Меню
Назад » »

Павел Григорьевич Антокольский (6)

 Дыхнув антарктическим холодом,
 К тебе ненароком зайдя,
 Прапращур твой каменным молотом
Загнал тебя в старость по шляпку гвоздя.

 Не выбраться к свету, не вытрясти
 Оттуда страстей и души.
 Но здесь и не надобно хитрости:
Садись-ка за стол и пиши, и пиши!

 Пером или спичкой обугленной,
 Чернилами иль помелом —
 О юности, даром загубленной,
Пиши как попало, пиши напролом!

 Пиши, коли сыщешь, фломастером
 Иль алою кровью своей
 О том, как ты числился мастером,
О том, как искал не своих сыновей.

 Пиши, отвергая торжественность,
 Ты знаешь, про что и о чем,
 Конечно, про Вечную Женственность,
Ты смолоду в омут ее вовлечен.
1976

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


ДРУГОЙ

Ну что ж, пора, как говорится,
Начать сначала тот же путь.
Слегка взбодриться — ламца дрица!
И повториться в ком-нибудь.
Ремонт не срочен и не скучен.
Бывал же я переобучен
Раз двадцать на своем веку.
Бывал не раз перекалечен —
И нынче, лекарем подлечен,
Хоть слушателей развлеку!

В чужих владеньях партизаня,
Чужим подругам послужив,
Чужие вынесу терзанья,
Согреюсь у костров чужих.
Не о себе речь завожу я,
Но верю в молодость чужую,
Свой давний опыт истребя.
Себя играть — дается просто.
Но ведь заманчивей раз во сто
Играть другого — не себя!

Другой — вон тот, двадцатилетний,
В линялых джинсах, волосат,
Меж сверстниками не последний,
Кто не оглянется назад;
Московский хиппи или битл,
Какой ни выбери он титул,
Как часто моды ни меняй,
Какой заразе ни подвержен,
Как ни рассержен, как ни сдержан —
А смахивает на меня!
1974, 1975

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


НЕОТПРАВЛЕННОЕ ПИСЬМО

Разве ты на себя не похож,
Не талантлив, не смел, не пригож,
Не удачливей сверстников всех?
Как же это случилось? Откуда
Взгляд потухший, растерянный смех?
Отвечай — отчего тебе худо?

Но недвижен ты как истукан
И ворочаешь винный стакан.
Да и песню не прочь затянуть,
Да и слез не скрываешь горячих,—
Лишь бы время зазря протянуть,
Позабыться, как мелкий растратчик.

Никаких не бывает чудес!
Где бы ни было, там или здесь,
В светлом доме иль в темном лесу,
Ты уснешь, ни к чему не готовясь.
А для встречи я сам припасу
Некрасивую вещь — твою совесть.

Узнаешь? А была молода
И в ответах горда и тверда,
Отвечала за всё и за всех,
Не смолчала в труднейшие годы...
Взгляд потухший, растерянный смех.
Ни отсрочки, ни спуска, ни льготы.

До свиданья, прощай и прости!
Я сжимаю в остывшей горсти
Свое скомканное письмо,
Не отправленное адресату,
Не прочтенное... Время само
Хоть на этом срывает досаду.
1962

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


ДОН-КИХОТ

Не падай, надменное горе!
Вставай, молодая тоска!
Да здравствует вне категорий
Высокая роль чудака!

Он будет — заранее ясно —
Смешон и ничтожен на вид,
Кольцом неудач опоясан,
Дымком неустройства повит.

А кто-то кричит: «Декламируй.
Меча не бросай, Дон-Кихот!
В горячей коммерции мира
Ты мелочь, а всё же доход.

Дерись, разъярясь и осмелясь,
И с красным вином в бурдюках,
И с крыльями ветряных мельниц,
Ты этим прославлен в веках.

Недаром, сожженный как уголь,
В потешном сраженный бою,
Меж марионеток и кукол
Ты выбрал богиню свою!

Она тебе сердце пронзает,
Во всем отказав наотрез».
. . . . . . . . . . . . .
Об этом и пишет прозаик,
Когда он в ударе и трезв.
1969

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


НОЧЬЮ

Мы вышли поздно ночью в сенцы
Из душной маленькой избы,
И сказочных флуоресценций
Шатнулись на небе столбы.

Так сосуществовали ночью
Домашний и небесный кров,
И мы увидели воочью
Соизмеримость двух миров,—

Родство и сходство их от века,
Ликующие в них самих,
Когда в сознанье человека
Всё проясняется на миг,

Когда вселенная влюбленно
И жадно смотрит нам в глаза,
И наготою раскаленной
Притягивает нас гроза.
1975

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


КАНАТОХОДЦЫ

Вся работа канатоходца
Только головоломный танец.
Победителю тут венца нет,
А с искусством ничтожно сходство.

Наше дело очень простое:
Удержать вверху равновесье,
Верить в звездное поднебесье.
Как деревья, погибнуть стоя.

В каждом цирке есть купол этот,
Не обрушенный в прах опилок.
Путь наш ясен, а нрав наш пылок,
И отчаянно весел метод.

Перестаньте, зрители-гости,
Спорить с бедными мастерами!
Посторонние в нашей драме,
Обсуждать исход ее бросьте!

Что бы ни было, нет вам дела
До грозящей другим расплаты,
Оттого что вы не крылаты
И не ваша рать поредела.
1964, <1975>

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


ДВОЙНИКИ

С полумесяцем турецким наверху
Ночь старинна, как перина на пуху.

Черный снег летает рядом тише сов.
Циферблаты электрических часов

Расцвели на лысых клумбах площадей.
Время дремлет и не гонит лошадей.

По Арбату столько раз гулял глупец.
Он не знает, кто он — книга или чтец.

Он не знает, это он или не он:
Чудаков таких же точно миллион.

Двойники его плодятся как хотят.
Их не меньше, чем утопленных котят.
1975

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


ТАК СЛУЧИЛОСЬ

Ты сбежишь от его заклинающих глаз,
 Ты отыщешь, куда тебе скрыться.
Но постой! Если ты на других обожглась,
 Разве он хулиган, а не рыцарь?

Ведь на Страшном суде не зачтется виной
 Ему жаркая, жалкая дерзость.
Так случилось! Хватило минуты одной —
 Сразу пропасть меж вами разверзлась.

Так случилось! Хватило на то у двоих
 Благонравья и благоразумья.
Стороной пролетел обжигающий вихрь.
 Не сработал потухший Везувий.

Вот оно как у вас напоследок идет,
 Будто рушится с кручи отвесной.
Но какой же он сам призовой идиот,
 Что тебе исповедался честно!
1975

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


ВЫ ВСТРЕТИТЕСЬ

Вы встретитесь. Я знаю сумасбродство
Стихийных сил и ветреность морей,
Несходство между нами и сиротство
Неисправимой верности моей.

И вот в отчаянье и нетерпенье
Ты мчишься вниз и мечешься летя,
Вся в брызгах света, в радугах и в пене,
Беспечное, беспутное дитя.

Перед тобой синеет зыбь морская,
Там злющие чудовища на дне,
А над тобою, весело сверкая,
Смеется злое солнце обо мне.

Но ты мелеешь и с внезапной грустью,
Продрогшая от гальки и песка,
Бессильная, ползешь к морскому устью,
Мне одному понятна и близка.
1964

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


СОНЕТ

Легко скользнула «Красная стрела»
С перрона ленинградского вокзала.
И снова нас обоих ночь связала
И развернула смутных два крыла.

Но никаких чудес не припасла,
И ничего вперед не предсказала.
Мне сердце нежность горькая пронзала —
Так сладко, так по-детски ты спала,

Как будто бы вошла в хрустальный грот,
Я видел твой полуоткрытый рот...
Ну так дыши всё ближе и блаженней,

Спи, милая, но только рядом будь!
Пусть крепок сон. Пусть короток наш путь.
Пусть бодрствует мое воображенье.
<1975>

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


СТАРИННЫЙ РОМАНС

 (Подражание)

Ты мне клялся душой сначала,
Назвал ты душенькой меня,—
Но сердце у меня молчало,
Бесчувственное для огня,

Ты от меня ушел в дурмане,
Ужасно бледен, со стыдом,
И с горстью медяков в кармане
Пришел в ту ночь в игорный дом,

Там деньги на сукне зеленом,
А в канделябрах жар свечей.
Там в каждом сердце воспаленном
Гнездится алчный казначей.

Ты входишь... В голове затменье...
Но, глядя гибели в глаза,
На карты ставишь всё именье —
И сразу выиграл с туза!

Что за удача! Что за диво!
Удвоил ставку банкомет,
Но он фортуны нестроптивой
Из рук твоих не переймет.

Уже вам не хватает мела
Сводить подсчеты на сукне.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Ты пред рассветом стукнул смело
На огонек в моем окне.

Проснулась я и онемела.
Казалось, всё это во сне.
А ты стоял белее мела
И бросил выигрыш свой мне.

И сердце у меня стучало!
Я ассигнаций не рвала,
Клялась тебе душой сначала,
А после душенькой звала.
<1977>

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


ЗИМА

Зима без маски и без грима
Белым-бела, слаба, не слажена,
Но и таящаяся зрима,
Но и молчащая услышана.

Она сама полна предчувствий,
Уместных разве только в юности,
Сама нуждается в искусстве,
В его тревожной, дикой странности.

Всё дело в нем! Всё окруженье
Кистей, и струн, и ритма требует.
Всё бередит воображенье,
Торопит, бродит, бредит, пробует...

А мы, теснящиеся тут же,
Оцениваем дело заново,—
Канун зимы, преддверье стужи,
Разгар художества сезонного.
18 ноября 1968

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.


ТОЛЬКО РИТМ

Остается один только ритм
Во всю ширь мирозданья —
Черновик чьей-то юности,
Чьей-то душе предназначенный...
То, что было в двадцатых годах
Не достойно изданья,—
Уцелело нечаянно,
Сделано наспех и начерно.

Чьей-то песни давнишней припев,
Едкой соли крупица
Под чердачными балками
В хламе, в пыли разворошена.
Там сверчок свиристит,
Но куда же ему торопиться?
О, щемящая нежность,
Гремящая в горле горошина...

Нет исхода у гибнущей юности,
Нет облегченья.
Что зачеркнуто черною тушью —
Из памяти выпало.
Не поможет рентген —
Тщетно щупает мозг облученье:
Очертанье лица
Из безликого черепа выбыло.

Лжесвидетели ждут,
Но от них не добьешься отчета.
Баста! Точка и та
Продиктована горечью,
А по правде сказать,
Не мое это дело, а чье-то.
Крепко дверь заперта
К Антокольскому Павлу Григорьичу.
1976

Павел Антокольский. Стихотворения и поэмы. 
Библиотека поэта. Большая серия. 
Ленинград: Советский писатель, 1982.

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar