- 890 Просмотров
- Обсудить
Мир затемнив от края до края, В нашу отчизну ворвался враг. Там, где прошел он, землю терзая,— Трупы, могилы, пепел и прах. Ненависть, ярость, тоску глухую В сердце солдатском своем храня, Мы отступали, контратакуя, Раненых вынося из огня. Каждый ручей лепетал: «Куда вы?» Рощи чернели, вяли цветы. Никли в ногах и цеплялись травы, В арьергарде взрывались мосты. Следом за нами — ни слез, ни жалоб — Руки простерла старая мать. Молча и горько мать провожала Вдаль уходящую русскую рать. А за плечами село родное Корчилось, выло в огненной мгле, И, опаленная, в грохоте, в зное Падала птица к темной земле... Древнею вольницей и отвагой Перед пехотой легла река. — Здесь умереть нам. Назад ни шагу...— Тихо сказал командир полка. В гул орудийных близких раскатов Кто-то ответил, лицом к врагу: — Край мой за Волгой, но для солдата Нету земли на том берегу... В землю вросли мы. Откуда силы? Дуб выкорчевывало огнем, Плавило сталь и камень дробило,— Насмерть стояли перед врагом. Насмерть стояли. Сигнала ждали... Ночью в окопах прочли приказ. Видели — в серой шинели Сталин Вел на рассвете в атаку нас. Рушилось небо с фланга до фланга. Шли, головы не сгибая, в рост. Как из чудовищнейшего шланга, Ливень свинцовый из вражьих гнезд. Вечно живущий, взлетел Гастелло Смертью карающей над ордой. Грудью — за жизнь, за правое дело — Вражью закрыл амбразуру герой. Танк запылал. Из горящего танка Вышел танкист и ринулся в бой, Пламенный, как легендарный Данко С пламенным сердцем перед собой. Так и пошли мы по следу зверя Несокрушимою силою сил. Зверь, огрызаясь, клыки ощеря, К Дону, к Десне, к Днепру отходил; Черной, гнилой истекая кровью, Душу змеи затая в броне, Бился, неистов, по Заднепровью, К Неману, к Одеру полз в огне... Кто ты, к победе идущий рядом — Локоть к локтю — от волжских равнин И добивающий насмерть гада: Русский, узбек, украинец, грузин? Кто бы ты ни был,— верное сердце Друга и брата рядом с моим, Реки не стали преградой гвардейцу. Горы, дрожа, расступались пред ним. Неомраченное за плечами — Солнце ликующее, как салют. Вместе две матери шли за нами, Благословляя карающий суд...
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
Как вялый колос, Мать поникла к сыну... До корня выжгло солнце все вокруг. Не солнце — злой пылающий паук, Блуждающий над пыльной паутиной. Весь день брела... Не отставая, ворон, Над нею жадно каркая, взлетал. Как марево дымящееся город То возникал вдали, то пропадал. Обугленный стыл запад. Крались тени. Над ней склонился придорожный тын. Затрепетав бессильно на коленях, Грудь с криком прикусив, Стих сын. И долго, тупо почернелым взглядом Смотрела мать, И грузно в душной мгле Всем телом высохшим припала рядом К морщинистой и высохшей земле. И до утра над сыном билась мертвым, И грудь рвала — Свою и грудь земли, Бледнеющую на рассвете желтом, Бесплодную, сухую грудь земли. И, проклинающая, не слыхала, Не знала мать, Что глухо вместе с ней Земля стонала, земля изнемогала В томительном и знойном сне.
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
Весь день звучат полозья звонкие. День к вечеру. Черней поля, И жалобней голодный вой волчонка В метельной зыбке февраля. Лачуги — странницы убогие На неоконченном пути — Застыли средь сугробов, вдоль дороги, Раздумывая, как пройти. И в сумраке вокруг ни просвета, Ни просвета, ни огонька, И сторож за околицей не спросит: — Дорога к ночи далека?.. И вновь пустынными проселками Звучит напевный бег саней. А в сердце — грусть по дымному поселку, Где солнечные дни родней, Где синеблузая окраина На злую силу меч кует, Где — верю, Русь,— В борьбе необычайной Есть пробуждение твое!
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
С утра, румяная спросонок, Весна-ткачиха у села. Малиновыми перезвонами Звенит лучистая игла. И бор над сброшенной сермягой, И степь за лентою речной Зазеленели тканью яркою Под жаркою ее рукой. Прошла с громовыми раскатами И, рассмеявшись ручейком, Осыпала овраг лохматый Светло-голубеньким цветком — И к нам во двор: под хрип мотора В углу, где рос чертополох, Гниль мусора и копоть города Вдруг одуванчиком прожгло. Потом ушла, такая тихая, Лишь прошуршала пыль дорог Да ниже пала повилика Под зноем загорелых ног...
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
Не мираж в дымящейся синеве, И не вымысел, и не сон,— Старый негр На Октябрьском параде, В Москве, Солнцем северным озарен. У Кремлевской стены делегат. Перед ним Всех Республик народы идут,— В братстве жизнь их, Союз их ненарушим, И свободен и радостен труд. Алый вихрь знамен И песен прибой... Ни погонщиков, ни цепей, ни слез... Старый негр поник седой головой — Ветер Африки негру стон донес. ...Ветер полз, извиваясь, в злых песках, В джунглях блуждал, В болотах глох. Там, в тростниках, с кровью у виска, Загнанный брат не нашел дорог. Из Сиднея в Судан, Из Судана в Сидней Гнал корабли из порта в порт. И под каждым вымпелом — Звон цепей И смех павианий жирных морд. А на рынке Тимбукту За маис гнилой (Бился в глазах голод и страх) Черною пальмою передо мной Пала проданная сестра. У хижин в ночах, От росы до росы, Подстерегают Хозяйские псы. В гнойную яму брошен, вслед Скованный сын прохрипел привет. Ждут на плантациях, на рудниках. Изнемогая, Гонца и вестей... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Ветер стих в камнях у ног старика. Ветер Африки свистом плетей. А вокруг ликовала и пела Москва. Кто-то руку негру пожал. И звучали на всех языках слова: Ленин и Интернационал... И не вымысел, и не лживый сон: Нерушимо народа доверие,— Бережно пронесен Огонь знамен Сквозь когтистые лапы империи. О Ленине Делегат говорит — Весть идет из Сиднея в Судан, И над Конго грозный гимн гремит, Гимн пролетариев всех стран.
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
Россия... Как в тысячелетье былом, Завьюженный мир обычен, Над полем пустынным На бойню, на слом Шли тучи упрямо, по-бычьи... Но день побледнел, потемнел и стих. И мгла подступила слепая; Неистовый вихрь На дороге настиг, В сугробах за гробом рыдая. За гробом шагали, Плечо к плечу, Как на труднейший приступ; На знамени траур не скрыть кумачу, Слезу не скрыть коммунисту... Над Красною площадью тишина,— Такого не знали безмолвья. Тогда, затаив дыханье, Страна Поникла у изголовья. И пять ночей и дней трепетал Прощания марш лебединый, Он под ноги падал, взлетал и стихал У гроба, где скульптор изнемогал Над обессиленной глиной. Пришли делегаты издалека. Колонны кругом темнели. Он был неподвижен, Как будто слегка Прилег утомленный Ленин. Как будто бы вслушивается в бой, Решительный и последний, И в мощный железобетонный прибой, Индустрии шаг победный, Где реки и дебри бредут на порог, В потемках лучина светит... Он встал над миром, На грани эпох, На грани тысячелетий... Не смерть, а бессмертье, И не тишина, А клятва народа в безмолвье. Тогда, затаив дыханье, страна Стояла у изголовья. Склонялось над гробом знамя, дымясь Походом еще небывалым, И орден сиял на груди, И я Под знаменем шел от заставы. И руку текстильщицы сжал металлист, Сказал рудокоп сурово: — Свершим заветы твои, Ильич. В том родине нашей слово!..
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
О молодости мы скорбим, О молодости уходящей, По вечерам усталым, злым Жизнь старой называем клячей. Не скрыть седеющую прядь И на лице ночные тени, Как изморозь октября, Как первый желтый лист осенний. И с горечью такой заметишь. Что не к вершине перевал, И на улыбку не ответишь Той, что любимой называл... А молодость — она рядком, И не почуешь, как подхватит, И, молодостью влеком, Вдруг позабудешь о закате. Узлом веселым — кутерьма, И синь осенняя — синицей. Не этажи, а терема, Не вывески, а зарницы. Старье на слом. И над плечом Склоняется заботой бойкой, Стеклом и жарким кирпичом Цветущая на солнце стройка. Старье на слом. И на порог Шагает век таким разгулом, Как будто б не было дорог Томительных и плеч сутулых. Пусть мутной старческой слезой Лист падает на грудь земную,— Румянцем яблок, щек и зорь Мир полыхает и волнует! Я ветру — нараспашку грудь. Лаская рыжего задиру, Легко и радостно взглянуть В глаза прохожему и миру. Над городом гуляка-дым Качает головой пропащей: Он был у горна молодым... ...О молодости мы скорбим, О молодости уходящей. Не тлеть, а трепетать огнем, Чтоб к солнцу — силы нашей ярость. И молодостью назовем Кипучую такую старость. Пусть мутной старческой слезой Лист падает на грудь земную,— Румянцем яблок, щек и зорь Мир полыхает и волнует.
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
Бабой сытой и крутогрудой Волга ластилась к берегам. Но иная земная удаль — По дорогам и городам. Это трактором и мотором Дружно гаркнула дымная даль, И усмешкой каменной город Усмехнулся на бабью печаль. Стих на дне, чернея и ржавя, Позабытый Стенькин кистень. Половодье иное славя, Нараспашку — весенний день. Он раскинул синеющий бредень: За Уралом метался огонь... Буйной вольницей песня бредит Да саратовская гармонь. И под песней широкой и жаркой Гам лабазов, да кудрями дым, Да ворочалась землечерпалка Аллигатором тяжким и злым. Словно грузчик, вздыхала круто И цвела, от разгула пьяна, Вплоть до Астрахани мазутом, Как персидскою шалью, волна.
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
Нет родины там, где за труд земной — По счету плетей позор, Где солнце над изнуренной толпой, Как ржавый и тяжкий топор. И раб с плантации, с гор зверолов, С Гонконга грузчик — гонцом. Так труден путь и так суров, Но песня — проводником. От песни той полыхали глаза, Темнели двери тюрьмы, И вещее Ленин Таила гроза В предместьях глухонемых... Шагал из Англии рудокоп, Из Франции металлист. Как много беспечных дорог и троп! Как путь этот тесен и мглист! Великолепьем цвели вокруг Дворцы и дни богачей. На скудной земле у казарм и лачуг — Лишь черные комья ночей. Ни хлеба, ни сна — за убогий порог... Но вот — кордон и река. Толпились, как беженцы, волны у ног Под злую усмешку штыка. Закинут за плечи закат. За рекой Звезда за звездой — на ночлег. И молвил один: — Перед этой страной Дороги сошлись у всех. Кто с колыбели зачах в ночах; Кто, корчась от язв и нош, Берег для боя, рабство влача, В лохмотьях песню и нож; Кто в поисках истины, одинок, Сгубил не одну весну; Кто этой волне позавидовать мог: Она — в иную страну... И эхо в ответ: — Хорошо волне! Она иною страной, Как всадник веселый на резвом коне, Сквозь праздничный скачет строй. Леса новостроек всюду растут Над гулом тайги и прав. В стране той И человек, И труд, И замысел величав... — Волна за волною!— Вскричал молодой. Чуть слышно вздохнула река, И долго волна трепетала звездой, Качая лохмотья слегка. — Ты с песней и вестью вернись, camarade!— Откликнулись призраки вслед... И вздрогнул вдруг у кордона солдат, Почуяв шаги на земле. Он вскинул винтовку, Он взял на прицел И тихо отбросил прочь. На том берегу пограничник пел, На этом — чернела ночь... Но песне нет границ и преград: Заря торопила тьму, И вещее Ленин Таил солдат, Под конвоем шагая в тюрьму.
Сергей Обрадович. Стихи.
Библиотека советской поэзии.
Москва: Художественная литература, 1970.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.