Меню
Личный кабинет Вход и регистрация
Регистрация
Назад » »

РОБЕРТ ГРЕЙВС. МИФЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ (38)

РОБЕРТ ГРЕЙВС

Мифы Древней Греции

1. Соблазнение Миносом нимф на манер Зевса, бесспорно, свидетельствует о ритуальном браке между кносскими царями и жрицами луны в различных городах-государствах его империи.
2. В восточном Крите луну-богиню называли Бритомартис. Вот почему греки отождествляли ее с Артемидой (Диодор Сицилийский V.76; Еврипид. Ипполит 145; Гесихий. Бритомартис), а также с Гекатой (Еврипид. Ипполит 141). В западном Крите эту богиню называли Диктинна, поскольку Вергилий знал: «Они называли луну Диктинна после ее имени» (Вергилий. Кирис 305). Диктинна связана в мифе с dictyon. Это слово означает охотничью или рыболовную сеть, a Dicte — это, бесспорно, редуцированная форма слова dictynnaeon, что означает «место Диктинны». После утверждения патриархальной системы смертельная охота на царя-жреца, которую устраивала богиня, вооруженная сетью, переродилась в любовное преследование богини царем-жрецом (см. 9.1 и 32.b). Оба типа охоты часто фигурируют в европейском фольклоре (см. 62.1). Преследование Миносом Бритомартис, как и преследование Моксом, или Мопсом, Деркето, о котором повествует филистийский миф, начиналось, когда на дубе полностью распускалась листва (возможно, во время восхождения на небе звезды Сириус), и когда Сет преследовал Исиду и дитя-Гора в плавнях дельты Нила, а кончалось девятью месяцами позже, в майский праздник. Соблазнение Зевсом Европы тоже приходится на майский праздник (см. 58.3).
3. Похоже, что на Крите культ козы предшествовал культу быка и что Пасифая первоначально вступала в брак с царем-козлом. Лафрия («добытчица») — это эпитет, который Диктинна носила на Эгине, а также эпитет богини-козы Афины, на которую, как утверждают, напал козлоподобный Паллант, чья содранная шкура и стала эгидой (см. 9.a). Имя Лафрия говорит о том, что богиня была преследовательницей, а не преследуемой. Надписи в Эгине указывают, что большой храм Артемиды принадлежал Артемиде Афае («немрачная», причем этот эпитет должен был отличать ее от Гекаты). В данном мифе Афая связывается со словом aphanes («исчезающая»).
4. История Миноса и Прокриды из мифа выродилась в анекдот, на основе которого возникла любовная история в стиле городского фольклора, напоминающая один из сюжетов «Золотого осла» Апулея. Если эту историю связать с войной Миноса против Афин, приведшей к падению Кносса, то она, возможно, свидетельствует о желании критского царя вступить в ритуальный брак с верховной жрицей Афин, на что афиняне ответили отказом.
5. Прыжок Кефала с белой скалы на Левкадском мысе справедливо напоминает Страбону (X.2.9) о том, что левкадцы ежегодно сбрасывали со скалы в море мужчину с приделанными крыльями, которые должны были сдержать его падение, или даже с привязанными к его телу живыми птицами. Жертва, т.е. фармак (pharmacos), или козел отпущения, избавление от которого вновь делало остров невинным, возможно, даже имела в руках солнечный зонт, действовавший как парашют (см. 70.7). Если жертва не разбивалась, то ее вылавливали из воды и отвозили на какой-нибудь другой остров (см. 96.3).
6. Миф о Комето и Птерелае напоминает о срезании волос с головы солнечного царя перед его смертью (см. 83.3; 91.1 и 95.5), однако имя Птерелай подсказывает, что сбрасываемый со скалы крылатый фармак первоначально был царем. Корень в слове elaos или elaios означает дикую оливу, которая, как береза в Италии и северозападной Европе, использовалась для изгнания злых духов (см. 52.3). На родосском диалекте elaios означает именно pharmacos.
Однако судьбы Птерелая и Кефала мифически связаны с принятием Прокридой имени Птерелая. Это указывает на то, что она в действительности была жрицей Афины, бросавшей пернатого Кефала со скалы.
7. Лиса — это знак Мессены (Аполлодор II.8.5 — см. 49.2 и 146.6). Возможно, эолийцы поклонялись луне-богине в образе лисицы, и миф о Тевмесской лисице может свидетельствовать о набегах эолийцев на Кадмею в поисках младенцев для жертвоприношений, которые были прекращены поклонявшимися Зевсу ахейцами.
8. Эпей, построивший деревянного коня (см. 167.a), в наиболее древних легендах называется воином необычайной храбрости, однако его имя иронически относят к хвастунам и со временем оно стало синонимом трусости (Гесихий под словом Epeius).

90. Дети Пасифаи

Среди детей Пасифаи и Миноса были Акакаллида, Ариадна, Андрогей, Катрей, Главк и Федра1. Она также родила Кидона от Гермеса и ливийского Аммона от Зевса2.
b. Ариадна сначала была возлюбленной Тесея, а потом Диониса и родила много детей, которые стали знаменитыми. Сменивший Миноса на троне Катрей был убит на Родосе своим собственным сыном. Федра вышла замуж за Тесея и получила печальную известность из-за своей несчастной любви к своему пасынку Ипполиту. Акакаллида была первой возлюбленной Аполлона. Когда он со своей сестрой Артемидой пришел для очищения в Тарру[144] из Эгиал, что на материке, то обнаружил Акакаллиду в доме Карманора, ее родственника по материнской линии, и соблазнил ее. Минос почувствовал себя оскорбленным и изгнал Акакаллиду в Ливию, где, как утверждают некоторые, она стала матерью Гараманта, хотя другие говорят, что он был первым человеком, который родился3.
c. Когда Главк был еще маленьким, он играл в кносском дворце с шариком или гонялся за мышкой, и вдруг пропал. Минос и Пасифая перевернули все вверх дном, но не нашли ребенка и решили обратиться к Дельфийскому оракулу. Им сказали, что тот, кто даст наилучшее сравнение удивительному рождению, которое недавно произошло на Крите, найдет пропажу. Минос стал расспрашивать и узнал, что в его стадах родилась телка, которая меняет масть трижды в день: с белой на красную, а с красной на черную. Царь призвал своих прорицателей во дворец, но никто из них не мог сравнить это чудо ни с чем на свете. Вдруг Полиид, аргивянин и потомок Мелампа, сказал: «Эта телка больше всего напоминает спеющую ежевику [шелковицу]». Минос тут же приказал ему отправиться на поиски Главка4.
d. Полиид бродил по запутанным переходам дворца, пока не наткнулся на сову, сидевшую у входа в подвал и отпугивавшую рой пчел. Полиид воспринял это как добрый знак и внизу, в подвале обнаружил большой кувшин, в котором хранили мед, а в нем — Главка, упавшего головой вниз и утонувшего. Когда Миносу доложили о находке, он обратился к куретам и по их совету сказал Полииду: «Коль скоро ты нашел тело моего сына, ты же и должен вернуть его к жизни!» Полиид стал отказываться, говоря, что он не Асклепий и не может возвращать мертвых к жизни. «Я лучше знаю, — ответил Минос, тебя запрут в склеп с телом Главка и дадут меч. Там ты будешь находиться до тех пор, пока не выполнишь мой приказ!»
e. Когда глаза Полиида привыкли к мраку склепа, он увидел змея, ползшего к телу мальчика и, выхватив меч, убил его. Затем выползла вторая змея, которая при виде мертвого напарника уползла назад, но вскоре вернулась, неся во рту волшебную траву, которую положила на мертвого змея, и тот медленно стал возвращаться к жизни.
f. Увиденное поразило Полиида; у него хватило сообразительности положить эту же траву на тело Главка, и результат оказался столь же счастливым. Затем они с Главком стали громко кричать о помощи, пока какой-то прохожий не услышал их и не побежал за Миносом, радость которого была безмерна, когда он открыл склеп и увидел там сына живым и невредимым. Он осыпал Полиида дарами, но не позволил ему вернуться в Аргос до тех пор, пока он не научит Главка искусству гадания. Полиид нехотя повиновался, а когда уже собирался отплыть домой, сказал Главку: «Мальчик, плюнь мне в рот!» Главк повиновался и тут же забыл все, что узнал5.
g. Позднее Главк возглавил плавание на запад и потребовал от италийцев, чтобы те сделали его своим царем, но они отвергли его за то, что он не столь велик, как его отец. Однако после Главка в Италии стали носить критские военные пояса и щиты, а его самого стали называть Лабик, что значит «подпоясанный»6.
h. Андрогей приехал в Афины и выиграл все призы на Панафинейских играх. Однако царь Эгей знал о его дружбе с пятьюдесятью непокорными сыновьями Палланта и, боясь, что он сможет убедить своего отца Миноса поддержать их при открытом выступлении, вступил в сговор с мегарейцами с целью напасть на него в Эное, что по дороге в Фивы, куда Андрогей отправлялся, чтобы принять участие в погребальных играх в честь Лая. Андрогей храбро защищался, но завязавшаяся битва закончилась для него трагически7.
і. Весть о смерти Андрогея пришла к Миносу, когда он приносил жертвы харитам на острове Парос. Он бросил наземь гирлянды и приказал флейтистам замолчать, но сам обряд довел до конца. С тех пор жертвоприношения харитам совершаются на острове Парос без музыки и цветов8.
j. Сына Миноса Главка иногда путают с анфедонейским Главком, сыном Анфедона или Посейдона, наблюдавшим живительную силу травы, посеянной Кроном в Золотой век: на его глазах рыба, а некоторые говорят, что заяц, положенные на эту траву, снова вернулись к жизни. Он попробовал эту траву и, став бессмертным, бросился в море, где превратился в морского бога, известного своими любовными похождениями. Его подводный дом находится недалеко от берегов Делоса; каждый год он посещает все порты и острова в Греции и раздает оракулы, которые высоко ценят моряки и рыбаки. Даже Аполлона называют учеником Главка9.

1Павсаний VIII.53.2; Диодор Сицилийский IV.60; Аполлодор III.1.2.
2Павсаний. Цит. соч.; Плутарх. Агид 9.
3Плутарх. Тесей 20; Аполлодор III.2.1—21; Еврипид. Ипполит; Аполлоний Родосский IV.1493 и сл.
4Гигин. Мифы 136; Аполлодор III.3.1; Павсаний I.43.5.
5Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч.
6Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VII.796.
7Диодор Сицилийский IV.60.4; Аполлодор III.15.7; Сервий. Комментарии к «Энеиде» Вергилия VI.14; Гигин. Мифы 41.
8Аполлодор III.15.7.
9Атеней VII.48; Цец. Схолии к Ликофрону 754; Овидий. Метаморфозы XIII.924 и сл.; Павсаний IX.22.6; Сервий. Комментарий к «Георгикам» Вергилия I.437.

* * *

1. Пасифае[145] как луне (см. 51.h) приписывали множество сыновей: Кидон, герой-эпоним Кидона, расположенного около Тегеи, а также кидонской колонии на Крите; Главк, коринфский морской герой (см. 71.4); Андрогей, в честь которого ежегодно проводились игры в Керамике и которому афиняне поклонялись как Эвригиею; Аммон, герой-оракул Аммонского оазиса, которого позднее приравнивали к Зевсу, а также Катрей. Ее дочери, Ариадна и Федра — это ее копии.
2. Белый, красный и черный цвета телки Миноса были цветами лунной коровы Ио (см. 56.1), а также цветами священного быка Авгия (см. 127.1). Тот факт, что Главк преследовал мышь, может указывать на конфликт между афинскими почитателями Афины, чей дух представлялся в виде совы (glayx) и почитателями Аполлона Сминфея («Мышиный Аполлон»). С таким же успехом эта история могла возникнуть из-за того, что Минос дал Главку проглотить намазанную медом мышь — средство, которое в отчаянном положении прописывали в древности больным детям на территории всего восточного Средиземноморья. То, как он умер, могло указывать также на использование меда при бальзамировании. В критских домах находили погребенных в сосудах детей, а сова была птицей смерти.
3. Полиид — это одновременно меняющий свой облик Загрей (см. 30.a) и полубог Асклепий, чьей травой жизни могла быть омела (см. 50.2). В вавилонской легенде о Гильгамеше мы находим аналогичное оживление змеи. Цветок вечной жизни у него украл змей, который с тех пор сбрасывает свою кожу и вновь становится молодым. Не сумев отнять цветок, Гильгамеш смиряется со смертью. По описанию, трава напоминает крушину, которую греки применяли как слабительное перед участием в мистериях.
4. Плевок Главка в рот Полииду напоминает подобное действие, совершенное Аполлоном, когда Кассандра не заплатила ему за пророческий дар[146]. В случае с Кассандрой плевок не привел к потере полученного дара — ей просто перестали верить (см. 158.q).
5. Богини, которым Минос приносил жертву без обычных цветов и флейтовой музыки (когда услышал о смерти своего сына), были, вероятно, тремя богинями судьбы, эвфемистически названные харитами. Этот миф тоже превратился в расхожий анекдот. Смерть Андрогея использовалась для объяснения конфликта, возникшего между Критом и Афинами (см. 98.c), с привлечением некоторой второстепенной традиции, в которой фигурировало убийство в Эное.
6. Пророческий дар анфедонийского Главка, его имя и любовные похождения, одно из которых связано со Скиллой (см. 170.t), указывают на то, что Главк был олицетворением морской мощи Крита. Как Минос, получавший свои оракулы от Зевса, так и Посейдон, считавшийся покровителем Критской конфедерации (см. 39.7), были любовниками Скиллы (см. 91.2), а Анфедон («радующийся в цветах») был, очевидно, эпитетом критского героя-весеннего цветка, который возрождался в каждом позднеминойском царе (см. 85.2). Царь Кносса, вероятно, был связан посредством священных браков со всеми государствами — членами его конфедерации (см. 89.1). На этой основе и возникла репутация Главка как ветреного любовника. Не исключено, что посланник Кносса ежегодно объезжал зависимые от Крита территории, как это делал Талос (см. 92.6), и раздавал последние оракулы. Делос был принадлежавшим Криту островом и, возможно, центром, откуда расходились оракулы, полученные в Диктейской пещере Кносса. Однако этот Главк напоминает также Протея — морского бога-прорицателя с критского Фароса (см. 169.6) и Меликерта (коринфского морского бога, отождествлявшегося с другим Главком, см. 71.4). Трава, посаженная Кроном в Золотой век, могла быть магической herbe d'or друидов.
7. Вариант мифа о Главке приводят со ссылкой на лидийского историка Ксанфа (Плиний. Естественная история XXV.5 и Нонн. Деяния Диониса XXV.451—551). Кроме того, он запечатлен на серии монет из Сард.

91. Скилла и Нис

Минос был первым из царей, кто установил свою власть над всем Средиземным морем, которое он очистил от пиратов; на самом Крите под его властью было более девяноста городов. Когда афиняне убили его сына Андрогея, он решил отомстить им и поплыл по Эгейскому морю, собирая корабли и войско. Жители одних островов соглашались помочь ему, других — отказывались. Сифнос согласился, не без помощи принцессы Арны, которую Минос подкупил золотом. За это боги превратили ее в галку, которая любит золото и все, что блестит. Минос заключил союз с народом Анафы, но получил отказ от царя Эгины — Эака и отплыл, поклявшись отомстить. После этого Эак ответил на призыв Кефала присоединиться к афинянам против Миноса1.
b. Тем временем Минос опустошал коринфский Истм. Он осадил Нису[147], которой правил Нис, имевший дочь Скиллу. В городе была башня, построенная Аполлоном [и Посейдоном?], а у ее подножия лежал «музыкальный» камень; когда на него сверху бросали камешки, он звенел, как лира, потому что лира Аполлона когда-то лежала на этом месте в пору работы его каменщиком. Скилла любила проводить время на верху башни, исполняя на камне различные мелодии с помощью гальки, которую она предварительно набирала в подол. Когда началась война, она продолжала каждый день подниматься на башню, чтобы посмотреть на сражение.
c. Осада Нисы затянулась, и Скилла вскоре могла назвать любого критского воина по имени. Пораженная красотой Миноса, его великолепными одеждами и белым скакуном, она воспылала к нему неукротимой страстью, одни говорят, по желанию Афродиты, другие обвиняют Геру2.
d. Однажды ночью Скилла прокралась в чертог своего отца и срезала у него знаменитый блестящий локон[148], от которого зависели его жизнь и трон. Затем, забрав у него ключи от городских ворот, она открыла их и вышла из города. Направившись к шатру Миноса, она предложила ему локон в обмен на его любовь. «Договорились!» — вскричал Минос, и в ту же ночь захватил и разграбил город, а потом, как обещал, разделил со Скиллой ложе. Однако на Крит он ее не взял, испытывая отвращение к отцеубийству. Скилла бросилась в море и поплыла за кораблем, цепляясь за его корму, пока душа ее отца Ниса, принявшая образ морского орла, не налетела на нее сверху и не стала терзать когтями и крючковатым клювом. Испуганная Скилла отпустила корму и утонула, а душа ее отлетела и стала птицей кирис, которая хорошо известна благодаря своей пурпурной грудке и красным лапкам3. Одни, правда, говорят, что это Минос приказал ее утопить; другие утверждают, что ее душа превратилась в рыбу кирис, а не в птицу с таким же названием4.
e. Ниса после этого стала называться Мегара — в честь Мегарея, одного из сыновей Энопы и Гиппомена. Мегарей был союзником Ниса и женился на его дочери Ифиное. Говорят также, что Мегарей унаследовал от него и трон5.
f. Война тянулась до тех пор, пока Минос, видя, что ему не покорить Афины, не стал молить Зевса отомстить за смерть Андрогея. И тогда на всю Грецию обрушились землетрясения и голод. Цари многих городов-государств собрались в Дельфах, чтобы обратиться к оракулу. Тот ответил, что нужно, чтобы от их имени молитвы богам возносил Эак. Боги услышали его молитвы, и землетрясения прекратились везде, кроме Аттики.
g. Афиняне попытались избавить себя от проклятья, для чего пожертвовали Персефоне дочерей Гиакинфа[149], которых звали Антеида, Эглеида, Ликтея и Ортея, умертвив их на могиле киклопа Гереста. Эти девушки пришли в Афины из Спарты. Однако землетрясения продолжались, а Дельфийский оракул, к которому обратились афиняне, сказал, что за смерть сына они должны дать Миносу все, что тот пожелает; в качестве дани он потребовал семь юношей и семь девушек, которых афиняне должны были посылать каждые девять лет на Крит на съедение Минотавру6.
h. Потом Минос вернулся в Кносс, где в благодарность за свой успех совершил гекатомбу. Однако на девятый год его не стало7.

1Страбон X.4.8 и 15; Овидий. Метаморфозы VII.480—VIII.6.
2Гигин. Мифы 198; Вергилий. Кирис.
3Аполлодор III.15.8; Гигин. Цит. соч.; Овидий. Метаморфозы VIII.6—151; Вергилий. Цит. соч.; Павсаний II.34.7.
4Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний. Цит. соч.
5Павсаний I.39.4—5.
6Диодор Сицилийский IV.61.
7Овидий. Метаморфозы VIII.152 и сл.; Гомер. Одиссея XІX.178.

* * *

1. Историческим фоном мифа о Скилле, очевидно, служит конфликт между афинянами и их критскими повелителями, случившийся незадолго до разграбления Кносса в XIV в. до н.э. Сам миф почти полностью повторяет тафийскую историю Птерелая и Комето и во многом напоминает связанную с филистимлянами историю Самсона и Далилы.
2. Овидий («Искусство любви» I.331) отождествляет Скиллу с ее тезкой, которую Афродита превратила в собаку-чудовище за то, что Посейдон соблазнил ее (см. 16.2), и утверждает, что она прячет в своем чреве диких собак и львов в наказание за то, что отрезала локон у Ниса. Овидий редко допускает ошибки в мифологии, и здесь он, возможно, ссылается на легенду о том, как проклятие Пасифаи привело к тому, что Минос наполнил чрево Скиллы щенками, а не змеями и скорпионами. Пасифая и Амфитрита — это все та же луна-богиня, а Минос как владыка Средиземноморья начинает отождествляться с Посейдоном.
3. Принесение в жертву дочерей Гиакинфа на могиле Гереста может относиться к так называемым «садикам Адониса», которые создавали в честь обреченного на смерть царя, но поскольку «садики» состояли из срезанных цветов, они засыхали через несколько часов. Однако Герест был еще доахейским киклопом (см. 3.b) и, согласно Большому Этимологику (под словом Geraestides), его дочери нянчили младенца Зевса в Гортине. Более того, Герестион был городом в Аркадии, где Рея пеленала Зевса. Тогда гиакинтиды, возможно, являются не дочерьми, а кормилицами Гиакинфа, т.е. жрицами Артемиды, которая в Книде носила титул Гиакинфотрофос — «кормилица Гиакинфа». Тогда их можно отождествлять с герестиадами, поскольку ежегодно умирающий Зевс Критский (см. 7.1) уже не отличался от Гиакинфа.
4. Семь афинских юношей, посвящаемых Минотавру, возможно, были призваны заменить царя Кносса в ежегодных жертвоприношениях. Приносить в жертву, конечно, было удобней чужестранцев, а не критян. Так поступали, например, ханаанеяне во время обряда распятия, для которого в конце концов вместо Таммуза стали приносить в жертву пленников и преступников. «Каждый девятый год» означает, что действие происходило в конце Великого года, состоявшего из ста лунных месяцев. После того как вместо царя приносились в жертву семь юношей, наступал черед умирать самому царю (см. 81.8). Семь афинских девушек не приносились в жертву. Они, возможно, становились помощницами жрицы луны и выступали во время боя быков, который запечатлен на многих произведениях критского искусства. Это было опасное, но не всегда смертельное занятие.
5. Набор музыкальных камней, подобранных по типу ксилофона, мог существовать в Мегаре, поскольку в принципе его создать нетрудно. Но, возможно, здесь мы встречаемся с отголоском упоминаний о египетской поющей статуе Мемнона. Эта полая статуя с отверстием в глубине открытого рта звучала, когда нагретый воздух устремлялся наружу, стоило только солнцу своими лучами согреть камень (см. 164.2).

 
 
МИФОЛОГИЯ
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar