РЫЛЕНКОВ Николай Иванович (7)

Откровенные стихи

1

Да! Я создал тебя. Ты — моё вдохновенье. Мой вымысел. 
Сон весенний, тревожный. Огонь, растворённый в крови! 
Разве я тебя встретил? Я в сердце моём тебя выносил, 
Вдунул душу живую и дал тебе страсти: «Живи!» 

В свете резкого дня поднимаю глаза: не померкла ли 
Та мечта, что меня увлекала, всё дальше маня? 
Но, взглянув на тебя, я увидел себя, словно в зеркале: 
Ты такая ж, как я, только проще и лучше меня! 

2

Я открыл моё сердце, а вновь не закроешь на ключ его 
И не спрячешь тот ключ в потайной уголок от себя. 
Так послушай, послушай! Что было в нём самого лучшего, 
Сразу отдал тебе я. Возможно ль скупиться, любя? 

И от щедрости этой совсем не бедней, а богаче я 
Стал, увидев тебя, словно сбывшийся сон наяву. 
И стою удивлён, как вернувшие зренье незрячие, 
Что вбирают всем телом нахлынувшую синеву! 

Загляни ж в моё сердце. Любовь твоя чище и строже той 
Беспокойной любви, у которой ожогов не счесть. 
Принимаешь такого? С ошибками юности прожитой? 
И ответила ты: «Принимаю такого, как есть!» 

3

Ты не требуешь клятв. Ты мне веришь, и если я вздумаю 
Не поверить тебе и хоть словом обижу тебя, 
Пусть дыханье тоски твоей в сердце погасит звезду мою, 
Всё, чем я дорожил, всё, чем жил, навсегда истребя! 

Пусть, когда вдохновенье придёт, немотой меня мучая, 
Я пойму — о любви говорить я утратил права, 
При моём приближенье река замолкает гремучая, 
Цвет садов опадает, желтеет и вянет трава. 

Пусть, когда я открою любимую книгу, почувствую 
В каждом слове укор, в каждой строчке немой приговор, 
Пусть друзья отшатнутся. Я верность ценить научусь твою, 
Что открылась мне в юности и примелькалась с тех пор. 

Время выжгло в сердцах наших верности мету особую, 
Но увидеть её можно, только навек полюбя! 
Если я упрекну тебя, если я только попробую 
Упрекнуть — это значит, что я недостоин тебя. 

4

А над нами друзья понемногу подшучивать начали, 
Что друг в дружку, как в юности, мы влюблены до сих пор. 
Пусть их шутят! И впрямь влюблены мы! А так ли, иначе ли, 
Чем семнадцатилетние, — это пустой разговор. 

И когда обернёшься на годы, что вместе мы прожили, 
Разве в памяти будешь одну только юность беречь? 
Ну, скажи откровенно: друг другу теперь не дороже ли 
Стали мы, чем тогда, в пору первых признаний и встреч? 

Что мы знали тогда? Что мы видели в жизни? Ни опыта, 
Ни бессонных раздумий, ни горечи терпкой утрат! 
Это было потом, вместе нажито нами и добыто, 
Как скупой наш уют, где я каждой подробности рад. 

Но горячее сердце нетронутым время оставило, 
Даже искры в глазах встречный ветер нам не погасил. 
Постоянство в любви — это зрелости первое правило, 
Равновесье надёжное замыслов наших и сил. 

1940—1941

Первый снег

Серебряной звездой летит в ладони детство, 
Мерцает и звенит, спеша уверить всех, 
Что жить нам — не устать, глядеть — не наглядеться 
На этот первый снег, на этот первый снег. 

Распахнут твой платок, у ног лежит гребёнка, 
Синицы за тобой следят из-под застрех. 
А ты стоишь тиха, как тайный вздох ребёнка, 
Как этот первый снег, как этот первый снег. 

Мы встретились опять. К чему ж твоя тревога? 
Немало впереди у нас дорог и вех. 
Благодари судьбу у отчего порога 
За этот первый снег, за этот первый снег. 

1940

Дымком обвитый светло-серым, 
Закат туманно-золотист, 
И тихо кружится над сквером 
За лето выгоревший лист. 

У опустевшего киоска 
Скамейку выберем с тобой, 
И долго будет папироска 
Дымить у ног сама собой. 

Ещё по-летнему одеты, 
С густым загаром напоказ, 
Нетерпеливые студенты 
Пройдут поспешно мимо нас. 

И я откину мимоходом 
С виска седеющую прядь, 
И мне студенческие годы 
Мои припомнятся опять. 

Но осень тихая багряна, 
Но дни прозрачны и легки. 
И нам с тобою очень рано 
Записываться в старики! 

Дождь, по кустам пробегавший и падавший, Остепенился, ушёл на закат. Кажется, до колокольчиков, ландышей Только дотронешься — и зазвенят. Звон серебристый рассыплется по лесу, В травы ночные войдёт и в цветы, И меж деревьев на лунную полосу Тени протянутся из темноты. Тише, прислушайся, не показалось ли, Что возвращается юность твоя? Это запели в берёзовой заросли Песни любовные два соловья. 

Волос каштановые пряди Посеребрит весенний дождь, Когда давнишней дружбы ради Ты вновь встречать меня придёшь. Легко по гулкому перрону С тобою об руку идя, Я встречных локтем не затрону И не почувствую дождя. Ты быстро-быстро, как по книжке, Расскажешь в сутолоке дня, Что всё в старинном городишке Переменилось без меня, Что мне ни улицы, ни дома, Где мы расстались, не найти. Но оглянусь я — как знакомо Всё, что возникло на пути! Вокзал, привставший на колоннах, Чтоб вдаль взглянуть через дома, Кольцо садов густо-зелёных На склонах древнего холма. Моста железное плетенье, Летучий блеск струи живой И тополей косые тени На влажно-синей мостовой. По лужам брызнут искры света, И я спрошу, замедлив шаг: — Когда и где я видел это, Не на твоих ли чертежах? Нет, даже спрашивать не буду! Поруке верен круговой, В разбеге улиц, всюду-всюду Я узнаю характер твой. В твоём слегка смущённом взгляде Открою всё, чем мир хорош... Я верю — давней дружбы ради Ты вновь встречать меня придёшь. Ведь ты, как будущность, близка мне, Как этот светлый дождь весны, Как то, что даже в мёртвом камне Запечатляет наши сны. 

Улеглась пурга. На белом склоне Тень зари широкая лежит. Скачут рысью взмыленные кони, Снег сухой летит из-под копыт. Милый край! То снимет шапку ёлка, То берёзка рукавом тряхнёт. Вон и домик на краю посёлка, Кони сами станут у ворот. Подойдут соседи: «Здравствуй, здравствуй, Сколько зим тут не был, сколько лет! В поле бегал паренёк вихрастый, А теперь, гляди, интеллигент!» Вкруг стола за мирным самоваром Соберутся давние друзья Рассказать, что прожиты недаром Дни, каких и выдумать нельзя! Всё народ серьёзный, возмужалый, Тот учитель, этот агроном. Даже стыдно намекнуть, пожалуй, Про былые шалости в ночном. Только нет, мы не стыдимся детства, Что пропахло дымом костерков, И, когда получше приглядеться, В нас узнаешь прежних пареньков. И ещё не раз мы в час заката Вспомним вновь, придя на старый след, Всех, кого любили здесь когда-то, Всё равно — любили нас иль нет! Жёлтый пух ребячества развеяв, Мы глаза не сузили свои, Только в дружбе сделались трезвее, Стали постояннее в любви!