Роберт Грейвс. Белая Богиня (223)

РОБЕРТ ГРЕЙВС \ ПОЭТ \ ПИСАТЕЛЬ \

МИФОЛОГИЯ \ФИЛОСОФИЯ\ ЭТИКА \ ЭСТЕТИКА\ ПСИХОЛОГИЯ\

ГОМЕР ИЛИАДА \ ГОМЕР ОДИССЕЯ

Иосиф Флавий (Antiquities v. 5, 5) пишет о чудесах Святая Святых, то есть о столе с хлебом предложения и благовонном алтаре:
Итак, семь светильников символизировали семь планет, ибо столько их было на подсвечнике: двенадцать хлебов были на столе, символизируя круг Зодиака и год; и алтарь благовоний с тринадцатью видами сладко пахнущих благовоний, добываемых из моря и символизирующих Господа, Бога Всего Сущего в необитаемых и обитаемых частях земли, и то, что веемы должны служить Ему.
Эти тринадцать (не четыре) благовоний, должно быть, принадлежат более древней и тайной традиции, не упомянутой в Законе, но относящейся к тому же времени, что и завет в Числах (29:13) по поводу жертвоприношения тринадцати волов в первый день Праздника Кущей. (Между прочим, оказалось, что полное число волов, которых приносили в жертву с начала критического седьмого месяца до конца семи дней праздника, составляло священное число семьдесят два. Принесение в жертву одного вола на восьмой день — отдельный разговор.) Иосиф намекает, что число тринадцать имеет отношение к Раав, пророчествующей богине моря, попечительнице Шеол (необитаемая часть земли), где Бог тоже хочет властвовать.
Драгоценные камни, составлявшие, видимо, группу, соответствующую группе деревьев Иезекииля, помещались в три ряда на золотой нагрудной пластинке первосвященника, по-гречески logion (наперсник) (Исход 28:15). Его сотворили египетские мастера, и царь Тира носил такой же в честь Геракла Мелькарта (Иезекииль 28:13). За драгоценными камнями, которые пророчествовали, зажигаясь в темноте Святая Святых, был, наверное, расположен вращающийся барабан с фосфоресцирующей полоской. Когда барабан поворачивали, светящаяся полоска останавливалась за разными камнями-буквами, и по ним считывали пророчество.
В описании наперсника в Исходе упоминаются двенадцать драгоценных камней, помещенные на золотой пластине в пядень длиною и пядень шириною, на которых начертаны имена колен Израилевых. Но есть еще тринадцатый камень, которому придается столь большое значение, например, в Книге пророка Исайи (54:12), что мы можем предположить, что он тоже принадлежал к упомянутой выше группе камней. Это — kadkod, неправильно переведенный как «агат»[155], возможно, красный карбункул, и мы имеем право соотнести его с коленом Гада, которое довольно быстро исчезло из истории израилитов. Все названия драгоценных камней переведены неправильно, а в Откровении (21:19) они немножко другие — те, что лежат в основании Нового Иерусалима[156]. Наперсник еще употреблялся во времена Иосифа Флавия, хотя его больше не подсвечивали, но на нем были все камни, кроме kadkod. Мы можем реконструировать собственную последовательность камней, соответствующую временам года, полагаясь на солидное исследование Дж. А. Майерса, ибо надо признать, что порядок, данный в Библии, как порядок фраз в «Песне Амергина», намеренно изменен из соображений безопасности.
Мы знаем, что аметист, ahlamah, — камень вина и его греческое название означает «защита от пьянства», поэтому его можно соединить с М, месяцем вина. Точно так же, желтый змеевик, tarsis, принадлежит G, месяцу плюща с желтыми ягодами. Красный агат, sebo, принадлежит С, месяцу, предшествующему сбору винограда, когда ягоды еще красные. Белый сердолик, yahalem, и желтый топаз, lesem, могут принадлежать жарким солнечным месяцам D и Т. Кроваво-красный карбункул, kadkod, принадлежит месяцу S, то есть месяцу налетчиков (razzia). Ляпис-лазурь, sappur, принадлежит H, первому месяцу лета, поскольку он символизирует темносинее небо. Sappur переведен как «сапфир», и Иезекииль упоминает его, чтобы описать цвет Божьего престола. Светло-зеленая яшма, yasepheh, и темно-зеленый малахит, soham, принадлежат NG и R, зимним дождливым месяцам в Палестине. Яркий огненный гранат, или пироп, nophek, похоже, принадлежит F, месяцу весеннего солнцестояния. Рыже-красный едомский халцедон, odem, открывает год в честь Адама, красного человека, ибо «Едом», «Адам» и «Одем» — варианты одного слова, означающего «рыже-красный»: odem принадлежит месяцу В. Оставшиеся два камня соответствуют L, месяцу золотой чаши Геракла, и N. месяцу его морского путешествия. Это — чистейший желтый хризолит, pitdan, и зеленый берилл, bareketh. На греческом «берилл» означает «морской камень».
Мы можем идти дальше. С помощью имен, данных коленам их матерями в Бытии (29, 30), и похвал или проклятий Иакова в Бытии (48, 49) не составит труда дать каждому колену букву и месяц. Ефрему (плодовитый) и Манассии (забвение), сыновьям Иосифа, который был «плодовитой виноградной лозой», мы можем приписать месяцы С и М; месяц В — Рувиму перворожденному, который был связан с Едомом. Четырем братьям Рувима — Гаду (разбойничья рука), Левию (разделять), Асиру (царские лакомства на его тарелке) и Симеону (кровный брат, чей гнев страшен) — отдадим месяцы S, H, D, Т. Гаду принадлежит месяц razzia, когда зерно созревает; Левию — месяц Н, потому что это месяц особой святости; Асиру — важный царский месяц D, потому что имя его соотносится с Ashera, терпентинными рощами летнего жертвоприношения; а Симеону — месяц Т, убийственный месяц, когда солнце самое жаркое. Иссахару (сильный осел между двумя грузами), мы отдадим месяц L, месяц отдыха между пахотой и страдой. Завулону (между кораблями), принадлежит месяц морских путешествий N. Иуде (детеныш льва) — месяц весеннего солнцестояния F. Неффалиму (он старался) — месяц пахоты R. А «маленькому Вениамину, их правителю» принадлежит Новогодний день, день Священного Младенца. Если мы отдадим Дану (похожий на змея) коварный месяц G, мы, естественно, припишем месяц NG, который один остался незанятым, колену Дины, ибо Дина — женский двойник Дана, еще одно колено, которое давно исчезло (Бытие 34), а так как месяц NG означает начало дождей и продолжение сезонного цикла возрастания, то естественно отдать его женщине.
В моем «Царе Иисусе» я попробовал реконструировать гимн Гераклу Мелькарту, который, похоже, лежит в основе «Благословения Иакова». Он соединяет слова Благословения с традиционными значениями племенных имен и начинается с Геракла, качающегося в своей золотой чаше. Я воспользуюсь возможностью и исправлю свою ошибку в отношении братьев Левия, Гада и Асира:
Рувим — В
СМОТРИ СЫНА, по воде
Мчащегося во всю мощь,
Иссахар — L
Отдыхающего между двумя боями,
Он заплатил морякам все СПОЛНА;
Завулон — N
ЖИВУЩЕГО тихо на корабле,
Пока ветер не помчит его домой.
Иуда — F
Гляди, он рычит, как детеныш льва,
Слушай, как братья СЛАВЯТ его имя…
Гад — S
Хотя ВОЙСКО чужое разбило его,
Он тоже разобьет их в свой черед.
Левий — Н
Он В СТОРОНКЕ от братьев
Занят трудами в святилище.
Асир — В
СЧАСТЛИВ он, хлеб его тучен,
Царские лакомства на тарелке, и т. д.
Далее я приведу, как сумею, список драгоценных камней вместе с их месяцами и коленами иудеев. (Наперсник делали из чистого золота в честь солнца; однако если группа из пяти металлов соотносилась с пятью гласными А. О. U. Е. I., то, возможно, судя по традиционным планетарным знакам, сотнесенным с ними, это — серебро, золото, медь, железо, свинец.)

B 24 дек. Красный халцедон Рувим
L 21 янв. Желтый хризолит Иссахар
N 18 февр. Зеленый как море берилл Завулон
F 18 марта Огненный гранат Иуда
S 15 апр. Кроваво-красный карбункул Гад
H 13 мая Ляпис-лазурь Левий
D 10 июля Белый сердолик Асир
T 8 июля Желтый топаз Симеон
C 5 авг. Красный агат Ефрем
М 2 сент. Аметист Манассий
С 30 сент. Желтый змеевик Дан
NG 28 окт. Чистая зеленая яшма Дина
R 25 нояб. Темно-зеленый малахит Неффалим

Что касается лишнего дня — 23 декабря, который отдан Вениамину, «Сыну моей правой руки», то есть «Правителю юга» (поскольку солнце достигает своей крайней южной точки в середине зимы), то ему принадлежит янтарь, который, по словам Иезекииля, цвета верхней части тела Иеговы, а нижняя часть у него — огненный гранат. Дерево Вениамина — иссоп, или дикий каперсник, который покрывает зеленью стены и был первым деревом славы у иудеев, или святой loranthus, живущий за счет тамариска в пустыне.
Глава шестнадцатая. Священное непроизносимое имя Бога
Напечатанный Ледвихом в «Древностях Ирландии» и подтвержденный надписью в Каллене, графство Клер, Ирландия, относящейся к 295 году нашей эры, Oghan Graobh имеет такой вид:

В L N T S
В D Т С Q
M G Ng Z R

Это обычный алфавит огама, как он дан Макалистером, разве что в тех местах, где ожидаешь найти F и Н, находятся Т и В — те самые согласные, которые загадочным образом присутствуют в описании Гигина семи первых букв, изобретенных Тремя парками. Очевидно, в Каллене существовало табу на Р и Н, поэтому вместо них воспользовались Т и В. Похоже, то же самое было с греческим алфавитом с пятнадцатью согласными, известным Гигину, который не стал перечислять семь согласных Паламеда, потому что не хотел привлекать внимание к повторению В и Т.
Если так, то алфавит Паламеда может быть реконструирован следующим образом в алфавитном порядке огама:

В L N F S
Н D Т С 
М G (Ng) R

В греческом нет аналога Ng, поэтому я заключил его в скобки, но нельзя забывать, что первые пеласги говорили не на греческом языке. Их язык почти совсем исчез к пятому веку до нашей эры, но, согласно Геродоту, он все-таки выжил, по крайней мере в одном из оракулов Аполлона, оракуле Аполлона Птуса, расположенном на территории Беотии. Геродот отмечает, что некоего Миса, посланного зятем царя Дария Персидского испросить совета у греческих оракулов, сопровождали три беотийских жреца с треугольными табличками для письма. Жрица дала ответ на варварском языке, и Мис, взяв табличку у одного из жрецов, записал его. Это оказался карийский диалект, который Мис разобрал, будучи «европейцем», то есть критского происхождения — Европа, дочь Агенора, убежала на Крит из Финикии на спине быка. Если критский язык был, а это возможно, одним из хамитских языков, то буква Ng занимала в его алфавите четырнадцатое место. Ng не имеет отношения к греческому алфавиту, и доктор Макалистер указывает на то, что даже в старом гэльском языке ни одно слово не начинается с Ng а такие слова, как Ngomair, Ngetal, которые в огаме являются названиями буквы Ng несомненно, искусственные формы Gотаir, Gеtal. Однако в хамитских языках слова часто начинаются с Ng. Чтобы убедиться в этом, достаточно бросить взгляд на карту Африки.
Существование сомнительной пеласгийской буквы Ng, которую не взяли создатели кадмейского алфавита, может объяснить, почему «двенадцать или, возможно, тринадцать букв» Диодор Сицилийский приписывал пеласгийскому алфавиту, а также и то, почему ng в середине слова в греческом записывали как gg, например, вместо Angelos писали Aggelos, кстати, G непосредственно предшествовала Ng в «Beth-Luis-Nion»-алфавите. И все же, по аналогии с «Beth-Luis-Nion» можно предположить, что в алфавит Паламеда входили две тайные буквы, доводя их число до пятнадцати. Латинский алфавит, во всяком случае, состоял из пятнадцати согласных и пяти гласных и упорядочен был «Карментой» следующим образом:

В L F S N
Н D Т С Q
М G Ng Р R

Римляне ведь сохраняли звук, соответствующий Ng в начале слов, в республиканские времена — они даже писали gnatus вместо natus и gnavus вместо navus (прилежный) — и, вероятно, произносили это сочетание как gn в середине таких французских слов, как Catalogne и seigneur.
Похоже, что Эпихарм был тем греком, который создал раннюю форму кадмейского алфавита, упомянутую Диодором и состоявшую из шестнадцати согласных, то есть тринадцати из алфавита Паламеда, приведенного выше, минус Ng, плюс «Zeta», «Рi» вместо «Корра» (Q), а также плюс «Сhi» и «Тhetа». Однако Гигин приписывает Эпихарму только две буквы, и наиболее достоверные манускрипты предлагают «Сhi» и «Тhetа». Таким образом, «Рi» (или «Корра») и «Zeta», похоже, были спрятаны в алфавите Паламеда, как «Quert» и «Straif» были спрятаны в «Beth-Luis-Nion»-алфавите. И они не упоминаются Гигином, потому что были всего-навсего двойными С и S.
Мы знаем, что Симонид потом убрал Н как Н-аспирант и также F, «Digamma», которую заменил на «Рhi», и добавил «Psi» и «Xi» и две гласные — Е-долгую («Еtа»), которой он отдал знак Н-аспиранта, и 0-долгую («Omega»), отчего общее число букв дошло до двадцати четырех.

Все эти алфавиты, похоже, были тщательно выверенными священными алфавитами, а не выборочным копированием торгового финикийского алфавита, состоявшего из двадцати шести букв, как начертано на вазах Формелло-Серветри. Одно из достоинств алфавита Эпихарма заключается в его 16 согласных, так как 16 — число восхождения, и в общем числе букв — 21, ведь 21 — сакральное число солнца со времен фараона Эхнатона, который около 1415 года до нашей эры ввел в Египте монотеистический культ солнца. Эпихарм, как Асклепиад, был потомком Солнца.
Необходимо отметить, что новые согласные Симонида были искусственными, так как прежде «Xi» писалась как «Сhi»-«Sigma», а «Psi» — как «Pi»-«Sigma» и в них не было такой уж надобности, как, например, в том, чтобы различать долгую и краткую А и долгую и краткую I. Я подозреваю, что Симонид сотворил тайный алфавитный заговор, состоявший из знакомых названий букв греческого алфавита, расставленных — гласные и согласные вперемешку — в три ряда по восемь букв, где каждая буква имела значение волшебного слова. Например, «XiI», «РsiI» заменяли xiphon psilon (обнаженный меч). К сожалению, аббревиатуры большинства названий греческих букв слишком короткие, чтобы понять их смысл, и лишь случайно, как, например, в случае с «Lambdа», по-видимому, заменяющей lаmраdа (факел), и «Sigma», заменяющей, наверное, sigmos (шипение в тишине), они приоткрывают свою тайну.
Но можем ли мы понять, зачем Симонид убрал F и Р из алфавита? И почему и Гигин, и автор ирландской надписи в Каллене использовали В и Т как шифр для этих же двух букв? Начнем с календаря этрусков, который римляне приняли в республиканские времена. Он был упорядочен в восьмидневные nundina, по-гречески называемые ogdoads. А сакральное число римской богини мудрости Минервы было пять (писавшееся как V). Нам ничто не мешает отождествить Минерву с Карментой, потому что в Риме ей приписывали изобретение искусств и наук и потому что украшенные цветами лодки, возможно, сделанные из ольхи, плавали во время ее праздника — Quinquatria (что значит «пять залов», очевидно, пять времен года). Этот праздник справлялся пять дней после весеннего новогоднего праздника календарной богини Анны Перенны, и мы позволим себе предположить, что пять дней остались как бы лишними после того, как год был разделен на пять сезонов (времен года) по 72 дня каждый. Святость пяти и семидесяти двух точно так же сохранилась и в «Beth-Luis-Nion»-алфавите.
Алфавит-календарь, построенный на этом принципе, да еще с разделенными гласными и согласными, предполагает 360-дневный год с пятью гласными-сезонами, каждый из которых состоит из 72 дней, плюс лишние пять дней. Каждый сезон делится на три периода из двадцати четырех дней. 360-дневный год может быть также разделен — в честь Тройственной Богини — на три 120-дневных сезона, из которых каждый включает в себя пять одинаковых периодов по двадцать четыре дня, с теми же лишними пятью днями. Именно таким календарем пользовались в Египте. И египтяне говорили, что эти пять дней бог Тот (Гермес или Меркурий) выиграл в шашки у богини луны Исиды, забрав по семьдесят второй части у каждого дня в году. Дни рождения Осириса, Гора, Сета, Исиды и Нефтиды праздновались именно в эти дни и в таком порядке. Мифическое значение легенды состоит в том, что изменение религии потребовало изменения календаря: прежний год богини луны, состоявший из 364 дней с одним лишним днем, был заменен годом с 360 днями и пятью лишними. В этом новом календаре первые три периода были отданы Осирису, Гору и Сету, а два оставшихся — Исиде и Нефтиде. Хотя, под влиянием ассирийцев, каждый из трех египетских сезонов был разделен на четыре периода по 30 дней, а не на пять по 24 дня, 72-дневный сезон встречается в египетско-вавилонском мифе, в котором богиня Исида прятала своего сына Гора, или Харпократа, от ярости ослоухого бога солнца Сета в течение 72 самых жарких дней года, которыми правил (с неба) Пес-Сириус и два Осла. (Прятать младенца Гора, видимо, помогал Чибис, который был важной птичкой в этрусской науке прорицания, позаимствованной римлянами. Как бы то ни было, Плиний дважды напоминает в своей «Естественной истории», что чибис совсем исчезает с того времени, когда Сириус поднимается в небо и до того, как он уходит с него.)
Однако продолжим наше исследование и займемся Сетом и его культом.
Греческая легенда, рассказывающая, как бог Дионис поместил двух Ослов в знак Рака, заставляет предположить, что Дионисом, который посещал Египет и гостил у Протея, царя Фароса, был Осирис, брат бога Тифона гиксосов, alias Сета. Гиксосы, пастухи несемитского происхождения, пришли из Армении через Каппадокию, Сирию и Палестину в Египет около 1780 года до нашей эры. То, что они так легко сумели утвердиться в Северном Египте со столицей на пелусийском рукаве Нила в Дельте, можно отнести единственно на счет их союза с жителями финикийского Библа. Библ, протекторат Египта с давних времен, был «Землей Негу» (деревьев), откуда египтяне импортировали древесину. На цилиндрической печати Нового царства можно увидеть Адониса, бога Библа, в компании с рогатой богиней луны Исидой, или Хатор, или Астартой. Жители Библа вместе с жителями Крита занимались перевозкой египетских товаров, так как египтяне ненавидели море и их торговые порты с самых давних времен располагались в Пелусии и других местах Нижнего Египта. Судя по гомеровой легенде о царе Протее, самые первые пеласгийские поселенцы в Дельте облюбовали Фарос — остров с маяком (справа от того места потом стояла Александрия) — в качестве священного острова прорицателей. Протей, пророчествующий морской старик, который был царем Фароса и жил в пещере, где с ним советовался Менелай, умел менять облик, как Мертин, Атабирий, Хлев Хлау, Периклимен и все прочие солнечные герои. Очевидно, Фарос был островом Авалон. То, что Апулей соединяет sistrum Осириса, отпугивавший бога Сета, с Фаросом, говорит о том, что он отождествлял Протея и Осириса. Протей у Вергилия владел другим священным островом — Карпатом, что между Критом и Родосом, но это фессалийский Протей. Еще один Протей, которого называли Прет, был аркадцем.
Большой ошибкой будет считать Фарос уединенным священным островом, населенным лишь служителями оракула: когда Менелай явился туда со своими кораблями, то он вошел в самый большой порт на всем Средиземноморье[157]. Гастон Жонде в «Les ports submerges de l'ancienne lle de Pharos» (1916) утверждает наличие здесь даже в доэллиниские времена широких гаваней и портовых построек. Здесь была внутренняя акватория примерно в 150 акров и внешняя акватория вдвое меньше, массивные дамбы, молы, пристани, построенные из огромных камней, из которых некоторые весили до шести тонн. Работы там велись вплоть до конца третьего тысячелетия до нашей эры египетскими рабочими в согласии с планами, разработанными критскими и финикийскими архитекторами. Широкий причал был сделан из неотесанных блоков до шестнадцати футов в длину с глубокими пятиугольными пазами, расположенными в шахматном порядке. Поскольку пятиугольник при таком расположении не очень удобная форма в сравнении с квадратом и шестиугольником, то число пять должно иметь важный религиозный смысл. Не был ли Фарос родиной календарной системы с пятью сезонами?
В начале христианской эры остров до странности наполнен числами 5 и 72: евреи Александрии обычно посещали его во время ежегодного (пятидневного?) праздника, для которого предлогом служило то, что Пятикнижие Моисея было таинственным образом переведено тут на греческий язык семьюдесятью двумя учеными мужами — Септуагинтой, — которые работали семьдесят два дня отдельно друг от друга, а потом сверили переводы, и они совпали полностью. Что-то стоит за этим мифом. Все подобные праздники в древнем мире отмечали давнее заключение союза племен. Причина этого праздника неясна, если только фараон, который взял в жены Сару, богиню-мать племени «Авраама», пришедшего в Египет в конце третьего тысячелетия, не был царем-священнослужителем Фароса. В таком случае праздник устраивался в память о священной женитьбе, вследствие которой предки евреев присоединились к великому союзу морских людей, чьим мощным оплотом был Фарос. По-видимому, иудеи постоянно жили в Нижнем Египте на протяжении двух тысячелетий, и первоначальный смысл праздника был забыт к тому времени, когда Пятикнижие переводилось на греческий язык.
В «Одиссее», популярном сказании, сохранившем, однако, мифическое содержание, трансформации Протея включают превращения в льва, змея, пантеру, вепря, воду, огонь и лиственное дерево. Этот путаный перечень[158] напоминает Гвионов, нарочно затуманенный набор «я был». Вепрь — символ месяца С, лев и змей — сезонные символы, пантера — мифический зверь, полулев-полулеопард, посвященный Дионису. Жаль, что Гомер не определил точно дерево. Его связь с водой и огнем предполагает ольху или кизил, посвященные Протею, богу типа Брана, хотя постепенно Протей деградировал до обычного пастуха тюленей в услужении бога-ясеня Посейдона.
Эсхил называет Нил — огигийским, и византийский грамматик Евстафий говорит, что Огигия — раннее название Египта. Это позволяет предположить, что остров Огигия, которым правила Калипсо, дочь Атланта, на самом деле Фарос, где Протей, alias Атлант или «Страдалец», имел святилище-оракул. Фарос занимал стратегически важное положение в устье Нила, и греческие моряки говорили скорее о «плавании в Огигию», а не о «плавании в Египет». Часто случается, что маленький остров, используемый как торговый склад, дает имя большой провинции — пример тому Бомбей. Воды Стикса Гесиод тоже называет огигийскими; не потому, что (как предполагают Лидделл и Скотт) огигийский означает нечто «первобытное», но потому, что истоки его находились в Лусе, где жили три пророчествующие дочери Прета, который, несомненно, является тем же культовым персонажем, что и Протей.
Когда жители Библа впервые доставили в Египет своего сирийского бога-громовержца, того самого, который в виде вепря каждый год убивал своего брата Адониса, — бога, всегда рождающегося под пихтой, — они отождествили его с Сетом, древним египетским богом пустыни, чьим сакральным животным был дикий осел. Сет каждый год убивал своего брата Осириса — бога нильской растительности. Видимо, это имеет в виду Санхфониафон Финикийский в том фрагменте, что сохранил для нас Филон, когда говорит, что тайны Финикии были привезены в Египет. Он сообщает, что два изначальных создателя человеческой расы Упсураниос и его брат Усус поставили два столба огню и ветру — очевидно, Иахин и Воаз, представляющие Адониса, Бога Прибывающего Года и нарождающегося солнца, и Тифона, Бога Убывающего Года и разрушительных ветров. Цари гиксосов, находившиеся под влиянием Библа, тоже превратили своего бога-громовержца в Сета, а его новый брат, Осирис гиксосов, alias Адонис, alias Дионис, наносил визит вежливости своему пеласгийскому двойнику Протею, царю Фароса.
В додинастические времена Сет, по-видимому, главенствовал над всеми богами Египта, поскольку знаком величия, который имели все династические боги, служил камышовый скипетр с ослиными ушами Сета. Однако Сет был потеснен до того, как гиксосы оживили его культ в Пелусии, и возвращен во мрак после того, как они были изгнаны из Египта примерно два столетия спустя фараонами восемнадцатой династии[159]. Египтяне отождествили его с длинноухим созвездием Орионом, «Властелином Южных Покоев», а «дыханием Сета» назвали южный ветер из пустыни, который во все времена приносил с собой всплеск насилия в Египте, Ливии и Южной Европе. Культ ослоухого Сета в Южной Иудее подтвержден рассказом Аппиана о золотой ослиной маске идумеян из Доры, захваченной царем Александром Яннаем и хитростью выкраденной в Иерусалиме неким Завидом. Этот осел присутствует во многих, несомненно, иконотропических эпизодах Книги Бытия и ранних исторических Книг Библии: Саул, избранный царем, когда искал потерявшихся ослов Киса; осел, который был с Авраамом, когда тот собирался принести в жертву Исаака; осел, чью челюсть Самсон использовал против филистимлян; осел Валаама, который говорил человеческим голосом. Более того, Измаил, сын Агари, имевший двенадцать сыновей, в Бытии (16:12) описан как дикий осел между людьми: это позволяет предположить религиозный союз тринадцати поклонявшихся Богине племен Южной пустыни под предводительством племени, посвященного Сету. Измаил, возможно, означает «возлюбленный муж», любимец Богини.
Легенда о Мидасе Фригийском и ослиных ушах подтверждает общность Диониса и Сета, ибо Мидас, сын богини-матери, поклонялся Дионису. Легенда явно иконотропическая, и Мидаса довольно самонадеянно отождествляют с Митой, царем мосхов, или мушков, которые были понтийского происхождения и жили во Фракии. Они разгромили хеттов примерно в 1200 году до нашей эры, когда захватили Птерию, столицу Хеттской империи. Мита — династическое имя и, возможно, означает «семя» на орфическом языке. Геродот упоминает розовые сады Мидаса на горе Бермиос в Македонии, разведенные до вторжения мосхов в Малую Азию. Похоже, что их греческое имя было moschoi (люди тельца), и оно говорит о том, что они поклонялись Духу Года в облике тельца: золотого тельца, подобного тому, который, как объявили израилиты, вывел их из Египта.
То, что в Египте не сохранилось никаких сведений о календаре с пятью временами года, не является доказательством того, что он не был принят поклонявшимися Осирису. Скажем, в официальных документах египетских фараонов ни разу не упоминается строительство или само существование порта Фарос, хотя он занимал стратегически важное положение в устье Нила, контролировал юго-восточные торговые пути Средиземноморья и оставался бойким местом по крайней мере тысячу лет. Культ Осириса пользовался очень большой популярностью в Дельте с додинастических времен, однако он не был официальным. Для египетских текстов и изображений характерно отрицание или извращение народных поверий. Даже «Книга мертвых», которую принято считать достоверной, редко отражает истинные верования почитателей Осириса: аристократические священнослужители официальной церкви начали искажать народный миф примерно в 2800 году до нашей эры. Один из самых главных элементов культа Осириса — поклонение деревьям — не был официально признан примерно до 300 года до нашей эры, когда правили македонские Птолемеи. В «Книге мертвых» многие примитивные верования были иконотропически искажены, Например, в конце двенадцатого часа тьмы, когда солнечная лодка Осириса приближается к последним воротам иного мира, прежде чем она войдет в дневной свет, бог изображен откинувшимся дугой назад, руки его подняты вверх, а пятки касаются затылка. Это объяснено, как «Осирис, чей круг — иной мир», то есть, исполняя акробатический трюк, он якобы определяет иной мир как круг за кольцом гор, которые обступают обыкновенный мир, и таким образом устанавливает аналогию между двенадцатью часами и двенадцатью знаками Зодиака. Совершенно очевидно, что неискреннее объяснение священнослужителя наложено на более раннюю картину: Осирис пленен своим соперником Сетом и связан, как Иксион или Кухулин, пятью узлами, которые соединяли запястья, шею и щиколотки. «Осирис, чей круг — иной мир» — простой и удобный способ отождествления бога со свернувшимся вокруг обитаемой земли змеем Офиoном — символом плодородия, неподвластного смерти.