- 1143 Просмотра
- Обсудить
Я мужа бодрого из давных лет имела, Однако же вдовой без оного сидела. Штивелий уверял, что муж мой худ и слаб, Бессилен, подл, и стар, и дряхлой был арап; Сказал, что у меня кривясь трясутся ноги И нет мне никакой к супружеству дороги. Я думала сама, что вправду такова, Не годна никуда, увечная вдова. Однако ныне вся уверена Россия, Что я красавица, Российска поэзия, Что мой законный муж завидный молодец, Кто сделал моему несчастию конец.
М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное.
Москва: Правда, 1984.
Оставь, смущенный дух, презрение сует И представляй себе благополучным свет. Смотри, коль ясный день среди его сияет И очи, и сердца, и мысли восхищает. Ты в близости его меж множеством отрад: Там волны, там ключи, там древ листы шумят; У храма, у цветов, у счастливого леса Ты видишь щедру дщерь Российского Зевеса. Минерва по всему: в ней всех доброт союз Приветствует Парнас и похваляет муз. О вселюбезный Глас, животворяще Слово! Я чувствую к стопам в себе стремленье ново. Коль сильно Иппокрен в России потечет, Когда напишется над ним Елисавет.
М.В.Ломоносов. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия, 3-е изд.
Ленинград: Советский писатель, 1986.
Уже прекрасное светило Простерло блеск свой по земли И божие дела открыло: Мой дух, с веселием внемли; Чудяся ясным толь лучам, Представь, каков зиждитель сам! Когда бы смертным толь высоко Возможно было возлететь, Чтоб к солнцу бренно наше око Могло, приближившись, воззреть, Тогда б со всех открылся стран Горящий вечно Океан. Там огненны валы стремятся И не находят берегов; Там вихри пламенны крутятся, Борющись множество веков; Там камни, как вода, кипят, Горящи там дожди шумят. Сия ужасная громада Как искра пред тобой одна. О коль пресветлая лампада Тобою, боже, возжжена Для наших повседневных дел, Что ты творить нам повелел! От мрачной ночи свободились Поля, бугры, моря и лес И взору нашему открылись, Исполненны твоих чудес. Там всякая взывает плоть: Велик зиждитель наш господь! Светило дневное блистает Лишь только на поверхность тел; Но взор твой в бездну проницает, Не зная никаких предел. От светлости твоих очей Лиется радость твари всей. Творец! покрытому мне тьмою Простри премудрости лучи И что угодно пред тобою Всегда творити научи, И, на твою взирая тварь, Хвалить тебя, бессмертный царь.
М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное.
Москва: Правда, 1984.
Лице свое скрывает день; Поля покрыла мрачна ночь; Взошла на горы черна тень; Лучи от нас склонились прочь; Открылась бездна звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна. Песчинка как в морских волнах, Как мала искра в вечном льде, Как в сильном вихре тонкий прах, В свирепом как перо огне, Так я, в сей бездне углублен, Теряюсь, мысльми утомлен! Уста премудрых нам гласят: Там разных множество светов; Несчетны солнца там горят, Народы там и круг веков: Для общей славы божества Там равна сила естества. Но где ж, натура, твой закон? С полночных стран встает заря! Не солнце ль ставит там свой трон? Не льдисты ль мещут огнь моря? Се хладный пламень нас покрыл! Се в ночь на землю день вступил! О вы, которых быстрый зрак Пронзает в книгу вечных прав, Которым малый вещи знак Являет естества устав, Вам путь известен всех планет,- Скажите, что нас так мятет? Что зыблет ясный ночью луч? Что тонкий пламень в твердь разит? Как молния без грозных туч Стремится от земли в зенит? Как может быть, чтоб мерзлый пар Среди зимы рождал пожар? Там спорит жирна мгла с водой; Иль солнечны лучи блестят, Склонясь сквозь воздух к нам густой; Иль тучных гор верхи горят; Иль в море дуть престал зефир, И гладки волны бьют в эфир. Сомнений полон ваш ответ О том, что окрест ближних мест. Скажите ж, коль пространен свет? И что малейших дале звезд? Несведом тварей вам конец? Скажите ж, коль велик творец?
М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное.
Москва: Правда, 1984.
Послушайте, прошу, что старому случилось, Когда ему гулять за благо рассудилось. Он ехал на осле, а следом парень шел; И только лишь с горы они спустились в дол, Прохожий осудил тотчас его на встрече: "Ах, как ты малому даешь бресть толь далече?" Старик сошел с осла и сына посадил, И только лишь за ним десяток раз ступил, То люди начали указывать перстами: "Такими вот весь свет наполнен дураками: Не можно ль на осле им ехать обоим?" Старик к ребенку сел и едет вместе с ним. Однако, чуть минул местечка половину, Весь рынок закричал: "Что мучишь так скотину?" Тогда старик осла домой поворотил И, скуки не стерпя, себе проговорил: "Как стану я смотреть на все людские речи, То будет и осла взвалить к себе на плечи".
Примечания
Вольный перевод отрывка из басни Лафонтена «Мельник, его сын и осел».
М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное.
Москва: Правда, 1984.
Жениться хорошо, да много и досады. Я слова не скажу про женские наряды: Кто мил, на том всегда приятен и убор; Хоть правда, что при том и кошелек неспор. Всего несноснее противные советы, Упрямые слова и спорные ответы. Пример нам показал недавно мужичок, Которого жену в воде постигнул рок. Он, к берегу пришед, увидел там соседа: Не усмотрел ли он, спросил утопшей следа. Сосед советовал вниз берегом идти: Что быстрина туда должна ее снести. Но он ответствовал: "Я, братец, признаваюсь, Что век она жила со мною вопреки; То истинно теперь о том не сомневаюсь, Что, потонув, она плыла против реки".
М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное.
Москва: Правда, 1984.
Лишь только дневной шум замолк, Надел пастушье платье волк И взял пастушей посох в лапу, Привесил к поясу рожок, На уши вздел широку шляпу И крался тихо сквозь лесок На ужин для добычи к стаду. Увидев там, что Жучко спит, Обняв пастушку, Фирс храпит, И овцы все лежали сряду, Он мог из них любую взять; Но, не довольствуясь убором, Хотел прикрасить разговором И именем овец назвать. Однако чуть лишь пасть разинул, Раздался в роще волчий вой. Пастух свой сладкой сон покинул, И Жучко с ним бросился в бой; Один дубиной гостя встретил, Другой за горло ухватил; Тут поздно бедной волк приметил, Что чересчур перемудрил, В полах и в рукавах связался И волчьим голосом сказался. Но Фирс недолго размышлял, Убор с него и кожу снял. Я притчу всю коротким толком Могу вам, господа, сказать: Кто в свете сем родился волком, Тому лисицой не бывать.
Примечания
Подражание басне французского поэта Ж.Лафонтена (1621—1695) «Волк, ставший пастухом».
М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное.
Москва: Правда, 1984.
Смеется и поет, он о звездах толкует, То нюхает табак, то карт игру тасует, То слушает у всех, со всеми говорит И делает стихи наш друг архипиит! Увенчан лавром был Марон за стихотворство, Нам чем свово почтить за таково проворство? Уж плохи для него лавровые венки, Нельзя тем увенчать премудрые виски. О чем я так тужу? он будет увенчан: За грош один купить капусты лишь кочан.
М.В.Ломоносов. Г.Р. Державин. Избранное.
Москва: Правда, 1984.
Отмщать завистнику меня вооружают, Хотя мне от него вреда отнюдь не чают. Когда зоилова хула мне не вредит, Могу ли на него за то я быть сердит? Однако ж осержусь! я встал, ищу обуха; Уж поднял, я махну! а кто сидит тут? муха! Как жаль мне для нее напрасного труда. Бедняжка, ты летай, ты пой: мне нет вреда.
М.В.Ломоносов. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия. Изд. 3.
Ленинград: Советский писатель, 1986.
Женился Стил, старик без мочи, На Стелле, что в пятнадцать лет, И не дождавшись первой ночи, Закашлявшись, оставил свет. Тут Стелла бедная вздыхала, Что на супружню смерть не тронута взирала.
М.В.Ломоносов. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия. Изд. 3.
Ленинград: Советский писатель, 1986.
Спасибо за грибы, челом за ананас, За вина сладкие; я рад, что не был квас. Российско кушанье сразилось с перуанским, А если бы и квас влился в кишки с шанпанским, Те сделался бы в них такой же разговор, Какой меж стряпчими в суде бывает спор. Я думал уж и так, что в брюхо ... забился, И, выпустить хотя, я чуть не надсадился.
М.В.Ломоносов. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия. Изд. 3.
Ленинград: Советский писатель, 1986.
Златой младых людей и беспечальной век Кто хочет огорчить, тот сам не человек. Такого в наши дни мы видим Балабана, Бессильного младых и глупого тирана, Которой полюбить всё право потерял И для ради того против любви восстал. Но вы, красавицы, того не опасайтесь: Вы веком пользуйтесь и грубостью ругайтесь. И знайте, что чего теперь не смеет сам, То хочет запретить ругательствами вам. Обиду вы свою напрасную отметите И глупому в глаза насмешнику скажите: "Не смейся, Балабан, смотря на наш наряд, И к нам не подходи; ты, Балабан, женат, Мы помним, как ты сам, хоть ведал перед браком, Что будешь подлинно на перву ночь свояком, Что будешь вотчим слыть, на девушке женясь, Или отец княжне, сам будучи не князь. Ты, всё то ведая, старался дни и ночи Наряды прибирать сверх бедности и мочи, Но если б чистой был Диане мил твой взгляд И был бы, Балабан, ты сверх того женат, То б ты на пудре спал и ел всегда помаду, На беса б был похож и с переду и с заду. Тогда б перед тобой и самой вертопрах Как важной был Катон у всякого в глазах". Вы всё то, не стыдясь, скажите Балабану, Чтоб вас язвить забыл, свою лечил бы рану.
М.В.Ломоносов. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия. Изд. 3.
Ленинград: Советский писатель, 1986.
Искусные певцы всегда в напевах тщатся, Дабы на букве А всех доле остояться; На Е, на О притом умеренность иметь; Чрез У и через И с поспешностью лететь: Чтоб оным нежному была приятность слуху, А сими не принесть несносной скуки уху. Великая Москва в языке толь нежна, Что А произносить за О велит она. В музыке что распев, то над словами сила; Природа нас блюсти закон сей научила. Без силы береги, но с силой берега, И снеги без нее мы говорим снега. Довольно кажут нам толь ясные доводы, Что ищет наш язык везде от И свободы. Или уж стало иль; коли уж стало коль; Изволи ныне все везде твердят изволь. За спиши спишь, и спать мы говорим за спати. На что же, Трисотин, к нам тянешь И некстати? Напрасно злобной сей ты предприял совет, Чтоб, льстя тебе, когда российской принял свет Свиныи визги вси и дикии и злыи И истинныи ти, и лживы и кривыи. Языка нашего небесна красота Не будет никогда попранна от скота. От яду твоего он сам себя избавит И вред сей выплюнув, поверь, тебя заставит Скончать твой скверной визг стонанием совы, Негодным в русской стих и пропастным увы!
М.В.Ломоносов. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия. Изд. 3.
Ленинград: Советский писатель, 1986.
В РОССИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
Бугристы берега, благоприятны влаги, О горы с гроздами, где греет юг ягнят. О грады, где торги, где мозгокружны браги, И деньги, и гостей, и годы их губят. Драгие ангелы, пригожие богини, Бегущие всегда от гадкия гордыни, Пугливы голуби из мягкого гнезда, Угодность с негою, огромные чертоги, Недуги наглые и гнусные остроги, Богатство, нагота, слуги и господа. Угрюмы взглядами, игрени, пеги, смуглы, Багровые глаза, продолговаты, круглы, И кто горазд гадать и лгать, да не мигать, Играть, гулять, рыгать и ногти огрызать, Ногаи, болгары, гуроны, геты, гунны, Тугие головы, о иготи чугунны, Гневливые враги и гладкословный друг, Толпыги, щеголи, когда вам есть досуг. От вас совета жду, я вам даю на волю: Скажите, где быть га и где стоять глаголю?
М.В.Ломоносов. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия. Изд. 3.
Ленинград: Советский писатель, 1986.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.