ОХОТА НА СНАРКА

"ОХОТА НА СНАРКА" — семантическо-интерпретационная стратегия отношения к тексту, основанная на принципиально нелинейном видении последнего (см. Нелинейных динамик теория) и во многом предвосхищающая стратегии означивания и экспериментации в современном постмодернизме (см. Постмодернизм, Означивание, Экспериментация). С точки зрения статуса в культурной традиции выступает своего рода связующим звеном между стратегией "языковых игр" Витгенштейна (см. Языковые игры) и стратегией "игр истины" Фуко (см. Истина). Предложена в одноименном произведении Кэрролла, представляющем собой классическую экземплификацию литературы "нонсенса" (написано в 1874 в провинции графства Суррей, где Кэрролл гостил у сестер; русский перевод — М.Пухов, 1991). По форме данный текст выстроен как шуточная баллада ("Погония в восьми приступах"), предназначенная, по самооценке Кэрролла, "для детей" (по более поздней оценке Дж.Честертона, — "отнюдь не для детей"), и характеризуется глубоким философским содержанием.

История создания "О. на С." описана самим Кэрроллом: "В яркий солнечный день я шел по склону холма, и вдруг в голове у меня сложилась стихотворная строчка — одна-единственная. Вот она: "Ибо Снарк был Буджумом, увы". Я не знал, что это значит, и я поныне не знаю, что это значит, но я записал фразу. Некоторое время спустя мне явилась остальная часть строфы, а потом в течение года или двух я, мало-помалу, дописывал поэму задом-наперед". В основе сюжета "О. на С." — погоня за фантастическим Снарком (от англ. shark — акула и snake — змея), предпринятая фантасмагорическим корабельным экипажем.

Какой бы смысл ни вкладывал Кэрролл в идею этого персонажа, он никогда эксплицитно не формулировал своей позиции по этому вопросу, — напротив, постоянно прокламировал непроясненность его семантики: "Периодически я получаю вежливые письма от моих читателей. Они хотели бы уточнить, является ли "Охота на Снарка" аллегорией или политической сатирой. И на все такие вопросы у меня один-единственный ответ: я не знаю". Более того, в письме к одному из своих юных читателей Кэрролл отмечал: "Когда ты прочитаешь Снарка, черкни мне несколько слов... Ты, конечно, знаешь, кто такой этот Снарк. Если да, пожалуйста, скажи мне: я понятия не имею, что он из себя представляет". Текст "О. на С." не только обрел широкую популярность (в Англии уже в начале 20 в. были созданы специальные "Клубы Снарка", в один из которых — в качестве почетного члена — входил Дж.Голсуорси; баллада была положена на музыку и издана студиями грамзаписи тысячными тиражами), но и вызвал оживленные дискуссии, в ходе которых было предложено огромное число интерпретаций "О.наС.". Диапазон этих трактовок был достаточно широк: предпринимались попытки усмотреть в балладе непосредственную сатиру на готовящуюся арктическую экспедицию 1875—1876 (Снарк в данном случае трактовался как аллегория Северного Полюса) или на современную Кэрроллу процедуру британского правосудия.

Проводились даже прямые аналогии с нашумевшим абсурдным процессом по поводу наследства лорда Тичборна, на которое — помимо вдовы — претендовал малограмотный мясник (ср. с персонажем — Бойня) из Южного Уэльса (процесс длился 9 лет и завершился в год написания "О.наС."; в ходе судопроизводства было дано более ста лжесвидетельств, включая письменное признание леди Тичборн мясника своим сыном; итогом разбирательства явилось осуждение последнего за лжесвидетельство на 14 лет тюремного заключения). Осуществлялись и сугубо концептуальные реконструкции "О. на С." в качестве "трагедии бизнеса" (Д.Донхэм из Гарвардского университета интерпретировал в этом контексте Снарка как символ преуспевания, а Буджума — как экономический кризис) или как "баллады о смерти" в духе экзистенциализма (М.Гарднер усматривал в Снарке аллегорию жизни, в то время как Буджум, согласно его трактовке, символизировал собою смерть как ничто, — в этом аспекте баллада понималась как пронизанная страхом смерти и центрированная вокруг фундаментального экзистенциального вопроса: "быть или не быть" — см. Экзистенциализм). Однако наиболее философски продвинутая интерпретация "О. на С." была выдвинута С.Шиллером (преподавателем философии Оксфордского университета, принадлежащим к школе прагматизма — см. Прагматизм), который усмотрел в балладе пародию на гегелевскую философию Абсолюта (см. Гегель, Абсолют). Развивая и усиливая эту позицию, можно рассматривать "О.на С." и как более широкую (по своей адресации) сатирическую критику классической философской метафизики в целом (см. Метафизика, Постметафизическое мышление).

Приступ пятый "О.на С." ("Урок Бобру о Джубджубе, преподанный Бойней") содержит следующую программу: "Разобраться пора в том, что только вчера // Было пищей для злых языков; // И сегодня урок прочитаю я впрок // Про запретные тайны веков. // Излагал свои взгляды он негромко, как надо, // (Но, забыв об известных законах, // Ибо каждое слово потрясало основы // Всех наук и воззрений ученых)". Едва ли правомерно усматривать в "О.на С." прямые аналогии с современными концепциями нелинейных динамик, однако радикальный отказ от базовой для классической метафизики идеи линейного детерминизма (см. Неодетерминизм) и однозначной определенности законов бытия, фундирующий современные нелинейные модели как в рамках естественно-научной (см. Синергетика), так и в рамках философской (см. Постмодернизм) традиций, во многом предвосхищен в "нонсенсе" Кэрролла. Прежде всего, это связано с неискоренимой двойственностью Снарка — Буджума ("Ибо Снарк был Буджумом, увы"), невозможностью заранее предсказать, какой именно из двух своих ипостасей обернется это существо: либо (1) той (Снарк), в которой раскрывается онтологическая перспектива как бытия, фундированного бытом (почему и надлежит разыскивать Снарка "в наперстках и здравых умах"), так и события (приговор в суде — приступ шестой — выносит именно Снарк — см. Событие, Событийность), а преследуемая цель открывается субъекту; либо (2) той (Буджум), в которой для самого субъекта не находится места: "Если Снарка найдешь, не зевай:// Излови — и назад, с ним попробуй салат // И огонь из него выбивай...// Но, мой светлый, беда, если встретишь хоть раз // Вместо Снарка — Буджума! Тогда// Ты внезапно и плавно исчезнешь из глаз // И для нас пропадешь навсегда!" (см. "Смерть субъекта"). Природу Снарка и Буджума как двух возможных ветвей (версий) разворачивания процессуальности бытия раскрывает третий вводимый Кэрроллом персонаж — Джубджуб, фактически персонифицирующий самый момент (и факт) ветвления, — то, что в современном естествознании получило название точки бифуркации: не случайно Джубджуб, чье имя фактически являет собой воплощенную бинарность, появляется в балладе именно тогда, когда искатели Снарка оказываются, в ходе сюжета, в разветвлениях горных ущелий.

Любопытным совпадением является также и то, что в шестикратно повторяющемся рефрене баллады — программе охоты на Снарка, определяющей "правильный путь, если хочешь всерьез // Настоящего Снарка поймать", — непременно встречается: "Гоняйтесь с надеждой и вилкой" (англ. fork — вилка, разветвляться; отсюда bifurkation — разветвление). Описания Джубджуба неизменно педалируют имманентную порождаемую им дуальность (типа "в каждой руке он держал по перу"); при упоминании ссор между неразлучными Бобром и Бойней ссор, каждая из которых — объективно — всякий расставит под вопрос стабильность их дружбы и открывает новые возможные перспективы эволюции их отношений, Кэрролл пишет: "Эхо песни Джубджуба в их душах встает,// Цементируя дружбу навечно!". Джубджуб предстает каквоплощенная нестабильность (ср. с базовым для синергетики понятием неустойчивого состояния системы), имплицитно содержащая в себе будущее (идея "переоткрытия времени" у Пригожина — см. Переоткрытие времени): "По натуре Джубджуб — бесшабашная тварь, // Порождение буйной природы, // Если речь об одежде — он явный дикарь, // Обогнавший столетия моды...". (В контексте современной синергетической парадигмы примечателен и образ Бандер-хвата, связанный у Кэрролла с хаосом и необратимостью времени: "С неба плавно слетел Бандерхват, // И Банки расхватил, и Банкир закричал, // Ибо знал: нет дороги назад.//... Без споров и пауз — повергнутый в хаос".) То, что в современной синергетике осмыслено как фундаментальное свойство нелинейных динамик — их бифуркационная природа, — в полной мере схвачено в "О. на С." под маской абсурда (см. Абсурд): "Был он вдумчив и смел, но командой умел // Экипаж озадачивать свой: // Крикнет: "Право руля, влево нос корабля!" // Как вести себя мог рулевой?". Обращает на себя внимание неизменная бинарность любых проявлений абсурда, которыми изобилует "О.наС.": например,"Ведь водить корабли вдалеке от земли — // Это дело немыслимо сложно: // Крайне трудно оно, если судно одно: //Если два — то почти невозможно!". Следует отметить и то обстоятельство, что реализация той или иной возможности из задаваемых бифуркационной парой мыслится Кэрроллом как принципиально случайная (ср. с идеей флуктуациив синергетике): "Тут Банкир подсказал, предложив напрокат // Две страховки — отличную пару: // Против града одна (если выпадет град), // А вторая — на случай пожара".Но раз взявшая начало возможность разворачивает свой эволюционный потенциал, воплощаясь в конкретные формы действительного бытия, сужающие диапазон возможного до наличия являющихся его вариантов: "— Это можно, — в ответ человек проронил. // — Это нужно, меня не обманешь. // Это будет! Бумагу, перо и чернил — // Самых лучших, какие достанешь!" /выделено мною — M.M./. Бифуркационными точками в развитии сюжета "О. на С." выступают у Кэрролла специфические лексемы, выполняющие в тексте такую функцию, как ветвление смысла.

Так, в предисловии к "О.наС.", когда к Шеллоу обращаются с вопросом(уже задающим бифуркационную ситуацию выбора): "Гдекороль? Говори, голодранец, или умри", — Шеллоу, выбирающий между Ричардом и Уильямом, отвечает "Рильям". — В зависимости от того, как будет прочитана эталексема, начнется разворачивание той или иной серии возможной текстовой семантики. "О. на С." изобилует такими словами ("огрубчился", "прыжествуя", "грызжущие уста"и т.п.), от того или иного прочтения которых зависитдальнейшая судьба рассказа и, собственно, сам рассказ какактуализирующийся в плюральности нарративных практик (см. Нарратив). "О.наС.", открытая для интерпретациив качестве предвосхищения синергетической модели нелинейных динамик, может быть прочитана и как предвосхищающая постмодернистскую (гуманитарную) версию этоймодели. В этом отношении уникальным прообразом развитой столетие спустя после создания "О. на С." постмодернистской концепции означивания, основанной на отказе от традиционного понимания знака как референта внетекстовой реальности (см. Пустой знак), выступает у Кэрролла образ чистой карты Благозвона как принципиально пустого знака, не претендующего ни на денотацию, ни на сигнификацию, ни даже на номинацию: "Карту он раздобыл: было море на ней // Без намека на землю и мели;// Как всегда угодил он команде своей: // В карте все разобраться сумели. // "Пусть рисует Меркатор Полюса и Экватор — // Что нам толку от Тропиков всяких?" — // Благозвон так кричал — Экипаж отвечал: // "Это только условные знаки! // Не понять где залив, где пролив или риф, // Если смотришь на карту простую; // Капитан молодец — он достал наконец // Высший сорт — абсолютно пустую!". Выстроенная в жанре "нонсенса" "О. на С." (см. Нонсенс) практически схватывает в своем сюжете (равно как и в своей стилистике) культивируемую ныне постмодернизмом идею трансгрессии как выхода за пределы наличного, отказ от понимания данного бытия как единственно возможного и движения сквозь его границы, — но не к иным возможностям, а к тому, что в наличной системе отсчета мыслится как невозможность (см. Трансгрессия, Невозможность). — "Снарк — особая дичь, не поймаешь его // Как обычного зверя, друзья. // Мы должны сделать всё; даже больше того — // Мы должны сделать всё, что нельзя!" Наряду с семантической открытостью "О. на С." для предложенной выше (ретроспективной) интерпретации в духе прогностического моделирования описания нелинейных динамик, может быть зафиксировано также и непосредственное влияние, оказанное "О. на С." на становление исследовательской парадигмы философии постмодернизма. В частности, "О. на С." сыграла значительную роль в становлении постмодернистской концепции плоскости: высказывание Кэрролла о том, что "характер речи определяется чистой поверхностью", Делез развивает именно на базе анализа "эзотерических слов" "О. на С." (см. Плоскость, Номадология); на этой же основе формулируется и постмодернистская концепция "слова-бумажника" (см. "Слова-бумажники").

М.А. Можейко