- 1119 Просмотров
- Обсудить
Эпитафии Анакреонту
1
Анакреонт, средь почивших ты спишь, потрудившись
достойно.
Спит и кифара — в ночи сладко звучала она.
Спит и Смердис, твоей страсти весна: на своем барбитоне
Ты для него пробуждал нектар гармоний. Кругом
Юноши были, а сам ты служил для Эрота мишенью:
Только в тебя одного он, дальновержец, стрелял.
2
Анакреонта гробница. Покоится лебедь теосский;
С ним, охватившая все, страсть его к юношам спит.
Но раздается еще его дивная песнь о Бафилпе,
Камень надгробный досель благоухает плющом.
Даже Аид не сумел погасить свою страсть: в Ахеронте
Снова тебя охватил пылкой Киприды огонь.
Эпитафия воинам
Смерти искали хши во брани; их праха не давит
Мрамор блестящий: венец доблести — доблесть одна!
Эпитафия Аристомену
Прохожий
Вестник Кронида, почто ты, мощные крылья простерши,
Здесь, на гробе вождя Аристомена, стоишь?
Орел
Смертным вещаю: как я из целого сонма пернатых
Силою первый, так он — первым из юношей был.
Робкие к робкого праху пускай прилетят голубицы,
Мы же — бесстрашных мужей любим могилу хранить.
На смерть двух коринфянок
Пали мы обе, Боиска и я, дочь Боиски, Родопа,
Не от болезни какой, не от удара копья.
Сами Аид мы избрали, когда обречен на сожженье
Был беспощадной войной город родной наш, Коринф.
Мать, умертвивши меня смертоносным железом,
бедняжка,
Не пощадила потом также и жизни своей,
Но удавилась веревкой. Так пали мы — ибо была нам
Легче свободная смерть, нежели доля рабынь.
На могилу Лайды
Здесь почивает Лайда, которая, в пурпуре, в злате,
В дружбе с Эротом жила, нежной Киприды пышней;
В морем объятом Коринфе сияла она, затмевая
Светлый Пирены родник, Пафия между людьми.
Знатных искателей род, многочисленней, чем у Елены,
Лаек домегался ее, жадно стремился купить
Миг наслажденья продажной любовью. Душистым
шафраном
Здесь, на могиле ее, пахнет еще и теперь;
И до сих пор от костей, впитавших в себя благовонья,
И от блестящих волос тонкий идет аромат…
В скорби по ней истерзала прекрасный свой лик
Афродита,
Слезы Эрот проливал, громко стеная о ней.
Если бы не были ласки ее покупными, Элладе
Столько же бед принесла б, как и Елена, она.
ФИЛОДЕМ
Молитва о плаванье
Сын Инó, Меликерт, и владычица светлая моря,
Ты, Левкофея, от бед верно хранящая нас!
Вы, нереиды и волны, и ты, Посейдон-повелитель,
И фракиец Зефир, ветер кротчайший из всех!
Благоволите ко мне и до гавани милой Пирея
Целым по глади морской перенесите меня.
Молитва Киприде
Киприя, тишь океана, связуемых браком подруга,
Правых союзница, мать быстрых, как буря, страстей!
Киприя, мне, из чертога шафранного взятому роком,
Спасшему душу едва в вихре кельтийских снегов,
Мне, тихонравному, вздорных ни с кем не ведущему
споров,
Морем багряным твоим ныне объятому, дай,
Киприя, в гавань ведущая, к оргиям склонная, целым
И невредимым скорей в гавань прийти Наяко!
Девушке-подростку
В почке таится еще твое лето. Еще не темнеет
Девственных чар виноград. Но начинают уже
Быстрые стрелы точить молодые эроты, и тлеться
Стал, Лисидика, в тебе скрытый на время огонь.
Впору бежать нам, несчастным, пока еще лук ненатянут!
Верьте мне — скоро большой, тут запылает пожар.
На Гетер
1
Прежде любил я Демó, из Пароса родом, — не диво!
После другую Демо, с Самоса, — диво ль и то?
Третья Демо наксиянка была, — это тоже не шутка;
Край Арголиды родным был для четвертой Демо.
Сами уж мойры, должно быть, назвали меня Филодемом,
Что постоянно к Демо страсть в моем сердце горит.
2
Ростом мала и чернява Филенион. Но у смуглянки
Волос кудрявей плюща, кожа нежнее, чем пух;
Речь ее сердце чарует сильнее, чем пояс Киприды;
Все позволяет она, требуя редко наград.
Право, люблю я Филенион, о Афродита! — покуда
Ты не пошлешь мне другой, лучшей еще, чем она.
3
Ярко свети, о Селена, двурогая странница ночи!
В окна высокие к нам взор свой лучистый бросай
И озаряй своим блеском Каллистион. Тайны влюбленных
Видеть, богиня, тебе не возбраняет никто.
Знаю, счастливыми нас назовешь ты обоих, Селена, —
Ведь и в тебе зажигал юный Эндимион страсть.
4
О, эта ножка! О, голень! О, тайные прелести тела,
Из-за чего я погиб — ах, и недаром погиб!
О, эта грудь, эти руки, и тонкая шея, и плечи,
Эти глаза, что меня взглядами сводят с ума!
Чары искусных движений и полных огня поцелуев,
Звуки короткие слов, сердце волнующих… Пусть
Римлянка Флора и песен Сапфо не поет, — Андромеду,
Хоть индианка была, все же любил ведь Персей.
5
Речи, лукавые взгляды, кифара и пенье Ксантиппы, —
И уж начавший опять вспыхивать страсти огонь
Жжет тебя, сердце. С чего, и давно ли, и как —
я не знаю.
Будешь ты, бедное, знать, в этом огне обгорев.
6
Лампу, немую сообщницу тайн, напои, Филенида,
Масляным соком олив и уходи поскорей,
Ибо противно Эроту свидетеля видеть живого.
Да, уходя, за собой дверь, Филенида, запри.
Ну же, целуй меня крепче, Ксанфо! И пускай испытает
Ложе любви, сколько есть у Кифереи даров.
7
Платит за раз пять талантов прелестнице некоей некий
И с некрасивой — клянусь, — дело имея, дрожит.
Лисианассе же я отдаю лишь пять драхм и за это
Без опасений лежу с лучшей гораздо, чем та.
Или я вовсе рассудка лишен, или подлинно надо
Нечто у мота того взять да секирой отсечь.
8
Я не гонюсь за венком из левкоев, за миррой сирийской,
Пеньем под звуки кифар да за хиосским вином.
Пышных пиров не ищу и объятий гетер ненасытных, —
Вся эта роскошь, друзья, мне ненавистна, как
блажь.
Голову мне увенчайте нарциссом, шафранною мазью
Члены натрите, мой слух флейтой ласкайте кривой,
Горло мне освежите дешевым вином Митилены,
С юной дикаркой делить дайте мне ложе любви!
МЕЛЕАГР ГАДАРСКИЙ
К Зенофиле
1
Спишь ты, я вижу, мой нежный цветок, Зенофила. О, если б
Мог на ресницы твои Сном я бескрылым сойти!
Чтобы к тебе даже тот, кто смыкает и Зевсовы очи,
Не подходил и тобой я обладал бы один.
2
Быстрый мой вестник, комар, полети! На ушко Зенофиле,
Нежно коснувшись ее, эти слова ты шепни:
«Он тебя ждет и не может уснуть; а ты, друга забывши,
Спишь!» Ну, лети же скорей! Ну, песнопевец, лети!
Но берегись, потихоньку скажи, не то — мужа разбудишь;
С мужем воспрянут тотчас ревности муки с одра.
Если ж ее приведешь, то в награду тебя я одену
Львиного кожей и дам в руки тебе булаву.
3
Паном аркадским клянусь, Зенофила, под звуки пектиды
Мило ты песни поешь! Мило играешь, клянусь!
Как от тебя убегу я? Меня обступили эроты,
Ни на минуту они мне отдохнуть не дают.
Сердце мое зажигает то- образ твой чудный, то муза,
То твоя грация — все! Весь я горю, как в огне.
4
Вот уж левкои цветут. Распускается любящий влагу
Нежный нарцисс, по горам лилий белеют цветы,
И, создана для любви, расцвела Зенофила, роскошный
Между цветами цветок, чудная роза Пифо.
Что вы смеетесь, луга? Что кичитесь весенним убором?
Краше подруга моя всех ароматных цветов.
5
Винная чаша ликует и хвалится тем, что приникли
К ней Зенофнлы уста, сладкий источник речей.
Чаша счастливая! Если б, сомкнув свои губы с моими,
Милая разом одним выпила душу мою!
6
Пусть на власах, Зенофила, твоих увядает венок мой:
Пышно цветешь ты сама, лучший венок из венков!
Прелести дал Зенофиле Эрот, хариты — любезность;
Пафия с поясом ей власть над сердцами дала.
8
Всем объявляю о бегстве Эрота. Вот только что, утром,
Быстро с постели спорхнув, он улетел и исчез.
Мальчик он плачущий сладко, болтливый, живой
и бесстрашный,
Склонен к насмешкам, крылат, носит колчан
за спиной.
Чей он, сказать не сумею: его, шалуна, своим сыном
Не признают ни Эфир, ни Океан, ни Земля,
Ибо он всем и всему ненавистен. Смотрите теперь же:
Не расставляет ли он где-нибудь сети для душ?
Э, да ведь вот он — в засаде! Меня не обманешь. Напрасно
Ты притаился, стрелок, у Зенофилы в глазах.
«Знаю! К чему твои клятвы, когда, обличитель гулящих…»
Знаю! К чему твои клятвы, когда, обличитель гулящих,
След благовонных мастей свеж на твоих волосах?
Ночи бессонной улика, и глаз твоих взгляд утомленный,
И обвитая вокруг нить на кудрях — от венка.
Только что в оргии бурной измяты волос твоих пряди,
Ноги нетверды твои, руки дрожат от вина…
С глаз моих скройся, блудница! Пектида и треск
погремушек,
Вестники пира, зовут к оргии новой тебя.
Эпитафия Клеаристе
Горе! Не сладостный брак, но Аид, Клеариста, суровый
Девственный пояс тебе хладной рукой развязал.
Поздней порой у невесты, пред дверью растворчатой,
флейты
Сладко звучали; от них брачный покой весь гремел;
Утром — весь дом огласился рыданием, и Гименея
Песни веселой напев в стон обратился глухой;
Факелы те ж и невесте у храмины брачной светили,
И усопшей на путь в мрачное царство теней.
Стрелы Эрота
Пышные кудри Тимо и сандалии Гелиодоры,
Миррой опрысканный вход в доме у милой Демо,
Полные неги уста и большие глаза Антиклеи,
Свежий всегда на висках у Дорифеи венок, —
Нет, не осталось теперь у тебя уже больше в колчане
Стрел оперенных, Эрот! Все твои стрелы во мне.
Цикаде
Ты, моей ночи утеха, обманщица сердца, цикада,
Муза — певица полей, лиры живой образец!
Милыми лапками в такт ударяя по крылышкам звонким,
Что-нибудь мне по душе нынче, цикада, сыграй,
Чтобы избавить меня от ярма неусыпной заботы,
Сладостным звуком во мне жажду любви
обмануть, —
И, в благодарность за это, я дам тебе утром, цикада,
Свежей чесночной травы с каплями чистой росы.
Фанион
Вы, корабли — скороходы морские, в объятьях Борея
Смело державшие путь на Геллеспонтский пролив,
Если, идя мимо Коса, увидите там на прибрежье
Милую Фанион, вдаль взор устремившую свой,
Весть от меня передайте, прекрасные, ей, что желанье
К ней переносит меня не на ладье, на ногах.
Только скажите ей это, и тотчас же Зевс милосердный
Ветром попутным начнет вам раздувать паруса.
Тимо
Клей — поцелуи твои, о Тимо, а глаза твои — пламя:
Кинула взор — и зажгла, раз прикоснулась — и твой!
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.