- 1040 Просмотров
- Обсудить
Сергей Михалков. Избранное.Ослу доверили однажды пост завидный. Лесным дельцам сказать не в похвалу, Какой-то важный зверь, где надо, очевидно, По дружбе оказал протекцию Ослу... Осел на должности что было сил старался: Одним указывал, других учить пытался; Но как бы он себя с достоинством ни вел,- Каким он был, таким он и остался: Ушами поведет - все видят, что Осел!.. По лесу поползли невыгодные слухи. В порядке критики пришлось при всех признать: "Не оправдал надежд товарищ Лопоухий! Не справился. С поста придется снять". И вот на пост Вола, ушедшего в отставку, Зачислили Осла. Опять на ту же ставку!.. И снова слухи по лесу ползут: "Он, говорят, проштрафился и тут!" Одни смеются, а другие плачут: "Что, если к нам теперь его назначат?!" Вопрос с ослами ясен, но не прост; Ты можешь снять с Осла, коль это нужно, шкуру И накрутить ему за все ошибки хвост, Но если уж Осел попал в номенклатуру, Вынь да подай ему руководящий пост!
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.
Во весь голос. Soviet Poetry.В одном переулке Стояли дома. В одном из домов Жил упрямый Фома. Ни дома, ни в школе, Нигде, никому - Не верил Упрямый Фома Ничему. На улицах слякоть, И дождик, И град. "Наденьте калоши",- Ему говорят. "Неправда,- Не верит Фома,- Это ложь..." И прямо по лужам Идет без калош. Мороз. Надевают ребята коньки. Прохожие подняли воротники. Фоме говорят: "Наступила зима". В трусах На прогулку выходит Фома. Идет в зоопарке С экскурсией он. "Смотрите,- ему говорят,- Это слон". И снова не верит Фома: "Это ложь. Совсем этот слон На слона не похож". Однажды Приснился упрямому сон, Как будто шагает по Африке он. С небес Африканское солнце печет, Река под названием Конго Течет. Подходит к реке Пионерский отряд. Ребята Фоме У реки говорят: "Купаться нельзя: Аллигаторов тьма". "Неправда",- Друзьям отвечает Фома. Трусы и рубашка Лежат на песке. Упрямец плывет По опасной реке. Близка Аллигатора хищная Пасть. "Спасайся, несчастный, Ты можешь пропасть!" Но слышен ребятам Знакомый ответ: "Прошу не учить, Мне одиннадцать лет!" Уже крокодил У Фомы за спиной, Уже крокодил Поперхнулся Фомой; Из пасти у зверя Торчит голова. До берега Ветер доносит слова: "Непра... Я не ве..." Аллигатор вздохнул И, сытый, В зеленую воду нырнул. Трусы и рубашка Лежат на песке. Никто не плывет По опасной реке. Проснулся Фома, Ничего не поймет, Трусы и рубашку Со стула берет. Фома удивлен, Фома возмущен: "Неправда, товарищи, Это не сон!" Ребята, Найдите такого Фому И эти стихи Прочитайте ему.
Moscow: Progress Publishers.
Сергей Михалков. Стихи.Я ненавижу слово "спать"! Я ежусь каждый раз, Когда я слышу: "Марш в кровать! Уже десятый час!" Нет, я не спорю и не злюсь - Я чай на кухне пью. Я никуда не тороплюсь, Когда напьюсь - тогда напьюсь! Напившись, я встаю И, засыпая на ходу, Лицо и руки мыть иду... Но вот доносится опять Настойчивый приказ: "А ну, сейчас же марш в кровать! Одиннадцатый час!" Нет, я не спорю, не сержусь - Я не спеша на стул сажусь И начинаю кое-как С одной ноги снимать башмак. Я, как герой, борюсь со сном, Чтоб время протянуть, Мечтая только об одном: Подольше не заснуть! Я раздеваюсь полчаса И где-то, в полусне, Я слышу чьи-то голоса, Что спорят обо мне. Сквозь спор знакомых голосов Мне ясно слышен бой часов, И папа маме говорит: "Смотри, смотри! Он сидя спит!" Я ненавижу слово "спать"! Я ежусь каждый раз, Когда я слышу: "Марш в кровать! Уже десятый час!" Как хорошо иметь права Ложиться спать хоть в час! Хоть в два! В четыре! Или в пять! А иногда, а иногда (И в этом, право, нет вреда!) - Всю ночь совсем не спать!
Москва: Художественная литература, 1959.
Русская советская поэзия. Сборник стихов. 1917-1947.Кто на лавочке сидел, Кто на улицу глядел, Толя пел, Борис молчал, Николай ногой качал. Дело было вечером, Делать было нечего. Галка села на заборе, Кот забрался на чердак. Тут сказал ребятам Боря Просто так: - А у меня в кармане гвоздь! А у вас? - А у нас сегодня гость! А у вас? - А у нас сегодня кошка Родила вчера котят. Котята выросли немножко, А есть из блюдца не хотят! - А у нас в квартире газ! А у вас? - А у нас водопровод! Вот! - А из нашего окна Площадь Красная видна! А из вашего окошка Только улица немножко. - Мы гуляли по Неглинной, Заходили на бульвар, Нам купили синий-синий Презеленый красный шар! - А у нас огонь погас - Это раз! Грузовик привез дрова - Это два! А в-четвертых - наша мама Отправляется в полет, Потому что наша мама Называется - пилот! С лесенки ответил Вова: - Мама - летчик? Что ж такого? Вот у Коли, например, Мама - милиционер! А у Толи и у Веры Обе мамы - инженеры! А у Левы мама - повар! Мама-летчик? Что ж такого! - Всех важней,- сказала Ната,- Мама - вагоновожатый, Потому что до Зацепы Водит мама два прицепа. И спросила Нина тихо: - Разве плохо быть портнихой? Кто трусы ребятам шьет? Ну, конечно, не пилот! Летчик водит самолеты - Это очень хорошо! Повар делает компоты - Это тоже хорошо. Доктор лечит нас от кори, Есть учительница в школе. Мамы разные нужны, Мамы разные важны. Дело было вечером, Спорить было нечего.
Москва: Художественная литература, 1948.
Сергей Михалков. Стихи.По крутой тропинке горной Шел домой барашек черный И на мостике горбатом Повстречался с белым братом. И сказал барашек белый: "Братец, вот какое дело: Здесь вдвоем нельзя пройти, Ты стоишь мне на пути." Черный брат ответил: "Ме, Вы в своем, баран, уме? Пусть мои отсохнут ноги, Если я сойду с дороги!" Помотал один рогами, Уперся другой ногами... Как рогами ни крути, А вдвоем нельзя пройти. Сверху солнышко печет, А внизу река течет. В этой речке утром рано Утонули два барана.
Москва: Художественная литература, 1959.
Сергей Михалков. Стихи.У меня опять: Тридцать шесть и пять! Озабоченно и хмуро Я на градусник смотрю: Где моя температура? Почему я не горю? Почему я не больной? Я здоровый! Что со мной? У меня опять: Тридцать шесть и пять! Живот потрогал - не болит! Чихаю - не чихается! И кашля нет! И общий вид Такой, как полагается! И завтра ровно к девяти Придется в школу мне идти И до обеда там сидеть - Читать, писать и даже петь! И у доски стоять, молчать, Не зная, что мне отвечать... У меня опять: Тридцать шесть и пять! Я быстро градусник беру И меж ладоней долго тру, Я на него дышу, дышу И про себя прошу, прошу: "Родная, миленькая ртуть! Ну, поднимись еще чуть-чуть! Ну, поднимись хоть не совсем - Остановись на `тридцать семь`"! Прекрасно! Тридцать семь и два! Уже кружится голова! Пылают щеки (от стыда!)... - Ты нездоров, мой мальчик? - Да!... Я опять лежу в постели - Не велели мне вставать. А у меня на самом деле - Тридцать шесть и пять!
Москва: Художественная литература, 1959.
Жили три друга-товарища В маленьком городе Эн. Были три друга-товарища Взяты фашистами в плен. Стали допрашивать первого. Долго пытали его - Умер товарищ замученный И не сказал ничего. Стали второго допрашивать, Пыток не вынес второй - Умер, ни слова не вымолвив, Как настоящий герой. Третий товарищ не вытерпел, Третий - язык развязал: "Не о чем нам разговаривать!"- Он перед смертью сказал. Их закопали за городом, Возле разрушенных стен. Вот как погибли товарищи В маленьком городе Эн.
Сергей Михалков. Стихи.
Москва: Художественная литература, 1959.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.