Н.М.Карамзин (26)

Во время Мономахова княжения, довольно спокойное и мирное в сравнении с
другими, были некоторые бедствия: редкая засуха в 1124 году и сильный в
Киеве пожар, который продолжался два дня, обратив в пепел большую часть
города, монастыри, около 600 церквей и всю Жидовскую улицу. Народ с ужасом
видел еще одно совершенное затмение солнца и звезды на небе в самый полдень.
В южной России случились два землетрясения, а в северной страшная буря,
которая срывала домы и потопила множество скота в Волхове.
 Мономах оставил пять сыновей и супругу третьего брака. Нет сомнения,
что первою была Гида, дочь Английского Короля Гаральда, о коей мы упоминали
и которая, по известию древнего Историка Датского, около 1070 года вышла за
нашего Князя, именем Владимира. Норвежские Летописцы сказывают, что сын Гиды
и сего Князя женился на Христине, дочери Шведского Короля Инга Стенкильсона:
супруга Мстислава Владимировича действительно называлась Христиною. Ее
дочери, внуки Мономаховы, вступили в знаменитые брачные союзы: одна с
Норвежским Королем Сигурдом, а после с Датским Эриком Эдмундом; вторая с
Канутом Святым, Королем Оботритским, отцом Вальдемара, славного Государя
Датского, названного сим именем, может быть, в честь его великого прадеда,
Владимира Мономаха; третия с Греческим Царевичем: думаю, сыном Императоpa
Иоанна; Алексием, коего супруга именем и родом неизвестна по Византийским
летописям.
 В год сего бракосочетания (1120) приехал из Константинополя в Россию
Митрополит Никита и заступил место умершего Никифора, мужа знаменитого
сведениями и красноречием: чего памятником остались два письма его к
Мономаху: первое о разделении Церквей, Восточной и Западной; второе о посте,
особенно любопытное, ибо оно содержит в себе не только богословские, но и
философические умствования, заключаемые хвалою добродетелей Мономаховых. -
"Разум, - пишет Никифор, - разум есть светлое око души, обитающей во главе.
Как ты, Государь мудрый, сидя на престоле, чрез Воевод своих управляешь
народом, так душа посредством пяти чувств правит телом. Не имею нужды во
многоречии: ибо ум твой летает быстро, постигая смысл каждого слова. Могу ли
предписывать тебе законы для умеренности в чувственных наслаждениях, когда
ты, сын Княжеской и Царской (Греческой) крови, Властитель земли сильныя, не
знаешь дому, всегда в трудах и путешествиях, спишь на голой земле,
единственно для важных дел государственных вступаешь во дворец светлый и,
снимая с себя любимую одежду простую, надеваешь Властительскую; когда,
угощая других обедами Княжескими; сам только смотришь на яства роскошные?..
Восхвалю ли тебе и другие добродетели? Восхвалю ли щедрость, когда десница
твоя ко всем простерта; когда ты ни сребра ни злата не таишь, не считаешь в
казне своей, но обеими руками раздаешь их, хотя оскудеть не можешь, ибо
благодать Божия с тобою?.. Скажу единое: как душа обязана испытывать или
поверять действия чувств, зрения, слуха, ее всегдашних орудий, дабы не
обмануться в своих заключениях: так и Государь должен поверять донесения
Вельмож. Вспомни, кто изгнан, кто наказан тобою: ни клевета ли погубила сих
несчастных?.. Князь любезный! Да не оскорбит тебя искренняя речь моя! Не
думай, чтобы я слышал жалобу осужденных и за них вступался; нет, пишу
единственно на воспоминание тебе: ибо власть великая требует и великого
отчета; а мы начинаем теперь пост, время душеспасительных размышлений, когда
Пастыри церковные должны и Князьям смело говорить истину. Ведаю, что мы
сами, может быть, в злом недуге; но слово Божие в нас здраво и цело: ежели
оно полезно, то надобно ли входить в дальнейшее исследование? Человек в
лице, Бог в сердце", и проч. - Таким образом древние учители нашей Церкви
беседовали с Государями, соединяя усердную хвалу с наставлением
Христианским. Слог сих писем ознаменован печатаю века: груб, однако ж
довольно ясен, и многие выражения сильны.



 Глава VIII


 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МСТИСЛАВ. Г. 1125-1132



 Набег Половцев. Изгнание Ярослава Черниговского. Начало особенных
Княжений, Муромского и Рязанского. Удаление Половцев за Волгу. Междоусобие в
юго-западной России. Ссылка Князей Полоцких в Грецию. Война с Чудью и
Литвою. Кончина Мстислава. Голод. Древнейшая грамота.

 Мстислав Владимирович наследовал достоинство Великого Князя. Братья его
господствовали в Уделах: Ярополк в Переяславле, Вячеслав в Турове, Андрей в
Владимире, Георгий в Суздале; а сыновья, Изяслав и Ростислав, в Курске и
Смоленске. - Новый Государь, уже давно известный мужеством и великодушием,
явил добродетели отца своего на престоле России: имел ту же ревностную
любовь к общему благу, ту же твердость, соединенную в нем, подобно как в
Мономахе, с нежною чувствительностию души.
 Княжение его, к несчастию кратковременное, прославилось разными
успехами воинскими, которыми он желал единственно успокоить Государство и
восстановить древнее величие оного.
 Половцы, сведав о кончине Мономаха, думали, что Россия осиротела и
будет снова жертвою их грабительства. Они хотели соединиться с Торками,
кочевавшими близ Переяславля; но Ярополк Владимирович, тамошний Князь, узнал
о сем намерении: велел Торкам въехать в город и сам, не имев терпения
дождаться помощи от своих братьев, с одною Переяславскою дружиною ударил на
варваров, разбил их и множество потопил в реках.
 [1127 г.] Мстислав, объявив себя покровителем утесненных Князей, должен
был обнажить меч на Всеволода Ольговича, который выгнал из Чернигова дядю
своего, Ярослава, умертвил его Бояр верных и разграбил их домы. Мстислав
клялся изгнанному Князю наказать сего мятежного сына Олегова. Следуя
несчастному примеру отца, Всеволод заключил союз с Половцами: варвары, в
числе семи тысяч, спешили к границам России, дав весть о том Черниговскому
хищнику; но Послы их не могли уже возвратиться и были схвачены, в
окрестностях реки Сейма, Посадниками Ярополка. Ожидав долгое время ответа и
боясь измены, Половцы ушли наконец восвояси. Тогда Всеволод прибегнул к
смирению; молил Великого Князя забыть вину его и между тем осыпал дарами
Вельмож Киевских. Мстислав еще не колебался, однако ж медлил, и несчастный
дядя сам приехал из Мурома, чтобы напомнить ему священный обет мести. Бояре,
не ослепленные дарами Всеволода, были за Ярослава; но какой-то Григорий,
Игумен Андреевской Обители, любимец покойного Мономаха, весьма уважаемый
Великим Князем, говорил, что миролюбие есть должность Христианина.
Митрополит Никита уже скончался, и Церковь Российская не имела главы: сей
Игумен склонил на свою сторону всех духовных сановников, которые
торжественно сказали Мстиславу: "Государь! Лучше преступить клятву, нежели
убивать христиан. Не бойся греха: мы берем его на свою душу". Убежденный
ими, Великий Князь примирился со Всеволодом, и бедный Ярослав с горестию
возвратился в Муром (где и скончался через два года, оставив сию область и
Рязанскую в наследие сыновьям). Мстислав забыл наставление отца: "Дав
клятву, исполняйте оную!" Щадить кровь людей есть без сомнения добродетель;
но Монарх, преступая обет, нарушает закон Естественный и Народный; а
миролюбие, которое спасает виновного от казни, бывает вреднее самой
жестокости. К чести Мстислава скажем, что он во всю жизнь свою оплакивал сей
проступок.
 Великий Князь, излишно снисходительный в отношении ко Всеволоду,
отмстил по крайней мере варварам, его союзникам. Летописцы говорят, что
войско Мстислава "загнало Половцев не только за Дон, но и за Волгу" и что
они уже не смели беспокоить наших пределов.
 Еще при жизни Мономаха сыновья Володаревы, Владимирко и Ростислав,
начали ссориться между собою: однако ж, боясь его, не смели воевать друг с
другом.
 Исполняя завещание отца, первый господствовал в Звенигороде, а второй в
Перемышле. Когда же Мономах скончался, Владимирко хотел изгнать брата. За
Ростислава стояли Васильковичи, Иоанн и Григорий; также и Великий Князь
Мстислав, желая единственно отвратить зло насилия. Мирные убеждения, съезды
и переговоры в Серете остались бесполезными: Владимирко уехал в Венгрию,
чтобы просить войска у Короля Стефана. Тогда Ростислав осадил Звенигород,
где 3000 Венгров и Россиян оборонялись столь мужественно, что он должен был
отступить. Но сия война не имела дальнейших следствий. Владимирко,
возвратясь в отчизну, смирился; ибо Великий Князь решительно требовал, чтобы
каждый из братьев довольствовался своим уделом.
 Важнейшее происшествие сего времени есть падение знаменитого дома
Князей Полоцких, которые издавна отделились, так сказать, от России, желая
быть Владетелями независимыми. Мстислав решился покорить сию древнюю область
Кривичей и сделал то, чего напрасно хотели его деды. Он привел в движение
силы многих Князей; велел идти братьям своим, Вячеславу из Турова, Андрею из
Владимира, сыну Изяславу из Курска, дав ему собственный полк Княжеский;
Ростиславу, другому сыну, из Смоленска; Всеволодку Давидовичу, внуку Игореву
и зятю Мономахову, из Городна; Вячеславу Ярославичу, внуку
Святополка-Михаила, из Клецка. Все они долженствовали начать военные
действия в один день. Всеволод Ольгович, послушный Великому Князю, и братья
его вместе с отрядом верных Торков, отданных в начальство Боярину Ивану
Войтишичу, в то же время шли к Минскому городу Борисову. Изяслав взял
Логожск еще ранее назначенного Мстиславом дня и спешил соединиться с дядями,
обступившими город Изяславль, Удел знаменитой Рогнеды, первой супруги Св.
Владимира. Там находился Брячислав, сын Бориса Всеславича, зять Мстиславов:
хотев бежать к отцу, он попался в руки к своему шурину, который вел с собою
многих пленных Логожан. Узнав, что сии пленники и Брячислав довольны
умеренностию победителя, осажденные граждане решились сдаться, но требовали
клятвы от Вячеслава, сына Мономахова, что он защитит их от всякого насилия.
 Клятва была дана и нарушена. Ночью, вслед за дружиною Тысячских,
посланною в город, бросились все воины Андреевы и Вячеславовы: Князья не
могли или не хотели остановить их; едва спасли имение дочери Мстиславовой,
мечем удержав неистовых грабителей, а бедных граждан отдали им в жертву.
Скоро и Всеволод, старший сын Великого Князя, вступил с Новогородцами в
область Полоцкую: устрашенные жители не оборонялись и выгнали своего Князя,
Давида, на место коего, согласно с их желанием, Мстислав дал им Рогволода,
брата Давидова; а чрез два года [в 1129 г.] отправил всех Князей Полоцких в
ссылку за то, как сказано в некоторых летописях, что они не хотели
действовать вместе с ним против врагов нашего отечества, Половцев.
Всеславичи Давид, Ростислав, Святослав, и племянники их Василько, Иоанн,
сыновья Рогволодовы, с женами и детьми были на трех ладиях отвезены в
Константинополь. Мстислав отдал Княжение Полоцкое и Минское сыну своего
Изяславу.
 [1130-1132 гг.] Князь Новгородский Всеволод, соединясь с братьями, два
раза ходил на Чудь, или Эстонцев, зимою: обратил в пепел селения, умертвил
жителей, взял в плен их жен и детей; но в другом походе сам лишился многих
воинов. Сей народ ненавидел Россиян как утеснителей, отрекался платить дань
и сопротивлением отягчал свою долю. - Сам Великий Князь воевал Литву и
привел в Киев великое число пленников. Тогдашние беспрестанные войны
доставляли нашим Князьям и Боярам множество невольников, которые отчасти шли
в продажу, отчасти (как надобно думать) были расселяемы по деревням.
 Мстислав, по возвращении из Литвы, скончался [15 Апреля 1132 г.] на 56
году от рождения, заслужив имя Великого. Он умел властвовать, хранил порядок
внутри Государства, и если бы дожил до лет отца своего, то мог бы утвердить
спокойствие России на долгое время. - Сей Великий Князь, вторично женатый на
дочери знатного Новогородца, Димитрия Завидича, имел от нее двух сыновей:
Святополка и Владимира (кроме дочерей, из коих одна была за Всеволодом
Ольговичем Черниговским).
 Старшие их братья родились от Христины, первой супруги.
 Сверх тогдашних мнимых ужасов, солнечных затмений и легкого
землетрясения в южной России (Августа 1, 1126 года) действительным
несчастием княжения Мстиславова был страшный голод в северных областях,
особенно же в Новогородской.
 От жестокого, совсем необыкновенного холода вымерзли озими, глубокий
снег лежал до 30 Апреля, вода затопила нивы, селения, и земледельцы весною
увидели на полях, вместо зелени, одну грязь. Правительство не имело запасов,
и цена хлеба так возвысилась, что осьмина ржи в 1128 году стоила нынешними
серебряными деньгами около рубля сорока копеек. Народ питался мякиною,
лошадиным мясом, липовым листом, березовою корою, мхом, древесною гнилью.
Изнуренные голодом люди скитались как привидения; падали мертвые на дорогах,
улицах и площадях. Новгород казался обширным кладбищем; трупы заражали
воздух смрадом тления, и наемники не успевали вывозить их. Отцы и матери
отдавали детей купцам иноземным в рабство, и многие граждане искали
пропитания в странах отдаленных. "Новгород опустел", говорят Летописцы:
однако ж войско его чрез год уже разило неприятелей, торговля цвела
по-прежнему, купеческие суда ходили в Готландию и Данию.
 Заметим, что самая древнейшая из подлинных Княжеских грамот Русских,
доныне нам известных, есть Мстиславова, данная им Новогородскому Юрьевскому
монастырю, вместо крепости, на земли и судные пошлины, с приписью сына его,
Всеволода, что он дарит тому же монастырю серебряное блюдо для употребления
за братскою трапезою.



 Глава IX


 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ЯРОПОЛК. Г. 1132-1139



 Неустройства. Дань Печорская. Завоевание Дерпта. Битва на Ждановой
горе. Кровопролитие в южной России. Изгнание Князя из Новагорода.
Великодушие Василька Полоцкого. Псков отделился от Новагорода. Устав о
церковной дани. Новогородцы опять изгоняют Князя. Междоусобие в южной
России. Мир и кончина Великого Князя. Столетняя вражда между потомками Олега
и Мономаха. Галицкое Княжение. Характер Владимирка. Борис воюет с Королем
Венгерским; является в стане Короля Французского; убит изменником.

 Превосходные достоинства Мстислава удерживали частных Князей в границах
благоразумной умеренности: кончина его разрушила порядок.
 Граждане Киевские объявили Ярополка Владимировича Государем своим и
призвали его в столицу. Согласно с торжественным договором, заключенным
между им и старшим братом, в исполнение Мономахова завещания, он уступил
Переяславль Всеволоду, сыну Мстислава. Сей Князь Новогородский, приехав
туда, чрез несколько часов был изгнан дядею, Георгием Владимировичем, Князем
Суздальским и Ростовским, который заключил союз с меньшим братом Андреем и
боялся, чтобы Ярополк не сделал Всеволода наследником Киевского престола.
Великий Князь убедил Георгия выехать из Переяславля; но, чтобы успокоить
братьев, отдал сию область другому племяннику, Изяславу Мстиславичу, Князю
Полоцкому. Таким образом слабость нового Государя обнаружилась в излишней
снисходительности, и несчастные следствия доказали, сколь малодушие его было
вредно для Государства. Новогородцы, Ладожане и Псковитяне (которые
составляли одну область) уже не хотели принять Всеволода.
 "Забыв клятву умереть с нами (говорили они), ты искал другого княжения:
иди же, куда тебе угодно!" Несчастный Князь должен был удалиться. Граждане
скоро одумались и возвратили изгнанника; но власть его ограничилась, и
Посадники, издревле знаменитые слуги Князей, сделались их совместниками в
могуществе, будучи с того времени избираемы народом. - Полочане также
воспользовались отсутствием Изяслава: выгнали брата его, Святополка, и
признали Князем своим Василька Рогволодовича, который возвратился тогда из
Царяграда.
 [1133-1134 гг.] Новые перемены служили только поводом к новым
беспорядкам и неудовольствиям. Желая совершенно угодить братьям, Ярополк
склонил Изяслава уступить Переяславль дяде своему, Вячеславу. Племянник в
замену получил Туров и Пинск, сверх его прежней Минской области; был доволен
и ездил в Уделы Мстиславичей, в Смоленск, в Новгород, собирать дары и налоги
для Ярополка.
 Достойно примечания, что Новгород, владея отдаленными странами нынешней
Архангельской губернии, платил за них Великим Князьям особенную дань,
которая называлась печорскою. Но скоро верность Изяслава и братьев его
поколебалась: легкомысленный Вячеслав, жалея о своем бывшем уделе, отнял у
племянника Туров, а Георгий Владимирович взял Переяславль, отдав за то
Ярополку часть своей Ростовской и Суздальской области. Огорченный Изяслав
прибегнул ко Всеволоду: сей Новогородский Князь незадолго до того времени
победил мятежную Чудь, взял Юрьев, или Дерпт, основанный Великим Ярославом,
и в надежде на свою храбрость обещал брату завоевать для него область
Суздальскую. Он не сдержал слова: дошел только до реки Дубны и возвратился.
Между тем в Новегороде господствовало неустройство:
 народ волновался, избирал, сменял Посадников и даже утопил одного из
главных чиновников своих, бросив его с моста, который служил Новогородцам
вместо скалы Тарпейской. Недовольные худым успехом Всеволодова похода, они
требовали войны и хотели снова идти к Суздалю. Напрасно Михаил, тогдашний
Митрополит Киевский, приехав к ним, старался отвратить их от сего
междоусобия: Новогородцы считали оное нужным для своей чести; не пустили от
себя Митрополита и, несмотря на жестокость зимы, выступили в поле 31 декабря
[1133 г.]; с удивительным терпением сносили холод, вьюги, метели и
кровопролитною битвою, 26 генваря, на долгое время прославили Жданову гору
(в нынешней Владимирской губернии); потеряли множество людей, убили еще
более Суздальцев, но не могли одержать победы; возвратились с миром и
немедленно освободили Митрополита, который предсказал им несчастные
следствия их похода.
 И южная Россия была в сие время феатром раздора. Ольговичи, Князья
Черниговские, дружные тогда со Мстиславичами, объявили войну Ярополку и
братьям его; призвали Половцев; жгли города, села; грабили, пленяли Россиян
и заключили мир под Киевом. Изяслав был тут же. Он не ходил вторично с
Новогородцами в область Суздальскую: Великий Князь уступил ему Владимир,
Андрею, брату своему, Переяславль, а Ростов и Суздаль возвратил Георгию,
который сверх того удержал за собою Остер в южной России. В сем случае
Новогородцы поступили как истинные, добрые сыны отечества: не хотев взять
участия в междоусобии, они прислали своего Посадника Мирослава и наконец
Епископа Нифонта, обезоружить Князей словами благоразумия. Нифонт, муж
строгой добродетели, сильными убеждениями тронул их сердца и более всех
способствовал заключению мира.
 [1135 г.] Но чрез несколько месяцев опять возгорелась война, и Князья
Черниговские новыми злодействами устрашили бедных жителей Переяславской
области.
 В жестокой битве, на берегах Супоя, Великий Князь лишился всей дружины
своей; она гналась за Половцами и была отрезана неприятелями: ибо Ярополк с
большею частию войска малодушно оставил место сражения. Пленив знатнейших
Бояр, Ольговичи взяли и знамя Великого Князя. Василько, сын Мономаховой
дочери, Марии, и Греческого Царевича Леона, находился в числе убитых. -
Завоевав Триполь, Халеп, окрестности Белагорода, Василева, победители уже
стояли на берегах Лыбеди, когда Ярополк, готовый ко вторичной битве, но
ужасаясь кровопролития, вопреки мнению братьев предложил мир и согласился
уступить Ольговичам Курск с частию Переяславской области. Митрополит ходил к
ним в стан и приводил их к целованию креста, по тогдашнему обычаю.
 [1136 г.] Между тем Новогородцы, миря других, сами не умели
наслаждаться внутреннею тишиною. Князь был жертвою их беспокойного духа.
Собрав граждан Ладожских, Псковских, они торжественно осудили Всеволода на
изгнание, ставя ему в вину, 1) что "он не блюдет простого народа и любит
только забавы, ястребов и собак; 2) хотел княжить в Переяславле; 3) ушел с
места битвы на Ждановой горе прежде всех и 4) непостоянен в мыслях: то
держит сторону Князя Черниговского, то пристает ко врагам его". Всеволод был
заключен в Епископском доме с женою, детьми и тещею, супругою Князя Святоши;
сидел как преступник 7 недель за всегдашнею стражею тридцати воинов, и
получил свободу, когда Святослав Ольгович, брат Князя Черниговского,
избранный народом, приехал княжить в Новгород. Оставив там аманатом юного
сына своего, Владимира, Всеволод искал защиты Ярополковой, и добросердечный
Великий Князь, забыв вину сего племянника (хотевшего прежде, в досаду ему,
овладеть Суздальскою землею), дал изгнаннику Вышегород; но равнодушно
смотрел на то, что древняя столица Рюрикова, всегдашнее достояние Государей
Киевских, уже не признавала над собою их власти.
 [1137 г.] Мятеж продолжался в Новегороде. Всеволод имел там многих
ревностных друзей, ненавистных народу, который одного из них, именем Георгия
Жирославича, бросил в Волхов. Сии люди, не теряя надежды успеть в своем
намерении, хотели даже застрелить Князя Святослава. Сам Посадник держал их
сторону и наконец с некоторыми знатными Новогородцами и Псковитянами ушел ко
Всеволоду, сказывая ему, что все добрые их сограждане желают его
возвращения. Рожденный, воспитанный с ними, сей Князь любил Новогород как
отчизну и неблагодарных его жителей как братьев; тосковал в изгнании и с
сердечною радостию спешил приближиться к своей наследственной столице. На
пути встретил его с дружиною Василько Рогволодович, Князь Полоцкий, в 1129
году сосланный Мстиславом в Константинополь: он имел случай отмстить сыну за
жестокость отца; но Василько был великодушен: видел Всеволода в несчастии и
клялся забыть древнюю вражду; желал ему добра и сам с честию проводил его
чрез свои области.