Социальная психология. (5)

Вы сами можете убедиться в существовании этого феномена. Познакомьте одну половину группы с каким-либо результатом психологического исследования, а вторую половину — с диаметрально противоположным выводом. Например, скажите одной половине следующее: «Социальные психологи нашли, что нашими друзьями и возлюбленными чаще становятся люди, непохожие на нас, т. е. оправдывается старинная пословица "противоположности сходятся”». А другой половине скажите: «Социальные психологи нашли, что нашими друзьями и возлюбленными чаще становятся люди, с которыми у нас много общего, т. е. оправдывается старинная пословица "Рыбак рыбака видит издалека”». (— Заблуждение не становится истиной от того, что многие его разделяют. — С собой этого не возьмешь. — Лучше синица в руках, чем журавль в небе. — Желаю приятно провести время!) Древнегреческий философ Медиократ известен своими банальными рассуждениями и пристрастием к языковым клише Сначала попросите участников эксперимента объяснить результат. Затем спросите, «удивляет» ли он их или нет. Независимо от того, какой результат будет сообщен, он, скорее всего, никого не удивит. Воистину, нам известно такое количество пословиц, что едва ли не любой результат можно представить как нечто само собой разумеющееся. Если социальный психолог говорит, что разлука усиливает романтическую привязанность, обязательно найдется какой-нибудь Джо, который спросит: «И за это вам платят? Всем давно известно, что "в разлуке пожар любви разгорается сильнее”». А если вы скажете, что «разлука уносит любовь», некто по имени Джуди тоже нисколько не удивится: «Незачем было трудиться. Моя бабушка всегда говорит: "С глаз долой — из сердца вон”». Что бы ни произошло, всегда найдется кто-нибудь, кто знал, что это непременно должно было случиться. Должно быть, Карл Тейген от души веселился, когда просил студентов Лейчестерского университета (Англия) оценить известные пословицы и противоположные им по смыслу утверждения (Teigen, 1986). Когда студентам была предложена «пословица» «Страх сильнее любви», большинство оценило ее как соответствующую истине. Однако та же самая участь «постигла» и ее антипод — «Любовь сильнее страха». Ситуация повторилась с пословицей «Упавший не может помочь лежащему» и ее «антиверсией» «Лежащему может помочь упавший». Однако лично мне больше всего понравилась высоко оцененная пара: «Сочиняют пословицы мудрецы, а повторяют — дураки» и «Сочиняют пословицы дураки, а повторяют — мудрецы». Ошибка хиндсайта — источник проблемы, с которой сталкиваются многие студенты, изучающие психологию. Иногда результаты таковы, что просто не могут не вызвать удивления: например, тот факт, что бронзовые призеры Олимпийских игр больше радуются своим успехам, чем серебряные медалисты. Однако чаще, когда вы читаете в учебниках о результатах экспериментов, они кажутся вам не просто понятными, но даже очевидными. Когда же позднее, во время тестирования, вы оказываетесь перед необходимостью ответить на конкретный вопрос, выбрав один из предложенных вариантов, эта задача неожиданно может показаться вам трудной. «Понятия не имею, что случилось, — жалуется потом обескураженный студент, — мне казалось, что я знаю материал». Феномен «Так я и знал!» может не только стать причиной того, что достижения социальных наук будут восприниматься как банальности, но и иметь пагубные последствия. Он может породить самонадеянность — завышенную оценку наших собственных интеллектуальных способностей. Более того, поскольку результаты выглядят так, словно их можно было предвидеть, мы больше склонны винить за плохой выбор тех, кто принимал решения, которые задним числом кажутся «очевидными», чем хвалить за хороший, который также представляется «очевидным». После воздушных атак на Югославию, предпринятых НАТО в 1999 г., казалось очевидным, что превосходство авиации НАТО заставит Слободана Милошевича допустить миротворческие войска в Косово, хотя вряд ли это было столь же очевидным для многих политиков и экспертов до бомбардировок. Проблема крупным планом. Конкурирующие пословицы  Каллен Мерфи, исполнительный редактор TheAthlantic,обвиняет «социологию, психологию и другие социальные науки в том, что они слишком часто констатируют очевидное или подтверждают общеизвестное» (Murphy, 1990). Его собственный бессистемный обзор достижений социальных наук «не выявил ни одной идеи или вывода, которых нельзя было бы найти в словаре Бартлета [Джон Бартлет (1820-1905) — редактор и издатель. С 16 лет, работая продавцом в книжном магазине в Гарвардском университете, прославился знанием цитат. В 1855 г. выпустил первое издание словаря цитат «Знакомые цитаты». Впоследствии словарь неоднократно переиздавался и не потерял своего значения до сих пор. — Примеч. ред.] или в какой-нибудь другой энциклопедии цитат». Это правда, ибо суть многих потенциальных открытий может быть выражена известными цитатами (Evens & Berent, 1993). Как заметил однажды философ Альфред Норт Уайтхед (1861-1947), «все важное уже давно сказано». Но чтобы тщательно проанализировать справедливость конкурирующих пословиц, необходимо провести исследование. Итак, какие пословицы «ближе к истине» — те, которые в левом столбце, или те, что в правом? У семи нянек дитя без глаза Ум хорошо, а два — лучше Что написано пером, того не вырубишь топором О человеке судят не по его словам, а по его делам Старую собаку новым трюкам не научишь Век живи — век учись Кровь людская — не водица Одного кровного родства для дружбы мало Промедление смерти подобно Семь раз отмерь, один раз отрежь Кто предупрежден, тот вооружен Не говори «гоп», пока не перепрыгнул --- Мы иногда виним себя за «глупые ошибки», например, за то, что не лучшим образом обошлись с каким-нибудь человеком или разрешили ту или иную ситуацию. Оглядываясь назад, мы понимаем, как нужно было поступить. «Мне следовало знать, что в конце семестра я буду очень занят, и начать писать эту статью раньше». Однако иногда мы слишком строго судим себя. Мы забываем: то, что кажется нам очевидным сегодня, отнюдь не казалось таким ни вчера, ни позавчера. Врачи, знающие и симптомы болезни, которой страдал покойный, и результаты вскрытия, нередко удивляются тому, как можно было поставить неверный диагноз. Однако их коллеги, которым известны только симптомы, не считают диагноз столь очевидным (Dawson et al., 1988). (Стали бы жюри присяжных осторожнее выносить вердикты о врачебных ошибках, если бы исходили не из результатов вскрытия, а из прижизненных симптомов болезни?) Итак, к какому же выводу мы пришли? Что здравый смысл всегда заблуждается? Иногда — да. Здравый смысл и собственный опыт убедили докторов в том, что кровопускание — эффективный метод лечения тифа, и это мнение держалось до тех пор, пока кому-то в середине XIX в. не пришло в голову поэкспериментировать: разделить больных на две группы и сделать одним кровопускание, а другим прописать постельный режим. В иных случаях здравый смысл либо прав, либо распространяется на обе возможные альтернативы. В чем счастье — в том, чтобы знать правду или сохранять иллюзии? В том, чтобы жить в окружении людей или в не нарушаемом никем одиночестве? Сколько людей, столько и мнений, и какие бы открытия мы ни сделали, всегда найдется человек, который скажет, что он это предвидел. (Марк Твен говорил, что Адам был единственным человеком, который, говоря что-либо дельное, точно знал, что до него этого не сказал никто.) Однако какая из многочисленных конкурирующих идей лучше всего отражает реальность? Дело не в том, что здравый смысл aprioriневерен. Скорее, речь о том, что обычно он оказывается прав после того, как событие свершилось. А это значит, мы легко обманываем сами себя, полагая, что знаем и знали больше, чем на самом деле знаем и знали. Именно поэтому-то нам и нужна наука — чтобы помочь отделить реальность от иллюзий и подлинные прогнозы от «крепости задним умом». Резюме Как и многое другое в жизни, данные исследований социальных психологов иногда кажутся очевидными. Однако эксперименты свидетельствуют о том, что результаты становятся более «очевидными» после того, как про них узнают. Эта ошибка хиндсайта нередко приводит к тому, что люди завышают оценки справедливости их собственных суждений и прогнозов. Как работают социальные психологи Социальные психологи предлагают теории, которые обобщают их наблюдения и включают как гипотезы, которые могут быть проверены, так и практические прогнозы. Кроме того, социальные психологи проводят исследования, прогнозирующие поведение на основании изучения корреляций, причем нередко такие исследования ведутся в естественных условиях. Чтобы объяснить поведение, проводят эксперименты, в которых манипулируют одним фактором или несколькими и контролируют все остальные.  Социальная психология отличается от других научных дисциплин тем, что ею занимаются около 6 миллиардов любителей-практиков. Наблюдать за людьми в парках, на улицах, в школе — всеобщее хобби. Когда мы наблюдаем за людьми, у нас появляются идеи о том, что они думают друг о друге, как влияют друг на друга и как относятся друг к другу. Профессиональные психологи занимаются тем же самым, только более методично (они создают теории) и усердно (они нередко проводят эксперименты, в которых воспроизводят социальные драмы в миниатюре, позволяющие выявить причину и следствие). Создание и проверка гипотез Нам, социальным психологам, трудно представить себе, что есть нечто более захватывающее, чем человеческая жизнь. Если Сократ прав, и действительно «не стоит жить, если не изучать жизнь», то даже познание самого себя — и то вполне достойная цель. <Ничто не может так расширить кругозор человека, как способность системно и беспристрастно изучать то, что доступно его наблюдению. Марк Аврелий,Размышления> Мы систематизируем свои идеи и открытия и создаем на их базе теории по мере того, как в борьбе с человеческой природой овладеваем ее секретами. Теория — это интегрированная система принципов, которые объясняют и прогнозируют наблюдаемые явления. Можно сказать, что теории — это своего рода стенография науки. На бытовом уровне термин «теория» нередко означает нечто такое, что «меньше, чем факт», промежуточную ступень на лестнице уверенности, ведущей от догадки через теорию к факту. Однако для ученого факты и теории — совсем разные понятия. Факты — это согласованные утверждения о том, что мы наблюдаем, а теории — это идеи, которые обобщают и объясняют факты. «Наука построена из фактов точно так же, как дом — из камней, — сказал Жюль-Анри Пуанкаре, — однако набор фактов — это еще не наука, так же как груда камней — не дом». Теории не только обобщают, но и включают поддающиеся проверке предположения, называемые гипотезами. Гипотезы служат нескольким целям. Во-первых, они позволяют подвергнуть теорию испытанию, предлагая способы, которыми можно попытаться ее опровергнуть или подтвердить. Делая прогнозы, теория тем самым переходит от слов к делу. Во-вторых, они определяют направление исследований. Любая отрасль науки быстрее становится на ноги, если исследователи понимают, в каком направлении им нужно двигаться. Теоретические прогнозы предлагают вниманию исследователей новые области и заставляют их искать ответы на такие вопросы, о которых они, возможно, вообще никогда не задумывались. В-третьих, способность хороших теорий надежно прогнозировать может придать им прикладное значение. Так, всеобъемлющая теория агрессии способна предсказать, в каких случаях следует ждать ее проявлений и как ее контролировать. Как сказал Курт Левин, один из основателей современной социальной психологии, «нет ничего более практичного, чем хорошая теория». Рассмотрим конкретный пример. Предположим, мы видим, что иногда в толпе люди дают волю своей жестокости. Следовательно, мы можем предположить, что благодаря присутствию других людей они чувствуют себя инкогнито и не считают нужным сдерживаться. Задумаемся над этим предположением. Нельзя ли экспериментально проверить его? Например, провести лабораторный эксперимент, имитирующий некоторые аспекты казни на электрическом стуле? Что, если мы предложим группе людей наказать с помощью ударов электричества несчастную жертву и при этом не будет точно известно, кто из членов группы выступает в роли «палача»? Будут ли эти «палачи» прибегать к более сильному шоку, чем те, которые действуют в одиночку, т. е. подтвердится ли наше предположение? Можно также выяснить, какую роль играет анонимность: станут ли люди прибегать к более сильному шоку, если у них будет возможность спрятаться за масками? Если результаты подтвердят нашу гипотезу, появится возможность выдать некоторые практические рекомендации. Возможно, полицейские перестанут проявлять жесткость, если их обяжут носить большие именные жетоны и устанавливать на машинах легко читаемые номерные знаки или вести видеозапись всех проводимых ими арестов. Именно такие меры с недавних пор стали обыденным явлением во многих городах. Социальная психология в моей жизни  [На протяжении всей книги в рубрике «Социальная психология в моей жизни» будет предоставляться слово тем, кто в свое время учился по этому учебнику. Бывшие студенты будут рассказывать о той роли, которую играет социальная психология в их жизни или в работе.] Социальная психология пленила меня идеей о том, что поведение людей можно прогнозировать и изучать, используя количественные показатели. Особенно поразили меня потенциальные возможности методов социально-психологических исследований, в частности экспериментальных. Воодушевленная, я погрузилась в изучение социальной политики. Сейчас я работаю в компании, известной своими экспериментами, которые она проводит для изучения воздействия различных программ в области социальной политики на поведение людей, таких, например, как новая реформа в области социального обеспечения. А это значит, что работа дает мне возможность удовлетворять тот интерес к поведению человека, который зародился под влиянием социальной психологии. Я нашла себя именно в этой области, способствующей прогрессу нашего общества: мы информируем тех, кто определяет государственную политику, о том, как влияют на жизнь людей социальные программы. Мишель Ван Ной,Университет Ратджерса --- Однако как мы решаем, что одна теория лучше другой? Хорошая теория, во-первых, эффективно обобщает широкий спектр наблюдений и, во-вторых, дает точные прогнозы, которые мы можем использовать: 1) для подтверждения или пересмотра теории; 2) для поиска новых объяснений; 3) для выработки практических рекомендаций. Если мы отказываемся от каких-либо теорий, то, как правило, не потому, что убедились в их несостоятельности. Как и старые машины, старые теории заменяются более новыми и совершенными моделями.