Меню
Назад » »

Николай Николаевич Асеев (1)

ПЕСНЬ О ГАРСИА ЛОРКЕ
Почему ж ты, Испания,
 в небо смотрела,
когда Гарсиа Лорку
 увели для расстрела?
Андалузия знала
 и Валенсия знала,-
Что ж земля
 под ногами убийц не стонала?!
Что ж вы руки скрестили
 и губы вы сжали,
когда песню родную
 на смерть провожали?!
Увели не к стене его,
 не на площадь,-
увели, обманув,
 к апельсиновой роще.
Шел он гордо,
 срывая в пути апельсины
и бросая с размаху
 в пруды и трясины;
те плоды
 под луною
 в воде золотели
и на дно не спускались,
 и тонуть не хотели.
Будто с неба срывал
 и кидал он планеты,-
так всегда перед смертью
 поступают поэты.
Но пруды высыхали,
 и плоды увядали,
и следы от походки его
 пропадали.
А жандармы сидели,
 лимонад попивая
и слова его песен
 про себя напевая.
Русские поэты. Антология в четырех томах. 
Москва: Детская литература, 1968.


* * *
Если ночь все тревоги вызвездит,
как платок полосатый сартовский,
проломаю сквозь вечер мартовский
Млечный Путь, наведенный известью.

Я пучком телеграфных проволок
от Арктура к Большой Медведице
исхлестать эти степи пробовал
и в длине их спин разувериться.

Но и там истлевает высь везде,
как платок полосатый сартовский,
но и там этот вечер мартовский
над тобой побледнел и вызвездил.

Если б даже не эту тысячу
обмотала ты верст у пояса,-
все равно от меня не скроешься,
я до ног твоих сердце высучу!

И когда бы любовь-притворщица
ни взметала тоски грозу мою,
кожа дней, почерневши, сморщится,
так прозжет она жизнь разумную.

Если мне умереть - ведь и ты со мной!
Если я - со зрачками мокрыми,-
ты горишь красотою писаной
на строке, прикушенной до крови.
Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. 
Поэтическая антология по истории русского стиха. 
Составитель В.Е.Холшевников. 
Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.


СИНИЕ ГУСАРЫ
1

Раненым медведем
 мороз дерет.
Санки по Фонтанке
 летят вперед.
Полоз остер -
 полосатит снег.
Чьи это там
 голоса и смех?
- Руку на сердце
 свое положа,
я тебе скажу:
 - Ты не тронь палаша!
Силе такой
 становись поперек,
ты б хоть других-
 не себя - поберег!

2

Белыми копытами
 лед колотя,
тени по Литейному
 дальше летят.
- Я тебе отвечу,
 друг дорогой,
Гибель не страшная
 в петле тугой!
Позорней и гибельней
 в рабстве таком
голову выбелив,
 стать стариком.
Пора нам состукнуть
 клинок о клинок:
в свободу - сердце
 мое влюблено.

3

Розовые губы,
 витой чубук,
синие гусары -
 пытай судьбу!
Вот они, не сгинув,
 не умирав,
снова
 собираются
 в номерах.
Скинуты ментики,
 ночь глубока,
ну-ка, запеньте-ка
 полный бокал!
Нальем и осушим
 и станем трезвей:
- За Южное братство,
 за юных друзей.

4

Глухие гитары,
 высокая речь...
Кого им бояться
 и что им беречь?
В них страсть закипает,
 как в пене стакан:
впервые читаются
 строфы "Цыган".
Тени по Литейному
 летят назад.
Брови из-под кивера
 дворцам грозят.
Кончена беседа,
 гони коней,
утро вечера
 мудреней.

5

Что ж это,
 что ж это,
 что ж это за песнь?
Голову на руки
 белые свесь.
Тихие гитары,
 стыньте, дрожа:
синие гусары
 под снегом лежат!
Декабрь 1925

Русская советская поэзия. Сборник стихов. 1917-1947. 
Москва: Художественная литература, 1948.


ПЕРЕБОР РИФМ

Не гордись,
 что, все ломая,
мнет рука твоя,
жизнь
 под рокоты трамвая
перекатывая.
И не очень-то
 надейся,
рифм нескромница,
что такие
 лет по десять
после помнятся.
Десять лет -
 большие сроки:
в зимнем высвисте
могут даже
 эти строки
сплыть и выцвести.
Ты сама
 всегда смеялась
над романтикой...
Смелость -
 в ярость,
зрелость -
 в вялость,
стих - в грамматику.
Так и все
 войдет в порядок,
все прикончится,
от весенних
 лихорадок
спать захочется.
Жизнь без грома
 и без шума
на мечты
 променяв,
хочешь,
 буду так же думать,
как и ты
 про меня?
Хочешь,
 буду в ту же мерку
лучше
 лучшего
под цыганскую
 венгерку
жизнь
 зашучивать?
Видишь, вот он
 сизый вечер,
съест
 тирады все...
К теплой
 силе человечье
жмись
 да радуйся!
К теплой силе,
 к свежей коже,
к синим
 высверкам,
к городским
 да непрохожим
дальним
 выселкам.
1929

Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. 
Поэтическая антология по истории русского стиха. 
Составитель В.Е.Холшевников. 
Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.


ПРОСТЫЕ СТРОКИ

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя - сушь,
Мне и в жару без тебя - стыть.
Мне без тебя и Москва - глушь.

Мне без тебя каждый час - с год,
Если бы время мельчить, дробя;
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать -
Слабость друзей, силу врагов;
Я ничего не хочу ждать,
Кроме твоих драгоценных шагов.
1960

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.


* * *

Глаза насмешливые
 сужая,
сидишь и смотришь,
 совсем чужая,
совсем чужая,
 совсем другая,
мне не родная,
 не дорогая;
с иною жизнью,
 с другой,
 иною
судьбой
 и песней
 за спиною;
чужие фразы,
 чужие взоры,
чужие дни
 и разговоры;
чужие губы,
 чужие плечи
сроднить и сблизить
 нельзя и нечем;
чужие вспышки
 внезапной спеси,
чужие в сердце
 обрывки песен.
Сиди ж и слушай,
 глаза сужая,
совсем далёкая,
 совсем чужая,
совсем иная,
 совсем другая,
мне не родная,
 не дорогая.
Русская и советская поэзия 
для студентов-иностранцев. 
А.К.Демидова, И.А. Рудакова. 
Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.


* * *
Рука тяжелая, прохладная,
Легла доверчиво на эту,
Как кисть большая, виноградная,
Захолодевшая к рассвету.
Я знаю всю тебя по пальчикам,
По прядке, где пробора грядка,
И сколько в жизни было мальчиков,
И как с теперешним не сладко.
И часто за тебя мне боязно,
Что кто-нибудь еще и кроме,
Такую тонкую у пояса,
Тебя возьмет и переломит,
И ты пойдешь свой пыл раздаривать.
И станут гаснуть окна дома,
И станет повторенье старого
Тебе до ужаса знакомо...
И ты пойдешь свой пыл растрачивать...
Пока ж с весной не распрощаешься,
Давай, всерьез, по-настоящему,
Поговорим с тобой про счастье.
Три века русской поэзии. 
Составитель Николай Банников. 
Москва: Просвещение, 1968.


* * *
Слушай, Анни,
 твое дыханье,
трепет рук,
 и изгибы губ,
и волос твоих
 колыханье
я, как давний сон,
 берегу.
Эти лица,
 и те,
 и те,-
им
 хоть сто,
 хоть тысячу лет скости,-
не сравнять с твоим
 в простоте,
в прямоте
 и в суровой детскости.
Можно
 астрой в глазах пестреться,
можно
 ветром в росе свистеть,
но в каких
 человеческих средствах
быть собой
 всегда и везде?!
Ты проходишь
 горя и беды,
как проходит игла
 сквозь ткань...
Как выдерживаешь
 ты это?
Как слеза у тебя
 редка?!
Не в любовном
 пылу и тряске
я приметил
 крепость твою.
Я узнал,
 что ни пыль,
 ни дрязги
к этой коже
 не пристают.
И когда
 я ломлю твои руки
и клоню
 твоей воли стан,
ты кричишь,
 как кричат во вьюге
лебедя,
 от стаи отстав...
1928

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1967.

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar