Плутарх из Херонеи (142)

29.

С другой стороны, не стоит обращать внимания на сочинения фригийцев, в которых говорится, что Сарапис был сыном Харопы, дочери Геракла, а Тифон — сыном Эака и внуком Геракла*. Достоин презрения и Филарх**, писавший, будто Дионис первым привел из Индии в Египет двух быков, и одного из них имя было Апис, а другого — Осирис. Сарапис же якобы — имя того, кто все упорядочивает, происходящее от «сайрейн» — слова, которое иные толкуют как «украшать» и «упорядочивать». Все что у Филарха — бессмыслица, но еще большая бессмыслица у тех, кто говорит, что Сарапис не бог, а названный этим именем саркофаг Аписа, и что есть в Мемфисе некие медные ворота, называемые вратами Забвения и Плача***. Они открываются всякий раз, как хоронят Аписа, издавая при этом тягостный и резкий звук. Поэтому якобы, когда звучит любая медная вещь, нас охватывает волнение. Умереннее те, кто утверждает, что имя происходит от «сэбестай» и «сустай» и так или иначе обозначает движение всего сущего. Большинство же жрецов говорят, будто Апис и Осирис — одно, поучая и наставляя нас, что надо считать Аписа воплощенным образом души Осириса. Я со своей стороны полагаю, что если имя Сарапис — египетское, то но означает «радость» и «веселье», и основываюсь на том, что веселые праздники египтяне называют сайрами. А Платон**** говорит, что Гадес получил свое имя как бог благодетельный и радушный по отношению к тем, кто к нему попадает.

К тому же, у египтян есть много и других имен, которые являются названиями; так, подземный мир, в который, по их мнению, души отправляются после смерти, они называют Амент, а имя это означает: «берущий и дающий»*****. Позднее мы рассмотрим, не одно ли это из имен, произошедших и перенесенных из Эллады******; теперь же перейдем к следующим частям занимающего нас учения.

* Разночтение. Сарапис был сыном Геракла, Исида — его дочерью, а Тифон — сыном Алкея сына Геракла. Loeb, p. 70.

** Историк III в. до н э.

*** Diod., I 96; Paus., I 18, 4.

**** Cratyl 404b.

***** Амент — эпитет, означающий «владыка Запада»

****** См. гл. 60.

30.

Итак, Осирис и Исида превратились в богов из добрых демонов, а силу Тифона, сломленную и ослабленную, но еще бунтующую в агонии, унимают и усмиряют всевозможными жертвами. И, напротив, в определенное время, в праздники, египтяне, глумясь, унижают и оскорбляют рыжих людей, а жители Копта, например, валят с ног осла, потому что Тифон был рыжий и это — ослиный цвет. Бусириты же и ликополиты совсем не пользуются трубой, потому что она ревет как осел. И вообще считается, что из-за сходства с Тифоном осел — животное нечиетое и колдовское, и египтяне, приготовляя в месяцы Пауни и Фаофи к празднику жертвенные лепешки, вылепляют на них изображение связанного осла*. А при совершении обрядов в честь солнца они предписывают священнодействующим не носить на теле золотых вещей и не давать корма ослу. Совершенно очевидно, что и пифагорейцы считают Тифона демонической силой; они говорят, что его рождение соотносится с числом такого рода — пятьюдесятью шестью. Опять-таки Эвдокс пишет, что треугольник соответствует Гадесу, Дионису и Аресу, четырехугольник — Рее, Афродите, Деметре и Гере, двенадцатиугольник — Зевсу, а пятидесятишестиугольник — Тифону.

Египтяне, считая, что Тифон был красным, приносят также в жертву рыжих быков, при этом осмотр они производят так тщательно, что, если попадется хоть один белый или черный волос, они считают животное негодным**:

* Сетовы животные: крокодил, гиппопотам, кабан, осел. В греческих папирусах Сет часто изображался в виде человека с ослиной головой.

** Diod., I, 88; Herod., II, 38.

31.

Правильно отобранная жертва должна быть не любимой богами, но ненавистной им, поскольку она приняла в себя души нечестивых и неправедных людей, переселившиеся в другие тела*. Поэтому египтяне призывали на голову жертвы проклятия и, заколов ее, раньше бросали в реку, а теперь отдают чужеземцам**. На предназначенного в жертву быка ставят клеймо жрецы, именуемые сфрагистами, причем печать, как свидетельствует Кастор***, имеет резное изображение человека, опустившегося на колено; руки у него связаны за спиной и к горлу приставлен меч. А то, что выпадает, как говорилось выше, на долю осла, это египтяне объясняют сходством его с Тифоном в глупости и упрямстве не меньше, чем сходством в цвете. Поэтому, ненавидя из всех персидских царей более всего Оха, как человека преступного и кровожадного, они назвали его ослом. А он, воскликнув: «Не сомневайтесь, этот осел съест вашего быка», — заколол Аписа; так об этом свидетельствует Дейнон****. Те же, кто рассказывает, что Тифон после сражения семь дней спасался бегством на осле, спасся и стал отцом Иерусалима и Иудея, те совершенно очевидно и явно притягивают к мифу иудейскую традицию.

* В основе этого представления лежит, очевидно, египетский миф о переселении в тела животных Сета и его союзников.

** Herod., II, 39.

*** Кастор Родосский (I в. до н. э.). автор исследования о Ниле.

**** Историк IV в. до н. э., автор популярного в свое время труда о персах.

32.

Вот на какие соображения наводят эти рассказы. Но приступим к делу по-иному и обратим сначала внимание на тех, кто, как кажется, говорит нечто более философское. К ним относятся учащие, что, как эллины олицетворяют в Кроне — время*, в Гере — воздух, а в рождении Гефеста — превращение воздуха в огонь, так у египтян Нил — это Осирис**, сочетавшийся с землей — Исидой, а Тифон — море, в котором Нил, впадая, исчезает и рассеивается, кроме той части, которую принимает и впитывает земля, становясь через нее плодородной. И есть культовая песнь скорби, исполняемая в честь Нила; в ней оплакивается рожденный в пределах левой стороны и погибший в пределах стороны правой, ибо египтяне считают, что восток — это лицо мира, что на севере — правая сторона, на юге — левая. А так как Нил несет воды с юга и на севере поглощается морем, то справедливо говорят, что рождается он в левой стороне, а гибнет — в правой. Поэтому жрецы гнушаются морем и называют соль пеной Тифона; и среди прочих запретов им предписывается не ставить соль на стол. Также не, разговаривают они с кормчими, потому что те связаны с морем и живут за его счет. Не в последнюю очередь по этой причине презирают они рыбу и ненависть изображают в виде рыбы. Ибо в Саисе, в преддверии храма Афины, высечены: ребенок, старик, затем сокол, потом рыба, позади всех — гиппопотам. Символ этот означал: о, рождающиеся и умирающие, бог ненавидит бесстыдство***; дитя есть символ рождения, старец — смерти, под соколом они разумеют бога, под рыбой, как я сказал, — ненависть из-за ее причастности к морю, под гиппопотамом — бесстыдство, ибо про него рассказывают, будто он, убив отца, насильственно сочетается с матерью. И, как представляется, утверждение пифагорейцев о том, что море — это слеза Крона, намекает на его нечистую и чуждую нам природу, но об этой общеизвестной истории поговорим лучше в другом месте.

* Cic, De Nat. Dcor. II. 25 (64).

** См. гл. 40: Гор также отождествлялся с Нилом. Осирис связан со всяким началом плодородия, в том числе с Нилом (Хапи) и с зерном (Непер).

*** Лакуна. Текст изречения вставлен по Clem. Alex.. SIrom. V, 41, 4.

33.

Самые мудрые из жрецов не только Нил называют Осирисом, а море — Тифоном, но вообще дают имя Осириса всякому влажному началу и энергии, считая их причиной рождения и субстанцией семени. Тифоном же они именуют все сухое, огненное, отдающее воду и вообще враждебное влаге. Полагая, что тело Тифона было красным и желтым, они не очень охотно встречаются и без удовольствия общаются с людьми, имеющими подобный вид. Об Осирисе, напротив, их предания рассказывают, что он был темный, потому что вода делает темным все, с чем ни смешивается: землю, одежду, облака; и влага, заключенная в телах юношей, порождает темный цвет волос, а седина или как бы бесцветность появляются у стареющих людей из-за сухости. Также весна обильна, плодородна и благотворна, а поздняя осень, лишенная влаги, враждебна растениям и вредна животным. Бык, которого выхаживают в Гелиополе и называют Мневис* (он посвящен Осирису, а некоторые считают его отцом Аписа), — весь черный; и он имеет почести, уступающие только почестям Аписа. А Египет, расположенный на самой черноземной почве**, называют, подобно зрачку глаза, Хемиа и сравнивают с сердцем, ибо он теплый и влажный и прилегает к южным землям вселенной, окруженный ими, как сердце человека — левой стороной тела.

* Diod., I, 21, Strabo, XVII, I, 22; Aetian, De Nat. Anim XI, 11

** Herod. II, 12.

34.

Еще говорят, что солнце и луна пользуются для передвижения не повозкой, но кораблем*, намекая, что их возникновение и насыщение происходят от воды. И есть мнение, что Гомер, как и Фалес, полагал в воде начало рождения всего сущего, узнав об этом у египтян**. И думают, что Океан — это Осирис***, а Тифия — это Исида, потому что она выкармливает и взращивает все живое.

К тому же эллины называют выделение семени «апусиа», а совокупление — «синусиа», слово же «сын» (гийос) производят от «гидор» (вода) и «гисай» (идет дождь). И Диониса, как владыку влажной природы, они называют «гиэс» (ниспосылающий дождь); а он — не кто иной, как Осирис. И Гелланик, наверно, слышал, как жрецы называли Осириса Гисирисом, потому что именно так постоянно называет он бога, конечно, ввиду его естества и обряда его обнаружения****.

* Clem. Alex., Strom. V, 41, 2.

** II. XIV, 201; Фалес Милетский — первый греческий философ (конец VII — начало VI в. до н. э.). Vors. I, № 1.

*** Океан в отличие от моря — поток пресной воды.

**** См. гл. 39.

35.

А то, что Осирис и Дионис — одно, кто знает лучше, чем ты, Клея? Так и должно быть: ведь это ты предводительствуешь в Дельфах вдохновенными жрицами, предназначенная отцом и матерью для таинств Осириса. Если же доказательства надо представить ради других, то все сокровенное мы оставим вне повествования, но открытые действия жрецов во время погребения Аписа, когда тело его везут на плоту, нисколько не уступают вакхическому ликованию: ибо они надевают оленьи шкуры, и несут тирсы, и издают крики, и делают движения подобно тем, кто одержим дионисийским экстазом. Поэтому многие эллины делают изображения Диониса в виде быка. А элейские женщины во время молитвы призывают бога «прийти к ним бычьей стопой». У аргивян же Дионис именуется сыном быка; его вызывают из воды звуками труб, бросая в глубину барана для Привратника; а трубы они прячут в тирсах, как рассказывает Сократ в книгах «О священном»*. Также предания о титанах и ночные празднества в честь Диониса соответствуют рассказам о растерзании, воскресении и возрождении Осириса. То же самое и с гробницами. Египтяне, как я рассказывал, показывают могилы Осириса повсюду, а дельфийцы считают, что останки Диониса хранятся у них, позади прорицалища; и «чистые»** приносят тайную жертву в святилище Аполлона, когда вдохновенные жрицы пробуждают Ликнита***.

А что греки считают Диониса владыкой и творцом не только вина, но всякой влажной природы, то здесь нам достаточно иметь свидетелем Пиндара****, сказавшего:

«Пусть увеличит пищу деревьев радостный Дионис, Ясный блеск зрелости».

Поэтому тем, кто почитает Осириса, запрещено рубить садовое дерево и засыпать водные источники.

* Сократ Аргивянин, III или II в. до н. э.

** Жрецы в Дельфах.

*** Λικνον — корзина с первинами, подносившаяся Дионису, но также плетенная колыбель Диониса-Загрея, растерзанного, согласно орфическому мифу, титанами. По одному из вариантов мифа Зевс отдал останки Загрея Аполлону и тот похоронил их в Дельфах.

**** Bergk. I, fr. 153.

36.

Не только Нил, но и вообще всякую влагу называют истечением Осириса; и в честь бога впереди священной процессии всегда несут сосуд с водой. С помощью знака тростника египтяне изображают царя и южные пределы мира, а тростник символизирует увлажнение и оплодотворение всего сущего и по природе кажется похожим на детородный член. Справляя Памилии, празднество, как я говорил, фаллическое, они выставляют впереди и носят всюду статую, фалл которой увеличен в три раза*, ибо бог есть начало, а всякое начало благодаря плодовитости увеличивает то, что из него исходит; мы же привыкли вместо «много» говорить «три», как, например, «трижды счастливый» и «сетью тройной бы себя я охотно опутать дозволил»**, если только, клянусь Зевсом, число три не выражало у древних своего подлинного смысла: ведь влажная природа, будучи началом и вместилищем рождения, первыми породила из себя три тела — землю, воздух и огонь. И вошедшее в миф предание о том, как Тифон бросил фалл Осириса в реку и как Исида его не нашла, но, изготовив и сотворив похожее изображение, повелела чтить его и носить в фаллических процессиях, предание это попало сюда потому, что оно учит, что творческая и производительная сила бога с самого начала включала в себя влажную материю и через влагу соединялась с тем, что создано для участия в порождении.

Есть еще у египтян предание о том, как Апопис***, брат Гелиоса, вступил в войну с Зевсом и как Осириса, который стал его союзником и вместе с ним победно закончил войну, Зевс усыновил назвав его Дионисом. Можно указать на то, что сказочное в этом предании связано с истиной, касающейся природы. Ибо Зевсом египтяне называют ветер****, которому враждебно все сухое и огненное, и это — не солнце, но нечто родственное солнцу. Влага же, уничтожая избыток сухости, взращивает и усиливает испарения, через которые ветер насыщается и крепнет.

* Herod, II, 48. Фаллический элемент никогда не был чужд культу Осириса, но большое значение приобрел только с эпохи эллинизма под влиянием культа Диониса.

** Hom., Od. V, 306; VI. 154; VIII, 340.

*** Апопис — змей, божество тьмы.

**** Diod. I, 12

37.

К тому же эллины посвящают Дионису плющ, а у египтян, по слухам, он называется хепосирис, и это имя, как говорят, означает «побег Осириса». Далее, Аристон*, написавший «Афинскую колонизацию», наткнулся на письмо некоего Алексарха, в котором рассказывается, что Дионис был сыном Зевса и Исиды и что у египтян он именовался не Осирисом, но Арсафом (через букву «а»), каковое имя переводится как «мужество». То же утверждает и Гермей** в первой книге сочинения «О египтянах»: он заявляет, что «Осирис» можно толковать как «могучий». Я не говорю уже о Мнасии***, который отождествляет Диониса, Осириса и Сараписа с Эпафом. Не говорю и об Антиклидисе****, утверждающем, что Исида — дочь Прометея и что она была женой Диониса. Те особые праздники и обряды, о которых я рассказал, содержат более очевидную истину, чем слова свидетелей.

* Философ-перипатетик, современник Страбона. Помимо упомяну того сочинения написал исследование о Ниле.

** Не ясно, какой Гермей имеется в виду. Скорее всего уроженец Гермополя (II в до н. э.).

*** Уроженец ликийскои Патары, ученик Эратосфена, автор ряда сочинений на антикварно-географические темы.

**** Афинский историк эпохи диадохов.

38.

Самую яркую звезду египтяне называют Исидой, потому что она вызывает разлив. Они также почитают льва и украшают львиными пастями двери храмов, потому что Нил выходит из берегов, «когда впервые солнце встречается со львом»*. И как Нил они называют истечением Осириса, так землю принимают за тело Исиды, но не всю, а только ту, к которой поднимается Нил, сочетающийся с ней и оплодотворяющий ее. Через это соитие они порождают Гора. А Гор — это соразмерное смешение воздуха и весна, которая хранит и питает все окружающее; и говорят, что Гор был вскормлен Латоной в болотах, окружающих Бут: ведь увлажненная и мокрая земля поднимает испарения, уничтожающие и ослабляющие бесплодие и сухость. Запредельные же окраины земли, которые граничат с морем, называют Нефтидой. Поэтому Нефтиду зовут концом и говорят, что она — жена Тифона. А когда вздувшийся и разлившийся Нил достигает окраинных пределов, то это называют соитием Осириса и Нефтиды, о котором свидетельствуют возникающие растения; и среди них есть лотос, о котором миф рассказывает, что он, выпавший из венка и оставшийся на месте, стал для Тифона свидетельством оскорбления его брака. Вот почему Исида родила Гора благородно, а Нефтида Анубиса — незаконно. Причем в каталоге царей пишут, что Нефтида, сделавшись женой Тифона, была сначала бесплодной. Если так говорят не о женщине, а о богине, то подразумевают землю, неродящую и бесплодную из-за отсутствия влаги.

* Horapollo, Hierogl. I. 24.

39.

Также злой умысел и тирания Тифона означали преобладание той сухости, которая победила и развеяла влагу, порождающую и питающую Нил. А под его помощницей, эфиопской царицей, подразумеваются южные ветры из Эфиопии; ибо когда они побеждают этесии*, которые гонят облака в Эфиопию, и когда не дают изливаться дождям, наполняющим Нил, тогда разгорается преследующий Осириса Тифон и, совсем одолев в это время Нил, который сам по себе смирен из-за скудности и мелко течет между высоких берегов, выталкивает его в море.

По-видимому, так называемое положение Осириса во гроб означает не что иное, как иссякание и убыль воды. Поэтому говорят, что в месяце Афире** Осирис умирает: ведь когда стихают этесии, Нил совсем мелеет и земля обнажается; тогда, с удлинением ночи, густеет тьма, сила света терпит поражение и истощается, а жрецы исполняют мрачные обряды и в знак скорби о богине выставляют позолоченную корову, окутанную черным льняным покровом (они считают корову подобием Исиды и землей); и это продолжается четыре дня подряд, начиная с семнадцатого дня месяца. А причин для траура — четыре: во-первых, убывает и исчезает Нил, во-вторых, северные ветры совсем побеждены, а южные взяли верх, в-третьих, день становится короче ночи; наконец — обнажается земля и исчезает растительность, теряющая в это время листву. На девятнадцатую ночь процессии спускаются к морю; жрецы и столисты*** несут священный ларь, имеющий внутри золотой ковчег, в который они, зачерпнув, наливают пресной воды. И поднимается крик окружающих, что найден Осирис. Затем к воде подносят плодородную землю и, смешав их с дорогими благовониями и фимиамом, лепят месяцевидную фигурку. Они обряжают и украшают ее, показывая, что считают этих богов субстанцией воды и земли.

* Северные ветры (Diod., I, 39; III, 3).

** Ноябрь.

*** Хранители облачений.

40.

Когда Исида снова воскресила Осириса и взрастила Гора, который окреп благодаря испарениям, туману и облакам, то Тифон был побежден, но не уничтожен. Так богиня, повелительница земли, не позволила окончательно истребить природу, противоположную влаге, но ослабила и освободила ее, желая, чтобы смешение сохранялось, так как невозможен совершенный порядок в случае угасания и исчезновения огненного начала.

И если даже об этом говорят неподобающим образом, то не следует все же пренебречь рассказом о том, как Тифон некогда захватил удел Осириса: ведь Египет был морем. Поэтому до сих пор в рудниках и горах обнаруживают много раковин; и все источники, и все колодцы (а их множество) имеют воду горькую и соленую, как будто здесь скопились застарелые остатки древнего моря. Но в свой срок Гор победил Тифона, т. е. после обильно выпавших дождей Нил, вытеснив море, возродил и воссоздал долину наносами. Об этом может свидетельствовать наблюдение: мы ведь и теперь видим, как река несет новый ил и движет землю против постепенно отходящего моря, и оно спадает с растущего из-за наносов дна. Остров Фарос, который Гомер знал отстоящим от Египта на расстояние дневного перехода*, теперь является частью страны, и не потому, что он разросся и приблизился к земле, но оттого, что море, лежащее между ними, вытеснено рекой, которая налепляет и взращивает сушу. Но подобные представления имеются и в рассуждениях стоиков о богах; и они говорят, что Дионис — дух творческий и питательный, Геракл — насильственный и разрушительный, Аммон — воспри-имный; что Деметра и Кора — это все, имеющее отношение к земле и плодам, а Посейдон — к морю**.

* Hom., Od IV,356; strabo xii,2, 4; xvii, i,6.

** Cic, De Nat Deor I, 15; II, 28; Diog. Laert., VII, 147

41.

Однако, смешивая с природными причинами астрономические, полагают также, что Тифоном называется солнечный мир, а Осирисом — мир лунный*. Говорят, что луна, имея свет животворный и порождающий влагу, благоприятна и для размножения животных, и для цветения растений, а солнце неумеренным и жестоким огнем жжет и иссушает все растущее и цветущее, жаром своим делает необитаемой большую часть земли и часто одерживает победу над луной. Поэтому египтяне всегда называют Тифона «Сет», что значить «повелевающий» и «губящий». Миф рассказывает, что Геракл, обосновавшись на солнце, странствует вместе с ним, а Гермес — с луной**.

И проявления луны подобны проявлению разума и совершенной мудрости, а действия солнца — ударам, совершаемым насилием и мощью. Стоики также говорят, что солнце поднимается из моря и вскармливается им, а для луны сладостные и нежные испарения посылает вода источников и озер.

* Продукт позднего развития мифа.

** Гермес отождествляется с лунным божеством Тотом. Связь Геракла с солнцем обнаруживается в мифе о быках Гериона.