Пьер Жан де Беранже (7)

 БАРАБАНЫ

 Барабаны, полно! Прочь отсюда! Мимо
 Моего приюта мирной тишины.
 Красноречье палок мне непостижимо;
 В палочных порядках бедствие страны.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Чуть вдали заслышит дробные раскаты,
 Муза моя крылья расправляет вдруг...
 Тщетно. Я зову к ней, говорю: "Куда ты?"
 Песни заглушает глупых палок стук.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Только вот надежду подает природа
 На благополучный в поле урожай,
 Вдруг команда: "Палки!" И прощай свобода!
 Палки застучали - мирный труд, прощай.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Видя для народа близость лучшей доли,
 Прославлял я в песнях братство и любовь;
 Барабан ударил - и на бранном поле
 Всех враждебных партий побраталась кровь,
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Барабан владеет Франциею милой:
 При Наполеоне он был так силен,
 Что немолчной дробью гений оглушило,
 Заглушен был разум и народный стон.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Приглядевшись к нравам вверенного стада,
 Властелин могучий, нации кумир,
 Твердо знает, сколько шкур ослиных надо,
 Чтобы поголовно оглупел весь мир.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Всех начал начало - палка барабана;
 Каждого событья вестник - барабан;
 С барабанным боем пляшет обезьяна,
 С барабанным боем скачет шарлатан.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Барабаны в доме, барабаны в храме,
 И последним гимном суеты людской -
 Впереди подушек мягких с орденами,
 Мертвым льстит в гробах их барабанный бой.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 Барабанных песен не забудешь скоро;
 С барабаном крепок нации союз.
 Хоть республиканец - но тамбурмажора,
 Смотришь, в президенты выберет француз.
 Пугало людское, ровный, деревянный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!
 Оглушит совсем нас этот беспрестанный
 Грохот барабанный, грохот барабанный!

 <1871>


 ПРОЩАНИЕ

 Мудрость, вещая Сивилла,
 Уж не раз мне говорила:
 "Старику пора домой;
 Вот твой посох, понемногу
 Собирайся в путь-дорогу,
 Песнь последнюю пропой
 И, простившись с белым светом,
 Уходи к своим Лизеттам
 На свиданье в край иной".

 Чокнемся звучней
 Чашами прощанья!
 Лиза, веселей!
 Братья, до свиданья!
 И - пошел живей!

 Мудрость снова шепчет строго:
 "Шестьдесят лет слишком много;
 Рассчитаться срок настал.
 Небо в тучах почернело,
 Солнце жизни тихо село -
 Здесь последний твой привал.
 Шаг нетвердый увлеченья -
 И смотри, чтоб без движенья
 На постель ты не упал".

 Чокнемся звучней
 Чашами прощанья!
 Лиза, веселей!
 Братья, до свиданья!
 И - пошел живей!

 Я спокоен, умирая:
 Мир - квартира дорогая.
 Мой укромный уголок,
 Как он ни был мал и тесен,
 Я купил ценою песен
 И расплачивался в срок;
 Жатвы сняв в полях и нивах,
 Я из грез своих счастливых
 Не один им сплел венок.

 Чокнемся звучней
 Чашами прощанья!
 Лиза, веселей!
 Братья, до свиданья!
 И - пошел живей!

 Из всего, чем сердце жило,
 Память сердца сохранила
 Только милые черты,
 Нежный взор да смех лукавый...
 Нет, действительнее славы
 Обаянье красоты!
 На одре моих страданий
 Тени милых мне созданий
 Будят светлые мечты.

 Чокнемся звучней
 Чашами прощанья!
 Лиза, веселей!
 Братья, до свиданья!
 И - пошел живей!

 Юноша, певец весенний,
 Жду тебя без опасений,
 Продолжай мой путь земной!..
 Дар твой светел и чудесен.
 Ты - король, владыка песен,
 Дорогой наследник мой.
 Мир спокойно покидаю, -
 Ведь наверное я знаю:
 Трон мой будет за тобой!

 Чокнемся звучней
 Чашами прощанья!
 Лиза, веселей!
 Братья, до свиданья!
 И - пошел живей!

 Что в лазури мне прозрачной?
 Что в пучине этой мрачной,
 Что волной о скалы бьет?
 В сердце смолк ответ движенью
 Все - иному поколенью,
 Все - для юности цветет!
 А для живших наши лета
 Эта грязная планета
 Только кровью отдает.

 Чокнемся звучней
 Чашами прощанья!
 Лиза, веселей!
 Братья, до свиданья!
 И - пошел живей!

 Не горюй, друзья, прощаясь;
 Небо падает, склоняясь
 Над моею головой,
 И уж ясно видеть стало,
 Что наличных слишком мало
 Кошелек содержит мой.
 Но я полон упованья
 Повторить вам: "до свиданья",
 Миновав предел земной.

 Чокнемся звучней
 Чашами прощанья!
 Лиза, веселей!
 Братья, до свиданья!
 И - пошел живей!


 КОРОЛЕВСКАЯ ФАВОРИТКА

 Дочь

 Ах! Какие лошади! Экипаж какой!
 И какая дама в нем - посмотри, мамаша, -
 Уж такой красавицы в мире нет другой.
 Это, я так думаю, королева наша.

 Мать

 Королеве, брошенной мужем-королем,
 Стыд встречаться с этою вывескою срама;
 Это - ночь позорная, выплывшая днем:
 Короля любовница - вот кто эта дама.

 Дочь, вздохнув, подумала: "Ах, как хорошо бы
 Сделаться любовницей эдакой особы!"

 Дочь

 Бриллиянты звездами, маменька, горят;
 Тоньше и узорчатей кружев уж нигде нет.
 Нынче будни, кажется, а такой наряд, -
 Что ж она для праздника на себя наденет?

 Мать

 Как ни нарядилась бы - встретясь с земляком,
 Отвернется, вспомнивши, хоть давно забыла,
 Как бежала с родины ночью босиком,
 Где жила в работницах и коров доила.

 Дочь, вздохнув, подумала: "Ах, как хорошо бы
 Сделаться любовницей эдакой особы!"

 Дочь

 Маменька, а это кто, вон на рысаках,
 Гордая, надменная, проскакала шибко;
 Как сравнялись - ненависть вспыхнула в глазах,
 А у фаворитки-то будто бы улыбка...

 Мать

 Эта, видишь, родом-то будет покрупней;
 Герб каретный дан еще прадедам за службу.
 К королю бы в спальную раз пробраться ей -
 Уж она б коровнице показала дружбу!

 Дочь, вздохнув, подумала: "Ах, как хорошо бы
 Сделаться любовницей эдакой особы!"

 Дочь

 Видно, королю она всех дороже дам:
 На коне следит за ней молодой придворный.
 Посмотри-ка, маменька, он влюблен и сам:
 Не спускает глаз с нее - нежный и покорный.

 Мать

 По уши запутался молодец в долгах.
 Получить бы полк ему нужно для прибытка.
 Пусть дорогу заняли старшие в чинах -
 Вывезет объездами в гору фаворитка.

 Дочь, вздохнув, подумала: "Ах, как хорошо бы
 Сделаться любовницей эдакой особы!"

 Дочь

 Подкатили лошади к пышному дворцу.
 Маменька, священник ей отворяет дверцу...
 Вот целует руку ей... вводит по крыльцу,
 Руку с умилением приложивши к сердцу.

 Мать

 Норовит в епископы седовласый муж
 Чрез овцу погибшую, худшую из стада...
 А ведь как поет красно - пастырь наших душ -

 Нищим умирающим о мученьях ада!

 Дочь, вздохнув, подумала: "Ах, как хорошо бы
 Сделаться любовницей эдакой особы!"

 Дочь

 Свадьба деревенская мимо них прошла.
 Пусть невеста краше всех наших деревенщин,
 Вряд ли уж покажется жениху мила -
 Как сравнит с божественной, с лучшею из женщин.

 Мать

 Нет, стыдиться стал бы он суетной мечты,
 Заповедь народную памятуя свято:
 Сколько было пролито пота нищеты,
 Чтоб создать подобное божество разврата.

 Дочь, вздохнув, подумала: "Ах, как хорошо бы
 Сделаться любовницей эдакой особы!"


 Дополнения

 112. ТОСКА ПО РОДИНЕ

 "В Париж, пастух, в Париж! Ты молод, -
 вы сказали, -
 Отдайся склонностям любимым и мечтам;
 Познанья, золото и роскошь побеждали
 Любовь к родным полям".
 Но здесь рассеялись мечтанья золотые;
 Морщины у меня прорезались на лбу...
 Отдайте мне поля мои родные,
 Мой лес, мою избу!

 Вы мой развили ум, вы дали мне дар слова,
 Искусства унесли меня за облака;
 Но мне здесь холодно, здесь тяготит больного
 По родине тоска.
 На ваших женщинах наряды дорогие,
 Но на пирах у вас блуждаю я, как тень.
 Отдайте мне поля мои родные
 И наш воскресный день!

 Мы жалки, мы смешны, мы дети перед вами,
 С своими сказками и песнями отцов;
 Блеск вашей оперы смутил бы чудесами
 Крестьянских колдунов.
 Я слышал ваш концерт: в нем гимны неземные
 Крылатых жителей заоблачной страны.
 Отдайте мне поля мои родные
 И песни старины!

 Мне грустно самому смотреть на избы наши,
 На церковь бедную из почернелых плит;
 Здесь высятся дворцы, один другого краше,
 Здесь мрамор и гранит;
 В лучах заката здесь чертоги золотые
 Воздушным призраком являются очам.
 Отдайте мне поля мои родные
 И деревенский храм!

 Я вяну с каждым днем, я ночью, засыпая,
 Страшусь, чтоб родину во сне не увидать:
 Там воет верный пес, там ждет меня, рыдая,
 Моя больная мать,
 Стада, мои стада терзают волки злые,
 Избушку бедную разрушила метель...
 Отдайте мне поля мои родные,
 Мой посох и свирель!

 Что слышу я? Сбылись мои ночные грезы!
 "Ступай, пастух, ступай! - вы говорите мне. -
 Пусть солнце светлое твои осушит слезы
 В родимой стороне".
 Прости, волшебный край! Пускай толпы иные
 На чудеса твои бегут со всех сторон,-
 Увижу снова я поля мои родные.
 Избу, где я рожден!

 <1856>


 117. КУКОЛЬНАЯ КОМЕДИЯ
 Басня

 Шел некогда корабль из Африки далекой -
 На рынок негров вез британец-капитан;
 Бессильных жертв, как мух, давил удел жестокий,
 И их десятками валили в океан.
 Вот дело-то смекнув, стал капитан лукавить:
 - Чего вы хнычете? не били вас давно!..
 Постойте, - говорит, - вас надо позабавить:
 Рабы! вот куклы вам - смотрите, как смешно.

 Сейчас на палубе театр соорудили...
 Известно: ширмочки и больше ничего.
 Петрушку буйного бесчинствовать пустили -
 А этот рассмешить способен хоть кого!
 Ну, негры в первый раз спектаклем наслаждались.
 Сначала хлопали глазами - мудрено!
 Потом улыбочки на лицах показались...
 Рабы! вот куклы вам - смотрите, как смешно.

 Одну комедию играют куклы вечно:
 К Петрушке будочник откуда ни явись,
 Петрушка бить его, избил его, конечно, -
 И страж спокойствия за ширмами повис.
 Ну, тут уж черные до слез расхохотались
 (Ведь смысл комедии понять немудрено).
 Забыли, что навек с отечеством расстались...
 Рабы! вот куклы вам - смотрите, как смешно.

 Черт вызвал их любовь своею чернотою:
 Глаза уставили и навострили слух;
 Как взял Петрушку он, да как увлек с собою -
 От наслаждения у негров замер дух.
 Смеясь и радуясь, что хоть в пустой забаве
 Над белым черному торжествовать дано,
 Несчастные, в цепях, задумались о славе...
 Рабы! вот куклы вам - смотрите, как смешно.

 Так умный капитан смешил их всю дорогу,
 Пока в Америку на рынок не привез
 И там не продал их. Благодаренье богу,
 Что дело обошлось без палок и без слез.
 Я назвал баснею; теперь бы наставленье...
 Да этой басни смысл понять немудрено...
 Вы многим бы вещам хотели объясненья -
 Довольно кукол с вас - смотрите, как смешно.

 <1856>

 122. СТАРЫЙ БРОДЯГА

 Яма эта будет мне могилой.
 Умираю немощный и хилый...
 Здесь толпа беспечная пройдет;
 Скажут: пьян, должно быть, с горя, бедный!
 Кто добрее, грош мне бросит медный
 И глаза, краснея, отвернет...
 Что жалеть? Венчайтеся цветами!
 А бродяга старый в этой яме
 Без участья вашего умрет.

 Уходили горе, старость, злоба
 И шатанье впроголодь до гроба!..
 Целый год мечтал я об одном:
 Умереть бы только на постели -
 Нет больницы, где б меня призрели...
 Говорят: наполнены битком.
 Всё народ счастливый приютился!
 Под открытым небом, как родился,
 И уснет бродяга вечным сном.

 Прокормиться думал я трудами,
 Я просил работы со слезами -
 Да просил не в добрый, видно, час:
 Никуда бездомного не взяли!
 Из окошек кости мне бросали,
 И, как пес, я их глодал не раз,
 В конурах, в конюшнях засыпая, -
 И бродяга старый, умирая,
 Богачи, не проклинает вас.

 Воровать и грабить приходилось...
 Да на сердце совесть шевелилась.
 А соблазн, соблазн со всех сторон!
 И пошел канючить, по дороге
 Попадая в тюрьмы да в остроги...
 Двадцать раз, никак, был заключен!
 Наглотался я казенной пищи!
 Солнце всем сияет; старый нищий
 Даже солнца светлого лишен.

 Разве есть отчизна у бездомных?
 Что мне в ваших фабриках огромных,
 В тучных нивах, в блеске городов?
 В пышных храмах, в важных заседаньях,
 В громкой славе вашей и в собраньях
 Краснобаев ваших и льстецов?
 А ваш город занят был врагами -
 Заливался глупыми слезами
 Нищий, сытый - от руки врагов.

 Червь зловредный - я вас беспокою?
 Раздавите гадину ногою.
 Что жалеть - приплюсните скорей!
 Отчего меня вы не учили?
 Не дали исхода дикой силе:
 Вышел бы из червя муравей.
 Я бы умер, братьев обнимая...
 А бродягой старым умирая,
 Призываю мщенье на людей!

 <1857>