Н.М.Карамзин (45)

 Глава VII


 СОСТОЯНИЕ РОССИИ С XI ДО ХIII ВЕКА



 Права великих Князей. Княжеские съезды. Право наследственное. Враги
внешние. Правление. Обряды и чины Двора. Войско. Торговля. Ганза. Договор с
Немцами. Деньги. Художества. Науки. Поэзия. Нравы. Древнейшее путешествие в
Россию.


 Ярослав, могущественный и самодержавный подобно Св. Владимиру, разделив
Россию на Княжения, хотел, чтобы старший сын его называясь великим Князем,
был главою отечества и меньших братьев и чтобы Удельные Князья, оставляя
право наследства детям, всегда зависели от Киевского, как присяжники и
знаменитые слуги его.
 Отдав ему многолюдную столицу, всю юго-западную Россию и Новгород, он
думал, что Изяслав и наследники его, сильнейшие других Князей, могут
удерживать их в границах нужного повиновения и наказывать ослушников.
Ярослав не предвидел, что самое Великое Княжение раздробится, ослабеет и что
Удельные Владетели, чрез союзы между собою или с иными народами, будут
иногда предписывать законы мнимому своему Государю. Уже Всеволод I
долженствовал воевать с частным Князем его собственной области, а Святослав
II ответствовать как подсудимый на запросы Князей Удельных. Одаренные
мужеством и благоразумием, Мономах и Мстислав I еще умели повелевать
Россиею; но преемники их лишились сей власти, основанной на личном уважении,
и Киев зависел наконец от Суздаля. Если бы Всеволод III, следуя правилу
Андрея Боголюбского, отменил систему Уделов в своих областях; если бы
Константин и Георгий II имели государственные добродетели отца и дяди: то
они могли бы восстановить Единовластие. Но Россия, по кончине Всеволода
Георгиевича, осиротела без Главы, и сыновья его совсем не думали быть
Монархами.
 Ярослав разделил Государство на четыре области, кроме Полоцкой,
оставленной им в наследие роду старшего брата его: в течение времени каждая
из оных разделилась еще на особенные Уделы - и Князья первых стали после
называться Великими в отношении к частным, или Удельным, от них зависевшим.
Волыния, Галиция, земля Дреговичей отошли от Киева. Княжение Переяславское,
весьма знаменитое при Всеволоде I и Мономахе, утратило Суздаль, Ростов,
Курск; а Черниговское - Рязань и Муром (кроме Тмутороканя, завоеванного
Половцами); Новгород Северский, Стародуб, иногда земля Вятичей во XII веке
принадлежали разным Владетелям, нередко обнажавшим меч друг на друга.
Смоленское также имело частные Уделы:
 Торопецкий и Красенский. Самый Новгород, древнее достояние Государей
Киевских, славный храбростию и богатством жителей, присвоив себе власть
избирать Князей, не мог сохранить целости владений своих. Псковитяне
действовали иногда как независимые от него и свободные граждане.
 Мономах, еще не будучи Великим Князем, видя с горестию безначалие и
неустройство в России, хотел уменьшить сие великое зло учреждением общих
Княжеских Советов, или Съездов, которые иногда воспаляли в сердцах любовь к
отечеству, но только на малое время, и не могли прекратить вредного
междоусобия. Вследствие такого Съезда несчастный Васильке был ослеплен, а
Глеб Рязанский обагрил руки свои кровию братьев.
 Обыкновенною причиною вражды было спорное право наследства. Мы уже
заметили выше, что по древнему обычаю не сын, но брат умершего Государя или
старший в роде долженствовал быть его преемником. Мономах, убежденный
народом властвовать в столице по кончине Святополка-Михаила, нарушил сей
обычай; а как родоначальник Владетелей Черниговских был старее Всеволода I,
то они в сыновьях и внуках Мономаховых ненавидели похитителей
Великокняжеского достоинства и воевали с ними. Но истинными наследниками
Киевского престола, согласно с тогдашним обыкновением, были потомки Изяслава
I, которые не искали сей чести, мирно господствуя в Уделах Туровском и
Пинском.
 Государство, раздираемое внутренними врагами, могло ли не быть жертвою
внешних?
 Одному особенному счастию надлежит приписать то, что Россия в течение
двух веков не утратила своей народной независимости, от времени до времени
имея Князей мужественных, благоразумных. Как Ярослав Великий решительным
ударом навсегда избавил отечество от свирепости Печенегов, так Мономах
блестящими победами, в княжение Святополка II, ослабил силу жестоких
Половцев: они все еще тревожили Днепровскую область набегами, но уже не
столь гибельными, как прежде; в отношении к своим диким нравам чувствовали
превосходство Россиян, любили называться Славянскими именами и даже охотно
крестились. Два раза Поляки были господами нашей древней столицы, но испытав
ужасную месть Россиян и стеная от собственных бедствий внутри Государства,
волнуемого мятежами, оставляли нас в покое. Мужественные Князья Галицкие:
Владимирко, Ярослав, Роман - служили для России щитом на юго-западе и
держали Венгров в страхе. Дунайские Болгары, с 1185 года свободные от ига
Греков, были тогда сильным народом; в 1205 году разбили Латинского
Императора Балдвина, взяли его в плен и доходили до врат Константинополя; но
жили мирно с нами. Сын их героя Асана, именем Иоанн, принужденный выехать из
отечества, искал защиты Россиян и с помощию сих верных друзей - вероятно,
знаменитого Мстислава Галицкого - в 1222 году восшел на престол своего дяди.
- Болгары Камские не имели духа воинского. Рыцари Немецкие вытеснили
Новогородцев и Кривичей из Ливонии, но далее не могли распространить своих
завоеваний; а Литовцы были не что иное, как смелые грабители. Других,
опаснейших врагов отечество наше тогда не знало и, несмотря на развлечение
внутренних сил его, еще славилось могуществом в отношении к соседям,
наблюдая законы предков в своем правлении, успевая в делах воинских, в
торговле, в гражданском образовании.
 Что касается собственно до правления, то оно в сии времена соединяло в
себе выгоды и злоупотребления двух, один другому противных, государственных
уставов: самовластия и вольности. Когда Олег, Святослав, Владимир,
окруженные славою побед, величием завоевателей, силою единодержавия в целой
России, повелевали народу: народ смиренно и безмолвно исполнял их волю. Но
когда Государство разделилось; когда лучи славы угасли над престолом Св.
Владимира и вместо одного явились многие Государи в России: тогда народ,
видя их слабость, захотел быть сильным, стеснял пределы Княжеской власти или
противился ее действию.
 Самовластие Государя утверждается только могуществом Государства, и в
малых областях редко находим Монархов неограниченных. Между тем древний
устав Рюриковых времен не был отменен: везде, и в самом Новегороде, Князь
судил, наказывал и сообщал власть свою Тиунам; объявлял войну, заключал мир,
налагал дани. Но граждане столицы, пользуясь свободою веча, нередко
останавливали Государя в делах важнейших: предлагали ему советы, требования;
иногда решили собственную судьбу его как вышние законодатели. Жители других
городов, подведомых областному и называемых обыкновенно пригородами, не
имели сего права.
 Вероятно, что и в столицах не все граждане могли судить на Вечах, а
только старейшие или нарочитые, Бояре, воины, купцы. Знаменитое Духовенство
также участвовало в делах правления. Святополк-Михаил и Мономах звали Олега
на совет с Боярами, градскими людьми, Епископами, Игуменами. Митрополит
Киевский присутствовал на Вече Софийском. Архиепископ Новогородский ездил с
судными делами к Андрею Боголюбскому. Подобно Князьям, Вельможам, богатым
купцам владея селами, Епископы пользовались в оных исключительным правом
судебным без сношения с гражданскою властию; под главным ведомством
Митрополита судили Иереев, Монахов и все церковные преступления, наказывая
виновных эпитимиями. Россияне в XIII веке уже имели перевод Греческого
Номоканона, или Кормчей Книги: она хранилась в Новогородском соборе и
служила правилом для разбирательства случаев, относящихся к совести
Христиан. - Духовным же особам были обыкновенно поручаемы государственные
мирные переговоры: убеждения рассудка, подкрепляемые гласом Веры, тем
сильнее действовали на сердца людей. - Но Епископы, избираемые Князем и
народом, в случае неудовольствия могли ими быть изгнаны. В отношениях
гражданских Святитель совершенно зависел от суда Княжеского: так Ярослав
Феодор (в 1229 году) судил какую-то важную тяжбу Епископа Ростовского,
Кирилла, обвинил его и лишил почти всего имения. (К чести сего Кирилла,
славного необыкновенным богатством, скажем, что он, вместо жалоб, принес
благодарность Небу; раздал остаток своего достояния друзьям, нищим и,
подобно Иову страдая тогда от недуга телесного, постригся в Схиму.)
 Восшествие Государя на трон соединено было с обрядами священными:
Митрополит торжественно благословил Долгорукого властвовать над южною
Россиею; Киевляне, Новогородцы сажали Князей на престол в Софийском храме.
Князь в самой церкви, во время Литургии, стоял с покровенною главою, в шапке
или клобуке (может быть, в венце); украшал Вельмож своих златыми цепями,
крестами, гривнами; жаловал придворных в Казначеи, Ключники, Постельники,
Конюшие и проч. Что прежде называлось дружиною Государей, то со времен
Андрея Боголюбского уже именуется в летописях Двором: Бояре, Отроки и
Мечники Княжеские составляли оный.
 Сии Дворяне, первые в России, были лучшею частию войска. Каждый город
имел особенных ратных людей, Пасынков, или Отроков Боярских (названных так
для отличия от Княжеских) и Гридней, или простых Мечников, означаемых иногда
общим именем воинской дружины. Только в чрезвычайных случаях вооружались
простые граждане или сельские жители; но последние обязаны были давать
лошадей для конницы. Совершив поход - большею частию в конце зимы - Князь
обирал у воинов оружие, чтобы хранить его до нового предприятия. Войско
разделялось на полки, конные и пехотные, на копейщиков и стрелков; последние
обыкновенно начинали дело. Главный Воевода именовался Тысячским: Князья
имели своих Тысячских, города также. Если сказания Нестора о числе Олеговых
и Игоревых воинов, справедливы, то древнейшие ополчения Российские были
многолюднее, нежели в XI, XII и XIII столетии; ибо сильнейшее известное нам
войско в течение сих веков состояло только из 50000 ратников. Воины надевали
латы единственно в то время, когда уже готовились к битве; самое оружие, для
облегчения людей, возили в телегах: отчего неприятель, пользуясь
нечаянностию, иногда нападал на безоружных. Войско робкое или малочисленное
ограждало себя в поле кольями и плетнем; такие же ограды деревянные, или
остроги, служили внешнею защитою для крепостей, замков, или детинцев.
Немецкий Летописец, хваля меткость наших стрелков, говорит, что Россияне
могли учиться у Ливонских Рыцарей искусству города: но стенобитные орудия,
или пороки, уже давно были у нас известны.
 Ни внутренние раздоры, ни внешние частые войны не препятствовали в
России мирным успехам торговли, благодетельным для гражданского образования
народов. В сие время она была весьма обширна и знаменита. Ежегодно приходили
в Киев купеческие флоты из Константинополя, столь богатые и столь важные для
общей государственной пользы, что Князья, ожидая их, из самых дальних мест
присылали войско к Каневу для обороны судов от хищных Половцев. Днепр в
течении своем от Киева к морю назывался обыкновенно путем Греческим. Мы уже
говорили о предметах сей торговли.
 Россияне, покупая соль в Тавриде, привозили в Сурож, или Судак, богатый
и цветущий, горностаевые и другие меха драгоценные, чтобы обменивать их у
купцов восточных на бумажные, шелковые ткани и пряные коренья. Половцы,
овладев Тмутороканем и едва не всем Крымом, для собственных выгод не мешали
торговле и первые, кажется, впустили Генуэзцев в южную часть Тавриды. По
крайней мере сии корыстолюбивые, хитрые Италиянцы еще за несколько лет до
нашествия Татар имели торговые заведения в Армении, следственно, уже
господствовали на Черном море. В самое то время, когда войско Российское
сражалось с Половцами в земле их, купцы мирно там путешествовали: ибо самые
варвары, находя пользу в торговле, для ее безопасности наблюдают законы
просвещенных народов. Греки, Армяне, Евреи, Немцы, Моравы, Венецияне жили в
Киеве, привлекаемые выгодною меною товаров и гостеприимством Россиян,
которые дозволяли Христианам Латинской церкви свободно и торжественно
отправлять свое богослужение, но запрещали им спорить о Вере: так Владимир
Рюрикович Киевский выгнал (в 1233 году) какого-то Мартина, приора Латинского
храма Св. Марии в Киеве, вместе с другими Монахами Католическими, боясь -
как говорит Польский Историк - чтобы сии проповедники не доказали, сколь
Вера Греческая далека от истины.
 Подобно Черному морю и Днепру, Каспийское и Волга служили другим важным
путем для торговли. Болгары, в случае неурожая питая хлебом Суздальское
Великое Княжение, могли доставлять нам и ремесленные произведения
образованного Востока.
 В развалинах города Болгарского, в 90 верстах от Казани и в 9 от Волги,
нашлися Арменские надписи XII века: вероятно, что Армяне, издавна славные
купечеством, выменивали там Русские меха и кожи на товары Персидские и
другие. Доныне под именем Болгар разумеется в Турции восточные сафьяны, а в
Бухарии юфть: из чего заключают, что Азия получала некогда сей товар от
Болгаров. Достойно примечания, что в древнем их отечестве, в Казани, и ныне
делаются лучшие из Русских сафьянов. В упомянутых развалинах найдены также
Арабские надписи от 1222 до 1341 года по Христианскому летосчислению,
вырезанные отчасти над могилами Ширванских и Шамаханских уроженцев. -
Земледельцы находят иногда в окрестностях сего места золотые мелочи, женские
украшения, серебряные арабские монеты и другие без всякой надписи,
ознаменованные единственно произвольными изображениями, точками, звездочками
и без сомнения принадлежавшие народу безграмотному (может быть, Чудскому).
Такие любопытные памятники свидетельствуют о древнем цветущем состоянии
Российской Болгарии.
 Новгород, серебром и мехами собирая дань в Югре, посылал корабли в
Данию и в Любек. В 1157 году, при осаде Шлезвига, Король Датский, Свенд IV,
захватил многие суда Российские и товары их роздал, вместо жалованья,
воинам. Купцы Новогородские имели свою церковь на острове Готландии, где
цвел богатый город Визби, заступив место Винеты, и где до XVII века
хранилось предание, что некогда товары Индейские, Персидские, Арабские шли
чрез Волгу и другие наши реки в пристани Балтийского моря. Известие
вероятное: oнo изъясняет, каким образом могли зайти на берега сего моря
древние монеты Арабские, находимые там в большом количестве. - Готландцы,
Немцы издавна живали в Новегороде. Они разделялись на два общества: зимних и
летних гостей. Правительство обязывалось за установленную плату высылать к
Ижере, навстречу им, лодошников: ибо сии купцы, боясь порогов Невских и
Волховских, обыкновенно перегружали товары в легкие лодки, внося в казну с
каждого судна гривну кун, а с нагруженного хлебом полгривны. В Новегороде
отведены были особенные дворы Немецким и Готландским купцам, где они
пользовались совершенною независимостию и ведались собственным судом,
избирая для того старейшин; один Посол Княжеский мог входить к ним.
Обиженный Россиянином гость жаловался Князю и Тиуну Новогородскому;
обиженный гостем Россиянин - старейшине иноземцев. Сии тяжбы решились на
дворе Св. Иоанна.
 Готландцы имели в Новегороде божницу Св. Олава, Немцы храм Св. Петра, а
в Ладоге Св. Николая, с кладбищами и лугами. Когда же, в течение XIII
столетия, вольные города германские Любек, Бремен и другие, числом наконец
до семидесяти, вступили в общий, тесный союз, славный в истории под именем
Ганзы, утвержденный на правилах взаимного дружества и вспоможения, нужный
для их безопасности и свободы, для успехов торговли и промышленности - союз
столь счастливый, что он, господствуя на двух морях, мог давать законы
народам и венценосцам, - когда Рига и Готландия присоединились к сему
братству: тогда Новгород сделался еще важнее в купеческой системе Европы
северной: Ганза учредила в нем главную контору, называла ее материю всех
иных, старалась угождать Россиянам, пресекая злоупотребления, служившие
поводом к раздорам; строго подтверждала купцам своим, чтобы товары их имели
определенную доброту, и чтобы купля в Новегороде производилась всегда меною
вещей без всяких долговых обязательств, из коих выходили споры. Немцы
привозили тонкие сукна, в особенности Фламандские, соль, сельди и хлеб в
случае неурожая, покупая у нас меха, воск, мед, кожи, пеньку, лен. Ганза
торжественно запрещала ввозить в Россию серебро и золото; но купцы не
слушались устава, противного их личным выгодам, и доставляли Новугороду
немало драгоценных металлов, привлекаемые туда славою его изобилия и
рассказами, почти баснословными, о пышности двора Княжеского, Вельмож,
богатых граждан. - Псков участвовал в сей знаменитой торговле, и
правительство обоих городов, способствуя успехам ее, довольствовалось столь
умеренною пошлиною, что Ганза не могла нахвалиться его мудрым бескорыстием.
 Древняя Биармия, уже давно область Новогородская, все еще славилась
торговлею, и корабли Шведские, Норвежские не преставали до самого XIII века
ходить к устью Северной Двины. Летописцы Скандинавские повествуют, что в
1216 году знаменитый купец их, Гелге Богрансон, имев несчастную ссору с
Биармским начальником, был там умерщвлен вместе со всеми товарищами, кроме
одного, именем Огмунда, ушедшего в Новгород. Сей Огмунд ездил из России в
Иерусалим и, возвратясь в отечество, рассказал о жалостной кончине
Богрансона. Норвежцы хотели мстить за то Биармским жителям и, в 1222 году
прибыв к ним на четырех кораблях, ограбили их землю, взяли в добычу
множество клейменого серебра, мехов бельих, и проч.
 Смоленск имел также знатную торговлю с Ригою, с Готландиею и с
Немецкими городами: чему доказательством служит договор, заключенный с ними
смоленским Князем Мстиславом Давидовичем в 1228 году. - Предлагаем здесь
главные статьи оного, любопытные в отношении к самым нравам и
законодательству древней России.
 "1. Мир и дружба да будут отныне между Смоленскою областию, Ригою,
Готским берегом (Готландиею) и всеми Немцами, ходящими по Восточному морю,
ко взаимному удовольствию той и другой стороны. А если - чего Боже избави -
сделается в ссоре убийство, то за жизнь вольного человека платить десять
гривен серебра, пенязями (деньгами) или кунами, считая оных (кун) 4 гривны
на одну гривну серебра. Кто ударит холопа, платит гривну кун; за повреждение
глаза, отсечение руки, ноги и всякое увечье 5 гривен серебра; за вышибенный
зуб 3 гривны (серебра же); за окровавление человека посредством дерева 1 1/3
гривны, за рану без увечья то же; кто ударит палицею, батогом или схватит
человека за волосы, дает 2/3 гривны.