Н.М.Карамзин (10)

 Глава VI


 КНЯЗЬ ИГОРЬ. Г. 912-945



 Бунт Древлян. Явление Печенегов. Нападение Игоря на Грецию. Договор с
Греками. Убиение Игоря.


 Игорь в зрелом возрасте мужа приял власть опасную: ибо современники и
потомство требуют величия от наследников Государя великого или презирают
недостойных.
 [914 г.] Смерть победителя ободрила побежденных, и Древляне отложились
от Киева.
 Игорь спешил доказать, что в его руке меч Олегов; смирил их и наказал
прибавлением дани. - Но скоро новые враги, сильные числом, страшные
дерзостию и грабительством, явились в пределах России. Они под именем
Печенегов так славны в летописях наших, Византийских и Венгерских от Х до
XII века, что мы должны, при вступлении их на феатр Истории, сказать
несколько слов о свойстве и древнем отечестве сего народа.
 Восточная страна нынешней Российской Монархии, где текут реки Иртыш,
Тобол, Урал, Волга, в продолжение многих столетий ужасала Европу грозным
явлением народов, которые один за другим выходили из ее степей обширных,
различные, может быть, языком, но сходные характером, образом жизни и
свирепостию. Все были кочующие; все питались скотоводством и звериною
ловлею: Гунны, Угры, Болгары, Авары, Турки - и все они исчезли в Европе,
кроме Угров и Турков. К сим народам принадлежали Узы и Печенеги,
единоплеменники Туркоманов: первые, обитая между Волгою и Доном в соседстве
с Печенегами, вытеснили их из степей Саратовских:
 изгнанники устремились к западу; овладели Лебедиею; чрез несколько лет
опустошили Бессарабию, Молдавию, Валахию; принудили Угров переселиться
оттуда в Паннонию и начали господствовать от реки Дона до самой Алуты,
составив 8 разных областей, из коих 4 были на Восток от Днепра, между
Россиянами и Козарами; а другие - на западной стороне его, в Молдавии,
Трансильвании, на Буге и близ Галиции, в соседстве с народами Славянскими,
подвластными Киевским Государям. Не зная земледелия, обитая в шатрах,
кибитках, или вежах, Печенеги искали единственно тучных лугов для стад;
искали также богатых соседей для грабительства; славились быстротою коней
своих; вооруженные копьями, луком, стрелами, мгновенно окружали неприятеля и
мгновенно скрывались от глаз его; бросались на лошадях в самые глубокие реки
или вместо лодок употребляли большие кожи. Они носили персидскую одежду, и
лица их изображали свирепость.
 Печенеги думали, может быть, ограбить Киев; но встреченные сильным
войском, не захотели отведать счастия в битве и мирно удалились в Бессарабию
или Молдавию, где уже господствовали тогда их единоземцы. Там народ сей
сделался ужасом и бичом соседей; служил орудием взаимной их ненависти и за
деньги помогал им истреблять друг друга. Греки давали ему золото для
обуздания Угров и Болгаров, особенно же Россиян, которые также искали дружбы
его, чтобы иметь безопасную торговлю с Константинополем: ибо Днепровские
пороги и Дунайское устье были заняты Печенегами. Сверх того они могли
всегда, с правой и левой стороны Днепра, опустошать Россию, жечь селения,
увозить жен и детей, или, в случае союза, подкреплять Государей Киевских
наемным войском своим. Сия несчастная Политика дозволяла разбойникам более
двух веков свободно отправлять их гибельное ремесло.

 Печенеги, заключив союз с Игорем, пять лет не тревожили России: по
крайней мере Нестор говорит о первой действительной войне с ними уже в 920
году. Предание не сообщило ему известия об ее следствиях. Княжение Игоря
вообще не ознаменовалось в памяти народной никаким великим происшествием до
самого 941 года, когда Нестор, согласно с Византийскими Историками,
описывает войну Игореву с Греками.
 Сей Князь, подобно Олегу, хотел прославить ею старость свою, жив до
того времени дружелюбно с Империею: ибо в 935 году корабли и воины его
ходили с Греческим флотом в Италию. Если верить Летописцам, то Игорь с 10000
судов вошел в Черное море. Болгары, тогда союзники Императора, уведомили его
о сем неприятеле; но Игорь успел, пристав к берегу, опустошить Воспорские
окрестности. Здесь Нестор, следуя Византийским Историкам, с новым ужасом
говорит о свирепости Россиян: о храмах, монастырях и селениях, обращенных
ими в пепел; о пленниках, бесчеловечно убиенных, и проч. Роман Лакапин, воин
знаменитый, но Государь слабый, выслал наконец флот под начальством Феофана
Протовестиария. Корабли Игоревы стояли на якорях близ Фара или маяка,
готовые к сражению. Игорь столь был уверен в победе, что велел воинам своим
щадить неприятелей и брать их живых в плен; но успех не соответствовал его
чаянию. Россияне, приведенные в ужас и беспорядок так называемым огнем
Греческим, которым Феофан зажег многие суда их и который показался им
небесною молниею в руках озлобленного врага, удалились к берегам Малой Азии.
Там Патрикий Варда с отборною пехотою, конницею, и Доместик Иоанн, славный
победами, одержанными им в Сирии, с опытным Азиатским войском напали на
толпы Россиян, грабивших цветущую Вифинию, и принудили их бежать на суда.
 Угрожаемые вместе и войском Греческим, и победоносным флотом, и
голодом, они снялись с якорей, ночью отплыли к берегам Фракийским, сразились
еще с Греками на море и с великим уроном возвратились в отечество. Но
бедствия, претерпенные от них Империею в течение трех месяцев, остались
надолго незабвенными в ее Азиатских и Европейских областях.
 О сем несчастном Игоревом походе говорят не только Византийские, но и
другие Историки: Арабский Эльмакин и Кремонский Епископ Лиутпранд; последний
рассказывает слышанное им от своего отчима, который, будучи Послом в
Цареграде, собственными глазами видел казнь многих Игоревых воинов, взятых
тогда в плен Греками: варварство ужасное! Греки, изнеженные роскошию,
боялись опасностей, а не злодейства.
 Игорь не уныл, но хотел отмстить Грекам; собрал другое многочисленное
войско, призвал Варягов из-за моря, нанял Печенегов - которые дали ему
аманатов в доказательство верности своей - и чрез два года снова пошел в
Грецию со флотом и с конницею. Херсонцы и Болгары вторично дали знать
Императору, что море покрылось кораблями Российскими. Лакапин, не уверенный
в победе и желая спасти Империю от новых бедствий войны со врагом отчаянным,
немедленно отправил послов к Игорю. Встретив его близ Дунайского устья, они
предложили ему дань, какую некогда взял храбрый Олег с Греции; обещали и
более, ежели Князь благоразумно согласится на мир; старались также богатыми
дарами обезоружить корыстолюбивых Печенегов. Игорь остановился и, созвав
дружину свою, объявил ей желание Греков.
 "Когда Царь, - ответствовали верные товарищи Князя Российского, - без
войны дает нам серебро и золото, то чего более можем требовать? Известно ли,
кто одолеет?
 мы ли? они ли? и с морем кто советен? Под нами не земля, а глубина
морская: в ней общая смерть людям". Игорь принял их совет, взял дары у
Греков на всех воинов своих, велел наемным Печенегам разорять соседственную
Болгарию и возвратился в Киев.
 В следующий год [944 г.] Лакапин отправил Пслов к Игорю, а Князь
Российский в Царьград, где заключен был ими торжественный мир на таких
условиях:
 I. Начало, подобное Олегову договору: "Мы от рода Русского, Послы и
гости Игоревы", и проч. Следует около пятидесяти Норманских имен, кроме двух
или трех Славянских. Но достойно замечания, что здесь в особенности
говорится о Послах и чиновниках Игоря, жены его Ольги, сына Святослава, двух
нетиев Игоревых, то есть племянников или детей сестриных, Улеба, Акуна, и
супруги Улебовой, Передславы.
 Далее: "Мы, посланные от Игоря, Великого Князя Русского, от всякого
княжения, от всех людей Русския земли, обновить ветхий мир с Великими Царями
Греческими, Романом, Константином, Стефаном, со всем Боярством и со всеми
людьми Греческими, вопреки Диаволу, ненавистнику добра и враждолюбцу, на все
лета, доколе сияет солнце и стоит мир. Да не дерзают Русские, крещеные и
некрещеные, нарушать союза с Греками, или первых да осудит Бог Вседержитель
на гибель вечную и временную, а вторые да не имут помощи от Бога Перуна; да
не защитятся своими щитами; да падут от собственных мечей, стрел и другого
оружия; да будут рабами в сей век и будущий!
 II. Великий Князь Русский и Бояре его да отправляют свободно в Грецию
корабли с гостьми и Послами. Гости, как было уставлено, носили печати
серебряные, а Послы золотые: отныне же да приходят с грамотою от Князя
Русского, в которой будет засвидетельствовано их мирное намерение, также
число людей и кораблей отправленных. Если же придут без грамоты, да
содержатся под стражею, доколе известим о них Князя Русского. Если станут
противиться, да лишатся жизни, и смерть их да не взыщется от Князя Русского.
Если уйдут в Русь, то мы, Греки, уведомим Князя об их бегстве, да поступит
он с ними, как ему угодно".
 III. Начало статьи есть повторение условий, заключенных Олегом под
стенами Константинополя, о том, как вести себя Послам и гостям Русским в
Греции, где жить, чего требовать и проч. - Далее: "Гости Русские будут
охраняемы Царским чиновником, который разбирает ссоры их с Греками. Всякая
ткань, купленная Русскими, ценою выше 50 золотников (или червонцев), должна
быть ему показана, чтобы он приложил к ней печать свою. Отправляясь из
Царяграда, да берут они съестные припасы и все нужное для кораблей, согласно
с договором. Да не имеют права зимовать у Св. Мамы и да возвращаются с
охранением.
 IV. Когда уйдет невольник из Руси в Грецию, или от гостей, живущих у
Св. Мамы, Русские да ищут и возьмут его. Если он не будет сыскан, да
клянутся в бегстве его по Вере своей, Христиане и язычники. Тогда Греки
дадут им, как прежде уставлено, по две ткани за невольника. Если раб
Греческий бежит к Россиянам с покражею, то они должны возвратить его и
снесенное им в целости: за что получают в награждение два золотника.
 V. Ежели Русин украдет что-нибудь у Грека или Грек у Русина, да будет
строго наказан по закону Русскому и Греческому; да возвратит украденную вещь
и заплатит цену ее вдвое.
 VI. Когда Русские приведут в Царьград пленников Греческих, то им за
каждого брать по десяти золотников, если будет юноша или девица добрая, за
середовича восемь, за старца и младенца пять. Когда же Русские найдутся в
неволе у Греков, то за всякого пленного давать выкупа десять золотников, а
за купленного цену его, которую хозяин объявит под крестом (или присягою).
 VII. Князь Русский да не присвоивает себе власти над страною Херсонскою
и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от нас,
Греков: мы дадим ему, сколько будет надобно.
 VIII. Ежели Русские найдут у берега ладию Греческую, да не обидят ее; а
кто возьмет что-нибудь из ладии, или убиет, или поработит находящихся в ней
людей, да будет наказан по закону Русскому и Греческому.
 IX. Русские да не творят никакого зла Херсонцам, ловящим рыбу в устье
Днепра; да не зимуют там, ни в Белобережье, ни у Св. Еферия, но при
наступлении осени да идут в домы свои, в Русскую землю.
 X. Князь Русский да не пускает Черных Болгаров воевать в стране
Херсонской". - Черною называлась Болгария Дунайская, в отношении к древнему
отечеству Болгаров.

 XI. "Ежели Греки, находясь в земле Русской, окажутся преступниками, да
не имеет Князь власти наказывать их; но да приимут они сию казнь в Царстве
Греческом.
 XII. Когда Христианин умертвит Русина или Русин Христианина, ближние
убиенного, задержав убийцу, да умертвят его". - Далее то же, что в III
статье прежнего договора.
 XIII. Сия статья о побоях есть повторение IV статьи Олегова условия.
 XIV. "Ежели Цари Греческие потребуют войска от Русского Князя, да
исполнит Князь их требование, и да увидят чрез то все иные страны, в какой
любви живут Греки с Русью.
 Сии условия написаны на двух хартиях: одна будет у Царей Греческих;
другую, ими подписанную, доставят Великому Князю Русскому Игорю и людям его,
которые, приняв оную, да клянутся хранить истину союза: Христиане в Соборной
церкви Св. Илии предлежащим честным крестом и сею хартиею, а некрещеные
полагая на землю щиты свои, обручи и мечи обнаженные".
 Историк должен в целости сохранить сии дипломатические памятники
России, в коих изображается ум предков наших и самые их обычаи.
Государственные договоры Х века, столь подробные, весьма редки в летописях:
они любопытны не только для ученого Дипломатика, но и для всех внимательных
читателей истории, которые желают иметь ясное понятие о тогдашнем
гражданском состоянии народов. Хотя Византийские Летописцы не упоминают о
сем договоре, ни о прежнем, заключенном в Олегово время, но содержание оных
так верно представляет нам взаимные отношения Греков и Россиян Х века, так
сообразно с обстоятельствами времени, что мы не можем усомниться в их
истине...
 Клятвенно утвердив союз, Император отправил новых Послов в Киев, чтобы
вручить Князю Русскому хартию мира. Игорь в присутствии их на священном
холме, где стоял Перун, торжественно обязался хранить дружбу с Империею;
воины его также, в знак клятвы полагая к ногам идола оружие, щиты и золото.
Обряд достопамятный: оружие и золото было всего святее и драгоценнее для
Русских язычников. Христиане Варяжские присягали в Соборной церкви Св. Илии,
может быть, древнейшей в Киеве.
 Летописец именно говорит, что многие Варяги были тогда уже Христианами.
 Игорь, одарив Послов Греческих мехами драгоценными, воском и
пленниками, отпустил их к Императору с дружественными уверениями. Он
действительно хотел мира для своей старости; но корыстолюбие собственной
дружины его не позволило ему наслаждаться спокойствием. "Мы босы и наги, -
говорили воины Игорю, - а Свенельдовы Отроки богаты оружием и всякою
одеждою. Поди в дань с нами, да и мы, вместе с тобою, будем довольны".
Ходить в дань значило тогда объезжать Россию и собирать налоги. Древние
Государи наши, по известию Константина Багрянородного, всякий год в Ноябре
месяце отправлялись с войском из Киева для объезда городов своих и
возвращались в столицу не прежде Апреля. Целию сих путешествий, как
вероятно, было и то, чтобы укреплять общую государственную связь между
разными областями или содержать народ и чиновников в зависимости от Великих
Князей.
 Игорь, отдыхая в старости, вместо себя посылал, кажется, Вельмож и
Бояр, особенно Свенельда, знаменитого Воеводу, который, собирая
государственную дань, мог и сам обогащаться вместе с Отроками своими, или
отборными молодыми воинами, его окружавшими. Им завидовала дружина Игорева,
и Князь, при наступлении осени, исполнил ее желание; отправился в землю
Древлян и, забыв, что умеренность есть добродетель власти, обременил их
тягостным налогом. Дружина его - пользуясь, может быть, слабостию Князя
престарелого - тоже хотела богатства и грабила несчастных данников,
усмиренных только победоносным оружием. Уже Игорь вышел из области их; но
судьба определила ему погибнуть от своего неблагоразумия. Еще недовольный
взятою им данию, он вздумал отпустить войско в Киев и с частию своей дружины
возвратиться к Древлянам, чтобы требовать новой дани. Послы их встретили его
на пути и сказали ему: "Князь! Мы все заплатили тебе: для чего же опять
идешь к нам?" Ослепленный корыстолюбием, Игорь шел далее. Тогда отчаянные
Древляне, видя - по словам Летописца - что надобно умертвить хищного волка,
или все стадо будет его жертвою, вооружились под начальством Князя своего,
именем Мала; вышли из Коростена, убили Игоря со всею дружиною и погребли
недалеко оттуда. Византийский Историк повествует, что они, привязав сего
несчастного Князя к двум деревам, разорвали надвое.
 Игорь в войне с Греками не имел успехов Олега; не имел, кажется, и
великих свойств его: но сохранил целость Российской Державы, устроенной
Олегом; сохранил честь и выгоды ее в договорах с Империею; был язычником, но
позволял новообращенным Россиянам славить торжественно Бога Христианского и
вместе с Олегом оставил наследникам своим пример благоразумной терпимости,
достойный самых просвещенных времен. Два случая остались укоризною для его
памяти: он дал опасным Печенегам утвердиться в соседстве с Россиею и, не
довольствуясь справедливой, то есть умеренною данию народа, ему
подвластного, обирал его, как хищный завоеватель. Игорь мстил Древлянам за
прежний их мятеж; но Государь унижается местию долговременною: он наказывает
преступника только однажды. - Историк, за недостатком преданий, не может
сказать ничего более в похвалу или в обвинение Игоря, княжившего 32 года.
 К сему княжению относится любопытное известие современного Арабского
Историка Массуди. Он пишет, что Россияне идолопоклонники, вместе с
Славянами, обитали тогда в Козарской столице Ателе и служили Кагану; что с
его дозволения, около 912 года, войско их, приплыв на судах в Каспийское
море, разорило Дагестан, Ширван, но было наконец истреблено Магометанами.
Другой Арабский Повествователь, Абульфеда, сказывает, что Россияне в 944
году взяли Барду, столицу Арранскую (верстах в семидесяти от Ганджи) и
возвратились в свою землю рекою Куром и морем Каспийским. Третий Историк
Восточный, Абульфарач, приписывает сие нападение Аланам, Лезгам и Славянам,
бывшим Кагановым данникам в южных странах нашего древнего отечества.
Россияне могли прийти в Ширван Днепром, морями Черным, Азовским, реками
Доном, Волгою (чрез малую переволоку в нынешней Качалинской Станице) - путем
дальним, многотрудным; но прелесть добычи давала им смелость, мужество и
терпение, которые в самом начале государственного бытия России ославили имя
ее в Европе и в Азии.