Н.М.Карамзин (34)

 Глава XVII


 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МСТИСЛАВ ИЗЯСЛАВИЧ КИЕВСКИЙ. АНДРЕЙ СУЗДАЛЬСКИЙ,
 ИЛИ


 ВЛАДИМИРСКИЙ. Г. 1167-1169


 Вероломство Владимира. Изгнание Святослава из Новагорода. Война с
Половцами. Речь Мстислава. Клевета Бояр. Ненависть Андрея ко Мстиславу.
Взятие и совершенное падение Киева.

 Сыновья Ростислава, брат его Владимир, народ Киевский и Черные Клобуки
- исполняя известную им последнюю волю умершего Великого Князя - звали на
престол Мстислава Волынского. Сей Князь, задержанный какими-то особенными
распоряжениями в своем частном Уделе, поручил Киев племяннику, Васильку
Ярополковичу, прислал нового Тиуна в Киев и скоро узнал от них, что дядя
его, брат Ярослав, Ростиславичи и Князь Дорогобужский Владимир Андреевич,
заключив тесный союз, думают самовольно располагать областями: хотят
присвоить себе Брест, Торческ и другие города. Мстислав оскорбился; призвал
Галичан, Ляхов и выступил к Днепру с сильною ратию. Усердно любив отца,
Киевляне любили и сына, знаменитого делами воинскими; народ ожидал Мстислава
с нетерпением, встретил с радостию, и Князья смирились. Только Владимир
Мстиславич, малодушный и вероломный, дерзнул обороняться в Вышегороде:
Великий Князь мог бы наказать мятежника; но, желая тишины, уступил ему
Котелницу и чрез несколько дней сведал о новых злых умыслах сего дяди.
Владимир хотел оправдаться. Свидание их было в Обители Печерской.
 "Еще не обсохли уста твои, которыми ты целовал крест в знак искреннего
дружества!" - говорил Мстислав, и требовал вторичной присяги от Владимира.
Дав оную, бессовестный дядя за тайну объявил Боярам своим, что Берендеи
готовы служить ему и свергнуть Мстислава с престола. Вельможи устыдились
повиноваться клятвопреступнику. "И так отроки будут моими Боярами!" - сказал
он и приехал к Берендеям, подобно ему вероломным: ибо сии варвары, быв
действительно с ним в согласии, но видя его оставленного и Князьями и
Боярами, пустили в грудь ему две стрелы. Владимир едва мог спастися
бегством. Гнушаясь сам собою, отверженный двоюродным братом, Князем
Дорогобужским, и боясь справедливой мести племянника, сей несчастный
обратился к Андрею Суздальскому, который принял его, но не хотел видеть;
обещал ему Удел и велел жить в области Глеба Рязанского. Мать Владимирова
оставалась в Киеве: Мстислав сказал ей: "Ты свободна: иди куда хочешь! но
могу ли быть с тобою в одном месте, когда сын твой ищет головы моей и
смеется над святостию крестных обетов?"
 Андрей тогда же принял к себе и другого изгнанника, Святослава
Ростиславича.
 Новогородцы - думая, что смерть отца Святославова разрешила их клятву -
в тайных ночных собраниях умыслили изгнать своего Князя. Сведав заговор,
Святослав уехал в Великие Луки и велел объявить Новогородцам, что не хочет
княжить у них. "А мы не хотим иметь тебя князем", - ответствовали граждане,
клялися в том иконою Богоматери и выгнали его из Лук. Святослав бежал в
Суздальскую область и, с помощию Андрея обратив в пепел Торжок, грабил
окрестности. С другой стороны Князь Смоленский, отмщая за брата, выжег Луки.
Бедные жители стремились толпами в Новгород, требуя защиты. Могущественный
Андрей, действуя согласно с Романом Смоленским и Всеславом Полоцким, хотел,
чтобы Новогородцы смирились пред Святославом. "Вам не будет иного Князя", -
говорил он с угрозами. Но упрямый народ презирал оные; убил Посадника и двух
иных друзей Святославовых; готовился к обороне и просил сына у Великого
Князя Мстислава, обещаясь умереть за него и за вольность. Едва Послы
Новогородские могли проехать в Киев: ибо на всех дорогах стерегли их и
ловили как злодеев. Между тем в Новогороде начальствовал умный Посадник Якун
и заставил Святослава удалиться от Русы: сей Князь, имев сильное войско
союзное, не дерзнул вступить в битву, довольный разорением многих селений, и
чрез два года умер, хвалимый в летописях за его добродетель, бескорыстие и
любовь к дружине.
 [1168 г.] Несколько месяцев Новгород сиротствовал без Князя, с
нетерпением ожидая его из Киева. В сие время Мстислав был занят воинским
предприятием. В торжественном собрании всех Князей союзных он сказал им:
"Земля Русская, наше отечество, стенает от половцев, которые не пременили
доныне их древнего обычая: всегда клянутся быть нам друзьями, берут дары, но
пленяют Христиан и множество невольников отводят в свои вежи. Нет
безопасности для купеческих судов наших, ходящих по Днепру с богатым грузом.
Варвары думают совершенно овладеть торговым путем Греческим. Время
прибегнуть к средствам действительным и сильным. Друзья и братья! Оставим
междоусобие; воззрим на Небо, обнажим меч и, призвав имя Божие, ударим на
врагов. Славно, братья, искать чести в поле и следов, проложенных там нашими
отцами и дедами!" Все единодушно изъявили согласие умереть за Русскую землю,
и каждый привел свою дружину: Святослав Черниговский, Олег Северский,
Ростиславичи, Глеб Переяславский, Михаил, брат его, Князья Туровский и
Волынские. Бояре радовались согласию Государей, и народ благословлял их
ревность быть защитниками отечества. Девять дней шло войско степями: Половцы
услышали, и бежали от Днепра, бросая жен и детей. Князья, оставив назади
обоз, гнались за ними, разбили их, взяли многие вежи на берегах Орели,
освободили Российских невольников и возвратились с добычею, с табунами и
пленниками, потеряв не более трех человек. Сию добычу, следуя древнему
обыкновению, разделили между собою Князья, Бояре и воины. Народ веселился и
торжествовал победу в день Пасхи.
 Скоро, к общему удовольствию, прибыл благополучно и богатый купеческий
флот из Греции: Князья ходили с войском на встречу к оному, чтобы защитить
купцов от нападения Половцев, еще не совсем усмиренных.
 Ни Мстислав, пируя тогда с союзниками под Каневом, ни Киевляне, радуясь
победе и товарам Греческим, не предвидели близкого несчастия. Одна из причин
оного была весьма маловажна: Князья жаловались на Мстислава, что он, будучи
с ними на берегах Орели, тайно посылал ночью дружину свою вслед за бегущими
врагами, чтобы не делиться ни с кем добычею. Два Боярина, удаленные Великим
Князем от двора за гнусное воровство, старались также поссорить братьев,
уверяя Давида и Рюрика, что Мстислав намерен заключить их в темницу.
Легковерие свойственно нравам грубым. Бояре Киевские, знавшие чистосердечие
Государя своего, и собственная его присяга, по тогдашнему обычаю, доказали
неосновательность злословия; но Ростиславичи остались в подозрении и не
согласились выдать клеветников брату, говоря: "кто ж захочет впредь
остерегать нас?" В то же время дядя Мстислава, Владимир Андреевич,
несправедливо требуя от него новых городов, сделался ему врагом и с
негодованием уехал в Дорогобуж. Таким образом Великий Князь лишился друзей и
сподвижников, столь нужных в опасности.
 Но главною виною падения его было то, что он исполнил желание
Новогородцев и, долго медлив, послал наконец сына, именем Романа, управлять
ими. Сей юный Князь взялся быть их мстителем; разорил часть Полоцкой
области, сжег Смоленский городок Торопец, пленил многих людей. Андрей
Суздальский вступился за союзников и не мог простить Мстиславу, что он, как
бы в досаду ему, объявил себя покровителем Новогородцев. Может быть, Андрей
с тайным удовольствием видел случай уничтожить первенство Киева и сделаться
главою Князей Российских: по крайней мере, оставив на время в покое
Новгород, он думал только о средствах низвергнуть Мстислава, издавна им
нелюбимого; тайно согласился с Ростиславичами, с Владимиром Дорогобужским,
Олегом Северским, Глебом Переяславскими с Полоцким Князем; взял дружину у
Владетелей Рязанского и Муромского, ему покорных; собрал многочисленную
рать; поручил ее сыну Мстиславу и воеводе Борису Жидиславичу; велел им идти
к Вышегороду, где княжил тогда Давид Ростиславич и где надлежало соединиться
всем союзникам. Сие грозное ополчение одиннадцати Князей (в числе коих был и
юный Всеволод Георгиевич, приехавший из Царяграда) шло с разных сторон к
Днепру; а неосторожный Мстислав ничего не ведал и в то же время послал
верного ему Михаила Георгиевича, Андреева брата, с отрядом Черных Клобуков к
Новугороду: Ростиславичи схватили сего Князя на пути вместе с купцами
Новогородскими. Мстислав едва успел призвать Берендеев и Торков, когда
неприятели стояли уже под стенами города; два дня оборонялся мужественно: в
третий [8 Марта 1169 г.] союзники взяли Киев приступом, чего не бывало
дотоле.
 Сия, по слову древнего Олега, мать городов Российских, несколько раз
осаждаемая и теснимая, отворяла иногда Златые врата свои неприятелям; но
никто не входил в них силою. Победители, к стыду своему, забыли, что они
Россияне: в течение трех дней грабили, нетолько жителей и домы, но и
монастыри, церкви, богатый храм Софийский и Десятинный; похитили иконы
драгоценные, ризы, книги, самые колокола - и добродушный Летописец, желая
извинить грабителей, сказывает нам, что Киевляне были тем наказаны за грехи
их и за некоторые ложные церковные учения тогдашнего Митрополита
Константина!.. Мстислав ушел с братом Ярославом в Волынию, оставив жену,
сына, Бояр пленниками в руках неприятельских и едва не был на пути застрелен
изменниками, Черными Клобуками.
 Андрей отдал Киев брату своему Глебу; но сей город навсегда утратил
право называться столицею отечества. Глеб и преемники его уже зависели от
Андрея, который с того времени сделался истинным Великим Князем России, и
таким образом город Владимир, новый и еще бедный в сравнении с древнею
столицею, заступил ее место, обязанный своею знаменитостию нелюбви Андреевой
к южной России.