КОРОЛЬ ИВЕТО
Жил-был король; он не попал
В историю: ложился
Спать рано, поздно днем вставал,
По лаврам не томился, -
И коронован не венцом,
А от Жанеты колпаком
С хохлом.
Ой люл_и_! ой люди!
Где такие короли?
Люли!
Изба была ему дворцом;
Покушав сытно, жирно,
Он ехал на осле верхом
Взглянуть на край свой мирный.
Добряк не ждал народных гроз:
При нем за стражу службу нес
Барбос.
Ой люли! ой люли!
Где такие короли?
Люли!
Не знал затей он дорогих;
Любил лишь выпить вволю.
Счастливя подданных своих,
Себе ли портить долю?
Один налог шел для двора:
Он брал стакан иль полтора
С ведра.
Ой люли! ой люли!
Где такие короли?
Люли!
Красавицы его тайком
Охотно целовали:
Недаром в царстве все отцом
Его именовали.
Не собирал он ратных сил;
Но в цель стрельбу, коль весел был,
Любил.
Ой люли! ой люли!
Где такие короли?
Люли!
Не думал у соседей он
Оттягивать владенья;
Пример монархов, он в закон
Поставил наслажденье.
Тогда лишь, как он век скончал,
Народ, который слез не знал,
Рыдал.
Ой люли! ой люли!
Где такие короли?
Люли!
В портрете верном сохранен
Нам лик его державный,
И служит вывескою он
Харчевни, всюду славной.
По праздникам, как подопьет,
Пред этой вывеской народ
Поет:
"Ой люли! ой люли!
Где такие короли?
Люли!"
ТРАКТАТ О ПОЛИТИКЕ
ДЛЯ РУКОВОДСТВА ЛИЗЕ
О Лиза, милостию бога,
Перед которым все равны,
Ты царствуешь, - и все мы строго
Твоей красой покорены.
В любовниках и обсчитаться
Тебе легко: так много их.
Собьешься ль в чем, позволь смеяться
Для блага подданных твоих.
Как часто, теша самовластье,
Красавицы и короли
Вели любовников в несчастье,
Народ к отчаянью вели.
Не тронь мятежные стихии;
Храни свой будуар от них.
Не ведай, Лиза, тирании
Для блага подданных твоих.
Кокетством женщина похожа
На честолюбца, что идет -
В родном краю лишь горе множа -
Далекий покорять народ.
Что зол от одного каприза!
Примеров не забудь таких.
Побед не делай больше, Лиза,
Для блага подданных твоих.
К монархам доступ затрудняет
Толпа придворных, - и подчас
Он легче к женщине бывает
Под стражей двух ревнивых глаз.
Твой трон - постель, где неподкупна
Для лести воля нег ночных.
О Лиза, будь на нем доступна
Для блага подданных твоих.
Пусть хвалятся дари пред нами,
Что власть им небом вручена, -
Тебе господство над сердцами
Дала природа ли одна?
Да, скипетр в руки взять могла ты;
Но, хоть и создан он для них,
От нас принять его должна ты
Для блага подданных твоих.
Чтоб было все тебе послушно,
Ты в эти истины вникай;
Над нами царствуй благодушно
И наших прав не нарушай.
Венец из роз, любовью свитый,
Так свеж в кудрях твоих густых!
О, много лет его носи ты
Для блага подданных твоих.
Между 1862 и 1865 (?)
ДВЕ СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ
Любите! это воля бога,
Его святой закон.
Кто любит горячо и много,
Тот и спасен.
Скончавшись строгою черницей,
Святая дева, у дверей
Пред раем, встретилась с певицей,
Звездой меж театральных фей.
Их жизнь прошла невозмутимо,
И обе вознеслись с земли -
Одна на крыльях серафима,
Другая на руках любви,
Любите! это воля бога,
Его святой закон.
Кто любит горячо и много,
Тот и спасен.
На страже Петр стоял пред раем..,
С черницей "Ave" прочитал;
Потом актрисе: "Мы впускаем
Без исповеди", - он сказал.
Она ему: "Я не отпета
Священником, - зарыли так.
Но бог прости его за это:
Он в жизни не любил, бедняк!"
Любите! это воля бога,
Его святой закон.
Кто любит горячо и много,
Тот и спасен.
"Везде, - монахиня сказала, -
По хижинам и по дворцам
Страдальцам я приготовляла
Сердца врачующий бальзам". -
"Служили мне все боги наши, -
Актриса молвила, - но я
И бедняку из царской чаши
Давала сладкого питья".
Любите! это воля бога,
Его святой закон.
Кто любит горячо и много,
Тот и спасен.
"Да, часто, - дева говорила, -
Сменив священника собой,
На ложе смерти низводила
Я упованье и покой". -
"О скольким было в обольщенье, -
Сказала нимфа, - легче жить!
Замена счастью - наслажденье.
Я заставляла жизнь ценить".
Любите! это воля бога,
Его святой закон.
Кто любит горячо и много,
Тот и спасен.
"Сердца ко благу направляя, -
Сказала дева, - к беднякам
Даянье богачей несла я,
Благословляемое там". -
"А скольких честных, - говорила
Актриса, - падавших в бою,
В ряды бойцов я возвратила,
Давая ласку им свою!"
Любите! это воля бога,
Его святой закон.
Кто любит горячо и много,
Тот и спасен.
"Войдите, добрые, войдите! -
Сказал им часовой небес. -
Любовью обе вы горите;
А большего не нужно здесь.
Бог всем открыл свои владенья,
Кто осушал потоки слез,
Под жестким ли венцом мученья,
Иль под венками пышных роз".
Любите! это воля бога,
Его святой закон.
Кто любит горячо и много.
Тот и спасен.
Между 1862 и 1865 (?)
МАРКИЗ КАРАБА
О, с какой грозой
Прибыл наш маркиз домой!
(А на кляче он
Из чужих плелся сторон.)
Всем грозя кругом
Девственным мечом,
Шествует герой
В старый замок свой.
Шапки все долой со лба!
Честь маркизу Караба!
"Эй, сбирайтесь вмиг,
Кастелан, вассал, мужик!
Я, - гласит он, - я,
Я восставил короля.
Власти лишь моей
Трогать он не смей:
Счет тогда со мной -
Черт возьми! - иной".
Шапки все долой со лба!
Честь маркизу Караба!
"Кто-то слух пустил,
Что мой предок - мельник был,
Вздор! главою нам
Был Пипин Короткий сам.
По гербу судя,
Думаю, что я
Родом поважней
Наших королей".
Шапки все долой со лба!
Честь маркизу Караба!
"Кто другой здесь есть,
Чтобы смел при троне сесть?
Метит сын меньшой
Быть епископом; другой,
Старший сын, барон,
Хоть не воин он,
Будет в орденах
И в больших чинах".
Шапки все долой со лба!
Честь маркизу Караба!
"Станем мирно жить...
Что?.. Я - подати платить?
Иль я мещанин?
Иль мужик? Я дворянин.
Есть вкруг замка вал,
Есть в нем арсенал...
Где префект ваш? С ним
Мы поговорим!"
Шапки все долой со лба!
Честь маркизу Караба!
"Мы за церковь мстим:
Сбор церковный разделим
Пополам. Народ
Все снесет, как вьючный скот.
Дичь - для нас в лесах;
Девки в деревнях...
Их мы брать непрочь
В первую их ночь".
Шапки все долой со лба!
Честь маркизу Караба!
"Поп, встречать иди!
Мне как следует кади!
Эй, пажи, псари!
Мужиков трави, пори!
Всё из прав святых
Прадедов моих
Перешло вполне
По наследству мне".
Шапки все долой со лба!
Честь маркизу Караба!
Между 1862 и 1865 (?)
ДОБРАЯ СТАРУШКА
Увянешь ты, подруга дорогая,
Состаришься; в могиле буду я:
Вдвойне мне дни погибшие считая,
Уходит жизнь. Переживи меня;
Не ведая ни скорби, ни недуга,
Останься верным сердцем мне близка
И доброю старушкой песни друга,
Как прежде, напевай у камелька.
Когда, найдя под старыми чертами
Следы воспетой мною красоты,
Тебя обступят юноши с словами:
"Кто этот друг, по ком горюешь ты?" -
Рассказывай им в тихий час досуга,
Как я любил, как жизнь была ярка,
И доброю старушкой песни друга,
Как прежде, напевай у камелька.
Коль спросят: "Что тебе в нем было мило?" -"
"Его любила я", - ты дашь ответ.
"И никогда в нем зла не находила?"
Ты с гордостью на это скажешь: "Нет!"
Припомни, как среди родного круга
Касалась неясно струн моя рука,
И доброю старушкой песни друга,
Как прежде, напевай у камелька.
Над Францией со мной лила ты слезы, -
И новым поколеньям передай,
Что славы и надежд святые грезы
Я пел, чтоб утешать родной наш край.
Напоминай им, как жестоко вьюга
Губила лавры нашего венка,
И доброю старушкой песни друга,
Как прежде, напевай у камелька.
Когда тебя обрадует порою
Молва о славе друга давних лет,
Когда весной ты слабою рукою
Сорвешь цветок - украсить мой портрет,
Взор обращай в тот мир, моя подруга,
Где нас с тобой соединят века,
И доброю старушкой песни друга,
Как прежде, напевай у камелька.
Между 1862 и 1865 (?)
ГРОЗА
Резвитесь, дети, и играйте!
Ваш возраст - светлая весна;
Гроза вам не страшна.
Играйте, дети, - слез не знайте!
Надеждой даль ясна.
Вам любо отдыхать, малютки,
От скучной школы средь полей.
Как беззаботны ваши шутки!
Как рады воле вы своей!
Пусть бедный мир наш снова
Ждет бедствий и тревог,
Пусть гром ворчит сурово,
Плетите ваш венок!
Резвитесь, дети, и играйте!
Ваш возраст - светлая весна;
Гроза вам не страшна.
Играйте, дети, - слез не знайте!
Надеждой даль ясна.
По туче молния змеится;
Она ваш взгляд не привлекла.
Таясь, в кустах примолкла птица;
А ваша песня весела.
Что дню недолго тьмиться,
Я верю, видя вас;
Свет скоро отразится
В лазури ваших глаз.
Резвитесь, дети, и играйте!
Ваш возраст - светлая весна;
Гроза вам не страшна.
Играйте, дети, - слез не знайте!
Надеждой даль ясна.
Отцы ли ваши не страдали!
Они, ввиду измены злой,
Одной рукой оковы рвали,
Другой дрались за край родной;
Их честь не запятналась
Паденьем роковым.
Вам слава их осталась;
В ней было счастье им.
Резвитесь, дети, и играйте!
Ваш возраст - светлая весна;
Гроза вам не страшна.
Играйте, дети, - слез не знайте!
Надеждой даль ясна.
При трубных похоронных звуках
Родиться присудил нам рок;
Вам возвестил о наших муках
Сам враг, трубя в свой медный рог.
Еще гремели сшибки
С врагом. Он плен к нам нес, -
И ваших уст улыбки
Мы видели сквозь слез.
Резвитесь, дети, и играйте!
Ваш возраст - светлая весна;
Гроза вам не страшна.
Играйте, дети, - слез не знайте!
Надеждой даль ясна.
Вы совладеете с грозами,
В которых истощились мы:
Блеск молний, вившихся над нами,
Нас озарил средь нашей тьмы.
Пусть тучи тяготеют,
И прежний страх в нас жив, -
Для вас в Грядущем зреют
Посевы наших нив.
Резвитесь, дети, и играйте!
Ваш возраст - светлая весна;
Гроза вам не страшна.
Играйте, дети, - слез не знайте!
Надеждой даль ясна.
Гроза, о дети, недалеко:
За молньей снова грянул гром.
Вас не страшат угрозы рока;
Но я - я стал уж стариком.
Быть может, под громами
Я песнь не допою...
Украсите ль цветами
Могилу вы мою?
Резвитесь, дети, и играйте!
Ваш возраст - светлая весна;
Гроза вам не страшна.
Играйте, дети, - слез не знайте!
Надеждой даль ясна.
Между 1862 и 1865 (?)
НАВУХОДОНОСОР
Библейские сюжеты в моде.
Попробую воспеть я в оде
Царя, что стал быком (тогда
Довольно новая черта).
Все при дворе в восторге были;
Торговцы лестью возгласили,
Слиясь в один хвалебный хор:
"Ура, Навуходоносор!"
Царь замычал. "Ах, как прекрасно!
О государь, взгляните ясно! -
Ему твердят, клоня главы, -
В Египте богом были б вы.
Как без рогов, так и с рогами
Вам можно чернь топтать ногами".
Гласи же громче, верный хор:
"Ура, Навуходоносор!"
Царю пришлось по нраву стойло;
И корм понравился, и пойло.
"Чем, - думал, - я не божество?"
Глупцы острили за него, -
И есть в одной из дедикаций,
Что им проглочен весь Гораций.
На арфах грянь, согласный хор:
"Ура, Навуходоносор!"
"Совет министров собирался;
Царь вместе с ними занимался -
И не дремал, хотя зевал", -
Халдейский извещал журнал.
А царедворцы со слезами:
"Не царь, отец нам дан судьбами!"
На арфах грянь, согласный хор:
"Ура, Навуходоносор!"
Когда он вынюхал весь ладан,
Ему урок был тяжкий задан:
Поповский и дворянский род,
Чтоб лучше жать и мять народ,
Царя - коль верить старой были -
К себе в оглобли заложили.
На арфах грянь, согласный хор:
"Ура, Навуходоносор!"
Не снес народ, - царя сгоняет;
Другому (хуже?) власть вручает.
А двор, недолго говоря,
На вертел падшего царя.
Да и попы (прости им, боже!)
Весь пост им лакомились тоже.
На арфах грянь, согласный хор:
"Ура, Навуходоносор!"
Певцы, за деньги нанятые,
Творцы трагедий покупные!
Возьмитесь-ка за мой сюжет:
В ценсуре вам препятствий нет.
Чтоб возле трона подслужиться,
Подчас и Библия годится.
На арфах грянь, согласный хор:
"Ура, Навуходоносор!"
Между 1862 и 1865 (?)
НЕГРЫ И КУКЛЫ
В продажу негров через море
Вез португальский капитан.
Они как мухи гибли с горя.
Ах, черт возьми! какой изъян!
"Что, - говорит он им, - грустите?
Не стыдно ль? Полно хмурить лбы!
Идите, кукол посмотрите;
Рассейтесь, милые рабы".
Чтоб черный люд не так крушился,
Театр воздвигли подвижной, -
И вмиг Полишинель явился.
Для негров этот нов герой;
В нем все им странно показалось.
Но - точно - меньше хмурят лбы;
К слезам улыбка примешалась.
Рассейтесь, милые рабы.
Пока Полишинель храбрился,
Явился страж городовой.
Тот палкой хвать - и страж свалился.
Пример расправы недурной!
Смех вырвался из каждой груди;
Забыты цепи, гнет судьбы:
Своим бедам неверны люди.
Рассейтесь, милые рабы.
Тут черт на сцену выступает,
Всем мил своею чернотой.
Буяна в лапы он хватает...
К веселью повод им другой!
Да, _черным_ кончена расправа;
_Он_ стал решителем борьбы.
В оковах бедным снится слава.
Рассейтесь, милые рабы.
Весь путь в Америку, где ждали
Их бедствия еще грозней,
На кукол глядя, забывали
Рабы об участи своей. -
И нам, когда цари боятся,
Чтоб мы не прокляли судьбы,
Давать игрушек не скупятся:
Рассейтесь, милые рабы.
Между 1862 и 1865 (?)