Роберт Грейвс. Белая Богиня (203)

РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \

МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\

ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ

Немного требуется труда, чтобы отделить строки, принадлежащие поэме «Битва деревьев», от еще четырех-пяти поэм, с которыми она смешана. Вот мы и попытаемся восстановить то, что полегче, не трогая того, что труднее поддается расшифровке. Что привело меня к моему решению, я расскажу в свое время, когда буду определять смысл аллюзий. Я использую балладную форму как наиболее соответствующую оригиналу.
Битва деревьев
Я в Кайр Вевинете (строки 41–42)
Сижу на престоле —
Там мощны деревья
И травы на поле.
И путник, и воин (строки 43–46)
Глядят изумленно:
Вновь распри пошли,
Как во дни Гвидиона.
Одно в подъязычье (строки 32–35)
Бушует сраженье,
Второе в мозгу
Обретает рожденье.
Дерется ольха (строки 67–70)
На переднем краю,
Но ива с рябиною
Медлят в строю.
Вот падуб зеленый (строки 104–107)
Свирепствует в брани,
Пронзая шипами
Врагов своих длани.
Две тверди (строки 117–120)
Под натиском дуба звенят;
«Всесильный привратник», —
О нем говорят.
Утесник с плющом (строки 82, 81, 98, 57)
Красовался на вые.
Орешник судьей был
Во дни колдовские.
[Пихте] дикарской (строки 88, 89, 128, 95, 96)
Злой ясень сродни;
Стоят непреклонно,
Бьют в сердце они.
Береза в сраженье (строки 84–87)
Не столь поспешала —
Не трусость — достоинство
Гордой мешало.
Спасителем вереск (строки 114, 115, 108, 109)
Плывет по полям.
Высоким, урон
Нанесен тополям.
С размаху в стволы их (строки 123–126)
Оружье вогнали,
И прямо на поле
От ран они пали.
Вот вышла [лоза], (строки 127, 94, 92, 93)
Ей доспехи нес вяз.
«О, сильные мира!» —
Взопил я, дивясь.
Лишь жимолость, (строки 79, 80, 56, 90)
Что незнакома с войной,
В укрытье таилась
С придворной сосной.
Маленький Гвион ясно говорит, что это не сама Cad Goddeu, но
Возрождение старых ссор,
Гвидионовым подобных.
Комментаторы, смущенные хаотическим расположением строк, в основном удовлетворяются замечанием, что в кельтской традиции друиды имели власть обращать деревья в воинов и посылать их на битву. Однако, как первым заметил преподобный Эдвард Дэвис, умнейший, но безнадежно заблуждавшийся валлийский ученый, в «Celtic Researches» (1809) описанная Гвионом стычка — не «незначительная битва» и вообще не реальная драка, а интеллектуальная битва, в которой оружием были разум и язык. Дэвис также обратил внимание, что во всех кельтских наречиях «деревья» значит еще и «буквы», что школы друидов располагались в лесах, что бoльшая часть друидовских волшебств совершалась с помощью разных веток и что самый старый ирландский алфавит «Beth-Luis-Nion» (Береза-Рябина-Ясень) получил свое название от имен первых трех деревьев, чьи начальные буквы составляют алфавит. Дэвис был на правильном пути, хотя вскоре свернул не туда, не понимая, что стихи перемешаны, и неправильно перевел их, придав им, как он считал, некий смысл, но его наблюдения помогают нам восстановить кусок о деревьях:
Но жизни они (строки 130 и 53)
Разлюбили услады;
Вид букв алфавита
Принять они рады.
Следующие строки, по всей видимости, являются вступлением к описанию битвы:
На буках побеги (строки 136–137)
Воспрянули вновь:
Проходит пора —
Увяданья дубов.
Дубы еще дремлют (строки 103, 52, 138, 58)
В сетях волхвованья,
Но зелены буки —
Живут упованья.
Это значит (если вообще что-то значит), что в Уэльсе незадолго до этого возродился алфавит. «Бук» — общеизвестный синоним «литературы». Например, английское слово book (книга) происходит от готского слова, означающего буквы, и так же, как и немецкое Buchstabe, связано этимологи чески со словом beech (бук), поскольку таблички для писания делались из бука. Как писал епископ-поэт шестого века Венантий Фортунат: «Barbara fraxineis pingatur rипа tabellis» («Пусть варварские руны будут написаны на табличках из бука».) «Дубы… в сетях волхвованья» скорее всего имеют отношение к древним поэтическим тайнам. Как уже говорилось, derwydd, или друид, или поэт, был «дубовым прорицателем». Старинная корнуольская поэма рассказывает, как друид Мертин, или Мерлин, рано утром отправился со своим черным псом искать glain, или волшебное яйцо змеи (возможно, окаменелого морского ежа, каких находят в захоронениях железного века), собирать салат и samolus (herb d'or) и срезать самую верхнюю ветку с дуба. Гвион, который в строке 225 обращается к коллегам-поэтам как к друидам, говорит здесь: «Поэтические волшебства древних времен стали непонятной чепухой из-за долгого враждебного отношения к ним Церкви, однако и теперь у них есть будущее, когда литература процветает вне монастырских стен».
Он упоминает других участников битвы:
Могучие вожди во время войны
(?) и тутовник.
Вишней пренебрегли…
Черемуха преследует…
Груша не пылкого нрава…
Малина, увы,
не лучшая еда…
Слива — не самое
любимое дерево у людей…
Мушмула той же природы…
Во всех этих упоминаниях нет никакого смысла. Малина — на диво вкусная ягода, слива — любимое всюду дерево, груша — хорошо горит, и на Балканах ее часто используют вместо кизила, чтобы зажечь ритуальный огонь, тутовник не используют в качестве оружия, вишней никогда не пренебрегали, и во времена Гвиона она имела непосредственное отношение к истории Рождества, как о нем рассказывалось в популярном Евангелии псевдо-Матфея, к тому же черемуха никого не «преследует». Совершенно очевидно, что эти восемь садовых деревьев и еще одно, на чье место я поставил «пихту», зачем-то взяты из такой загадки в поэме:
Из девяти разных даров,
Из плода плодов,
Из плода Господь создал меня,
и ими заменены названия лесных деревьев, участвовавших в битве.
Трудно сказать, принадлежит ли история человека-плода поэме «Битва деревьев», или это речь-представление «вот я», как четыре других, перепутанных в «Cad Goddeu» и произнесенных, по-видимому, Талиесином, богиней цветов Блодайвет, предком кимров Хи Гадарном, а также богом Аполлоном. Что касается меня, то, я думаю, она входит в состав «Битвы деревьев»:
Мне девять дано (строки 145–147)
Несравненных умений;
Я плод девяти
           Всем известных растений.
То слива, черника, (строки 71, 73, 77,
Тутовник, малина, 83, 102, 116, 141)
Две вишни и груша,
Айва и рябина.
Изучая деревья ирландского алфавита деревьев «Beth-Luis-Nion», с которым автор поэмы был хорошо знаком, нетрудно восстановить те девять деревьев, которые были заменены на садовые. Совершенно очевидно, что не самое вкусное дерево — дикая слива, что негорящая бузина не годится для топлива, зато она знаменита как лекарство от простуды и ожогов, что несчастливый боярышник и «той же природы» терн «не самые любимые у людей», а вместе с тисом — деревом лучника — они «доблестные вожди во время войны». По аналогии с дубом, из которого делались звонкие дубинки, и тисом, из которого делались крепкие луки и черенки для лопат, и с ясенем, из которого делались надежные копья, и с тополем, из которого делались большие щиты, я смею предположить, что вместо черемухи, что «преследует» кого-то, был неуемный тростник, из которого делали быстрые стрелы. Ирландские поэты считали тростник деревом.
«Я», которым пренебрегли, ибо он еще не вырос, — это сам Гвион, которого Хайнин и другие барды выставили на посмешище за его детский вид, однако, возможно, он говорит как бы от имени еще одного дерева — омелы, побег которой в скандинавской легенде убил бога солнца Бальдра, так как им пренебрегли за его малость и не взяли с него клятву не вредить Бальдру. Хотя в ирландской традиции нет даже намека на культ омелы и омела не фигурирует в «Beth-Luis-Nion», для галльских друидов, которые переняли у бриттов их законы, это самое главное из всех деревьев, и остатки омелы были найдены вместе с остатками дуба в захоронении бронзового века в Гристорпе, что возле Скарборо в Йоркшире. Вполне вероятно, что Гвион здесь более полагается на британскую легенду о старинной Cad Goddeu, чем на свои ирландские познания. Больше ничего не осталось, кроме:
Ракитник со своими детьми…
Дрок вел себя неважно,
Пока его не укротили…
Робок каштан…
Весеннее солнце укрощает дрок, чтобы его ростки могли есть овцы.
Робкий каштан не принадлежит к категории букв-деревьев, которые принимали участие в битве. Возможно, строчка, в которой он появляется, — из другой поэмы, включенной в «Cad Goddeu», и в ней рассказывается, как прекрасная Блодайвет (цветочная ипостась) была сотворена колдуном Гвидионом из побегов и цветов. Эту поэму нетрудно отделить от остального, хотя в ней и утеряны одна-две строки. Они могут быть восстановлены по ассоциации:
Из девяти разных даров, (строки 145–147)
Из плода плодов,
Из плода Господь создал меня.
Плод-мужчина был сотворен из девяти разных плодов, цветок-женщина был сотворен из девяти разных цветов. Пять упомянуты в «Cad Goddeu», еще три — ракитник, таволга и цветок дуба — перечислены в «Сказании о Мате, сыне Матонви», а девятый скорее всего боярышник, потому что Блодайвет — еще одно имя Олвен, королевы Мая, дочери (согласно «Сказанию о Килхухе и Олвен») боярышника или Майского Дерева, но вполне возможно, что и белого клевера.
Hanes Blodeuwedd
Не от матери и не от отца строка 142
Была моя плоть, была моя кровь. 144
Я была околдована Гвидионом, 156
Великим колдуном бриттов, 157
Когда я была сотворена из девяти цветков 143
Из девяти разных почек: 149
Из цветка горной примулы, 148
Из ракитника, таволги и опьяняющего плевела,
Связанных вместе, 121
Из бобов, в тени которых 75
Скрывается белая армия, 6
Из земли земной, 113
цветов крапивы, 1
Дуба, терна и робкого каштана — 129
Из девяти даров девяти цветов, 146
Из девяти разных даров, 145
Из девяти разных почек, 149
Пальцы у меня белые и длинные, 220
Как девятая волна моря. 153
В Уэльсе и Ирландии примула считается волшебным цветком, а в Англии в народной традиции она — синоним распутства: ср. «примуловая тропа праздности» («Гамлет»), «примула ее распутства» («Золотое руно» Брэтуэйта). Да и Мильтоновы «феи в желтых юбках» украшают себя примулой. «Плевел опьяняющий» и есть те «плевелы», которые в «Притчах» дьявол сажает в пшеницу, а бобы традиционно ассоциируются с призраками. Греки и римляне боролись с призраками, швыряя в них бобы, и Плиний в «Естественной истории» упоминает о поверье, будто бы души мертвых вселяются в бобы. Если верить шотландскому поэту Монтгомери (1605), то ведьмы скачут на свои шабаши на бобовых плетях.
Возвратимся же к «Битве деревьев». Хотя папоротник был «деревом» для ирландских поэтов, упоминание «взятого в плен папоротника» скорее всего ссылка на семена папоротника, которые могут сделать человека невидимым и обладают еще многими колдовскими свойствами. Подозрительно двойное упоминание «бирючины». В ирландской поэтике деревьев бирючина не так уж важна, по крайней мере она не рассматривается как священное дерево. Возможно, за ее вторичным появлением в строке 100 скрывается дикая яблоня, и это она скорее всего видится улыбающейся из-за скалы — символа безопасности, ибо Олвен, улыбающаяся Афродита из валлийской легенды, всегда ассоциируется с дикой яблоней. В строке 99 слова «его плоды — твое приданое» по совершенной нелепости отнесены к лесному ореху. Только два плодовых дерева могли быть связаны с приданым в дни Гвиона: церковный тис, чьи ягоды падают на церковное крыльцо, куда выходят молодые после венчания, и церковная рябина, которая в Уэльсе часто заменяет тис. Я думаю, здесь должен был быть тис, ибо его плоды особенно ценились за свой сладкий сок. В ирландской поэме десятого века «Король и отшельник» Марван, брат короля Гуойре из Коннаугта, высоко оценивает их вкус.
Таким образом, теперь мы можем с легкостью воспроизвести оставшиеся строфы:
Как папоротник (строки 110, 160, 161)
Благородный украл я,
Так в знаниях с Матом
Соперничать стал я.
И терн черноплодный (строки 101, 71–73, 77, 78)
Воитель был смелый,
И брат его сводный
Боярышник белый.
Тростник длинноногий, (строки 116, 111–113)
Ракитник с семьей
И дрок, что не любит
Узды над собой.
И тис бесшабашный, (строки 97, 99, 128, 141, 60)
По пояс в огне,
Прощальное слово
Шептал бузине.
А яблоня — (строки 100, 139, 140)
Та, что из Gorchan Майлдерва
У края скалы,
Улыбалась надменно.
А я хоть летами (строки 83, 54, 25, 26)
И не был велик,
Сражался в той битве
На Готай Бриг.
Ракитник не похож на воинственное дерево, но в «Genistae Altinates» Грация сказано, что высокий белый ракитник использовали в древние времена для изготовления копий и стрел, и, возможно, именно они подразумеваются под «отпрысками». Готай Бриг означает «верхушки деревьев», и это смутило критиков, которые решили, что Cad Goddeu — это битва в Готай (Деревья) — валлийское название Шропшира. «Gorchan (заклинание) Майлдерва» — это длинная поэма, приписываемая поэту шестого века Талиесину, который, как говорят, особенно настаивал на ее изучении как классического произведения его коллегами бардами. Яблоня была символом поэтического бессмертия, и поэтому она присутствует здесь как «выросшая» из заклинания Талиесина.
Далее я предлагаю, во избежание лишних разговоров, порядок Битвы в «Cad Goddeu»:
Береза Рябина Ольха Ива Ясень
Боярышник Дуб Падуб Лесной орех Дикая яблоня
Виноградная лоза Плющ Тростник Терн Бузина
Ракитник Пальма Пихта Утесник Вереск
Тополь Тис Омела 
Дрок Бирючина Жимолость Сосна