НА РАЗЛУКУ С П<ЕТРОВЫМ> Настал разлуки горький час!.. Прости, мой друг! В последний раз Тебя я к сердцу прижимаю; Хочу сказать: не плачь! - и слезы проливаю! Но так назначено судьбой - Прости, - и ангел мира В дыхании зефира Да веет за тобой! Уже я вижу пред собой Весь путь, на коем знатность, слава Тебя с дарами ждут. Души твоей и нрава Ничто не пременит; ты будешь вечно ты - Я в том, мой друг, уверен. Не ослепят тебя блестящие мечты; Рассудку, совести всегда пребудешь верен И, видя вкруг себя пороки, подлость, лесть, Которых цель есть суетная честь, Со вздохом вспомнишь то приятнейшее время, Когда со мной живал под кровом тишины; Когда нам жизнь была не тягостное бремя, Но радостный восторг; когда, удалены От шума, от забот, с весельем мы встречали Аврору на лугах и в знойные часы В прохладных гротах отдыхали; Когда вечерние красы И песни соловья вливали в дух наш сладость... Ах! часто мрак темнил над нами синий свод; Но мы, вкушая радость, Внимали шуму горных вод И сон с тобою забывали! Нередко огнь блистал, гремел над нами гром; Но мы сердечно ликовали И улыбались пред отцом, Который простирал к нам с неба длань благую; В восторге пели мы гимн славы, песнь святую, На крыльях молнии к нему летел наш дух!.. Ты вспомнишь всё сие, и слезы покатятся По бледному лицу. Ах милый, нежный друг! Сии блаженны дни вовек не возвратятся! - Невольный тяжкий вздох колеблет грудь мою... Грядет весна в наш мир, и холмы зеленеют, И утренний певец* гласит нам песнь свою - Увы! тебя здесь нет!.. цветы везде пестреют, Но сердце у меня в печали не цветет... Прости! благий отец и гений твой с тобою; Кто в мире и любви умеет жить с собою, Тот радость и любовь во всех странах найдет. Прости! твой друг умрет тебя достойным, Послушным истине, в душе своей покойным, Не скажут ввек об нем, чтоб он чинов искал, Чтоб знатным подлецам когда нибудь ласкал. Пред богом только он колена преклоняет; Страшится - одного себя; Достоинства одни сердечно уважает И любит всей душой тебя. 1791 * Жаворонок. 41. ПЕСНЬ МИРА Мир блаженный, чадо неба, К нам с оливою летит, И венец светлее Феба На главе его блестит. Он в дыхании зефира Ниспускается в наш край И от горних стран эфира В тьму низносит светлый рай. Хор Бури, громы умолкают; Тучи черны исчезают; Исчезает, как призрак, Ужас бледный, дым и мрак. Всё в Природе оживает; Свет проник в густую тень: Пышно роза расцветает, Как весною в красный день; Луг пушится, зеленеет, Клас сребрится вдалеке, Плод златый на древе зреет, Бальзам веет в ветерке. Хор Миллионы, веселитесь, Миллионы, обнимитесь, Как объемлет брата брат! Лобызайтесь все стократ! Птички снова прилетают В наши рощи и леса; Снова в песнях прославляют Мир, свободу, небеса. Агнец тигра не боится И гуляет с ним в лугах; Всё творение дружится, На земле и на водах. Хор Миллионы да ликуют! Миллионы торжествуют! Век Астреин, оживи! С целым миром мы в любви! В рощах слышны звуки лиры; На брегах кристальных вод Нимфы, фауны, сатиры Составляют хоровод. И Силен неутомимый Громким голосом поет; Пляшет с нимфою любимой И к веселью всех зовет. Хор Пойте, пойте духа радость!.. Лейте, лейте в сердце сладость! Век Астреин, оживи! С целым миром мы в любви! Музы, грации, сплетая Цепь из лавров и лилей, Ею крылья обвивая Бога тихих, райских дней, Нежно все его ласкают С видом счастливой любви И в восторге восклицают: "Вечно с нами, Мир, живи!" Хор Вечно с нами, Мир прелестный, Вечно с нами, сын небесный, Вечно с нами обитай И блаженством нас питай! Полно нам губить друг друга, Сирым слезы проливать! И печальная супруга Да престанет горевать! Долго смертные не знали, Что блаженство есть любовь; Счастья в хищности искали, И лилась реками кровь. Хор Смертный ныне просветился И ко дружбе обратился. Век Астреин, оживи! С целым миром мы в любви! Цепь составьте, миллионы, Дети одного отца! Вам даны одни законы, Вам даны одни сердца! Братски, нежно обнимитесь И клянитеся - любить! Чувством, мыслию клянитесь: Вечно, вечно в мире жить! Хор Мы клянемся все сердечно В мире с братьями жить вечно! Отче! слышишь клятву чад? Мы твердим ее стократ. Декабрь 1791 42. СТРАННЫЕ ЛЮДИ (Подражание Лихтверу) Клеант объездил целый свет И, видя, что нигде для смертных счастья нет, Домой к друзьям своим с котомкой возвратился. Друзья его нашли, что он переменился Во многом, но не в дружбе к ним. По зимним вечерам рассказывал он им, Что чудного ему в подсолнечной встречалось И с ним самим случалось. Однажды он сказал: "Вы знаете, друзья, Что есть на свете сем гиганты патагоны И дикие гуроны (А сколько верст до них, исчислю после я), Подалее на юг живет народ чуднейший, Гораздо их страннейший. О людях сих нигде я в книгах не читал; Нигде подобных им и в свете не видал; От утра до ночи сидят они как сидни, Не пьют и не едят, Не дремлют и не спят, Как будто нет в них жизни. Хотя б над ними гром гремел И армии вокруг сражались; Хотя б небесный свод горел, Трещал и пасть хотел, - они б не испугались И с места б не сошли, быв глухи и без глаз. Хотя по временам они и повторяют Какие то слова, при коих всякий раз Глаза свои кривляют; Однако же нельзя совсем расслушать их. Я часто подле них Стоял и удивлялся, Смотрел и ужасался. Поверьте мне, друзья, что образ сих людей Останется навек в душе моей. Отчаяние, ярость, Тоска и злая радость Являлись в лицах их. Они казались мне Как эвмениды злобны, Плутоновым судьям* угрюмостью подобны И бледны, как злодей в доказанной вине. "Но что же ум их занимает? - Спросили все друзья. - Не благо ли людей?" - "Ах, нет! О том никто из них не помышляет". - "Так, верно, мыслию своей В других мирах они летают?" - "Никак!" - "И так О камне мудрых рассуждают? Или хотят узнать, как тело в жизни сей Сопряжено с душей? Или грустят о том, что много нагрешили?" - "Нет, всё не то, и вы загадки не решили". - "Так отчего ж они не пьют и не едят, Молчат и целый день сидят, Не видят, не внимают? Что ж делают они?" - "Играют!!!" <1792> 43. К МИЛОСТИ ** Что может быть тебя святее, О Милость, дщерь благих небес? Что краше в мире, что милее? Кто может без сердечных слез, Без радости и восхищенья, Без сладкого в крови волненья Взирать на прелести твои? Какая ночь не озарится От солнечных твоих очей? Какой мятеж не укротится Одной улыбкою твоей? Речешь - и громы онемеют; Где ступишь, там цветы алеют И с неба льется благодать. * То есть Миносу и прочим, которые у Плутона судили мертвых. * * Писано в царствование Екатерины. Любовь твои стопы лобзает И нежной Матерью зовет; Любовь тебя на трон венчает И скиптр в десницу подает. Текут, текут земные роды, Как с гор высоких быстры воды, Под сень державы твоея. Блажен, блажен народ, живущий В пространной области твоей! Блажен певец, тебя поющий В жару, в огне души своей! Доколе Милостию будешь, Доколе права не забудешь, С которым человек рожден; Доколе гражданин довольный Без страха может засыпать И дети подданные вольны По мыслям жизнь располагать, Везде Природой наслаждаться, Везде наукой украшаться И славить прелести твои; Доколе злоба, дщерь Тифона, Пребудет в мрак удалена От светлозолотого трона; Доколе правда не страшна И чистый сердцем не боится В своих желаниях открыться Тебе, владычице души; Доколе всем даешь свободу И света не темнишь в умах; Пока доверенность к народу Видна во всех твоих делах, - Дотоле будешь свято чтима, От подданных боготворима И славима из рода в род. Спокойствие твоей державы Ничто не может возмутить; Для чад твоих нет большей славы, Как верность к Матери хранить. Там трон вовек не потрясется, Где он любовию брежется И где на троне - ты сидишь. <Апрель> 1792 44. ЭПИТАФИИ Одна нежная мать просила меня сочинить надгробную надпись для умершей двулетней дочери ее. Я предложил ей на выбор следующие пять эпитафий; она выбрала последнюю и приказала вырезать ее на гробе. 1 Небесная душа на небо возвратилась, К источнику всего, в объятия отца. Пороком здесь она еще не омрачилась; Невинностью своей пленяла все сердца. 2 И на земле она, как ангел, улыбалась: Что ж там, на небесах? 3 В объятиях земли покойся, милый прах! Небесная душа, ликуй на небесах! 4 Едва блеснула в ней небесная душа, И к солнцу всех миров поспешно возвратилась. 5 Покойся, милый прах, до радостного утра! 1792