Меню
Назад » »

Психика и её лечение: Психоаналитический подход (3)

Часть 1. СТРУКТУРА ПСИХИКИ
Глава 1. Дифференциация [*]
Введение
При попытке представить свои взгляды на формирование психики я сталкиваюсь с некоторыми явно неразрешимыми проблемами. Согласно существующим правилам написания научного трактата, должное изложение моих взглядов требует их сравнения со всеми существенными сходными или отличными точками зрения, выдвинутыми в психоаналитической литературе до настоящего времени. Однако, поскольку тема моего обсуждения, по-видимому, почти во всей полноте охватывает психоаналитическую эволюционную психологию, следование данному принципу явно невозможно в ограниченных рамках моей работы.
Компромисс, вероятно, заключается в том, чтобы проводить сравнение моих мыслей со всеми предшествующими идеями и находками в данной области. Чтобы сделать данное представление вообще возможным, я проводил подобные сравнения лишь изредка. Я также отдаю себе отчет в риске того, что из-за обилия относящейся к делу литературы могу невольно выдвинуть в качестве своих собственных какие-то идеи, которые независимо от меня уже высказывались раньше другими авторами.
Принося свои извинения за неизбежные упущения и любой неумышленный плагиат, обусловленный моим способом представления материала, я тем не менее в настоящее время не знаю никакого другого способа для того, чтобы дать личностный и связный очерк развития человеческой психики в краткой и логически последовательной форме.
Некоторые общие принципы
Концепция «формирования психики» имеет в данном контексте отношение к возникновению и развитию психического опыта в мире человека. Я не хочу использовать привычное выражение «внутренний мир», противопоставляя его «внешней реальности». Различение внутреннего и внешнего мира означает, что индивид учится проводить в своем эмпирическом мире, вначале грубо, а затем со все возрастающей дифференциацией, границу между двумя наборами восприятий и представлений. Хотя одному такому набору приписывается качество «внутренности», а другому – «внешности», оба они продолжают принадлежать миру психического опыта индивида, рассматриваемому здесь в качестве синонимичного его психике.
Это не следует ошибочно принимать за солипсический тезис о существовании мира лишь как продукта психики, а, скорее, как констатацию того простого факта, что все знания человеческого индивида о мире основаны на его психическом опыте. Концепция психики включает в себя все, что переживается мысленно, и исключает все, что не переживается таким образом.
При подготовке данного очерка раннего становления психики постоянно использовались два ведущих принципа: во-первых, потребность осознания повсеместного распространения взрослообразных наклонностей и формулировок в психоаналитических теориях раннего развития, во-вторых, постоянная необходимость динамической точки зрения в такой теории.
Взрослообразностъ здесь относится к объяснению психических процессов и поведения в терминах способностей, характерных черт и структур, которые, очевидно или вероятно, еще не сформировались на этой стадии развития. Взрослообразность также проявляется как неправильное словоупотребление, так что ранние эволюционные феномены описываются словами, которыми обычно характеризуются феномены, относящиеся к значительно более поздним стадиям развития. Пример такого словоупотребления – неразборчивое использование термина любовь применительно к самым ранним формам либидинозной связанности (Blanck and Blanck, 1979).
Причины взрослообразных неверных истолкований связаны с трудностями, свойственными тем методам, посредством которых добывается психоаналитическое знание о раннем развитии, а также с обеспокоенностью наблюдателя и с препятствиями к вчувствованию (эмпатии), когда перед ним индивидуальности с отсутствующими или плохо развитыми структурами. В данной работе предприняты особые усилия для того, чтобы избежать такой тенденции к взрослообразности, и отмечены некоторые из ее очевидных манифестаций в существующей теории.
Акцентировка важного значения динамической точки зрения в психоаналитической теории раннего формирования психики вызвана тем, что такая точка зрения имеет относительно пренебрегаемый статус в наиболее важных теориях подобного рода (Schafer, 1968). Представляемые в них взгляды обычно включают генетическую точку зрения, как правило, посредством описания последовательности различных стадий развития; экономическую точку зрения – посредством описания изменяющегося распределения катексисов в ходе развития; структурную точку зрения – посредством описания появления и дифференцированности трех психических макроструктур, а также адаптивную точку зрения – посредством описания развивающихся у личности все более успешных и реалистичных путей реагирования на требования внешнего мира. По-видимому, лишь динамическая точка зрения недостаточно представлена в этих теориях: т. е. почему имеют место различные связанные с развитием феномены и каковы их непосредственные динамические мотивы?
Во многих решающих пунктах эти теории ограничиваются описанием того, что происходит, не пытаясь объяснить, почему происходит данный шаг в развитии. Вместо динамического объяснения непосредственной мотивации феноменов развития часто используются такие концепции, как врожденные склонности, график развития, тренировка 'функций или улучшение проверки реальности. Подобные концепции могут относиться к делу при рассмотрении определенных общих принципов и описательных аспектов развития, но по отношению к мотивации различных переходов в развитии они несомненно являются псевдообъясняющими. То же самое можно сказать и о попытках обойти потребность в динамическом объяснении путем наименования рассматриваемого феномена и последующего использования этого наименования в качества объяснения. Например, утверждение типа «слияние представления о хорошем и плохом объекте делает возможным познавание объектов в целом» остается простым описанием до тех пор, пока ничего не сказано о том, чем обусловлено такое «слияние».
Чтобы избежать замены динамического объяснения псевдообъясняющими описаниями и концепциями, в данном исследовании предпринимались специальные усилия, направленные на отказ от каких-либо постулатов о развитии без внушающего доверие динамического или мотивационного обоснования.
Начало
Те предположения, которые приписывают психологические познания и различные врожденные психические качества и функции новорожденному младенцу, относятся больше к области веры, нежели знания. Кроме того, такие постулаты несут в себе опасность использования защитных взрослообразных конструкций, направленных скорее на заполнение пугающего эмпирического вакуума, чем на описание действительных обстоятельств.
Лично я разделяю точку зрения тех авторов, по мнению которых, несмотря на обширные специфические и индивидуальные возможности новорожденных человеческих особей, начало человеческой жизни крайне вероятно характеризуется чисто физиологическим существованием (Freud, 1914a; Spitz, 1965). Органы восприятия новорожденного младенца способны в принципе получать сенсорную стимуляцию, но процессы рецепции сначала еще не имеют какого-либо психологического смысла. Так как такое первоначальное отсутствие осмысленных катектиро-ванных восприятий, по-видимому, само по себе очень эффективно предохраняет младенца от затопления расстраивающей стимуляцией (Spitz, 1956), то постулирование любых других разновидностей барьера психическому стимулу представляется излишним.
Первоначальное отсутствие осмысленных восприятий и их мнемической регистрации также предполагает, что первые реакции младенца на возрастание и снижение напряжения в организме еще не могут сопровождаться соответствующими аффективными восприятиями. Аффекты как психологические феномены немыслимы до начала существования в той или иной форме воспринимающей психики. Поэтому постулаты о врожденных аффектах представляются несостоятельными. Примитивные физиологические восприятия напряжения и его разрядки могут наилучшим образом описываться такими терминами, как организмическое расстройство (Mahler, 1952) и, как я предлагаю это называть, организмическое облегчение.
Первые и наиболее примитивные формы психики, по-видимому, состоят из первых осмысленных восприятий, регистрируемых как первые примитивные энграм-мы. Их приход знаменует появление психологического восприятия, хотя все еще лишь в объектном смысле. В эмпирическом мире младенца еще нет субъекта, который воспринимал бы себя в качестве субъекта, отдельного от воспринимаемых объектов. Таким образом, первые мнемические регистрации имеют место в абсолютно недифференцированной эмпирической сфере, и обычно лишь со второй половины первого года жизни появляются свидетельства того, что психические восприятия младенца сгруппировались в первые грубые самостные [*] и объектные образы. Эта базисная дифференциация самостных и объектных представлений лишь дает возможность отделять восприятие того, кто воспринимает, и того, что воспринимается. Лишь затем рождается субъект и психологическое восприятие становится возможным даже в субъективном смысле.
Важно осознать, что даже если восприятие самого акта восприятия предполагает происшедшее в младенческом эмпирическом мире разделение на воспринимающее Собственное Я и воспринимаемый объект, это не исключает того факта, что психически воспринимающий субъект существовал уже в течение нескольких месяцев до такой дифференциации. Отображаемые материалы Должны были выстраиваться в эмпирическом мире до того, как они смогли быть сгруппированы и подразделены на самостные и объектные восприятия. Представляется вероятным, что первая такая дифференциация происходит не постепенно, а относительно внезапно, как эволюционный прыжок, когда достигается достаточная аккумуляция недифференцированного отображаемого материала.
Вторичность восприятия Собственного Я по отношению к недифференцированному субъектному восприятию очевидно предполагает, что раннее появление психологического способа восприятия проходит через две последовательные эволюционные стадии. Первая характеризуется возрастающей аккумуляцией регистрируемого мнемического материала, но пока еще при отсутствии дифференцированности между самостными и объектными представлениями, внутренним и внешним. После первичной самостной и объектной дифференциации, объективно характеризуемой появлением незнакомой ранее тревожности (Spitz, 1965), становится возможен второй уровень психологического восприятия и субъективно допсихологическое существование сменяется рождением субъекта, живущего в мире.
Ранее я предполагал (Tahka, 1984), что наибольшая трудность при попытке приблизиться к пониманию самых ранних стадий психического развития заключается в невозможности для взрослого наблюдателя вчувствоваться в те способы восприятия, где еще нет какой-либо дифференци-рованности между восприятием самостным и объектным. Решающей предпосылкой эмпатического понимания является возможность временной идентификации с воспринимающим Собственным Я другого человека, пусть даже его воспринимающее Собственное Я лишь грубо сформировано и примитивно. Если это Собственное Я еще не возникло в эмпирическом мире другого человека или если он его утерял вследствие регрессии, такой эмпирический мир не может быть понят посредством эмпатии.
Однако наша потребность понять мир опыта другого человека, будь то мир опыта субъективно допсихологического младенца или тяжело больного психотического пациента, при неспособности постигать внутренний мир другого человека, без восприятия его Собственного Я делает нас склонными наделять этот мир содержаниями и качествами, с которыми можно провести идентификацию. «Взрослообразные проекции» подобного типа (Tahka, 1979) имеют тогда тенденцию содействовать таким гипотезам о мире опыта новорожденного и младенца очень раннего возраста, которые, по всей видимости, предполагают не просто первоначальное недифференцированное субъектное восприятие, но существование кого-то, воспринимающего что-то.
Этот феномен, названный мной «мифом первичного Собственного Я» (Tahka, 1984), повсеместно распространен в психоаналитических теориях раннего развития психики. Даже авторы, ясно выражающие ту точку зрения, что самостные и объектные представления появляются из ранее регистрировавшегося эмпирического материала лишь во второй половине первого года жизни, все же снова и снова выдвигают формулировки и гипотезы, ясно подразумевающие первичное или очень раннее существование воспринимающего Собственного Я в эмпирическом мире младенца.
Некоторые примеры действия этого «мифа первичного Собственного Я» с подразумеваемым первичным осознанием внешнего и внутреннего представлены концепцией о частичных объектах; постулированием очень ранних форм тревоги или первичных проективных и интроективных механизмов; рассмотрением улыбчивого отклика младенца как социального феномена; постулатом о желании слиться с матерью; путанием хаоса с творчеством в хаотическом восприятии; полаганием, что посредством генетических интерпретаций можно приблизиться и вступить в контакт с человеком, регрессировавшим к субъективно допсихологическому существованию. К большей части этих вопросов мы позднее вернемся в этой главе.
Смысл
Если предположить, что жизнь новорожденного характеризуется чисто физиологическим восприятием, то, по-видимому, наиболее уместен следующий вопрос: чем мотивировано возникновение «психологии» в мире восприятия младенца и что придает психологический смысл первоначальным процессам сенсорной рецепции?
Аккумулирующаяся в молодом человеческом организме энергия лишь частично может разряжаться через физиологические каналы (Freud, 1915а;Jacobson, 1964), в то время как основная ее масса, по-видимому, нуждается в процессах уменьшения напряжения, которые возможны лишь во взаимодействиях с объектным миром. Весьма вероятно, что такое уменьшение напряжения в ходе взаимодействий, объективно очевидное с самого начала, будет прежде всего испытываться в эмпирическом мире младенца как физиологическое «организмическое облегчение», а затем – как недифференцированное «удовольствие от удовлетворения», которое уже является психологическим феноменом и за которым в свою очередь следует стадия, когда удовлетворение может испытываться как результат взаимодействий даже субъективно. Однако эта последняя стадия, по-видимому, становится возможной в примитивной форме лишь во второй половине первого года жизни.
Так как адекватное уменьшение постоянно повторяющихся состояний напряжения существенно важно для выживания люббго живого существа, то обеспечение такого уменьшения напряжения, по-видимому, является первой экзистенциальной необходимостью новорожденного человеческого организма. Поэтому все, что в эмпирическом мире младенца связано с первыми восприятиями уменьшения напряжения, представляет собой жизненно важную информацию для организма и, следовательно, становится жадно регистрируемым и используемым.
Таким образом, психология, вероятно, возникает вокруг восприятий, имеющих вначале характер чисто физиологического облегчения. Представляется вероятным, что сенсорный ввод, который возникает одновременно с повторными ощущениями организмического облечения, дает начало первым осмысленным восприятиям, регистрируемым как первые примитивные энграммы (Freud, 1900). Эта первая мнемическая регистрация осмысленного восприятия отмечает рождение психики и представляет ее первую и наиболее примитивную форму.
В то время как первые строительные блоки психики могут быть поняты как фрагментарные и недифференцированные мнемические регистрации ощущений, сопровождающих восприятия уменьшения напряжения и примитивных форм удовлетворения, представляется правдоподобным предположение о том, что и последующее строительство психики будет основано исключительно на восприятиях удовлетворения до тех пор, пока не произойдет самостная и объектная дифференциация во второй половине первого года жизни.
Высказываемая многими авторами точка зрения (Mahler and Gosliner, 1955; Jacobson, 1964; Mahler, 1968; Kernberg, 1972,1976; Mahler, Pine and Bergman, 1975), согласно которой болезненные восприятия также с самого начала участвуют в формировании воспринимаемого мира (Sandier and Rosenblatt, 1962), кажется мне основанной на взрослообразном неверном истолковании все еще недифференцированного способа восприятия. Что в самом начале будет мотивировать сенсорные восприятия, связанные с организмическим расстройством, чтобы они стали катек-тированы смыслом? Жизненно важно лишь уменьшение напряжения, и поэтому жизненно важна также любая информация о предпосылках этого. Отсюда, по всей вероятности, возрастание запаса недифференцированных примитивных воспоминаний об удовлетворении, тогда как соответствующие воспоминания о болезненных восприятиях и не ищутся впоследствии и никоим образом не ускоряют процессы уменьшения напряжения.
Как отмечалось выше, выживание и уменьшение напряжения очевидно являются первыми целями действующего вслепую организма в начале человеческой жизни. У недавно рожденного младенца еще нет каких-либо человеческих целей; они возникают лишь в связи с постепенным формированием психики и требуют, чтобы в эмпирическом мире младенца произошла дифференциация самостных и объектных представлений, т. е. чтобы возникла психология даже в субъективном смысле. До этого аккумуляция восприятий вряд ли может иметь какой-либо иной мотив, кроме возрастания и хранения информации относительно условий уменьшения напряжения и ранних форм удовлетворения. Поэтому, вероятно, лишь ощущения, связанные с удовлетворением, становятся имеющими смысл и регистрируются до тех пор, пока их достаточная аккумуляция не сделает возможной эмпирическую дифференциацию субъекта и объекта. Лишь когда имеется некто, испытывающий неудовольствие отчего-то в разделенном мире восприятия, фрустрация может становиться психически представленной (Tahka, 1984).
Вместо порождения собственных психических представлений болезненные возрастания напряжения на стадии недифференцированного восприятия явно имеют тенденцию активировать существующие представления о приносящих удовлетворение восприятиях в галлюцинаторных формах (Freud, 1900). Задержки или нарушения требуемого удовлетворения мобилизуют, таким образом, «воспоминания» о предшествующем удовлетворении вместо каких-либо соответствующих мнемических регистрации предыдущих болезненных восприятий.
Таким образом, представляется вероятным, что в течение первого полугода жизни те возрастания напряжения и расстраивающие физиологические состояния, с которыми нельзя справиться посредством реальных или галлюцинаторных восприятий уменьшения напряжения и требуемого удовлетворения, будут оставаться по существу в сфере физиологического восприятия. Вместо психических представлений болезненные восприятия на физиологическом уровне затем, вероятно, дадут начало условным рефлексам, направленным на избежание повторных или длительных состоянийюрганизмического расстройства. Это может оставлять длительные импринтинги на данном уровне восприятия в форме связей, канализаций и процессов физиологической разрядки, способных составить базис и дать начало для развития психосоматических расстройств. Здесь особенно уместно вспомнить о хорошо известной образной пустоте психосоматических симптомов, по-видимому, предполагающей их возникновение со стадии восприятия, когда болезненные восприятия еще не порождают психических образов, но с ними все еще обращаются как с чисто физиологическими процессами и психологически ничем не обусловленными рефлексами.
Предположение о том, что болезненные восприятия не становятся психически отображаемыми на стадии недифференцированного восприятия, подтверждается и хорошо известным фактом: результатами расстройств, возникающих в ходе взаимодействий между младенцем и его матерью в течение первого полугода жизни, постоянно становятся воспринимаемые как физиологические расстройства и соматические состояния у первого (Spitz, 1965).
Известное утверждение Фрейда (1905; 1915е), что в бессознательном нет отрицания, также уместно в этой связи. Оно может соответствовать выдвигаемому здесь положению, что самые ранние осадки психического представительства не содержат мнемической регистрации боли или фрустрации.
Следовательно, как мне представляется, самая ранняя психология является исключительно психологией удовлетворения, и недифференцированная психика все еще остается чистой конструкцией удовольствия. До того как кто-либо в эмпирическом мире оказывается расстроенным чем-то, недифференцированный субъект не имеет ни мотивов, ни способов записи боли и неудовольствия психологически.

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar