ЯВЛЕНИЕ 13 Лизиас, Эвфемон, Эвергета, Лавра, Дорис Эвфемон (входя) Надобно посмотреть, где они. Он так добр, что, конечно, простит нетерпение наше. Лизиас (приходит в замешательство, увидев Дафну в Палемоновых объятиях) Во всех видно изумление и любопытство. Что? что? - Дафна! Дафна (вырываясь из объятий отца своего) О Лизиас! Поди, участвуй в счастии... Лизиас (в беспокойстве) Какое счастие? - В его объятиях... Дафна В объятиях моего любезного отца... Все (в удивлении) Отца! Дафна Так, любезный Лизиас! (Палемону) Ах, родитель мой! Вот тот юноша, который привел меня из Спарты и с которым обещала я соединиться в Аркадии вечным союзом. Без него не могла бы я наслаждаться этим счастием, - счастием, о котором думала Аканта при кончине своей, убеждая меня идти в Аркадию. Он исполнил условие и привел меня сюда, где любовь должна была наградить его сердцем моим. Теперь рука моя в твоей власти, и от тебя зависит исполнение моего обещания. Эвфемон (тихонько дочерям своим) Подите, любезные дети, и поскорее уведомьте всех аркадских жителей о счастии нашего добродетельного старца. Эвергета И я пойду с вами. Эта ведомость так приятна, что я непременно хочу вместе с детьми своими ее обнародовать. Какая будет радость! Какое веселие! Уходят. Палемон (Лизиасу) А ты, юноша, из Спарты? Эвфемон Из Спарты; однако ж, конечно, не из тех злодеев, которые некогда похитили Аканту с твоею дочерью. Он наилучший, наидобродетельнейший юноша; он возвращает тебе дочь твою. Палемон Возвращает! Я чувствую одолжение, и благодеяние его заглаждает злодейство спартанцев. Непостижимы пути Провидения! - Поди ко мне, юноша! - Ты любезен моей дочери, любезен по своим добродетелям, и возвращаешь мне вверенный тебе залог невинности: будь же Дафниным супругом и дай мне прижать тебя к отеческому сердцу моему! Да излиется на тебя благословение небес, подобно как в сердце моем благодарность и любовь разливается! Лизиас Какое восхищение! - О Дафна! Дафна Любезный Лизиас! Однако ж мне еще об одном знать надобно: у меня нет уже матери? Палемон Нет, твое рождение было гробом ее. Для того то и вверил я воспитание твое Аканте, ее другу. - Но не будем огорчать сладких минут радости печальным воспоминанием. Такова жизнь человеческая! Ты думала, дражайшая Дафна, найти в Аркадии непрерывное счастие; однако ж ты обманывалась - под солнцем нет такой страны, которая не была бы подвержена всеобщему жребию человечества. Там, там, превыше гор лазурных, Подпоры неба, светлых звезд, - Там будем жить в странах блаженных, Где царствует добро без зла; Где дух, одетый паром неба, Вкушает сладость, нектар пьет; Где сердце в чистоте эфира Не знает скорби, зол и бед И где душа, быв в вечном мире, Всегда довольна, весела. Туда, любезная Дафна, туда страждущая добродетель должна обращать терпеливое око свое; там только обитает совершенное благополучие, - здесь, на земле, все подвержено перемене времени и счастия. Дафна Правда, что здесь надеялась я найти убежище от всех беспокойств и несчастий жизни. Чистый воздух, светлое небо, добрые люди, а более всего прекрасные Акантины описания... Лизиас Теперь ты уже видишь, дражайшая Дафна, какое было ее намерение. Она разгорячала твое воображение, чтобы побудить тебя скорее идти в то место, где могла ты найти величайшее для себя счастие - добродетельного отца. Дафна Я нашла его, нашла и благодарю богов и Аканту во гробе. Палемон Ты представляла себе мечтательное счастие. Часто воображение обольщает нас приятными мечтами; увидев наконец обман, обвиняем своим заблуждением не себя, а мир. Человек, жаждущий благополучия, вымышляет себе радости, которых ему по справедливости ожидать не можно; и когда не исполнится его ожидание, тогда почитает он потерянным то, чем в самом деле никогда не обладал. Дафна И так впредь воображение меня уже не обманет. Я буду почитать всякое роптание за преступление и неудовольствие - за неблагодарность против неба. Палемон Хорошо сделаешь, любезная Дафна. Если бы не ободряла меня надежда когда нибудь найти тебя, то бы я же давно занял эту пустую гробницу. Теперь узнал я опытом, что в самую ту минуту, когда небо наиболее чернеет и гроза носится над головою нашею, боги нас подкрепляют и направляют к миру стопы наши. Умерим свои вожделения, дети мои; ограничим желания, будем наслаждаться счастием с благодарением и радостию и в страдании веселиться надеждою. Таким образом будет Аркадия в сердцах наших, потому что и здешняя земная жизнь доставляет добродетельному много удовольствий, а смерть бывает ему совсем не страшна. Вдали слышен марш, играемый на трубах, который между следующими речами, прерываемыми музыкою, несколько раз повторяется. Ах, друзья мои! вместо звуков сожаления и печали слышу я громкий глас мира и радости! Как приятно отзывается он в ушах моих и с какою красотою вся Природа снова возвеселяется для радостного Палемона, который до теперешнего часа видел ее во мраке и для которого самые прекраснейшие песни были печальными песнями! Эвфемон Конечно, Эвергета и дочери мои объявили аркадским жителям твое и наше благополучие. Палемон Вот они. ЯВЛЕНИЕ 14 И ПОСЛЕДНЕЕ Эвергета, Лавра и Дорис с другими пастухами и пастушками приходят с сельскою музыкою, будучи украшены цветами и неся в руках миртовые ветви. Палемон, Лизиас, Дафна, Эвфемон. Хор пастухов Из руки твоей лиется Всякий дар на нас, о Пан! Ты плодами нас питаешь, Ты веселье проливаешь. Дар приемля, Пана чтим; Дар вкусив, благодарим, Палемон От Пана проистекает всякое счастие наше; и вы, любезные друзья мои, берущие участие в моем благополучии, находите меня теперь в таком восхищении, что язык мой никак не может изъяснить чувств моего радостного сердца, в благодарности славящего всемогущего Подателя благ. В сей день заря, румяным светом Рассеяв мрак, мой сон прервав, Была мне знаком к новой скорби; Я был в унынии, в тоске, Но вдруг душа возвеселилась, И я песнь радости пою, И слезы сладки проливаю, Нашедши снова Дафну там, Где я построил ей гробницу И где оплакивал ее. Хор Пойте, пойте песни Пану! Пан печальных веселит, Пан печали утоляет, Пан источник слез сушит; Часто мрачные пустыни, Где уныло бродим мы, Он внезапно освещает И Аркадией творит. Пляшут под музыкою. Палемон Памятник моей скорби будет теперь памятником моей радости, и гробница, посвященная Дафне родительскою нежностию, будет брачным олтарем ее. Да исчезнут печальные кипарисы! Насадите здесь, друзья мои, радостные розы и мирты. А ты, прекрасный юноша... (Подводит Лизиаса и Дафну к памятнику.) Дайте мне руки, дети мои! (Складывает их руки.) Любите друг друга и будьте счастливы! Завтра луга и стада мои будут приданым любезной Дафны. Горестная жизнь моя приближается к покою, и, утешаясь тобою, нежная чета, с радостию ожидаю смерти. Лизиас В продолжение Палемоновой речи надевает на Дафну розовый венок, который был у него в руках; и между тем как он с Дафною поет, пастухи, составляющие хор, пляшут и обсаживают памятник, наместо кипарисов, миртами. Венок, любовию сплетенный, Прими, любезная моя! Сколь опыт ни тяжел бывает, Но вдруг, награду получив, В восторге всё мы забываем, Всю грусть, и горесть, и тоску. Дафна (подавая ему руку) Вот тебе моя рука! Сердцем ты давно владеешь, Должность, нежность и любовь Купно верность награждают. Вянут, вянут все цветы; Вянет цвет и нашей жизни, Но любовь всегда живет. Вместе Кто в браке счастливо живет, Ах! тот в Аркадии живет. Палемон Вы теперь, конечно, в Аркадии, любезные дети! Невинность и любовь, мир и радость в сердцах ваших, благословение богов на вас, доброжелательство людей вокруг вас - ах! Это истинная аркадская жизнь! Наслаждайтесь ею; но не забывайте, что и вы когда нибудь выйдете из Аркадии. Эвфемон Где мир, согласие, любовь Вовеки купно обитают И где порок всегда презрен; Где чтут святую добродетель И где награда есть она... Эвергета Где счастие в трудах находят; Где старец как младенец прост, Невинен, нежен и любезен; Где отрок, юноша так мудр, Как старец опытный и умный... Вместе Там есть Аркадия для нас. Лавра Если сердце будет ясно Так, как утро в красный день, И беспечно так, как птички; Так цветуще, как луга; Прямо, просто, как Природа... Дорис Кротко, как сердца ягнят; Нежно, как сердца у горлиц, И покорно, как птенец, Всегда матери послушный... Лавра Если любим мы труды, Сил своих не истощая, И довольны тем, что есть, - То везде, куда ни взглянем, Мы Аркадию узрим. Обе повторяют последнюю фразу. Хор Не мучьтесь никогда желаньем Вы, юные сердца, - Найти Аркадию под солнцем! Вы можете найти Аркадию в душе спокойной. Ищите там ее! Повторяют последний стих. Конец драмы. II ПРИПИСЫВАЕМОЕ Н. М. КАРАМЗИНУ 162. ВЗДОХ Месяц восходит, месяц прекрасный, Тихий, любезный спутник земли; Сребряный, ясный свет изливает, Нежно блистает в чистых водах. В счастии, в мире, в тихом весельи Я наслаждался светом твоим, Месяц прекрасный! здесь с Альциндором В роще дубовой ночью сидев. Чувства из груди в грудь преливались, Нежные чувства дружбы, любви. Нет Альциндора!.. Тисы над гробом Юного друга томно шумят. <1789>