Меню
Назад » »

Михаил Зощенко (12)

    НЕИЗВЕСТНЫЙ ДРУГ

Жил такой человек, Петр Петрович, с супругой своей, Катериной Васильевной. Жил он на Малой Охте. И жил хорошо. Богато. Хозяйство и гардероб, и сундуки полные добра... Было у него даже два самовара. А утюгов -- и не счесть -- штук пятнадцать. Но при всем таком богатстве жил человек скучновато. Сидел на своем добре, смотрел на свою супругу и никуда не показывался. Боялся из дома выходить. Сами знаете, какое нынче вороватое времечко. Даже в кинематограф не ходил. Ну, а однажды получил Петр Петрович письмо по почте. Письмо секретное. Без подписи. Пишет кто-то: "Эх ты, -- пишет, -- старый хрен, степа -- валеный сапог. Живешь ты с молодой супругой и не видишь, чего вокруг делается. Жена-то твоя, дурень старый, крутит с одним обывателем. Как я есть твой неизвестный друг и все такое, то сообщаю: ежели ты, старый хрен, придешь в Сад Трудящихся в 7 часов вечера в субботу, 29 июля, то глазами удостоверишься, какая есть твоя супруга гулящая бабочка. Протри глаза, старый хрен. С глубоким почтением. Неизвестный друг". Прочел это письмо Петр Петрович и обомлел. Стал вспоминать, как и что. И вспомнил: получила Катерина Васильевна два письма, а от кого -- не сказала. И вообще вела себя подозрительно: к мамаше зачастила и денег требовала на мелкие расходы. "Ну, клюква!--подумал Петр Петрович.--Пригрел я змею... Но ничего, не позволю над собой насмехаться. Выслежу, морду набью, и разговор весь". В субботу, 29 июля, Петр Петрович сказался больным. Лег на диван и следит за супругой. А та -- ничего -- хозяйством занимается. Но к вечеру говорит: -- Мне, говорит, Петр Петрович, нужно к мамаше сходить. У меня, говорит, мамаша опасно захворала. И сама нос пудрой, шляпку на затылок, я пошла. Петр Петрович поскорей оделся, взял в левую руку палку, надел галоши -- и следом за женой. Пришел в Сад Трудящихся, воротничок поднял. чтоб не узнали, и ходит по дорожкам. Вдруг видит -- у фонтана супруга сидит и в даль всматривается. Подошел. -- А, -- говорит, -- здравствуйте. Любовника ожидаете? Так-с. Вам, говорит, Катерина Васильевна, морду набить мало... Та в слезы. -- Ах, -- говорит, --- Петр Петрович, Петр Петрович! не подумайте худого... Не хотела я вам говорить, но приходится... И с этими словами вынимает она из рукава письмо. А в письме, в печальных тонах, написано о том, что она, Катерина Васильевна, одна может спасти человека, который погибает и находится в жизни на краю пропасти. И этот человек умоляет притти Катерину Васильевну в Сад Трудящихся в субботу, 29 июля. Прочел письмо Петр Петрович. -- Странно, -- говорит. -- Кто же это пишет? -- Я не знаю, -- отвечает Катерина Васильевна. -- Я пожалела и пришла. -- Так-с, -- говорит Петр Петрович, -- пришла. А ежели пришла, так и сиди и не двигайся. Я, говорит, за фонтан спрячусь. Посмотрю, что за фигура. Я, говорит, намну ему бока. Спрятался Петр Петрович за фонтан и сидит. А супруга напротив -- бледная и еле дышит. Час проходит -- никого. Еще час -- опять никого. Вылезает тогда Петр Петрович из-за фонтана. -- Ну, -- говорит, -- не хнычьте, Катерина Васильевна. Тут, безусловно, кто-нибудь подшутил над нами. Идемте домой, что ли... Нагулялись.. Не ваш ли братец-подлец подшутил? Покачала головой Катерина Васильевна. -- Нет, -- говорит, -- тут что-нибудь серьезное. Может, неизвестный человек испугался вас и не подошел. Плюнул Петр Петрович, взял жену под руку и пошел. И вот приезжают супруги домой. А дома -- разгром. Сундуки и комоды разворочены, утюги раскиданы, самоваров нет -- грабеж. А на столе булавкой пришпилена записка: "Вас, чертей собачьих, иначе никаким каком из дома не вытащить. Сидят, как сычи... А костюмчики твои, старый хрен, не по росту мне. Рост у тебя, старый хрен, паршивый и низенький. Это довольно подло с твоей стороны. А супруге твоей -- наше нижайшее с кисточкой и с огурцом пятнадцать". Прочли супруги записку, охнули, сели на пол и ревут, что маленькие.

    АМЕРИКАНСКАЯ РЕКЛАМА

Пошел тут один рабочий квартирку себе подыскать. Ходил, ходил, похудел и поседел, сердечный, но квартирку все-таки нашел. По случаю. Миленькая такая квартирка -- кухня и при ней комната. В арендованном доме. До чего обрадовался рабочий -- сказать нельзя. -- Беру, -- говорит, -- гражданин-арендатель. Считайте за мной. Арендатель говорит: -- Да, конечное, дело, берите, ладно. Платите мне шестьдесят рублей въездных и берите, ладно. Такую квартирку за такую цену у меня завсегда с руками и с ногами оторвут. Рабочий говорит: -- Нету у меня, братишка, таких бешеных денег. Нельзя ли, дядя, вообще без въездных? Ну, одним словом, не сошлись в цене. Очень расстроился от этого рабочий. Идет домой в сильных грустях и думает: "Прохвачу этого прохвоста в газете. Мыслимое ли дело такие деньги драть!" И на другой день, действительно, появилась в газете за подписью рабкора обличительная заметка. Крепко так обложили арендателя. Это, говорят, паук, а не муха. Шесть червонцев драть за такую квартирку -- это же прямо скучно. И откуда могут быть такие бешеные деньги у рабочего человека? Словом -- вот как обложили арендателя. И адрес указали. Чтоб в случае чего хвост могли накрутить ядовитому арендателю. И, батюшки-светы, чего было в тот же день на этой вышеуказанной улице! Очередь. Огромадная, то-есть, очередь образовалась. Давка. Галдеж. Все граждане стоят и в руках газеты держут. И пальцами в заметку тычут. -- Да это же, -- говорят, -- граждане, квартира! За шестьдесят рублей цельная квартира. Да мы очень слободно сто дадим в случае ежели чего. В одном месте у ворот драка чуть не случилась. Хотели уж конную милицию требовать. Да в этот момент сам гражданин арендатель в окне показался. И ручкой реверанс сделал. -- Расходись, -- кричит, -- робя! Не стой понапрасну. Сдадена квартиренка. -- За сколько сдадена то?--спросили в толпе. -- За двести сдадена. Спрос очень огромадный, нельзя, братцы, меньше. -- За двести!--ахнула толпа. -- Да мы тебе дядя, очень слободно триста бы дали. Допусти только. Арендатель с явным сожалением развел руками и отошел от окна. Толпа понуро расходилась, помахивая газетами.

    МЕЛКИЙ СЛУЧАЙ

Конечно, случай этот мелкий, не мирового значения. Некоторые людишки очень даже свободно не поймут, в чем тут дело. Нэпман, например, у которого, может, в каждом жилетном кармане серебро гремит, тоже навряд ли разберется в этом происшествии. Зато поймет это дело простой рабочий человек, который не гребет деньги лопатой. Такой человек поймет и очень даже горячо посочувствует Василию Ивановичу. Дело в том, что Василий Иванович купил билет в театр. В день получки Вася специально зашел в театр и, чтоб зря не растратиться, купил заблаговременно билет в 16-м ряду. Человек давно мечтал провести вечер в культурном общежитии. И в силу этого целковый отдал, не моргнув глазом. Только языком чуть щелкнул, когда кассир монету загребал . А к этому спектаклю Василий Иванович очень даже серьезно готовился. Помылся, побрился, галстук привязал. Ох-ох, Василий Иванович, Василий Иванович! Чувствовало ли твое благородное сердце житейский подвох? Предвидел ли ты все мелочи жизни? Не дрогнула ли у тебя стальная рука,, привязывая галстук? Ох-ох, грустные дела, скучные дела происходят на свете! А в день спектакля Василий Иванович в очень радостно-веселом настроении пошел в театр. "Другие, -- думает, -- людишки, нет на них погибели, в пивные ходят, или в пьяном угаре морды об тумбу друг другу разбивают. А тут идешь себе в театр. С билетом. Тепло, уютно, интеллигентно. И цена за все -- рубль". Пришел Василий Иванович в театр минут за двадцать. "Пока, -- думает, -- то да се, пока разденусь да схожу оправиться, да галстук потуже привяжу -- оно в аккурат и будет". Начал наш милый товарищ Василий Иванович раздеваться, глядит на стене объявление--20 копеек с персоны за раздеванье. Екнуло у Василия Ивановича сердце. "Нету, -- думает, -- у меня таких денег. За билет, да, действительно сполна уплачено. А больше, нету. Копеек восемь, должно быть, набежит. Если,-- думает,--за эту сумму не пристрою одежу, то худо. Придется в пальто и галошах переть и на шапке сидеть". , Разделся наш сердечный друг Василий Иванович Подает одежду с галошами за барьер. -- Извини, -- говорит, -- дядя, мелких мало. Прими в руку что есть, не считая. А при вешалке, как раз наоборот, попался человек циничный. Он сразу пересчитал мелкие. -- Ты, -- говорит, -- что ж это, собачья кровь, шесть копеек мне в руку кладешь? Я, -- говорит, -- за это могу тебя галошей по морде ударить. Тут сразу между ними ссора произошла. Крик. Вешальщик орет: -- Да мне, может, за эти мелкие противно за твоими галошами ухаживать. Отойди от моей вешалки, не то я за себя не ручаюсь. Василий Иванович говорит: -- Ты, зараза, не ори на меня. Не подрывай авторитета в глазах буржуазии. Прими одежу, как есть, я тебе завтра занесу остатние. Вешальщик говорит: -- Ты меня буржуями не стращай. Я, -- говорит, -- не испугался. Отойди от моей вешалки на пушечный выстрел, арапская твоя личность. Тут, конечно, другие вешальщики начали обсуждать эпизод. Дискуссия у них поднялась, -- дескать, можно ли шесть копеек в руку совать. А время, конечно, идет. Последние зрители бегут в зал. Акт начинается. Васин вешальщик орет за своим барьером: -- Пущай, -- говорит, -- этот паразит в другой раз со своей вешалкой приходит. Пущай, -- говорит, -- сам вешает и сам сторожит. Василий Иванович чуть не заплакал от обиды. -- Ах ты, -- говорит, -- старая морда, верзила - мученик. Да я, -- говорит, -- зa эти выражения могу тебе всю бороду выдернуть. Тут Василий Иванович поскорей надел пальто, положил галоши в шапку и бросился к дверям. Бросился к дверям -- не пущают в одеже. -- Братцы, -- говорит Василий Иванович. -- милые товарищи, билет же, глядите, вот у меня в руке.. Оторвите от него корешок и пропустите. Нет, не пускают. Тут, действительно, Василий Иванович прямо зaметался. Спектакль идет. Музыка раздается. Билет в руке. И пройти нельзя. Поскорее разделся Василий Иванович. завернул одежду в узел. Ткнулся с узлом в дверь -- не дозволяют. -- Вы бы, -- говорят, -- еще перину с собой принесли. А время идет. Музыка гремит. Антракт начинается. Василий Иванович совершенно упал духом. Бросился до своего вешальщика. -- Ах ты, -- говорит, -- распродажная твоя личность! Глядите, какую харю наел, ухаживая sa нэпом Еще немного -- и произошла бы некрасивая стычка. Но, спасибо, другие вешальщики роэняли. Один старенький, наиболее добродушный вешальщик говорит Василию Ивановичу: -- Прямо, -- говорит, -- очень жалко на тебя глядеть, как ты расстраиваешься. Вешай ко мне задаром. Только, -- говорит, -- завтра, Христа ради, не позабудь принести. Василий Иванович говорит: -- Чего мне теперь вешать, раз второе действие идет. Я,-- говорит, -- все равно теперь ни хрена не пойму. Я, -- говорит, -- не привык пьесы с конца глядеть. Начал Василий Иванович продавать свой билет кому попало. С трудом продал за гривенник одному беспризорному. Плюнул в сторону своего вешальщика и вышел на улицу.

    БЛЕДНОЛИЦЫЕ БРАТЬЯ

Идейный организм Есть еще идейные люди на белом свете. Не оскудела еще наша жизни. На праздниках я встретил одного честного борца против алкоголя. Этот человек сидел напротив меня за рождественским столом. Наружность у этого человека была угрюмая. Нос крупный, с красным отливом. "Этот, -- думаю, -- не подкачает -- самосильно наляжет на хозяйскую выпивку". И вдруг вижу, братцы мои, отставляет этот человек свои рюмки и бокалы в сторону и решительно говорит: -- Извиняюсь. Не пью. Мне, -- говорит, -- на эти стеклянные предметы смотреть худо. Я, -- говорит, -- недавно начал идейную борьбу против алкоголя. Тут начались среди гостей охи и вздохи. Дескать, такое любопытное занятие отстранять от себя на праздниках! Можно ли? Тогда, человек этот горько усмехнулся на эти реплики и начал отчитывать гостей и хозяев. Много острых и верных вещей сказал он. -- Люди, -- говорит, -- могут без этого веселиться. Довольно стыдно. Можно, -- говорит, -- заместо этого в картишки удариться и обыграть хозяина. Или, -- говорит, -- на худой конец можно погулять с хозяйкой этого дома. Но зачем же отравлять свой идейный организм такой отравой? Я, -- говорит, -- всю жизнь пил и закусывал, но теперь я стою за сухой закон. Пущай будут разные ограничения. Пущай продают полбутылки на брата. Пора за это взяться и обратить внимание. Довольно. Я с радостью глядел на этого выдающегося человека. Его добродушная супруга сидела рядом со мной. -- Муж-то, -- говорю ей, -- у вас какой идейный супруг. -- Да, --- говорит, -- такая, знаете, обида напротив праздника! Врач ему совсем не дозволил пить: "Сердце, -- говорит, -- у вас не дозволяет наклюкаться. Помереть можете". . . К концу ужина идейный супруг все же до того назюзюкался, что дважды его выносили во двор, и там он освежался. 2. Квартира В нашем доме произошла трагедия.Убийство Муж из ревности убил свою молодую фактическую супругу и ее юридическую мамашу. Не будем входить в психологию убийства, скажем одно, убийство произошло в небольшой уютной квартире -- две комнаты и кухня. Бельэтаж. Уборная. Ванна. Десять квадратных саженей. Народу собралось во двор этого дома уйма. Каждому, конечно, любопытно было узнать, кому теперь домоуправление передаст эту освободившуюся квартиру. Уже увезли убийцу. Уже убитых отправили, куда следует, -- толпа не расходилась. Завязалась небольшая потасовка. Кто-то дико орал, что это прямо кумовство передавать эту площадь близким родственникам. Лучше пускай кинут жребий -- кому достанется. И вдруг, братцы мои, стало мне грустно на сердце. Стало мне до чего обидно. Тут, можно сказать, такая трагедия и драма. с кровью и с убийством, и тут же, наряду с этим, такой мелкий коммерческий расчет. "Эх, -- думаю,-- бледнолицые мои братья!" И долго стоял у ворот. И противно мне было принимать участие в этих грубых разговорах. Тем более, что на прошлой неделе я, по случаю, получил не очень худую квартиру. Смешно же опять менять и горячиться. Я доволен.

    ЮМОРИСТ

На-днях мне позвонили по телефону. Кто-то вежливым, мягким голосом спросил: -- Товарищ Зощенко? -- Да. -- Вот в чем дело. Мы производим опыты над усилителем. Большая просьба прочесть несколько строк из какого-нибудь вашего рассказа. У меня была неотложная срочная работа. Мне очень не хотелось отрываться от дела. Но я человек мягкий. Я уважаю, кроме того, всякие новейшие изобретения. Я прочел в телефонную трубку несколько строчек. -- Прекрасно, -- сказал вежливый голос -- Благодарю вас. Звучность изумительная. Теперь мы попросим вас послушать нашу передачу. Будьте любезны, отойдите в самый дальний угол комнаты. И слушайте. Я положил трубку на стол и отошел шагов на десять. Минуты две стоял дурак-дураком. Потом подошел. -- Ну. как? -- Ничего не слышал. -- Тогда отойдите шагов на пять и присядьте так, чтобы ваше ухо было на одной линии с трубкой. Я отошел и присел. -- Ну. как? -- Ей-богу. я решительно ничего не слышу! -- сказал я сердитым голосом. -- Тогда. -- сказал мой собеседник, смеясь, -- повесьте трубку и ложитесь спать. Человек смеялся весело, от души, захлебываясь и хрюкая в телефон. Да, действительно, я был очень взбешен. Я чуть не оторвал телефонную трубку. Еще бы -- десять минут меня дурачил какой-то прохвост. Даже заставлял приседать. Потом я успокоился. Даже усмехнулся. В чем дело? Все обстоит прекрасно. Можно записать сюжет. Можно сделать небольшой юмористический рассказ на актуальную темку -- телефонные хулиганы. Двадцать рублей я честно заработал на этом поганом деле. В каждой собачьей ерунде есть свои хорошие стороны. 4. Скупой рыцарь Год назад в одно почтенное издательское учреждение я три месяца подряд ходил за деньгами. Заведующий отделом человек был милый, симпатичный. Всякий раз он справлялся о моем драгоценном здоровье, интересовался работой. И всегда очень сочувствовал и входил в положение. Однако, денег не платил. Примерно, зайдешь к нему числа десятого. Разведет руками, грустно улыбнется. -- Ай, -- говорит, -- ну, можно ли в такие несуразные числа заходить. Десятое число! А мне, может, пятнадцатого рабочим и служащим платить. Сами посудите. Ну, сообразишь, что десятое число, действительно, несколько неудобное число для платежей, -- уйдешь. Приходишь числа двадцатого. -- Ну, что вы, -- говорит, -- делаете? Только что недавно рабочим и служащим заплатил. Ну. откуда я вам возьму? Сами посудите. Два месяца я терпеливо поднимался на пятый этаж. В начале третьего месяца я стал слегка наседать и требовать. Заведующий ерзал на стуле, грустно разводил руками, но денег не платил. Я знаю--деньги платить занятие скучное, малоприбыльное. Сплошной, можно сказать, коммерческий расход. В трубу можно свободно полететь, ежели всем платить. Однако, мне было все равно. Я с энергичной настойчивостью вел свою линию. Заведующий, видимо, начал страдать oт моих посещений. Он избегал моего взгляда. Молча разводил руками. И углублялся в свои бумаги. Однажды, когда у заведующего сидел какой-то посетитель, я начал грозить. Я сказал: -- Либо платите сейчас, либо я сам не знаю, что сейчас сделаю. В голосе моем появились истерические нотки и вообще некоторое повизгиванье. Вдруг я услышал всхлипывание. Я с испугом посмотрел на заведующего. Закрыв глаза рукой, он плакал, не стесняясь присутствия посетителя. Я мысленно обругал себя скотиной и выбежал из кабинета. Мне было ужасно стыдно и неловко. Так довести человека. Экая я чортова свинья! Ну, действительно, ну, откуда ему взять денег, если у него, может, нету? Ах, такая гнусность! Надо извиниться. Скажу: согласен ждать, сколько понадобится. Я снова пошел в кабинет. Заведующий, откинувшись на спинку кресла, тихонько смеялся. Его усы и подбородок дрожали от смеха. Я услышал, как он говорил своему собеседнику: -- Ну, что я могу сделать? Пристают, докучают. Мешают работать. Ну, откуда я всем возьму? Приходится, знаете, прибегать к этой невинной хитрости. Это действует. Они народ впечатлительный. Я подошел к столу и тяжелым голосом потребовал немедленной уплаты. Заведующий, не глядя на мое лицо, написал на моем заявлении -- уплатить завтра. Назавтра я деньги получил. Этот случай -- подлинная правда. Я давно уже перестал фантазией разбавлять свои рассказы. 5. Обезьяний язык Трудный это русский язык, дорогие граждане! Беда какой трудный! Главная причина в том, что иностранных слов в нем до чорта. Ну, взять французскую речь. Все хорошо и понятно. Кескесе, мерси, комси -- все, обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова. А нy-те-ка. сунься теперь с русской фразой -- беда. Вся речъ пересыпана словами с иностранным, туманным значением. От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы. Я вот на-днях слышал разговор. На собрании было. Соседи мои разговорились. Очень умный и интеллигентный разговор был, но я, человек без высшего образования, понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами. Началось дело с пустяков. Мой сосед, не старый еще мужчина с бородой, наклонился к своему соседу слева и вежливо спросил: -- А что, товарищ, это заседание пленарное будет, али как? ~ Пленарное, -- небрежно ответил сосед. -- Ишь ты, -- удивился первый, -- то-то я и гляжу, что такое? -- как будто оно и пленарное. -- Да уж -- будьте покойны. -- строго ответил второй. -- Сегодня сильно пленарное, и кворум такой подобрался -- только держись. -- Да ну?--спросил сосед. -- Неужели и кворум подобрался? -- Ей-богу. -- сказал второй. -- И что же он, кворум-то этот? --- Да ничего, -- ответил сосед, несколько растерявшись. -- Подобрался и все тут. -- Скажи на милость, -- с огорчением покачал головой первый сосед. -- С чего бы это он, а? Второй сосед развел руками и строго посмотрел на собеседника, потом добавил с мягкой улыбкой: -- Вот вы, товарищ, небось, не одобряете эти пленарные заседания. . . А мне как-то они ближе. Все как-то, знаете ли, выходит в них минимально по существу дня. .. Хотя я, прямо скажу, последнее время отношусь довольно перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли, индустрия из пустого в порожнее. -- Не всегда это, -- возразил первый. -- Если, конечно, посмотреть с точки зрения. Вступить, так сказать, на точку зрения и оттеда, с точки зрения, то да -- индустрия конкретно. -- Конкретно фактически, -- строго поправил второй. -- Пожалуй, -- согласился собеседник. -- Это я гоже допущаю. Конкретно фактически. Хотя как когда... -- Всегда, -- коротко отрезал второй. -- Всегда, уважаемый товарищ. Особенно, если после речей подсекция заварится минимально. Дискуссии и крику тогда не оберешься. На трибуну взошел человек и махнул рукой. Все смолкло. Только соседи мои, несколько разгоряченные спором, не сразу замолчали. Первый сосед никак не мог помириться с тем, что подсекция заваривается минимально. Ему казалось, что подекция заваривается несколько иначе. На соседей моих зашикали. Соседи пожали плечами и смолкли. Потом первый сосед наклонился ко второму и тихо спросил: -- Это кто ж там такой вышедши. -- Это? Да это президиум вышедши. Очень острый мужчина. И оратор первейший. Завсегда остро говорит по существу дня. Оратор простер руки вперед и начал речь. И когда он произносил надменные слова с иностранным, туманным значением, соседи мои сурово кивали головами. Причем второй сосед строго поглядывал на первого, желая показать, что он все все же был прав в только что законченном споре. Трудно, товарищи, говорить по-русски!

    КАТОРГА

То-есть каторжный труд -- велосипеды теперь иметь. Действительно верно, громадное через них удовольствие, физическое развлечение и все такое. На собак, опять же можно наехать. Или куренка попугать. Но только, несмотря на это, от велосипеда я отказываюсь. Я тяжко захворал через свою машину, через свой этот аппарат. Я надорвался. И теперь лечусь амбулаторно. Грыжа у меня открылась. Я теперь, может быть, инвалид. Собственная машина меня уела. Действительно, положение такое -- на две минуты машину невозможно без себя оставить -- упрут. Ну, и приходилось в силу этого машину на себе носить в свободное от катанья время. На плечах. Бывало, в магазин с машиной заходишь -- публику за прилавок колесьями загоняешь. Или к знакомым в разные этажи поднимаешься. По делам. Или к родственникам. Да и у родственников тоже сидишь -- за руль держишься. Мало ли какое настроение у родственников. Я не знаю. В чужую личность не влезешь. Отвертят ааднее колесо или внутреннюю шину вынут. А после скажут: так и было. В общем, тяжело приходилось. Неизвестно даже, кто на ком больше ездил. Я на велосипеде или он на мне. Конечно, некоторые довоенные велосипедисты пробовали оставлять на улице велосипеды. Замыкали на все запоры. Однако, не достигало -- угоняли. Ну, и приходилось считаться с мировоззрением остальных граждан. Приходилось носить машину на себе. Конечно, человеку со здоровой психикой не составляет труда понести на себе машину. Но тут обстоятельства для меня сложились неаккуратно. А понадобился мне в срочном порядке целковый. На пропой души. "Надо, -- думаю, -- где-нибудь забодать". Благо машина есть -- сел и поехал. Заехал к одному приятелю -- дома нету. Заехал к другому -- денег дома нету, а приятель дома. А один приятель хотя проживает в третьем этаже, зато другой в седьмом. Туда и назад с машиной смотался -- и язык высунул. После того поехал к родственнице. На Симбирскую улицу. К родной тетке. А она, зануда, на шестом этаже живет. Поднялся со своим аппаратом на шестой этаж. Смотрю, на дверях записка. Дескать, приду через полчаса. "Шляется, -- думаю, -- старая кочерыжка". Ужасно я расстроился и сгоряча вниз сошел. Мне бы с машиной наверху обождать, а я сошел от расстройства чувств. Стал внизу тетку ждать. Вскоре она приходит и обижается на меня, зачем я с ней наверх итти не хочу. -- У меня, -- говорит, -- с собою около гривенника. Остальные деньги на квартире. Взял я машину на плечо, пошел за теткой. И чувствую, икота поднимается, и язык наружу вылезает. Однако, дошел. Получил деньги сполна. Пошамал для подкрепления организма. Накачал шину и вниз сошел. Только дошел донизу -- гляжу, парадная дверь закрыта. У них в семь часов закрывается. Ничего я тогда не сказал, только ужасно заскрипел зубами, надел на себя велосипед и стал опять подниматься. Сколько времени я поднимался -- не помню. Шел, прямо, как сквозь сон. Начала меня тетка выпущать с черного хода. Сама, зануда, смеется. -- Ты бы, -- говорит, -- машину наверху оставлял, если внизу боишься. После перестала смеяться -- видит ужасная бледность разлилась по моему лицу. А я, действительно, держусь за руль и качаюсь. Однако, вышел на улицу. Но ехать от слабости не мог. А теперь обнаружились последствия -- хвораю через эту каторгу. Утешаюсь только тем, что мотоциклистам еще хуже. Вот, небось, переживают! И хорошо еще,, что у нас небоскребов не удосужились построить. Сколько бы народу полегло!
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar