Шекспир. Антоний и Клеопатра (10)

 Лепид

 Спешить должны мы. Если на Помпея
 Не нападем - он нападет на нас.

 Антоний

 А где стоит он?

 Цезарь

 У горы Мизенской.

 Антоний

 На суше он силен?

 Цезарь

 Силен и все сильнее с каждым днем.
 А на море - владыка полновластный.

 Антоний

 Так говорит молва; я это слышал.
 Пора с ним переведаться. Пора!
 Однако прежде чем надеть доспехи,
 Покончим с тем, о чем была здесь речь.

 Цезарь

 С великой радостью. И сей же час
 Я отведу тебя к сестре.

 Антоний


 Лепид,
 Ты тоже с нами.

 Лепид

 Доблестный Антоний,
 Меня не удержал бы и недуг.

 Трубы. Антоний, Цезарь и Лепид уходят.

 Меценат

 Добро пожаловать в Рим, друг Энобарб.

 Энобарб

 Правая рука Цезаря, достойный Меценат! - Мой благородный друг Агриппа!

 Агриппа

 Доблестный Энобарб!

 Меценат

 Какое счастье, что все так хорошо уладилось. - А вы, кажется, неплохо
пожили в Египте.

 Энобарб

 Что и говорить! Вставали так поздно, что дневному свету становилось
стыдно за нас; а бражничали до тех пор, пока ночь не бледнела от смущения.

 Меценат

 Правда ли, что к завтраку подавали по восьми жареных кабанов, и это на
двенадцать человек?

 Энобарб

 Это для нас было как мошка для орла. На наших пирах случалось дивиться
на такие диковины, - есть что порассказать.

 Меценат

 Если верить тому, что говорят, Клеопатра - необыкновенная красавица.

 Энобарб

 Она завладела сердцем Марка Антония при первой же их встрече на реке
Кидне.

 Агриппа

 Она действительно тогда была великолепна, если только очевидец, от
которого я об этом слышал, не присочинил.

 Энобарб

 Сейчас вам расскажу.
 Ее корабль престолом лучезарным
 Блистал на водах Кидна. Пламенела
 Из кованого золота корма.
 А пурпурные были паруса
 Напоены таким благоуханьем,
 Что ветер, млея от любви, к ним льнул.
 В лад пенью флейт серебряные весла
 Врезались в воду, что струилась вслед,
 Влюбленная в прикосновенья эти.
 Царицу же изобразить нет слов.
 Она, прекраснее самой Венеры, -
 Хотя и та прекраснее мечты, -
 Лежала под парчовым балдахином
 У ложа стоя, мальчики-красавцы,
 Подобные смеющимся амурам,
 Движеньем мерным пестрых опахал
 Ей обвевали нежное лицо,
 И оттого не мерк его румянец,
 Но ярче разгорался.

 Агриппа

 Вот зрелище! Счастливец же Антоний!

 Энобарб

 Подобные веселым нереидам,
 Ее прислужницы, склонясь пред ней,
 Ловили с обожаньем взгляд царицы.
 Одна из них стояла у руля,
 И шелковые снасти трепетали,
 Касаясь гибких, нежных как цветы,
 Проворных рук. Пьянящий аромат
 На берег лился с корабля. И люди,
 Покинув город, ринулись к реке.
 Вмиг опустела рыночная площадь,
 Где восседал Антоний. И остался
 Наедине он с воздухом, который
 Помчался б сам навстречу Клеопатре,
 Будь без него возможна пустота.

 Агриппа

 О, чудо женщина!

 Энобарб

 Когда она
 Причалила, гонцов послал Антоний,
 Прося ее прибыть к нему на пир.
 Она ж ответила, что подобает
 Скорей ему быть гостем у нее.
 Антоний наш учтивый, отродясь
 Не отвечавший женщине отказом,
 Отправился, побрившись десять раз,
 На пиршество и сердцем заплатил
 За все, что пожирал он там глазами.

 Агриппа

 Вот женщина! Великий Юлий Цезарь
 И тот свой меч в постель к ней уложил.
 Он шел за плугом, жатва ей досталась.

 Энобарб

 Раз на моих глазах шагов полсотни
 По улице пришлось ей пробежать.
 Перехватило у нее дыханье
 И, говоря, она ловила воздух;
 Но что всех портит, то ей шло: она,
 И задыхаясь, прелестью дышала.

 Меценат

 Теперь-то уж Антоний ее бросит.

 Энобарб

 Не бросит никогда.
 Над ней не властны годы. Не прискучит
 Ее разнообразие вовек.
 В то время как другие пресыщают.
 Она тем больше возбуждает голод,
 Чем меньше заставляет голодать.
 В ней даже и разнузданная похоть -
 Священнодействие.

 Меценат

 Все ж, если скромность, красота и ум
 Мир принесут Антониеву сердцу, -
 Октавия ему небесный дар.

 Агриппа

 Пойдемте же. - Достойный Энобарб,
 Прошу, прими мое гостеприимство,
 Пока ты будешь здесь.