- 1463 Просмотра
- Обсудить
Как дорожу я прекрасным мгновеньем! Музыкой вдруг наполняется слух, Звуки несутся с каким-то стремленьем, Звуки откуда-то льются вокруг, Сердце за ними стремится тревожно, Хочет за ними куда-то лететь... В эти минуты растаять бы можно, В эти минуты легко умереть.
Люблю я вас, богини пенья.
Музыка в произведеньях русских поэтов
XVIII век - Октябрь 1917.
Москва, "Музыка", 1989.
Бывают дни, когда душа пуста: Ни мыслей нет, ни чувств, молчат уста, Равно печаль и радость постылы, И в теле лень, и двигаться нет силы. Напрасно ищешь, чем бы ум занять,— Противно видеть, слышать, понимать, И только бесконечно давит скуска, И кажется, что жить — такая мука! Куда бежать? чем облегчить бы грудь? Вот ночи ждешь — в постель! скорей занусть! И хорошо, что стало все беззвучно... А сон нейдет, а тьма томит докучно!
Русские поэты. Антология в четырех томах.
Москва: Детская литература, 1968.
ПримечанияЗа днями идут дни, идет за годом год - С вопросом на устах, в сомнении печальном Слежу я робко их однообразный ход. И будто где-то я затерян в море дальнем - Все тот же гул, все тот же плеск валов Без смысла, без конца, не видно берегов; Иль будто грежу я во сне без пробужденья, И длинный ряд бесов мятется предо мной: Фигуры дикие, тяжелого томленья И злобы полные, враждуя меж собой, В безвыходной и бесконечной схватке Волнуются, кричат и гибнут в беспорядке. И так за годом год идет, за веком век, И дышит произвол, и гибнет человек.
Die Geschichte - история (нем.)
Русские поэты. Антология в четырех томах.
Москва: Детская литература, 1968.
Проходит день, и ночь проходит, Ни сна, ни грез. в ночи немой, И утро новый день приводит - Такой же скучный и пустой. И то же небо с облаками, Бесцветное - как жизни путь, Где упований нет пред нами, Былое не волнует грудь, И люди те ж - смешные люди! Их встрече будешь ты не рад, Не прижимай их к пылкой груди, Отскочишь с ужасом назад. Ты глас любви подашь собрату, Ответа нет на голос твой, И сердце каждый раз утрату С слезой в дневник запишет свой. Так полный жиэнию цветок И горд и пышен средь полей, Но дунул ветер, и листок Упал на землю - и на ней, Что день - то новою грозою Лишен листка увялый цвет, И обнаженной головою Считает, скольких листьев нет.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
Есть в жизни смутные, тяжелые мгновенья, Когда душа полна тревожных дум, И ноша трудная томящего сомненья Свинцом ложится на печальный ум; И будущность несется тучей издалека, Мрачна, страшна, без меры, без конца, Прошедшее встает со взорами упрека, Как пред убийцей призрак мертвеца. Откуда вы, минуты скорбных ощущений, Пришельцы злобные, зачем с душой Дружите вы ряды мучительных видений С их изнурительной тоской? Но я не дам вам грозной власти над собою, И бледное отчаянья чело Я твердо отгоню бестрепетной рукою - Мне веру провидение дало; И малодушия ничтожные страданья Падут пред верой сердца моего, Священные в душе хранятся упованья, И этот клад - я сберегу его.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
Я по дороге жизни этой Скачу на черном скакуне, В дали, густою мглой одетой, Друзья, темно, не видно мне. Со мною рядом что за лица? Куда бегут? Зачем со мной? Скучна их пестрая станица, Несносен говор их пустой. В моих руках моя подруга, Одна отрада на пути, Прижалась, полная испуга, К моей трепещущей груди. Куда нас мчит бегун суровый? Где остановит он свой бег? И где приют для нас готовый? Нам в радость будет ли ночлег? Я по дороге жизни этой Скачу на черном скакуне, В дали, густою мглой одетой, Друзья, темно, не видно мне. Когда ж, случится, взор усталый Назад бросаю я порой, Я вижу радости бывалой Страну далеко за собой. Там ясно утро молодое, Там веет свежею весной, Там берег взброшен над рекою И шумен город за рекой. Но ту страну, душе родную, Уже давно оставил я, Там пел я вольность удалую, Там были вместе мы, друзья, Там верил я в удел высокий, Там было мне восьмнадцать лет, Я лишь пускался в путь далекий Теперь былого нет как нет. И по дороге жизни этой Я мчусь на черном скакуне, В дали, густою мглой одетой, Друзья, темно, не видно мне.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
Прими, товарищ добрый мой, Души мечтающей признанья, С тобой связал я жребий свой, Мои - и радость и страданья. Друг! все мое найдешь здесь ты, И к миру лучшему стремленья, О небе сладкие мечты И на земле - разуверенья.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
Друг! весело летать мечтою Высоко в небе голубом Над освещенною землею Луны таинственным лучом. С какою бедною душою, С каким уныньем на челе Стоишь безродным сиротою На нашей низменной земле. Здесь все так скучно, скучны люди, Их встрече будто бы не рад; Страшись прижать их к пылкой груди,- Отскочишь с ужасом назад. Но только тихое сиянье Луна по небу разольет, И сна тяжелое дыханье Людей безмолвьем окует: Гуляй по небу голубому И вольной птичкою скорей Несись к пределу неземному. Ты волен стал в мечте своей; Тебя холодным изреченьем Не потревожит злой язык; Ты оградился вдохновеньем, Свою ты душу им проник. О! дай по воле поноситься В надземных ясных сторонах: Там свет знакомый мне светится, Мне все родное в небесах; Прощусь с землей хоть на мгновенье, С туманом скучным и седым, И из-за туч, как из боренья Между небесным и земным, Я полечу в пределы света, И там гармония миров Обворожит весь ум поэта. Там проблеснет любимых снов Давно желанная разгадка. В восторга полный, светлый час Перестает нам быть загадкой - Что было тайного для нас.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
(По перечтении Е[вгения] О[негина]) Зачем душа тоски полна, Зачем опять грустить готова, Какое облако волна Печально отразила снова? Мечтаний тяжких грустный рой Поэта глас в душе поэта Воззвал из дремоты немой. Поэт погиб уже для света, Но песнь его еще звучит, Но лира громкими струнами Звенит, еще с тех пор звенит, Как вдохновенными перстами Он всколебал их перед нами. И трепет их в цепи времен Дойдет до позднего потомства, Ему напомнит скорбно он, Как пал поэт от вероломства, И будет страшный приговор Неумолим. Врагов поэта В могилах праведный укор Отыщет в будущие лета, И кости этих мертвецов, Уж подточенные червями, Вздрогнут на дне своих гробов И под согнившими крестами Истлеют, прокляты веками. Но что ж! но что ж! поэта нет! Его ж убийца - он на воле, Красив и горд, во цвете лет, Гуляет весел в сладкой доле. И весь, весь этот черный хор Клеветников большого света, В себе носивший заговор Против спокойствия поэта, Все живы, все,- а мести нет. И с разъяренными очами Им не гналась она вослед, Неся укор за их стопами, Не вгрызлась в совесть их зубами... А тот, чья дерзкая рука Полмир цепями обвивая, И несогбенна и крепка, Как бы железом облитая, Свободой дышащую грудь Не устыдилась своевольно В мундир лакейский затянуть,- Он зло, и низостно, и больно Поэта душу уязвил, Когда коварными устами Ему он милость подарил И замешал между рабами Поэта с вольными мечтами. Из лавр и терния венец Поэту дан в удел судьбою, И пал он жертвой наконец Неумолимою толпою Ему расставленных сетей. Земля, земля! зачем ты губишь Прекрасных из твоих людей! Одну траву растишь и любишь, И вянет злак среди полей; Или, враждуя с небесами Враждой старинною твоей, Ты имя избранных меж нами Гнетешь страдальчества цепями, Пускай теперь слеза моя, И негодуя и тоскуя, Как дар единый от меня Падет на урну гробовую; И если в форме неземной, Перерожденный дух поэта Еще витает над страной Уж им покинутого света - Мою слезу увидит он И незаметными перстами Мне здешней жизни краткий сон Благословит, с его скорбями И благородными мечтами.
Примечания
См. раздел А.Пушкина на этом сайте.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
"Страдай и верь,- сказало провиденье, Когда на жизнь поэта воззвало,- В твоей душе зажжется вдохновенье, И дума рано омрачит чело, И грустно ты пройдешь в земной юдоли, Толпа все дни несносно отравит, Но мысли светлой, благородной воли В тебе никто ничем не укротит, И ты с презреньем взглянешь на страданья, Толпе грозящим словом прогремишь, Погибнешь тверд и полон упованья И песнь свою потомству завестишь".
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
С моей измученной душою Слился какой-то злобы яд, И непрерывной чередою В ней с своенравием кипят Тоска и желчь негодованья, В ней дух смирения истлел И ангел божий отлетел От недостойного созданья. Где ж вера в будущий удел, В мое святое назначенье - Свершить чредою смелых дел Народов бедных искупленье? Где мир любви, в котором я Пил чашу наслаждений рая, В котором жизнь была моя, Как утро радостного мая? О нет! еще в душе моей И вера и любовь святая Таятся, ввек не угасая, Как звезды в сумраке ночей. Но в ней тоска негодованья, Но дух смиренья в ней истлел, Но ангел божий отлетел От недостойного созданья.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
"На землю ступай,- провиденье сказало,- И пристально там посмотри на людей, Дела их твоя чтоб душа замечала И в памяти ясно хранила своей. Ты вырви в них душу и в смелом созданье Ее передай им ты в звучных словах, И эти слова не исчезнут в преданье И вечно в людских сохранятся умах. Иди же, мой сын, безбоязненно, смело, Иди же, иди ты, мой избранный, в мир, Иди и свершай там великое дело..." Сказало, решило - явился Шекспир.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
Я видел вас, пришельцы дальних стран, Где жили вы под ношею страданья, Где севера свирепый ураган На вас кидал холодное дыханье, Где сердце знало много тяжких ран, А слух внимал печальному рыданью. Скажите мне: как прожили вы там, Что грустного в душе вы сохранили И как тепло взывали к небесам? Скажите: сколько горьких слез пролили, Как прах жены вы предали снегам, А ангела на небо возвратили? Скажите мне: среди печальных дней, Не правда ль, были светлые мгновенья? И, вспоминая, как среди людей Страдал Христос за подвиг искупленья, Вы забывали ль гнет своих скорбей, Вы плакали ль тогда от умиленья? Я видел вас! Тогда клонился день, Седая туча по горе ходила, Бросая вниз причудливую тень, И сквозь нее с улыбкою светила Заря, сходя на крайнюю ступень, Как ясный луч надежды за могилой. А между тем кипели суетой Беспечно жители земного мира, Поклонники - с заглохшею душой - Тщеславия бездушного кумира,- И только музыка звучала той порой, Как бы с небес заброшенная лира. Я видел вас! Прекрасная семья Страдальцев, полных чудного смиренья, Вы собрались смотреть на запад дня, Природы тихое успокоенье, Во взоре ясном радостно храня Всепреданность святому провиденью. Я видел вас в беседе ваших жен. Я видел их! Страдалицы святые Перенесли тяжелый жизни сон!.. Но им чужды проклятия земные, Любовь, смиренье, веру только он Им нашептал в минуты роковые. Я видел вас и думал: проблеск дня, Исполненный святого упованья, Поля в лучах вечернего огня И музыки и гром и замиранье - Не для детей земного бытия, Для вас одних, очищенных в страданье. И ты, поэт с прекрасною душой, С душою светлою, как луч денницы, Был тут,- и я на ваш союз святой, Далеко от людей докучливой станицы, Смотрел, не знал, что делалось со мной,- И вот слеза пробилась на ресницы.
Н.П.Огарев. Избранное.
Москва: Художественная литература, 1977.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.