Шекспир. Генрих IV (Часть первая) (28)

 Вустер

 Вы отвратили недовольный взор
 От нашего семейства, государь.
 А между тем, напомню, были мы
 Вам первыми, ближайшими друзьями.
 Я ради вас переломил свой жезл
 В дни Ричарда; скакал и день и ночь,
 Чтоб встретить вас, поцеловать вам руку,
 Хоть по значению в стране и сану
 Стоял я несравненно выше вас.
 Я, брат мой и племянник возвратили
 Вам родину, отважно бросив вызов
 Опасностям. А вы нам поклялись -
 В Донкастере вы дали эту клятву, -
 Что посягать не станете на трон
 И требовать намерены по праву
 Лишь герцогство, наследье Джона Ганта.
 Клялись мы в этом вам помочь. Но вскоре,
 Как ливень, счастье пролилось на вас,
 Поток величья хлынул; все тут было:
 Отсутствие монарха, наша помощь,
 Неправды тех разнузданных годин,
 Страданий мнимых ваших ореол,
 Противный ветер, у брегов ирландских
 Так задержавший Ричарда в походе,
 Что в Англии сочли его умершим.
 Вы дивный рой удач не упустили.
 Пленить сумели все сердца и вскоре
 Добились, чтобы вам вручили скипетр.
 Забыли вы донкастерскую клятву,
 И хоть вскормили мы величье ваше,
 Вы поступили с нами, государь,
 Как с воробьем птенец кукушки злобный:
 Нас принялись теснить в родном гнезде.
 От нашей пищи так вы разрослись,
 Что к вам любовь приблизиться не смела
 Из страха быть проглоченной. Пришлось нам,
 Спасаясь, быстро улететь от вас
 И собирать войска. Итак, вы сами
 Против себя оружие сковали
 Угрозами, обидным обращеньем
 И нарушеньем клятв, что нам вы дали
 В те дни, когда был замысел ваш юн.

 Король Генрих

 Да, вы уже об этом разгласили;
 На площадях читали и в церквах,
 Чтобы наряд восстанья приукрасить
 Отделкой яркою, пленяя взор
 Изменчивых глупцов и недовольных,
 Что, рот разинув, потирают руки
 При всякой новой бурной суматохе.
 Бунт не терпел от века недостатка
 В дешевых красках, чтоб раскрасить цели,
 И в злобных нищих, жаждущих всегда
 Кровопролитных смут и беспорядков.

 Принц Генрих

 В обеих армиях немало душ
 За наш раздор поплатятся сурово,
 Коль до борьбы дойдет. Скажите Перси,
 Что принц Уэльский, вторя мненью света,
 Хвалить его готов. Клянусь душою, -
 Коль в стороне мятеж оставить этот, -
 Что средь дворян не сыщется такой
 Отважно юный, ревностно отважный,
 Бесстрашный рыцарь, что украсить мог бы,
 Как Перси, подвигами наше время.
 Что до меня, то, к своему стыду,
 Я до сих пор был рыцарь нерадивый,
 И он такого ж мненья обо мне.
 Но заявляю пред лицом монарха:
 Все превосходство Перси признавая,
 Его деянья громкие и славу,
 Намерен я, чтоб кровь солдат сберечь,
 С ним счастья попытать в единоборстве.

 Король Генрих

 Даем тебе согласье, принц Уэльский,
 Хоть для отказа много есть причин. -
 Нет, Вустер, нет, мы любим свой народ,
 И даже те нам дороги, которых
 С дороги правой Перси совратил.
 Мы предложили милость им; коль примут, -
 И он, и вы, и все, да каждый станет
 Опять мне другом, как и я - ему.
 Так передайте Перси и ответ
 Мне сообщите: что предпримет он?
 Но, если он не покорится, знайте:
 У нас в руках возмездие и кара,
 И мы прибегнем к ним. Идите с богом.
 Не станем слушать ваши возраженья.
 Примите, поразмыслив, предложенье.

 Бустер и Вернон уходит.

 Принц Генрих

 Клянусь душой, они его отвергнут.
 Ведь Хотспер с Дугласом, объединясь,
 Дерзнут вдвоем сразиться с целым миром.

 Король Генрих

 Итак, к своим отрядам, полководцы!
 Ответ их получив, мы бой начнем.
 И помоги нам, боже, в правом деле!

 Все, кроме принца Генриха и Фальстафа, уходят.

 Фальстаф

 Хел, если ты увидишь во время битвы, что я упал, то, пожалуйста,
прикрой меня своим телом: это будет дружеская услуга.

 Принц Генрих

 Только колосс может оказать тебе эту дружескую услугу. Прочитай молитвы
и прощай.

 Фальстаф

 Хотел бы я, Хел, чтобы сейчас можно было лечь спать, зная. что все
кончилось благополучно.

 Принц Генрих

 Но ведь ты должен заплатить богу дань смерти. (Уходит.)

 Фальстаф

 Еще срок не пришел, и у меня нет охоты отдавать жизнь раньше времени. К
чему мне торопиться, если бог не требует ее у меня? Пусть так, но честь меня
окрыляет. А что если честь меня обескрылит, когда я пойду в бой? Что тогда?
Может честь приставить мне ногу? Нет. Или руку? Нет. Или унять боль от раны?
Нет. Значит, честь - плохой хирург? Безусловно. Что же такое честь? Слово.
Что же заключено в этом слове? Воздух. Хорош барыш! Кто обладает честью?
Тот, кто умер в среду. А он чувствует ее? Нет. Слышит ее? Нет. Значит, честь
неощутима? Для мертвого - неощутима. Но, быть может, она будет жить среди
живых? Нет. Почему? Злословие не допустит этого. Вот почему честь мне не
нужна. Она не более как щит с гербом, который несут за гробом. Вот и весь
сказ. (Уходит.)


СЦЕНА 2

 Лагерь мятежников.
 Входят Вустер и Вернон.

 Вустер

 О нет, племянник мой не должен знать
 О добром предложенье государя.

 Вернон

 Пусть знает он.

 Вустер

 Тогда погибли мы.
 Невероятно, быть того не может,
 Чтоб слово данное сдержал король:
 Подозревать нас будет и, бесспорно,
 При случае отметит нам за обиду.
 Косого взгляда с нас не спустит подозренье.
 Измене доверяют, как лисе,
 Что, хоть ручна и в холе за решеткой,
 Все ж сохраняет предков дикий нрав.
 Смотреть мы будем весело иль грустно, -
 Перетолкуют криво наши взоры.
 И будем жить мы, как быки в хлеву:
 Тем больше холят их, чем ближе смерть.
 Проступок Гарри может быть забыт;
 Его оправдывает юность, пыл
 И прозвище, что носит он по праву, -
 Горячей Шпоры, движимой порывом.
 Его грехи все на меня падут
 И на отца: его мы воспитали,
 И, раз его испорченность от нас,
 Мы, как источник зла, за все заплатим.
 Поэтому, кузен, пускай наш Гарри
 О предложенье короля не знает.