывал на сродство души с божеством и на вероятность бессмертия души и, очевидно, что в его теологических воззрениях заключалось возможное обоснование гносеологии и цельного, объективного мировоззрения. Однако, теология для С., по-видимому, не имела самостоятельного значения, а служила лишь обоснованием этических принципов: в Боге он видел источник как добродетели вообще, так и справедливости в частности. Самое характерное положение Сократовской этики заключается, однако, не в ее теологической основе, а в утверждении тождества знания и добродетели и в сведении различных добродетелей (мудрости, храбрости, умеренности и справедливости — четыре основных добродетели общенародного греческого сознания) к одной основной мудрости, в этом положении выразился общий рационалистический характер греческой философии, ценившей в человеке разум выше всего.

Сократовское положение о единстве знания и добродетели и следствия из него были усвоены позднейшей греческой философией, правда, с некоторыми ограничениями (напр., у Аристотеля признание этической добродетели, основанной на привычке, на ряду с дианоэтической). Из отожествления знания и добродетели вытекали два существенных вывода: 1) никто не зол по доброй воле, а лишь по незнанию; знающий, не может поступать дурно; и 2) всякий может стать добрым, приобретя знание, развивши свой интеллект (ср. диалог Платона «Протагор»). Великое значение принципа С., столь противоположного нашему миропониманию, притом может быть и не вполне согласного с фактами психической жизни, заключалось в духовной свободе, которая была провозглашена этим принципом, в возможности для каждого человека освободиться от темного природного основания, полученного в удел при рождении. Действительно, если в этом интеллектуализме С. можно видеть некоторый психологический детерминизм, то с другой нельзя не усмотреть в нем и торжества разума над неразумной волею. На этой стороне понимания принципа С. постоянно настаивал, указывая на необходимость для человека властвовать над своими страстями, подчинять их разуму, не избегая, впрочем, наслаждений, так как наслаждения составляют существенный элемент человеческого счастья. С. вовсе не был аскетом, но он никогда не дозволял страстям брать верх над разумом, почему именно С. стал идеалом мудреца и его имели в виду различные греческие философские школы, когда изображали портрет мудреца.

Систематического изложения различных видов добродетели и выведения их из одного общего принципа — знания, С. не дал; это, может быть, объясняется тем обстоятельством, что С. всегда исходил из частного случая, его рассуждение велось ad hoc и не могло поэтому иметь ввиду требования систематичности. Это же обстоятельство, а может быть и необходимость, применяться к уровню слушателей, заставляли С. прибегать к грубому утилитаризму и эвдаймонизму (ср. «Memorab.» Ксенофонта), столь несвойственному по существу духу его учения. Нельзя думать, что определение, блага как то, что полезно человеку. и утверждение относительности красоты, встречающееся у Ксенофонта и даже у Платона (Протагор), выражало истинную мысль С. и не было лишь педагогическим приeмом; эвдаймонизм не был основною тенденцией Сократовской этики, а входил лишь в качестве составного элемента в его этические воззрения. В применении своих этических принципов к государственной жизни С. был вполне последователен. Он и здесь настаивал на необходимости знания и требовал, чтобы правителями были люди знания, т. е. высказал то требование, которое Платон развил в своем идеальном государстве. В противоположность софистам, С. смотрел на государство, как на порядок, обоснованный божественным планом, не являющийся продуктом эгоистического произвола. Цицерон приписывает С. космополитические тенденции, без сомнения неосновательно, ибо вся греческая этика, не исключая и С., была национальною, и космополитизм является лишь у стоиков, по преимуществу у римских стоиков. Специально сократическая черта — это уважение к работе и физическому труду.

Значение философии С. следует рассматривать с двух точек зрения: с отрицательной и положительной. С отрицательной точки зрения философия С. есть протест против субъективизма софистов, главн. образом, против теории относительности нравственных понятий. С точки зрения положительной философии С., не заключая в себе систематического проведения его воззрений на Бога и человека, содержала в зародыше столько новых плодотворных мыслей со стороны метода и содержания, что могла послужить точкою отправления для последующего развития греч. мысли. Противоположные направления могли одинаково черпать из рассуждений С. именно благодаря тому, что у него не было одностороннего и систематичного проведения их. Наконец, великое значение имела и личность философа, явившая своею жизнью и своею смертью редкий пример полного согласия теории с практикою. Литература приведена в тексте, полнее — у Zeiler, «Philosophie d. Griechen» (II т.); Ueberweg, «Geschichte d. Philosophie» (I т. последнее издание), а также в отчетах Zeller'a по греческой философии, помещенных в «Archiv fur Geschichte d. Philosophie» (все тома).

Э. P.

Солдат

Солдат (от римск. Soldus, Solidus — монета, которою платилось жалованье римским воинам времен Северия; воины эти назывались Solidarius; отсюда произошло франц. Soldat и немецкое Soldner), в современном смысле — нижний воинский чин. В Своде воен. пост. 1859 г., ч. III, кн. 1 (наказ войскам), содержится официально не отмененное широкое определение слова С.: «С. есть имя общее, знаменитое. С. называется и первейший генерал, и последний рядовой». В уставе о внутренней службе, в который вошли главные постановления наказа, это определение не повторено и вообще нигде в законе оно не проводится. В Россию слово С. было перенесено с Запада, одновременно с заимствованием зап. войсковых порядков. Полки, учрежденные при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче по иностранному образцу с иностранными офицерами, были названы солдатскими. С образованием регулярной армии все нижние чины стали именоваться С. По рекрутскому уставу, рекрут получал это звание по прослужении известного числа лет; оно сохранялось за ним и по увольнении в отставку и сообщалось жене и детям. Так образовалось сословие С., солдатских жен и детей. С изданием устава о всеобщей воинской повинности, на основании коего призванные на военную службу сохраняют свою принадлежность к обществам и сословиям, сословное значение слова С. утратилось само собою. Солдатенков (Козьма Терентьевич, род. в 1818 г.) — московский негоциант, приобрел широкую известность как покровитель искусства и бескорыстный издатель ряда ценных сочинений. С. изданы: соч. Белинского, Кавелина, «Всеобщая история» Вебера (пер. Чернышевского 14 т, ); Вейс, «Внешний быт народов» (5 частей); Брайс, «Американская республика» (I — III т.); Гиббон, «История упадка Римской империи» (7 т.); Грин, «История английского народа» (4 т.); Дройзен, «История эллинизма» (3 т.); Зибер, «Очерки первобытной экономич. культуры»; Каррьер, «Искусство в связи с развитием культуры» (4 т.); Момсен, «Римская история» (5 тт.); Тикнор, «История испанской литературы»; Тренделенбург, «Логические исследования»; Фрикен, «Римские катакомбы» (4 ч.); Фриман, «Историческая география»; Шмидт, «История педагогики» и мн. др. капитальные произведения, преимущественно по истории. Все издания С. вышли в Москве, где находится и картинная галерея его.

Солипсизм

Солипсизм (solus-ipse-sum) — фил. термин, обозначающий такую точку зрения, согласно которой несомненна одна реальность моего сознания; существование же помимо моего сознания внешнего миpa и других одушевленных существ подлежит сомнению. На такую точку зрения становится Декарт, распространяя свое doute metodique на все объекты познания, но С. у Декарта лишь методологический прием, а не конечный вывод теории познания. Декарт признает одушевление других людей, хотя и отрицает его у животных. В немецкой философской литературе в XVIII в. входит в употребление слово эгоизм, эгоист в смысле «С.», «солипсист». Пфаф в сочинении: «Oratio de Egoismo nova philosophica Haeresi» (1722) утверждает, что термин изобретен Вольфом. Кант (в «Антропологии» и в «Метафизике», изданной Пэлицом) также пользуется термином «эгоизм», для обозначения точки, зрения, подвергающей сомнению реальность чужого одушевления. В новейшей философской литературе вопрос о теоретической состоятельности С. подвергается специальному исследованию в брошюре проф. А. Введенского: «О пределах и признаках одушевления», в которой автор склоняется в пользу теоретической неопровержимости точки зрения, отрицающей существование объективных признаков одушевления. Горячим противником С. выступает Фолькельт в статье: «Das Denken als Hulfvorstellungs-Thatigkeit und als Anpassungsvorgang. Beitrage zur Kennzeichnung des Positivismus» (см. «Zeitschrift fur Philos. und Ph. Kritik», 1889), где он оспаривает взгляды Кейбеля. Фолькельт, наряду с термином С., употребляет в том же значении выражение эгоцентризм. Во Франции противником «эгоцентризма» выступает Фуйллье, критикуя «кантизм». Брошюра проф. Введенского вызвала возражения проф. С. Н. Трубецкого, Н. Грота, Лопатина, М. М. Филиппова и С. А. Аскольдова.

Соло

Соло(Solo) (итал. — один) — исполнение музыки одним лицом. Если при совокупном исполнении (напр. в хоре, оркестре) один голос получает преобладающее значение в смысле мелодии, то над ним в партитуре ставят слово С. В оркестре в партии струнного инструмента, выделенного из всей группы остальных инструментов, надписывается Solo obligate. Так, напр., для скрипки пишут Solo violino obligato, остальные же партии скрипок называются ripieni .

Соловецкие острова

Соловецкие острова — Архангельской губ., Кемского у., в Белом море. Группу этих о-вов составляют о-ва Соловецкий, к СВ от него Анзерский, Большой и Мал. Муксальмы, близ вост. берега первого, и Заяцкие, в 1 вер. от юго-зап. края С. ова. К С от Заяцких, у юго-зап. берега С. о-ва, расположены небольшие островки Парусный, Сенные и Песьи; эти мелкие острова покрыты кустарниками. Проливы между островами Соловецким, Анзерским и Муксальмой называется Анзерской Салмой, между Соловецким о-вом и обеими Муксальмами — Железными воротами, между Соловецким и Заяцкими островами — Печалковской Салмой. Около островов много мелей и подводных камней. Глубина моря чем далее к С., тем более: близ северных берегов С. и Анзерского островов 10 саж., а в 10 милях — от 30 до 50 саж. В проливах между островами глубина от 10 до 30 саж. У берегов С. о-ва производятся рыбные и звериные промыслы, отчасти монахами и богомольцами, отчасти крестьянами из селений Летнего берега; одна треть или даже половина добычи поступает в монастырь. На Анзерском о-ве два монастырских скита, Анзерский и Голгофа: в первый ссылаются под строгий надзор провинившиеся из монастырской братии. О-в Бол. Муксальма соединен с С. каменной дамбой и постоянным мостом. Как на Анзерском о-ве, так и на Бол. Муксальме, косят для монастыря сено. На Бол. Муксальме скотный монастырский двор.

С. о-в, наибольший в группе С. о-вов, имеет в длину от С к Ю 23 в., в ширину 15 вер.; вся его окружность по береговой линии 175 вер. Берега его низменны, песчано-каменисты; только нижняя часть о-ва оканчивается гранитным утесом, мысом Печак в 4 саж. высоты, близ которого возвышается песчано-каменистая того же имени гора, имеющая до 20 саж. высоты. Поверхность острова, равняющаяся 250 кв. вер., неровная, гористая, но без крутых подъемов; высшая точка (до 40 саж.) — песчано-каменистая Секирская гора, покрытая лесом; на ее вершине скит с церковью, на колокольне которой устроен маяк. Горный кряж, называемый Гремячими горами, высотою не ниже Секирской горы; прочие холмы и горы имеют высоту до 20 саж. Почва о-ва состоит из крупного песка и таких же гранитных валунов; верхний землистый ее слой более или менее тонкий. Поверхность о-ва покрыта озерами, болотами и лугами, а также кустарниками и лесами, преимущественно сосновыми и березовыми. Одних озер на о-ве до 300; из них самое большое Белое, имеющее до 5 вер. в длину и до 1 вер. в шир., затем Святое, у самых стен монастыря. Лугов до 20000 дес.; образованием своим они обязаны искусственной культуре, произведенной монастырем, который провел на о-ве немало осушительных канав и устроил прекрасно содержимые дороги. Сена ежегодно накашивается до 50 тыс. пд. По суровости климата земледелия на о-ве нет, но огромный монастырский огород дает обильную жатву овощей, благодаря искусственному удобрению почвы и защите овощей от холодов. Произрастающий на о-ве лес годен лишь на дрова; строевой лес привозится с материка. На о-ве растут черная и красная смородина, малина, можжевельник, черемуха, рябина, морошка, брусника, черника, голубика, вороника, клюква. Из животных, кроме домашнего скота, водятся лисица, зайцы, белка и дикие олени, привезенные на о-в митрополитом Филиппом. Озера не особенно богаты рыбою. Птиц на о-ве довольно много, в особенности чаек, совершенно не боящихся человека и как бы совсем прирученных, хотя на зиму они и покидают о-в. Берега о-ва изрезаны многочисленными заливами и бухтами; более других замечательны Соловецкая, в сев. зап. углу которой расположен С. м-рь , Сосновая — на сев. берегу и Долгая — на вост. берегу. Около Соловецкой губы вода имеет зеленый цвет и прозрачна почти на 3 саж. Климат о-ва сырой, холодный, переменчивый и не особенно благоприятный для здоровья. Зима начинается с половины октября, весна — в половине апреля, лето продолжается всего 21/2 месяца. В декабре на о-ве царит почти непрерывная ночь или сумерки, зато в мае и июне совсем нет ночей. Средняя годовая температуру немного более 1°. Самый теплый месяц — июль, самый холодный — январь. До основания на о-ве монастыря он был совершенно пустынен и посещался лишь летом рыболовами и зверопромышленниками.