- 841 Просмотр
- Обсудить
Пусть шествует неистребимый страх! Вам поздно звать спокойствие на помощь. Он в вас самих. Он разбивает в прах Все замыслы твои, земная полночь. Сто лет подряд твердите вы о нем, И, давний, он опять встает как новость Повсюду, где не сыщешь днем с огнем В потемках затерявшуюся совесть. Страх в каждом сгустке херстовской грязи, Страх в каждом залпе, грянувшем в Пирее, Страх в лживой передаче Би-Би-Си, Страх в стадном послушанье Ассамблеи. И перед ним бессилен Белый дом, Тот Белый дом, что перестал быть белым С тех самых пор, как квартиранты в нем Наш белый свет марают черным делом. Страх сотен перед гневной мощью масс Ввело в закон двадцатое столетье, Хотел бы я, чтоб видел старый Маркс, Как мы сейчас бушуем на планете! Дорогой битв, через хребты преград, Вслед за тобой, Советская отчизна, Неисчислимый движется отряд, Как ставший плотью призрак коммунизма. Огромен человечий океан, Ни края не сыскать ему, ни меры, Но снова: "Пролетарии всех стран..." Встает над ним как грозный символ веры. Так бойтесь же!.. Тропа времен пряма, И наш отряд, что вдаль по ней шагает, В бои ведет история сама И нашими руками побеждает!
Сергей Наровчатов. Избранное.
Стихотворения. Поэмы.
Москва: Художественная литература, 1968.
Ты стала от холода синей, Скорей с подоконника слазь... Взглянула, как светится иней, Как блещет морозная вязь? Красиво? Конечно, красиво!.. Не зря постарался мороз, Рассыпав по стеклам на диво Великое множество звезд. Почти что такие, как эти, Но только, пожалуй, светлей, Мерцают на раннем рассвете Над ширью далеких морей. Чудесней такого рассвета Никто бы придумать не смог... Там ярко-зеленого цвета Становится утром восток. В причудливом этом сиянье Над пеной морскою вдали Вулканов встают очертанья У самого края земли. А море в серебряной дымке Холодной предутренней мглы, И звезды белы, как снежинки, Как иней на окнах, белы. Под звездами быстрое судно Летит по волнам напролом... А ну! Догадаться нетрудно! Кого ты узнаешь на нем?! Так что же, мой цветик далекий, Узнала теперь наконец? Ведь это же долгие сроки Тебя не видавший отец. Скажи ты и Кате и Тане Нетрудные эти слова! "На Тихом,- скажи,- океане Курильские есть острова". Ты всем расскажи, не скрывая, Что даже на снежном окне И звездочка может простая Напомнить тебе обо мне. Что ты, не покинув квартиру, По светлой дороге земной Прошла по широкому миру И встретилась в море со мной!
Сергей Наровчатов. Избранное.
Стихотворения. Поэмы.
Москва: Художественная литература, 1968.
На рейдах в ночи лунные По-девичьи, во сне, Чуть слышно бредят шхуны О завтрашней весне. Пускай на мачтах иней, Пусть кили вмерзли в лед,- Им виден в дымке синей Далеких солнц восход. Разломанные глыбы, Растопленные льды, Зеленые изгибы Бунтующей воды. И в высях небывалых, В преддверье небылиц, На одиноких скалах Гнездовья белых птиц. За ними, в отдаленье, В игре дневных теней, Лежбища тюленей Меж голубых полей. Летучее скольженье По пенистым волнам И счастье возвращенья К знакомым берегам. Когда без проволочки Подхватят на лету С белужьим жиром бочки Грузчики в порту. Когда откроют склады Густой толпе мехов, Которые их рады Заполнить до верхов. Когда в высоком зданье, Точней, чем с давних слов, Наметят очертанья Полярных островов... На рейдах в ночи лунные По-девичьи, во сне, Чуть слышно бредят шхуны О завтрашней весне.
Сергей Наровчатов. Избранное.
Стихотворения. Поэмы.
Москва: Художественная литература, 1968.
Сплела слепая девушка венок. Какого цвета рвет она цветы, Никто вокруг ей объяснить не мог - Ни лес, ни луг, ни шумные кусты. Цветы в венок ложились все дружней, Один оттенок краски брал в другом... Какое чувство подсказало ей Не ошибиться в выборе своем? И в этот миг я вспомнил о тебе. Ты, зрячая, пройди сюда, к слепой, И горько подивись своей судьбе, Сравнив слепую девушку с собой. И ты цветы встречала на пути, Рвала не наугад - наверняка, Но не могла и не смогла сплести Ты воедино даже два цветка. Слепой видна связующая нить, Которую давно не видишь ты,- Всю жизнь ты не могла соединить Разрозненные звенья красоты. Ты на венок в последний раз взгляни... Ладонью защитив зрачки свои, С ослепшим сердцем голову склони Перед незрячей зоркостью любви.
Сергей Наровчатов. Избранное.
Стихотворения. Поэмы.
Москва: Художественная литература, 1968.
Вновь то бушует, то стелется Наш разговор... В поле и в сердце метелица - То-то простор! Я по любви не тоскую, Но в феврале Тяжче, чем в пору другую, Жить на земле. Снегом в забытые сроки Заметены, Ждут не дождутся дороги Близкой весны. А ведь весна за порогом! Где ж к ней пути? Вместе по талым дорогам Надо идти!
Сергей Наровчатов. Избранное.
Стихотворения. Поэмы.
Москва: Художественная литература, 1968.
Пожелтевший листок, Шелком выткана роза, В заключение строк Стихотворная проза, Память давних тревог!.. На страницах старинных Вновь встает между строк Облик твой, Катарина! В хмурый день января Возле строк Катарины Бороздили моря Среди волн бригантины. И неспешно во мгле Грязь месили кареты, И тревог на земле Долго ждали рассветы. Кто ж тревожной порой В дом вошел спозаранок, Кто нарушил покой И господ и служанок? Ах, лебяжьим пером, В окруженье соседок, Подпись в этот альбом Не вписал ли мой предок? Скинут ментик с плеча, Сабля брошена в угол... И погасла свеча С неподдельным испугом. Скрылись враз за стеной Удивленные лица... Он альпийский герой И герой Аустерлица. Полк пускается в путь, Были сутки на роздых, Как желанно вдохнуть Зимний утренний воздух. Провожая рассвет И бахвалясь посадкой, Русской службы корнет Машет немке перчаткой. Он сведет под огнем Старый счет с Бонапартом. Катарина о нем Погадает по картам... А на старости лет Вспомнит вслух над вязаньем, Как девицу корнет Осчастливил вниманьем. Пожелтевший листок, Шелком выткана роза, В заключение строк Стихотворная проза. Пыль давнишних дорог! Как свежо и старинно Вновь встает среди строк Облик твой, Катарина! Не старушкой седой, Не с вязальною спицей, Но вот той, молодой, Романтичной девицей. Я увидел альбом На дубовом прилавке, В лавке книжной о нем Книжки вспомнили в давке. Потеснились они Всей компанией честной, Вспомнив давние дни Вместе с давней невестой. И, как прежде юна, С тихой строчки альбома Сразу встала она, Сразу стала знакома. Эту милую тень За четыреста марок Дал мне в спутницы день Не в покупку, в подарок. Со страницы сойдя Среди улиц Шверина, В моросинках дождя Шла со мной Катарина, Теплый радостный дождь Мекленбургского лета... Как легко ты идешь, В плащ из капель одета! Катарина моя! Вот как мы повстречались... Только ты, только я В зыбком мире остались! Взгляд скрестивши со мной, Говорит чужеземка: - Победитель ты мой, Я ж природная немка. Мы чужие...- Как знать, Есть ли выше награда Вместе вдруг получать Счастье с первого взгляда?! Мне-то что! Мне-то что! Шепчет общий наш предок: - Как сошлось хорошо! Выбор крови так редок. Ты мой ранний портрет, Только мягче чертами... Ах, треклятый корнет, Он встает между нами, Злись, гневись, негодуй! Но склонись пред прозреньем. Каждый наш поцелуй Дышит кровосмешеньем! Он исчез, как возник, Он пропал, как явился... И сверкающий блик Прямо в сердце вонзился. Катарина... С нее Терпкий взгляд не свожу я, Отраженье свое Снова в ней нахожу я. Глупый ангел слетел: - Все мы сестры и братья, Все белы словно мел, Все чисты без изъятья. Вздрогнул горестно я: Где ты злость? Где ты жалость? Катарина моя, Ты испуганно сжалась? Мимо смотрит она: - Я лишь знак человека, Между нами стена Ослепленного века. Молчаливо в ответ Ей сжимаю запястье, И кладется запрет На двойное несчастье. Исчезают черты, Расплываются в дымку, Превращаешься ты На глазах в невидимку. И уходишь ты вспять, В то, что прежде знакомо, Ты ложишься опять На страницу альбома. Пожелтевший листок, Шелком выткана роза, В завершение строк Стихотворная проза. Свет давнишних дорог! Катарина!
Сергей Наровчатов. Избранное.
Стихотворения. Поэмы.
Москва: Художественная литература, 1968.
Вижу прозелень рек И озер голубые прозоры, Светотень лесосек, Темных пашен просторы И простые кресты Возле церкви над взгорьем, Глубину высоты Над рокочущим взморьем. Слышу, плещет душа На пастушеской дудке-жалейке... О, как ты хороша! Свейки, Латвия, свейки! "Свейки" - ты в мое бытие Входишь силою властной. Ведь двояко значенье твое: "До свиданья" и "здравствуй". - Здравствуй,- слово приходит ко мне, Разумея о добром здоровье, Если Латвию вижу во сне Я в своем изголовье. Но встречает со мною зарю И второе, иное звучанье: - До свиданья,- я говорю.- Слышишь, Латвия? До свиданья! Я свидаться хотел бы с тобой, Увидаться с моими друзьями, Вновь увидеть во мгле голубой Красных башен застывшее пламя. Повидать среди чащ и равнин, Где земля трудолюбьем гордится, Крепкоруких, спокойных мужчин Ясноглазые лица. И по-прежнему плещет душа На пастушеской дудке-жалейке... О, как ты хороша! Свейки, Латвия, свейки! Мне на стих не хватило бы сил, А тоски б переполнилась мера, Если б я позабыл Имя чистое - Вера. Вера! В имени этом святом Вера в счастье все души объемлет, Словно реки сливаются в нем Все народы и земли! С этой верой и стану я жить... Ведь напев у пастушьей жалейки Будет память всегда сторожить: Свейки, Латвия, свейки!
Сергей Наровчатов. Избранное.
Стихотворения. Поэмы.
Москва: Художественная литература, 1968.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.