Шекспир. Бесплодные усилия любви (14)

Натаниэль

 Да, сударь, в стихах и притом очень искусных.

 Олоферн

 Дайте мне прослушать какую-нибудь строфу, один куплет, один стих. Lege,
domine {Читайте, сударь. (Лат.)}.

 Натаниэль

 "Как клясться мне в любви? Я клятву преступил.
 Ах, лишь одной красе мы верность соблюдаем.
 Но, изменив себе, тебе я верен был.
 Мой дух, сей дуб, тобой, как ветвь лозы, сгибаем.
 В тебе наука вся. Твои глаза - родник,
 Где можно почерпнуть все радости ученья.
 Тот, кто познал тебя, познания достиг;
 Тот мудр, чей ум сумел тебе воздать хваленья.
 Лишь неуч не придет в восторг перед тобой.
 Коль горд я смею быть, горжусь, что обожаю
 И пламя глаз твоих, и голос гневный твой,
 Который музыкой небесной почитаю.
 О неземная, я простить меня молю
 За то, что языком земным тебя хвалю".

 Олоферн

 Вы скандируете небрежно, и поэтому теряется размер. Дайте мне взглянуть
на канцонетту... Здесь соблюдено только количество стоп, но изящество,
легкость и золотая поэтическая каденция - caret {Отсутствует, не хватает.
(Лат.)}. А вот Овидий Назон был мастером в этих делах. За что его назвали
Назоном? За то, что он имел нюх на благоуханные цветы воображения, на
причуды вымысла. Imitari {Подражать. (Лат.)} - грош цена: и со- бака
подражает псарю, обезьяна - хозяину, выезженная лошадь - седоку. Итак,
девственная damosella {Девица. (Искаж. франц.)}, письмо адресовано вам?

 Жакнета

 Так точно, сударь. Оно от Бирона, придворного иноземной принцессы.

 Олоферн

 Жажду взглянуть на адрес. "В белоснежные руки прелестнейшей госпожи
Розалины". Просмотрю-ка еще раз все письмо, чтобы узнать из подписи имя
отправителя. "Вашей милости покорнейший слуга Бирон". - Отец Натаниэль, этот
Бирон - один из сподвижников короля по обету затворничества. Письмо же
написано им одной из фрейлин иностранной принцессы и, по ошибке или по пути
следования, попало не по назначению. - (Жакнете.) Ты, душа моя, отчаливай,
беги и вручи это послание королю в собственные руки. Оно может иметь большое
значение. Не мешкай, прощаясь. Освобождаю тебя от этой условности. До
свиданья!

 Жакнета

 Идем со мной, добрый Башка. - Храни вас бог, сударь!

 Башка

 Пошли, девочка.

 Башка и Жакнета уходят.

 Натаниэль

 Сударь, вы поступили как человек богобоязненный. По этому поводу
сказано у одного из отцов церкви...

 Олоферн

 Сударь, не говорите мне об отцах церкви. Я боюсь преувеличенных похвал.
Но возвратимся к стихам. Понравились они вам, отец Натаниэль?

 Натаниэль

 Написаны они великолепно.

 Олоферн

 Сегодня я зван на обед к отцу одного из моих питомцев. Если вы
соблаговолите почтить эту трапезу своим присутствием и благословением, я
ручаюсь, - ибо пользуюсь влиянием на родителей вышесказанного дитяти или
питомца, - вы будете там ben venuto {Желанный гость. (Итал.)}. И я докажу
вам, что эти стихи безграмотны и лишены аромата поэзии, изобретательности и
остроумия. Не откажите составить мне компанию.

 Натаниэль

 Покорно благодарю, ибо компания, как гласит писание, украшает жизнь.

 Олоферн

 И на этот раз текст писания непогрешимо верен.

 Тупица

 Вас, приятель, я тоже приглашаю. Никаких отговорок, - pauca verba {Без
лишних слов. (Лат.)}. Вперед! Господа забавляются охотой. Не худо и нам
развлечься.

 Уходят.


СЦЕНА 3

 Там же.
 Входит Бирон с бумагой в руке.

 Бирон

 Король гонится за оленем, а я - за самим собой. Он расставляет силки и
мажет их смолой, а я сам запутался в них и выпачкался в смоле. А смола
марает. Замаран - мерзкое слово. Ну, что ж! Посиди со мной, скорбь. Так,
говорят, говорил шут. И я говорю то же. Значит, я тоже шут. Верная мысль!
Клянусь создателем, любовь безумна, как Аякс. Он убивал баранов, она убивает
меня. Стало быть, я тоже баран. Опять-таки верная мысль! Не хочу я быть
влюбленным! Пусть меня повесят, если лгу. Совсем не хочу. Но глаз у нее! Ах,
не будь этого глаза, я б не влюбился. Глаза. Два глаза! А ведь я только и
делаю, что лгу. Да еще самому себе. Видит небо, я влюблен. Любовь обучила
меня стихотворству и меланхолии. И вот уже готов образец моих стихов и моей
меланхолии. У госпожи в руках один из моих сонетов. Послал его шут, отнес
дурак, получила дама. О милый шут, дурак милее тебя, а уж дама всех милее.
Клянусь, я б не стал беспокоиться так, попадись и другие впросак. Да вот
один из них; в руках у него бумага. Помоги ему, господи, повздыхать в свое
удовольствие. (Влезает на дерево.)

 Входит король с бумагой в руках.

 Король

 Ах!

 Бирон (в сторону)

 Ей-богу, и он ранен. Продолжай, милый Купидон. Твоя пернатая стрела
угодила ему под левый сосок. Сейчас узнаю все его тайны.

 Король
 (читает)

 "Луч золотого солнца не затмит,
 В час утра розу влажную целуя,
 Твой взор, с моих стирающий ланит
 Росу, которой ночью их залью я.

 Светлей, чем полный месяц в небесах,
 Глядящийся в серебряные волны,
 Твой лик, который отражен в слезах,
 Из глаз моих струящихся безмолвно.

 Меж них любую ты считать могла б
 Своею колесницей триумфальной:
 Тебе в слезе, которой плачет раб,
 Тем больше чести, чем она печальней.

 Так не люби, коль хочешь, чтоб сверкал
 Твой лик всегда из этих слез-зеркал.
 Цариц царица, ум и речь не властны
 Постичь и передать, как ты прекрасна".

 Как ей поведать о моей печали?
 Письмо в ветвях оставлю. О листва,
 Мое безумье скрой! - Кто там идет?
 (Прячется за дерево.)

 Входит Лонгвиль с бумагой в руке.

 Король
 (в сторону)

 Лонгвиль! Ба, он читает. Слух, внемли!

 Бирон
 (в сторону)

 Уже три дурака сюда пришли.

 Лонгвиль

 Ах! Я обет попрал!

 Бирон
 (в сторону)

 Бумагу держит
 Он, как клятвопреступник, на груди.

 Король
 (в сторону)

 Влюблен! Я рад, что делит он мой срам.

 Бирон
 (в сторону)

 Пьянчужек любит тот, кто выпил сам.

 Лонгвиль

 Ужели первым я обет презрел?

 Бирон
 (в сторону)

 Утешься! От двоих ты уж отстать успел.
 Триумвират наш полон. Вслед двум другим
 влюбленным
 На рель тройную вздернут ты будешь Купидоном.