- 895 Просмотров
- Обсудить
«Легок становится мыслью любой человек, если выпьет…»
Легок становится мыслью любой человек, если выпьет
Больше, чем нужно, вина, глуп ли он был иль
умен.
«Вот и пришел ты, Клеáрист, проплыв глубокое море…»
Вот и пришел ты, Клеáрист, проплыв глубокое море,
К тем, у кого ни гроша, бедный мой, сам
без гроша.
Мы под скамью корабля у борта положим, Клеарист,
Все, что осталось у нас, все, что нам боги дают:
Самое лучшее мы принесем. И если увидишь
Друга, поведай ему, что за друзья у тебя.
Прятать не стану того, что есть у меня, и не стану
Ради приезда гостей большего где-то искать.
Если же спросят тебя, хорошо ли живу, то скажи им:
Плохо — с богатым сравнить, с бедным
сравнить — хорошо.
Гостя нашей семьи одного принять я сумею.
Если же больше гостей, всех одарить не смогу.
«Нет, голова раба никогда не держится прямо…»
Нет, голова раба никогда не держится прямо,
Вечно она склонена, шея кривая под ней.
Как гиацинтов и роз из лука морского не выйдет,
Так и свободных детей чрево рабы не родит.
«Кирн, линейка и циркуль должны разрешить это дело…»
Кирн, линейка и циркуль должны разрешить это дело.
К той и другой стороне должен я быть справедлив.
«Злом никогда никого принуждать не старайся…»
Злом никогда никого принуждать не старайся.
Услуга —
Вот что честнее всего, вот что прекрасней всего.
«Вестник безмолвный, мой Кирн, войну возвещает…»
Вестник безмолвный, мой Кирн, войну возвещает
и слезы.
Он на вершине горы, видно его далеко.
Ну-ка, давайте скорей коней быстролетных взнуздаем,
Выйти навстречу, как враг, людям я этим хочу
Очень мало расстоянье. Они его скоро покроют,
Если сужденьям моим правда богами дана.
«Нужно в тяжелой беде оставаться по-прежнему стойким…»
Нужно в тяжелой беде оставаться по-прежнему стойким
Нужно бессмертных просить выход послать
из беды.
«Будь осторожен. Итог на лезвии держится бритвы…»
Будь осторожен. Итог на лезвии держится бритвы:
Нынче удача, глядишь, завтра, глядишь, неуспех.
«Лучше всего человеку не быть чрезмерно богатым…»
Лучше всего человеку не быть чрезмерно богатым,
Лучше всего для него бедности крайней не знать.
«Гостем явившись на пир, с достойным садись человеком…»
Гостем явившись на пир, с достойным садись человеком,
Рядом с тем, кто сумел всякую мудрость постичь.
Мудрое слово его старайся внимательно слушать,
Чтобы вернуться домой, ценное что-то неся.
«Добрый, добро получай! Какой тебе нужен ходатай?..»
Добрый, добро получай! Какой тебе нужен ходатай?
Лучший ходатай тебе — доброе дело твое.
«Нет, не враги, а друзья меня предают, потому что…»
Нет, не враги, а друзья меня предают, потому что,
Словно утеса моряк, я избегаю врагов.
«Сделать низкого добрым труднее, чем доброго низким…»
Сделать низкого добрым труднее, чем доброго низким.
Можешь меня не учить. Я не мальчишка тебе.
«Слишком на беды не сетуй, не радуйся слишком удаче…»
Слишком на беды не сетуй, не радуйся слишком удаче,
Прежде чем ты увидал скрытое в самом конце.
«О человек! Друг другу мы издали будем друзьями…»
О человек! Друг другу мы издали будем друзьями.
Кроме богатства, поверь, можно пресытиться всем.
Долго мы будем дружить. Но только общайся
с другими —
С теми, кто лучше меня склонности знает твои.
«Скрыться ты не сумел. Я видел тебя на дороге…»
Скрыться ты не сумел. Я видел тебя на дороге.
Часто ты хаживал здесь, дружбу мою обманув.
Прочь, противный богам, людей бесчестный предатель.
Был на моей ты груди хитрой, холодной змеей.
«То, от чего магнесийцы погибли — насилье и наглость…»
То, от чего магнесийцы погибли — насилье и наглость, —
Это сегодня царит в городе нашем святом.
«Сытость чрезмерная больше людей погубила, чем голод…»
Сытость чрезмерная больше людей погубила, чем голод, —
Тех, кто богатством своим тщился судьбу превзойти.
«Есть поначалу во лжи какая-то польза. В итоге…»
Есть поначалу во лжи какая-то польза. В итоге
Страшным позором она, злом для обеих сторон
Быстро становится. Тем, кто живет за спиною обмана,
Тем, кто однажды солгал, блага уже не видать.
«Трудно разумному долгий вести разговор с дураками…»
Трудно разумному долгий вести разговор с дураками,
Но и все время молчать — сверх человеческих сил.
«Те, у кого рассудок слабее души, пребывают…»
Те, у кого рассудок слабее души, пребывают
В тяжком отчаянье, Кирн, в темном, глухом тупике.
Все, что приходит на ум, обдумывай дважды и трижды.
Кто необуздан, тому зло угрожает всегда.
«Цену одну у людей имеют Надежда и Дерзость…»
Цену одну у людей имеют Надежда и Дерзость.
Эти два божества нравом известны крутым.
«Сверх ожиданья подчас дела удаются людские…»
Сверх ожиданья подчас дела удаются людские,
Замыслам нашим зато сбыться подчас не дано.
«Кто расположен к тебе и кто настроен враждебно…»
Кто расположен к тебе и кто настроен враждебно,
Это ты можешь узнать только в серьезных делах.
«Верных заступников ты и товарищей мало отыщешь…»
Верных заступников ты и товарищей мало отыщешь,
Если отчаянье вдруг душу охватит твою.
«С тем, кому плохо пришлось, всегда огорчаемся вместе…»
С тем, кому плохо пришлось, всегда огорчаемся вместе,
Только чужая беда быстро проходит, мой Кирн.
«Клясться не следует в том, что что-то вовек не случится…»
Клясться не следует в том, что что-то вовек не случится.
Это богов разозлит, властны они над концом.
Делай дело свое. Беда обращается в благо,
Благо выходит бедой. Смотришь — последний бедняк
Вдруг богатеет, а тот, кто средства имеет большие,
Их за одну только ночь сразу теряет порой.
Умный подчас ошибется, глупец же поступит разумно,
Или почетное вдруг место получит подлец.
«Если бы я, Симонид, богатство сберег, то, конечно…»
Если бы я, Симонид, богатство сберег, то, конечно,
Так бы не мучился я в обществе добрых людей.
Гибнет богатство мое у меня на глазах, и молчу я,
Бедностью скован, хотя вовсе не хуже других
Знаю, ради чего понеслись мы в открытое море,
В черную канули ночь, крылья ветрил опустив.
Волны с обеих сторон захлестывают, но отчерпать
Воду они не хотят. Право, спастись нелегко!
Этого им еще мало. Они отстранили от дела
Доброго кормчего, тот править умел кораблем.
Силой деньги берут, загублен всякий порядок,
Больше теперь ни в чем равного нет дележа,
Грузчики стали у власти, негодные выше достойных.
Очень боюсь, что корабль ринут в пучину валы.
Вот какую загадку я гражданам задал достойным,
Может и низкий понять, если достанет ума.
«Знания нет у одних, но есть богатство. Другие…»
Знания нет у одних, но есть богатство. Другие,
Мучась тяжелой нуждой, благо стремятся найти.
К делу и эти и те равно неспособны, однако:
Деньги мешают одним, разум — помеха другим.
«Только одну признает большинство людей добродетель…»
Только одну признает большинство людей добродетель —
Быть богатым. В другом смысла не видят они.
Пусть с самим Радамантом ты в мудрости можешь
тягаться,
Пусть не имеет твоих знаний Сизиф Эолид —
Он ухитрился однажды живым из Аида подняться,
Он Персефону сумел словом своим обмануть —
Ту, что приносит забвенье и разума смертных лишает;
Кроме Сизифа, никто так изловчиться не мог.
Нет, кто будет окутан печальным облаком смерти,
Кто в тенистый покой царства усопших сойдет —
Всем предстоит миновать ворота, которые крепко
Души умерших запрут, как ни противятся те.
Ну, а Сизифу-герою вернуться даже оттуда
Снова на солнечный свет ловкость его помогла.
Пусть языком ты своим боговидному Нестору равен,
Так что и вымысел твой очень на правду похож,
Пусть превосходишь ты в беге стремительных гарпий
и даже
Быстрых Борея детей — ноги проворны у них, —
Все одинаково. Люди запомнить должны хорошенько:
Только богатство одно силу имеет у всех.
«Зевс-повелитель, пусть боги пошлют невоздержность бесчестным…»
Зевс-повелитель, пусть боги пошлют невоздержность
бесчестным,
Пусть бы устроила так воля бессмертных богов:
Кто ужасные вещи творил, не ведая в сердце
Страха, богов позабыв, кары ничуть не страшась, —
Сам и платится пусть за свои злодеянья, и после
Пусть неразумье отца детям не будет во вред.
Дети бесчестных отцов, но честные в мыслях и в деле,
Те, что боятся всегда гнева, Кронид, твоего,
Те, что выше всего справедливость ценили сограждан,
Пусть за проступки отцов кары уже не несут.
Это да будет угодно блаженным богам. А покамест, —
Грешник всегда невредим, зло постигает других.
«Зевс, живущий в эфире, пусть держит над городом этим…»
Зевс, живущий в эфире, пусть держит над городом этим
К нашему благу всегда правую руку свою.
Пусть охраняют нас и другие блаженные боги.
Ты же, о бог Аполлон, ум наш исправь и язык.
Пусть форминга и флейта священный напев заиграют,
Мы же, во славу богов должный исполнив обряд,
Пить вино и вести приятные всем разговоры
Будем, ничуть не боясь мидян, идущих войной.
Самое лучшее это: с веселой, довольной душою
Быть в стороне от забот, в радостях жизнь проводить,
Мысли подальше отбросив о том, что несчастная старость,
Страшные кары и смерть всех поджидают в конце.
«Вестник муз и слуга, особое знанье имея…»
Вестник муз и слуга, особое знанье имея,
Мудрость не должен свою только себе оставлять.
Он обязан еще искать, показывать, делать.
Что в нем за прок, если он прячет свое мастерство?
«Благоволя к Алкафою, Пелопову славному сыну…»
Благоволя к Алкафою, Пелопову славному сыну,
Сам ты, о Феб, укрепил город возвышенный наш.
Сам же от нас отрази и надменные полчища мидян,
Чтобы с приходом весны граждане наши могли
С радостным духом во славу тебе посылать гекатомбы
И, твой алтарь окружив, душу свою услаждать
Кликами, пеньем пеанов, пирами, кифарным бряцаньем.
Страх мою душу берет, как погляжу я кругом
На безрассудство, и распри, и войны гражданские греков.
Милостив будь, Аполлон, город от бед защити!
«Некогда быть самому мне пришлось и в земле Сикелийской…»
Некогда быть самому мне пришлось и в земле Сикелийской,
И виноградники я видел эвбейских равнин,
В Спарте блестящей я жил, над Эвротом, заросшим осокой;
Люди любили меня всюду, где я ни бывал;
Радости мне ни малейшей, однако, они не давали:
Всюду рвался я душой к милой отчизне моей.
«Пусть никогда у меня другой не будет заботы…»
Пусть никогда у меня другой не будет заботы:
Доблесть и мудрость — о них думать хочу я всегда.
Только бы мне наслаждаться формингою, пляскою, пеньем,
Только бы ясность ума в радостях мне сохранять.
«Радость не в том, чтобы вред причинять чужестранцам…»
Радость не в том, чтобы вред причинять чужестранцам
и нашим
Гражданам. В правых делах ты научись находить
Радость для сердца. Конечно, жестокий тебя не похвалит,
Но у хороших зато будешь на лучшем счету.
Добрых ругают одни, усиленно хвалят другие,
А о подлых и речь даже не станут вести.
«Нет на земле никого, кто был бы совсем безупречен…»
Нет на земле никого, кто был бы совсем безупречен.
Лучше, однако, когда меньше о нас говорят.
«Быть точнее, чем циркуль, точней, чем часы и линейка…»
Быть точнее, чем циркуль, точней, чем часы и линейка,
Быть осторожным всегда должен священный посол,
Тот, которому бог устами жрицы в Пифоне,
В пышном святилище, Кирн, вещие знаки дает.
Лишнее слово прибавь — ничем не исправить ошибки.
Слово пропустишь одно — в грех пред богами
впадешь.
«То, что случилось со мной, с одной только смертью сравнится…»
То, что случилось со мной, с одной только смертью
сравнится.
Все остальное, поверь, менее страшно, о Кирн:
Предали подло меня друзья. С врагами поближе
Я сойдусь, чтоб узнать, что же за люди они.
Менада в экстазе. Деталь афинской вазы (начало V в. до н. э.). Мюнхен, Государственный музей древностей.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.