Роберт Грейвс. Белая Богиня (207)

РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \

МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\

ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ

Альтернативный текст «Hanes Taliesin»,

опубликованный в «Myvyrian Archaiology»,

переведен Д. У. Нэшем следующим образом:

1 Справедливый
бард Я для Элфина.
Моя родная земля —
Земля херувимов.
2 Иоанном святым
Я был зван Мертином,
Но все короли
Зовут меня Талиесин.
3 Девять месяцев почти
Я был во чреве Каридвен;
Сначала я был Гвионом,
А теперь я — Талиесин.
4 Я был с моим Владыкой
В небесной вышине,
Когда пал Люцифер
В адскую бездну.
5 Я нес знамя
Прежде Александра.
Я знаю имена звезд
На севере и на юге.
6 Я был в Кайр Бедион.
Имени Божьем;
Я отнес Хеон (Святой Дух)
В долину Хеврон.
7 Я был в Ханаане,
Когда убили Авессалома;
Я был в доме Дона
До рождения Гвидиона.
8 Я сидел на крупе коня
Илии и Еноха;
Я был на высоком кресте
Милосердного Сына Божьего.
9 Я был главным строителем
Башни Нимрода;
Я трижды был заключен
В крепость Арианрод.
10 Я был в Ковчеге
С Ноем и Альфой;
Я видел гибель
Содома и Гоморры.
11 Я был в Африке (Азии?)
До строительства Рима;
А теперь я здесь
С немногими троянцами.
12 Я был с моим Царем
В яслях осла;
Я поддержал Моисея
При переходе через Иордан.
13 Я был на небе
С Марией Магдалиной;
Я получил вдохновение
В Котле Каридвен.
14 Я был бардом
Деона из Хлихлина;
Я мучился голодом
Вместе с сыном Девы.
15 Я был на Белом Холме
В доме Кинвелина,
В путах и колодках
Один год с половиной.
16 Я был в кладовой
Земли Божьей;
Никому не ведомо,
Что там за мясо и рыба.
17 Мне рассказали
Об устройстве вселенной;
Но до Судного Дня
Я буду жить на земле.
18 Я сидел в неудобном кресле
Над Кайр Сидин
И кружением неподвижным
Между тремя элементами.
19 Ужели не чудо земное то.
Чего нельзя разгадать?
Этот отрывок не похож на предыдущий, и Чибис, как всегда, задает нам работу. Однако оба варианта были мне в помощь. Вместо «земли летних звезд» во втором варианте «земля херувимов». И то и другое означают одно и то же. Восемнадцатый псалом (стих 10) говорит, что херувимы — это грозовые ангелы, поэтому для валлийцев их дом на Западе, откуда прилетают девять из десяти бурь. Летние звезды же — это те, что находятся в западной части небесного свода.
Первые две строчки в строфе 18 — «я сидел в неудобном кресле над Кайр Сидин» — очень мне помогли. На вершине Кадер Идрис есть каменное сиденье — кресло Идриса, и если кто проведет на нем ночь, согласно местной легенде, того утром найдут мертвым, или сумасшедшим, или поэтом. Первая часть этой фразы несомненно принадлежит к загадке об Идрисе, хотя Гвион в «Kerdd am Veib Llyr» упоминает «прекрасное кресло» в Кайр Сиди (вертящаяся Крепость), райской крепости, где находился Котел Каридвен.
Текст строфы 2 — «Иоанном святым я был зван Мертином» — искорежен, по-моему, намеренно, поскольку в версии «Mabinogion» смысл совсем другой: «Идно и Хайнин звали меня Мертин». Я сразу же подумал, что здесь должно быть: «Иоанном я был зван и Мертином святым». И оказался прав Мертин, который в средневековых сказаниях стал Мерлином, был самым знаменитым предсказателем в древней Британии. Смысл этой строфы в том, что Гвиона назвал Мертином, «жителем моря», Хайнин, верховный бард Майлгвина, потому что, подобно Мертину, он был таинственного происхождения и еще ребенком привел в смущение ученых бардов в Даганви, как Мертин (если верить Неннию и Гальфриду Монмутскому) проделал это с мудрецами Вортигерна. И еще в том, что его называли Иоанном Крестителем («И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего»), но также в том, что все будут звать его Талиесином (сверкающий лоб[55]), поэтом из поэтов.
Доктор Маккаллох предполагает, что до шестого века существовал еще один Талиесин, и он был кельтским Аполлоном, что подтверждают «сверкающий лоб» и его появление среди других поблекших богов и героев при дворе короля Артура в «Сказании о Килхухе и Олвен». (Сам Аполлон когда-то жил в море — ему посвящен дельфин. И, как ни странно, Иоанн Креститель был, по-видимому, отождествлен ранними христианскими синкретистами в Египте с халдейским богом Оанном, который, согласно Беросу, имел обыкновение изредка появляться в Персидском заливе в облике водяного Одакона и открывал свою тайну верующим. Все дело осложняется мифом о Хиане, жертве богини цветов Блодайвет, который на самом деле был богом Хлевом Хлау и еще одним «морским жителем».)
Мне потребовалось много времени, чтобы понять тайный смысл строфы 2, который делал необходимым порчу текста, так как был еретическим парафразом текста трех Евангелий (От Матфея16:14, 16, от Марка 6:14,15, от Луки 9:7,8):
Они сказали: одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные… за одного из пророков… Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты — Христос, Сын Бога Живаго.
Недостающая часть фразы «и Илией» появляется в строфе 8. Святое Дитя говорит как Иисус Христос, и, насколько я понимаю, он также имеется в виду в строфе 14: «Я мучился голодом вместе с Сыном Девы». Иисус был тогда один, если не считать дьявола и «диких зверей». Однако дьявол не голодал, да и «дикие звери» в контексте искушения, если верить дотошным исследователям — профессору А. А. Бивану и доктору Т. К. Чейну, принадлежали к партии дьявола. В «Mabinogion» (строка 31) мы читаем: «Я мучился голодом вместо Сына Девы». Собственно, результат тот же. Иисус мучился голодом. Ответ на загадку «Иоанн, Мертин святой и Илия я был зван» очень прост — Иисус как Талиесин.
Фразы «я был в Ковчеге с Ноем и Альфой» в строфе 10 и «я был в Кайр Бедион, Имени Божьем» в строфе 6 обе относятся к непроизносимому имени Бога. «Альфа и Омега» — священный перифраз, который было разрешено произносить вслух. Поначалу я думал, что «я был в Кайр Бедион» относится к загадке о Лоте, потому что «Лот» — нормандско- французское имя короля Хлита, который построил Лондон, а Кайр Бедион — это Кайр Бадус, или Бат, который, согласно Гальфриду Монмутскому, был построен Бладудом, отцом Хлита. Но для Гвиона валлийский Хлит не был Лотом, к тому же нет никаких свидетельств, что Хлит жил в Бате.
Оставим ненадолго «Кайр Бедион» в покое, а также «я был Альфой Имени Божьего», ведь если загадку составить так, то на нее легко ответить, ибо это четырехбуквенное Святое Имя, начинающееся с А. Тем временем я хотел узнать, кто такой «бард Деона или Хлеона из Лохлина или Хлихлина» (строка 28 и строфа 14)? «Деон, король Лохлина и Дублина», составной персонаж. Имя Деон — вариант от Дон, владелец которого на самом деле был, как уже говорилось, богиней Дану племени Дану, вторгшегося в Ирландию, а потом превратился в мужчину и короля Лохлина, или Лохланна, и Дублина. Лохланн — это легендарная страна на морском дне, из которой вышли более поздние завоеватели Ирландии — фоморы. С ними племя Дану сражалось в кровопролитных битвах. Там правил бог Тетра. Мне кажется, что легенды о войнах между этими двумя народами были опоэтизированы более поздними певцами, которые хотели увековечить войны девятого века между ирландцами и скандинавскими пиратами. Вот так скандинавов стали называть «лохланнами», а датского короля Дублина — королем Лохлина. Когда культ скандинавского бога Одина, колдуна и создателя рун, проник в Ирландию, то Одина отождествили с Гвидионом, который в четвертом веке до нашей эры принес новую письменность в Британию и был «назначен» сыном Дану, или Дона. Более того, если вспомнить легенду, племя Дану пришло в Британию из Греции через Данию, которой оно дало имя своей богини, а в средневековой Ирландии племя богини Дану и даны смешались, и данам девятого столетия нашей эры приписали подвиги бронзового века. Вот так Деон из Лохлина заменяет датчан из Дублина. Эти пираты с их изъеденным морской солью флагом наводили ужас на валлийцев, и менестрелем у датчан из Дублина был, верно, морской ворон, посвященный Одину, который каркал над жертвами. Если так, то ответ на загадку — Морвран (морской ворон), сын Каридвен и, согласно «Сказанию о Килхухе и Олвен», самый уродливый мужчина на свете. В «Триадах» сказано, что он один остался живым во время битвы при Камлане (одной из «Трех незначительных битв Британии»), потому что все от него шарахались. Его отождествляют с Авагти, сыном Каридвен, о невероятном уродстве которого говорится в «Сказании о Талиесине». Она хотела сделать его таким же умным, каким он был уродливым.
Я размышлял о том, согласуется ли такое решение с упоминанием Хлеона из Лохлина в версии «Myvyrian». Артур держал свой двор в Кайрхлеоне-на-Иске, а слово «кайрхлеон», как обычно считают, означает «лагерь легиона»; и совершенно точно, что два Кайрхлеона есть в «Валлийском реестре городов» седьмого века — Кайрхлеон-на-Иске и Кайрхлеонна-Ди, и оба названия объясняются как Castra Legionis. Если Гвион принял такое происхождение слова, то загадка читается так: «Я был бардом легионов из Лохлина», и ответ оказывается тем же. Имя Леон встречается у Гвиона в «Kadeir Teyrnon» (королевский трон): «израненная фигура одетого в латы Леона». Однако может быть, содержание искажено и «Леон» является похвалой королю с львиным сердцем, а не его именем собственным.
Потом настало время подумать о загадке в строфе 8: «Я сидел на крупе коня Илии и Еноха». Эти строчки звучат иначе, чем в запутывающей нас загадке Книги Еноха («Mabinogion»):
Я был учителем Илии и Еноха.
Там ответ был «Уриил». В обоих текстах Илия на самом деле — часть еретической загадки об Иоанне Крестителе, от которой Чибис постарался отвести наше внимание. Ненужное соединение Илии и Еноха сделано весьма искусно, так как эти два пророка встречаются вместе в разных апокрифических Евангелиях — в Истории Иосифа Плотника, Деяниях Пилата, Апокалипсисе Петра и Апокалипсисе Павла. Например, в Деяниях Пилата, дошедших до Уэльса в латинском переводе, есть такой стих:
Я есть Енох, который был перенесен сюда по слову Божиему,
и со мной Илия, который поднялся ввысь на огненной колеснице.
Однако верная загадка в версии «Mabinogion» должна выглядеть так: «Я был учителем Еноха и Ноя». Но в другом варианте — «Я сидел на крупе коня Илии и Еноха» — упоминание об Илии совершенно не нужно, потому что Енох, как Илия, поднялся на небо в колеснице, запряженной огненными конями. И вновь ответ — Уриил, поскольку Уриил означает «Божье пламя». Теперь, насколько я понимаю, я точно так же — «Уриил» — могу ответить на загадку о Кайр Бедион. Ибо, согласно Гальфриду Монмутскому, священный огонь постоянно горит в храме в Кайр Бедион, или Бате, как он горел в Доме Бога в Иерусалиме.
Еще одно расхождение — между стихами «один день и один год в путах и колодках» (строка 30, версия «Mabinogion») и «один год с половиною в путах и колодках» (строфа 15, версия Нэша). «Один год с половиною» не имеет никакого смысла в отличие от «одного дня и одного года», которые можно приравнять к Тринадцати тюремным запорам, которые стерегли Элфина, если каждый запор был двадцативосьмидневным месяцем и Элфин был освобожден на следующий день после 364-го, то есть на 365-й день. В древности обычный месяц в Британии, судя по «Комментариям» (2, IX, 142) Блэкстоуна[56], насчитывал двадцать восемь дней, если это не оговаривалось особо, и лунный месяц до сих пор таким считается, хотя настоящий лунный месяц — от молодой луны до молодой луны — состоит приблизительно из 29,5 дней, и хотя число тринадцать слывет несчастливым. Дохристианский календарь представлял год состоящим из тринадцати четырехнедельных месяцев и одного дополнительного дня, заменивший его юлианский календарь (в котором не было недель) имел в основе год из двенадцати тридцатидневных египетских месяцев плюс еще пять дней. Автор Книги Еноха в своем трактате об астрономии и календаре тоже считает, что год состоит из 364 дней, хотя он осуждает всех, для кого в месяце не тридцать дней. Составители календарей в древности, по-видимому, вставляли день, который не имел своего месяца и поэтому не был частью года, между первым и последним из их искусственных двадцативосьмидневных месяцев, так что сельский год продолжался с точки зрения составителя календаря один год и один день.
В валлийских сказаниях число тринадцать встречается постоянно: «Тринадцать драгоценностей», «Тринадцать чудес Британии», «Тринадцать королевских алмазов». Тринадцать тюремных запоров, таким образом, — тринадцать месяцев, и на следующий день, в День Освобождения, в День Святого Младенца, Элфина выпустили на волю. Это, естественно, должен быть день после зимнего солнцестояния, за два дня перед Рождеством, когда римляне праздновали середину зимы. Я понял, что если правильно прочитать «один год и один день в путах и колодках», то эту фразу надо отнести к той, которая гласит: «Первый бард я у Элфина» (строка 1), ибо это Элфин был в колодках.
Гвинн Джонс не согласен с общим мнением, что «Mabinogion» означает «сказания для юношества», и он предлагает по аналогии с ирландским именем Mac-ind-oic, применявшимся к Ангусу из Брута, считать «Mabinogion» — «историями о сыне и деве-матери», показывая, что это название изначально относилось лишь к четырем сказаниям, в которых появляется Прадери, сын Хрианнон. «Сын девы-матери» всегда рождается в день зимнего солнцестояния, что придает смысл истории о споре Филипа Бридита с менестрелями за привилегию первым представить королю Хрису Иайанку песню в день Рождества, а также упоминанию Майлгвина и Элфина в этом контексте.
Загадка в строфе 16 — «Я был в кладовой» — имеет отношение к Каю, который ведал кладовой короля Артура. Строка, остроумно присоединенная к загадке о морской уточке, на самом деле должна стоять рядом с: «Я был с моим Господом в небесных высотах» (строка 5 и строфа 5). В «Триадах» Кай появляется как «один из трех военных вождей, увенчанных коронами» и владеющих колдовской властью. В «Сказании о Килхухе и Олвен» о Кае говорится так:
Девять дней он мог находиться, не дыша, под водой и столько же не спать. Ни один лекарь не умел лечить нанесенные им раны. По желанию он мог стать выше самого высокого дерева в лесу. И был он так горяч, что даже в проливной дождь все, что он нес в руке, оставалось сухим. В самый холодный день он был как горящий очаг для своих спутников.
Это описание очень близко к описанию героя-солнца Кухулина, разъяренного битвой. В более поздних артуровских легендах Кай выродился в буффонадного вождя поваров.
Память о тринадцатимесячном годе сохранялась в языческой сельской Англии до по крайней мере четырнадцатого столетия. «Баллада о Робин Гуде и монахе» начинается так:
Так сколько месяцев веселых есть в году?
Тринадцать будто бы, соврать не дай,
Из них веселый самый — летний будет,
Перед которым славный месяц май.
В более позднем варианте текст уже другой:
Двенадцать месяцев в году,
Соврать не дай,
Нет веселее месяца в году,
Чем славный месяц май.