Н.М.Карамзин (28)

[1145 г.] Мир не продолжился. Брат Владимирков, Ростислав, оставил
сына, именем Иоанна, прозванного Берладником, у коего дядя отнял законное
наследство: сей юноша жил в Звенигороде и снискал любовь народа. Пользуясь
отсутствием Владимирка, уехавшего в Тисменицу для звериной ловли, Галичане
призвали к себе Иоанна и единодушно объявили своим Князем. Гневный
Владимирко приступил к городу. Жители сопротивлялись мужественно; но Иоанн в
ночной вылазке был отрезан от городских ворот: пробился сквозь неприятелей,
ушел к Дунаю и, наконец, в Киев. Галичане сдалися. Склонный более к
строгости, нежели к милосердию, Владимирко плавал в их крови и с досадою
слышал, что Великий Князь взял его племянника под защиту как невинно
гонимого.
 Однако ж Всеволод еще не думал нарушить мира, слабый здоровьем и сверх
того озабоченный неустройствами Польши, где любезный ему зять, Герцог
Владислав, не мог ужиться в согласии с братьями. Созвав Князей во дворце
Киевском, Всеволод сказал им, что он, предвидя свою кончину, подобно
Мономаху и Мстиславу избирает наследника и что Игорь будет Государем России.
Князья долженствовали присягнуть ему: Черниговские и Святослав Ольгович
исполнили его волю. Изяслав Мстиславич долго колебался; однако же не дерзнул
быть ослушником. Успокоенный сим торжественным обрядом, Всеволод начал
говорить о делах Польских. "Пекись единственно о своем здравии, -
ответствовал Игорь: - мы, верные твои братья, утвердим Владислава на троне".
Игорь, предводительствуя войском, вступил в Польшу. Кровопролития не было:
меньшие братья Владиславовы, стоявшие в укрепленном стане за болотом, не
хотели обороняться и, прибегнув к суду наших Князей, уступили Владиславу
четыре города, а России Визну. Несмотря на то, Игорь возвратился с добычею и
с пленниками. Владислав же скоро утратил престол, заслужив ненависть
народную гонением единокровных и несправедливою казнию знаменитого Вельможи
Петра, коему он отрезал язык, выколол глаза и таким образом, по словам
нашего летописца, отмстил за Российского Князя Володаря, в 1122 году коварно
плененного сим Вельможею.
 [1146 г.] Владислав бежал к тестю, в надежде на его помощь; но
Всеволод, удостоверенный тогда в неприятельских замыслах Галицкого Князя,
выступал в поход с дружинами Киевскою, Черниговскою, Переяславскою,
Смоленскою, Туровскою, Владимирскою и с союзными дикими Половцами, оставив
Святослава Ольговича в столице. Успех не ответствовал ни силе войска, ни
славе предводителя. Оно шло с трудом неописанным: ибо дожди согнали снег
прежде времени; конница тонула в грязи. Всеволод осадил наконец Звенигород и
сжег внешние укрепления, однако ж не мог овладеть крепостию: ибо там
начальствовал мужественный Воевода, Иван Халдеевич, который, узнав, что
жители в общем совете положили сдаться, умертвил трех главных виновников
сего Веча и сбросил искаженные трупы их с городской стены. Народ ужаснулся,
и страх имел действие храбрости: Звенигородцы с утра до вечера бились как
отчаянные. Всеволод отступил и возвратился в Киев, где скоро начал
готовиться к новой войне, сведав, что Владимирко взял Прилуку. Но жестокая
болезнь похитила обнаженный меч из руки его. Отвезенный в Вышегород - место
славное тогда чудесами Святых Мучеников, Бориса и Глеба, - Великий Князь
напрасно ждал облегчения; объявил Игоря своим преемником, велел народу
присягнуть ему в верности и послал зятя своего, Владислава Польского,
напомнить Изяславу Мстиславичу данную им клятву. С таким же увещанием ездил
Боярин, Мирослав Андреевич, к Князьям Черниговским, которые, согласно с
Изяславом, ответствовали, что они, уступив старейшинство Игорю, не изменят
совести. Тогда [1 Августа 1146 г.] Всеволод спокойно закрыл глаза навеки:
Князь умный и хитрый, памятный отчасти разбоями междоусобия, отчасти
государственными благодеяниями!
 Достигнув престола Киевского, он хотел устройства тишины; исполнял
данное слово, любил справедливость и повелевал с твердостию; одним словом,
был лучшим из Князей Олегова мятежного рода.



 Глава XI


 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ИГОРЬ ОЛЬГОВИЧ



 Вече в Киеве. Измена Киевлян. Речь Изяслава. Корыстолюбие Черниговских
Князей. Предательство. Игорь взят в плен. Грабеж в Киеве.

 Игорь, предав земле тело Всеволода, собрал Киевлян среди двора
Ярославова, требовал вторичного обета верности и распустил их. Но граждане
еще не были довольны, открыли Вече и звали Князя. Приехал один брат его,
Святослав, и спрашивал, чего они желают? "Правосудия, - ответствовал народ:
- Тиуны Всеволодовы угнетали слабых: Ратша опустошил Киев, Тудор Вышегород.
Святослав! дай клятву за себя и за брата, что вы сами будете нам судиями или
вместо себя изберете Вельмож достойнейших". Он сошел с коня и целованием
креста уверил граждан, что новый Князь исполнит все обязанности отца
Россиян; что хищники не останутся Тиунами; что лучшие Вельможи заступят их
место и будут довольствоваться одною уставленною пошлиною, не обременяя
судимых никакими иными налогами. "Мы благодарны, - сказали граждане: -
теперь не сомневайтесь в нашей верности". То же обещал их Послам сам Великий
Князь Игорь и, думая, что дело кончилось, сел спокойно за обед; но мятежная
чернь устремилась грабить дом ненавистного, богатого Ратши. Святослав с
дружиною едва мог восстановить порядок.
 Такое начало не обещало хороших следствий. Игорь же, слушая злых
Вельмож, которые в народном угнетении видели собственную пользу, не исполнил
данного гражданам слова, и хищники остались Тиунами. Тогда Киевляне, думая,
что Государь-клятвопреступник уже не есть Государь законный, тайно
предложили Изяславу Мстиславичу быть Великим Князем. Любовь к Мономахову
роду не угасла в их сердце, и сей внук его отличался доблестию воинскою.
Взяв в церкви Св.
 Михаила благословение у Епископа Евфимия, он с верною дружиною выступил
из Переяславля. На пути встретились ему Послы Черных Клобуков и городов
Киевской области. "Иди, Князь добрый! - говорили они: - мы все за тебя; не
хотим Ольговичей. Где увидим твои знамена, там и будем". Собрав на берегах
Днепра войско многочисленное, бодрый Изяслав стал посреди оного и сказал:
"Друзья и братья! Я не спорил о старейшинстве с достойным Всеволодом, моим
зятем, чтив его как второго отца. Но Игорь и Святослав должны ли повелевать
нами? Бог рассудит меня с ними. Или паду славно пред вашими глазами, или
сяду на престоле моего деда и родителя!" Он повел войско к Киеву.
 Уже новый Великий Князь знал опасность: ибо Изяслав, уведомленный им о
восшествии его на престол, не только не ответствовал ему ни слова, но
удержал и Посла неволею в Переяславле. Игорь требовал вспоможения от Князей
Черниговских: они торговались; хотели многих городов; наконец,
удовлетворенные во всем, готовились идти к брату. Их медленность и коварная
измена знаменитейших чиновников погубили его.
 Тысячский Улеб пользовался доверенностию Всеволода и был утвержден
Игорем в своем важном сане: также и первый Боярин, Иоанн Войтишич, верный
слуга Мономахов, завоеватель городов дунайских. Желая добра Изяславу, они не
устыдились предательства: изъявляли усердие Игорю и в то же время тайно
ссылались с его врагом, советуя ему спешить к Киеву. Изяслав приближился.
 Ольговичи, готовые к битве, и сын Всеволодов, Святослав, стояли вне
города с своими дружинами; а Киевляне особенно, на могиле Олеговой. Вдруг
открылась измена: Игорь увидел, что хоругвь Изяслава развевается в полках
Киевских; что Тысячский сего Князя предводительствует ими; что Улеб, Иоанн
Войтишич и многие единомышленники их, повергнув свои знамена, бегут под
Изяславовы; что Берендеи пред самими Златыми вратами грабят обоз
Великокняжеский. Еще Игорь не терял бодрости. "Враг наш есть
клятвопреступник: Бог нам поможет", - говорил он и хотел ударить на
Изяслава, стоявшего за озером. Надлежало обойти оное, и когда многочисленная
дружина Игорева стеснилась между глубокими дебрями, Черные Клобуки заехали
ей в тыл. Изяслав напал спереди, смял неприятеля, разил бегущих - и
торжествуя вошел в Киев, где народ вместе с Иереями, облаченными в ризы,
проводил его в храм Софийский благодарить Небо за победу и престол
Великокняжеский.- Несчастного Игоря, слабого ногами, схватили [17 августа
1146 г.] в болоте, где увяз его конь; держали несколько дней в монастыре на
Выдобичах и заключили в темнице Иоанновской Обители, в Переяславле. Сей
Князь, за кратковременное удовольствие честолюбия наказанный неволею и
стыдом, не имел и последнего утешения злосчастных: никто не жалел об нем -
кроме верного брата, Святослава, который с малою дружиною ушел в Новгород
Северский. Племянник их, Святослав Всеволодович, хотел скрыться в Киевской
Обители Св. Ирины: представленный Изяславу, он был им обласкан как любимый
сын; но верные слуги отца его, в особенности же Игоревы, не имели причины
хвалиться великодушием победителя, дозволившего народу грабить их домы и
села. С пленных Бояр взяли окуп.



 Глава ХII


 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ИЗЯСЛАВ МСТИСЛАВИЧ. Г. 1146-1154



 Строгость Великого Князя. Коварство Черниговских Князей. Добродушие
Святослава. Георгий восстает на Изяслава. Богатство Княжеское. Игорь
Схимник. Нежность Святославова в дружбе. Начало Москвы. Бродники.
Наставление Российского Митрополита. Любовь к Мономаху. Измена Черниговских
Князей. Убиение Игоря. Война междоусобная. Медленность Георгия. Народный
обед в Новегороде. Речь Изяслава. Опустошение земли Суздальской.
Несправедливость Великого Князя. Битва у Переяславля. Бегство Изяслава. Союз
с Венграми,Богемцами и Поляками. Мужество Андрея. Памятник коню. Мир.
Коварство Георгия. Новая вражда. Добросердечие Изяслава и Вячеслава. Победа
Владимиркова. Бодрость Андрея. Хитрость Владимирка. Твердость Изяславова.
Воинская хитрость. Беспечность Георгия и торжество Изяслава. Ристание в
Киеве. Справедливость Великого Князя. Признательность Вячеслава.
Благодарность к Королю Венгерскому. Осада Киева. Миролюбие Вячеслава.
Пылкость Андрея. Отступление Георгия. Усердие Киевлян. Битва. Изяслав ранен.
Бегство и вероломство Георгия. Помощь Венгров. Речь Изяславова и победа.
Притворство Владимирка. Простодушие Гейзы. Любовь Георгия к южной России.
Вероломство Владимирка. Подвиги Андрея. Насмешка Владимиркова. Печальная
одежда. Смерть Владимирка. Речь Ярослава. Сомнительная победа. Брак
Изяславов. Дела Новогородские. Кончина Изяслава. Характер его. Своевольство
Полочан.

 Изяслав - по словам Летописцев, благословенная отрасль доброго корня -
мог бы обещать себе и подданым дни счастливые, ибо народ любил его; но
история сего времени не представляет нам ничего, кроме злодейств
междоусобия. Храбрые умирали за Князей, а не за отечество, которое
оплакивало их победы, вредные для его могущества и гражданского образования.
 Утвердив мир с Половцами - которые всякому новому Государю предлагали
тогда союз, ибо хотели даров, - Великий Князь оказал, может быть, излишнюю
строгость в рассуждении своего дяди. Обманутый советами Бояр, и в надежде на
прежние ласки Изяславовы, на самые его обещания, миролюбивый Князь
Туровский, Вячеслав, узнав о торжестве племянника, вообразил себя по
старшинству Государем России: занял города Киевские и своевольно отдал
Владимир сыну Андрееву, Мономахову внуку.
 Посланный братом, Смоленский Князь изгнал Вячеслава; велел ему княжить
только в пересопнице или Дорогобуже Волынском; а Наместников его, окованных
цепями, вместе с Туровским Епископом, Иоакимом, привел в Киев.
 Назначив Туров в Удел меньшему сыну, именем Ярославу, Великий Князь
обратил внимание на Игорева брата. Спасаясь бегством от победителя,
Святослав хотел удостовериться в искренней дружбе Князей Черниговских, чтобы
единодушно действовать с ними для освобождения Игорева. Они дали ему в том
клятву; но Святослав, оставив у них своего Боярина и поехав готовиться к
войне, сведал от него, что сии коварные братья тайно дружатся с Великим
Князем и наконец заключили с ним союз, предав Игоря в его волю, как
недостойного ни власти, ни свободы. Скоро общие Послы Изяславовы и
Давидовичей торжественно объявили Святославу, что он может спокойно княжить
в своей области, если уступит им Новгород Северский и клятвенно откажется от
брата. Сей добрый, нежный родственник залился слезами и, сказав в ответ:
"Возьмите все, что имею; освободите только Игоря", решился искать
покровителя в сыне Мономаховом.
 Георгий Владимирович Суздальский видел с досадою, что гордый Изяслав,
вопреки древнему уставу, отняв старейшинство у дядей, сел на троне Киевском.
Пользуясь сим расположением, Святослав обратился к Георгию и молил его
освободить Игоря.
 "Иди в Киев, - говорил он: - спаси несчастного и властвуй в земле
Русской. Бог помогает тому, кто вступается за утесненных". Георгий дал ему
слово и начал готовить войско. - Святослав нашел и других защитников в Ханах
Половецких, братьях его матери: они с тремя стами всадников немедленно
явились в Новегороде Северском, куда прибыли также юный Князь Рязанский,
Владимир, внук Ярославов, и Галицкий изгнанник, Иоанн Ростиславич Берладник.
 Уже Давидовичи, соединясь с сыном Великого Князя, Мстиславом, Вождем
Переяславской дружины и Берендеев, вступили в область Северскую и грабили
оную, тщетно хотев взять Новгород. В надежде усовестить их Духовник
Святославов приехал к ним в стан и сказал именем Князя: "Родственники
жестокие! Довольны ли вы злодействами, разорив мою область, взяв имение,
стада; истребив огнем хлеб и запасы? Желаете ли еще умертвить меня?"
Союзники вторично требовали, чтобы он навсегда отступился от несчастного
Игоря. "Нет! - ответствовал Святослав: - пока душа моя в теле, не изменю
единокровному!" Давидовичи заняли село Игорево, где сей Князь имел дворец и
хранил свое богатство; нашли вино и мед в погребах, железо и медь в
кладовых; отправили множество возов с добычею и, веселясь разрушением,
сожгли дворец, церковь, гумно Княжеское, где было девять сот скирдов хлеба.
 Великий Князь, сведав о воинских приготовлениях Георгия Владимировича,
велел другу своему, Ростиславу Ярославичу Рязанскому, набегами тревожить
Суздальскую область; сам же выступил из Киева и соединился с Князьями
Черниговскими, осаждавшими Путивль. Зная их вероломство, жители не хотели
договариваться с ними, но охотно сдались Великому Князю. Там находился
собственный дом Святослава: Князья разделили его имение. Летописец
сказывает, что они нашли в выходах 500 берковцев меду и 80 корчаг вина;
ограбили славную церковь Вознесения, богатую серебряными сосудами,
кадильницами, утварию, шитою золотом, коваными Евангелиями и книгами. Семь
сот рабов Княжеских были также их добычею.
 [1147 г.] Святослав ожидал Георгия: он действительно шел к нему в
помощь; сведав же о нападении Князя Рязанского на Суздальскую область,
возвратился из Козельска. Один сын его, Иоанн Георгиевич, приехал с
дружескими уверениями к Святославу, который, в знак благодарности, отдал ему
Курск и Посемье, но принужден был искать убежища в своих северных владениях.
Многочисленная рать Великокняжеская шла к Новугороду. Старый Вельможа
Черниговского Князя, бывший некогда верным слугою Олеговым, из сожаления
тайно уведомил Святослава о предстоящей ему опасности. "Спасай жену, детей
своих и супругу Игореву! - говорили его друзья и Бояре: - все запасы твои
уже в руках неприятельских.
 Удалимся в лесную землю Карачевскую: ее дремучие боры и помощь
Георгиева будут твоею защитою". Некоторые Вельможи говорили искренно; другие
хотели только избавиться от кровопролития и сами остались в Новегороде,
когда Святослав уехал в Карачев. За ним гнался Изяслав Давидович с 3000
всадников и Воеводою Киевским, Шварном. Уже бегство не могло спасти
несчастного: надлежало отдаться в плен или сразиться. Отчаянный Святослав с
верною дружиною и дикими Половцами ударил на врага; разбил его, опустошил
Карачев и немедленно удалился в сопредельную землю Вятичей, которая зависела
от Черниговских Владетелей. Великий Князь - напрасно желав победою загладить
неудачу Изяслава - отдал Давидовичам всю завоеванную область, кроме Курска;
исключительно присвоил себе одно Игорево достояние и возвратился в Киев.
 В сие время Игорь был уже Монахом. Изнуренный печалию и болезнию, он
изъявил желание отказаться от света, когда Великий Князь готовился идти на
его брата.
 "Давно, и в самом счастии, я хотел посвятить Богу душу мою, - говорил
Игорь: - ныне, в темнице и при дверях гроба, могу ли желать иного?" Изяслав
ответствовал ему: "Ты свободен; но выпускаю тебя единственно ради болезни
твоей". Его отнесли в келью: он 8 дней лежал как мертвый; но, постриженный
Святителем Евфимием, совершенно выздоровел и в Киевской Обители Св. Феодора
принял Схиму, которая не спасла его от гнева Судьбы: скоро увидим жалкий
конец сего несчастного Олегова сына.
 Князья Черниговские выгнали Святослава из Брянска, Козельска,
Дедославля, но слыша, что Георгий прислал к нему 1000 Белозерских латников,
отступили к Чернигову. Они не устыдились всенародно объявить в стране
Вятичей, чтобы жители старались умертвить Святослава и что убийцы будут
награждены его имением!
 Родственники гнали сего Князя, друзья оставляли. В числе их находился
Воевода, Князь Иоанн Берладник: он не захотел более с ним скитаться, взял у
него за службу 200 гривен серебра, 6 фунтов золота и перешел к Смоленскому
Князю. Только Владимир Рязанский и сын Георгиев, Иоанн, усердно делили труды
и беспокойства с Святославом, который, имев несчастие лишиться последнего,
изъявил достохвальную чувствительность: видя Иоанна больного, забыл войну и
неприятелей; молился, думал единственно об нем; столь горестно оплакивал
кончину сего юноши, что сам Георгий старался его утешить и, прислав богатые
дары, обещал другим сыном заменить ему умершего верного сподвижника. Общая
ненависть к Великому Князю утвердила союз между ими: Князь Суздальский
изгнал Рязанского, союзника Изяславова, заставил его бежать к Половцам, взял
Торжек и пленил жителей; а Святослав разорил часть Смоленской области,
вокруг Протвы, или землю Голядскую.
 Довольный злом, причиненным Уделу Изяславовых братьев, Георгий желал
лично угостить Святослава, коего сын, Олег, подарил ему тогда редкого
красотою парда.
 Летописец хвалит искреннее дружество, веселую беседу Князей,
великолепие обеденного пиршества и щедрость Георгия в награждении Бояр
Святославовых. Между сими Вельможами отличался девяностолетний старец,
именем Петр; он служил деду, отцу Государя своего; уже не мог сесть на коня,
но следовал за Князем, ибо сей Князь был несчастлив. Георгий, неприятель
Ростислава Рязанского, осыпал ласками и дарами его племянника, Владимира,
как друга и товарища Святославова.
 Сие угощение достопамятно: оно происходило в Москве. К сожалению,
Летописцы современные не упоминают о любопытном для нас ее начале, ибо не
могли предвидеть, что городок бедный и едва известный в отдаленной земле
Суздальской будет со временем главою обширнейшей Монархии в свете. По
крайней мере знаем, что Москва существовала в 1147 году, Марта 28, и можем
верить новейшим Летописцам в том, что Георгий был ее строителем. Они
рассказывают, что сей Князь, приехав на берег Москвы-реки, в села
зажиточного Боярина Кучка, Степана Ивановича, велел умертвить его за
какую-то дерзость и, плененный красотою места, основал там город; а сына
своего, Андрея, княжившего в Суздальском Владимире, женил на прелестной
дочери казненного Боярина. "Москва есть третий Рим, - говорят сии
повествователи, - и четвертого не будет. Капитолий заложен на месте, где
найдена окровавленная голова человеческая: Москва также на крови основана и
к изумлению врагов наших сделалась Царством знаменитым". Она долгое время
именовалась Кучковым.