Шекспир. Генрих VI, часть третья (12)

СЦЕНА 5

 Другая часть поля сражения.
 Шум битвы.
 Входит король Генрих.

 Король Генрих

 Походит битва на рассветный час,
 Где слабый мрак с растущим светом спорит,
 Когда пастух, себе на пальцы дуя,
 Не скажет, день ли это или ночь.
 То бой уносится вперед, как море,
 Гонимое приливом против ветра;
 То вспять несется он, как то же море,
 Когда его отбросит ярость ветра.
 То пересилит натиск волн, то ветер;
 Здесь верх берет один, а там - другой;
 Ведут, грудь с грудью, за победу бой.
 Но ни один не победил; не сломлен, -
 Так равны силы в этой злой войне.
 Присяду здесь, на бугорке кротовом.
 Пусть бог, кому захочет, даст победу.
 Клиффорд и королева Маргарита
 Меня прогнали с поля, поклялись,
 Что без меня удачливей они.
 Ах, если бы господь послал мне смерть!
 Что в этом мире, кроме бед и горя?
 О боже! Мнится мне, счастливый жребий -
 Быть бедным деревенским пастухом,
 Сидеть, как я сейчас, на бугорке
 И наблюдать по солнечным часам,
 Которые я сам же смастерил
 Старательно, рукой неторопливой,
 Как убегают тихие минуты,
 И сколько их составят целый час,
 И сколько взять часов, чтоб вышел день,
 И сколько дней вмещается в году,
 И сколько лет жить смертному дано.
 А сосчитав, я разделил бы время:
 Вот столько-то часов пасти мне стадо,
 И столько-то могу отдать покою,
 И столько-то могу я размышлять,
 И столько-то могу я забавляться;
 Уж столько дней, как в тягости овечки,
 Чрез столько-то недель ягниться им;
 Чрез столько лет я буду стричь ягнят.
 Так дни, недели, месяцы и годы
 Текли бы к предопределенной цели,
 Ведя к могиле седину мою.
 Ах, мне мила, желанна жизнь такая!
 И не отраднее ли тень куста
 Для пастухов, следящих за стадами,
 Чем вышитый роскошно балдахин
 Для королей, страшащихся измены?
 О да, отрадней, во сто раз отрадней!
 А пища пастуха, творог домашний,
 Из фляги кожаной глоток воды,
 Привычный сон под свежей сенью рощи,
 Все, чем спокойно пользуется он, -
 Ценней безмерно пышности монарха,
 Вин, что сверкают в кубках золотых,
 Ценней его затейливого ложа,
 Которое бессменно стерегут
 Заботы, недоверие, измены.

 Шум битвы.
 Входит сын, убивший отца; он волочит за собой его тело.

 Сын

 Плох ветер, если дует он без пользы.
 Быть может, кроны есть у человека,
 Которого убил я в рукопашной.
 А я, что обобрал его сейчас,
 Могу отдать сегодня жизнь и деньги
 Другому, как мне отдал этот мертвый.
 Кто он? О боже! То черты отца,
 Которого убил я невзначай.
 О злые дни, когда возможно это?
 Из Лондона я призван королем;
 Отец мой, графа Уорика слуга,
 Им призванный, пошел за Йорка биться.
 Я, получивший жизнь из рук его,
 Лишил его своей рукою жизни. -
 Прости мне, боже; я не знал, что делал! -
 Прости, отец, я не узнал тебя!
 С тебя слезами смою пятна крови;
 Пока не выплачусь - ни слова больше.

 Король Генрих

 О дни кровавые! О вид плачевный!
 Когда воюют львы из-за пещер,
 От их вражды бедняги овцы терпят.
 Несчастный, плачь; пролью с тобою слезы,
 И пусть у нас и очи и сердца,
 Подобно яростной гражданской смуте,
 От слез ослепнут, разорвутся с горя.

 Входит отец, убивший сына; он волочит за собой его тело.

 Отец

 Ты, что так храбро мне сопротивлялся,
 Отдай мне золото, когда имеешь:
 Его купил я сотнею ударов.
 Но дай-ка, посмотрю я, враг ли это.
 Ах, нет, нет, нет. Единственный мой сын!
 Ах, мальчик мой! Коль жизнь в тебе осталась,
 Открой глаза! Смотри, смотри, как ливень
 Прольется, принесенный бурей сердца
 На эти раны, что мне сердце рвут! -
 О сжалься, боже, над злосчастным веком!
 Что за лихие, зверские дела,
 Безумные, мятежные, слепые,
 Рождает ежедневно спор смертельный! -
 Мой сын, тебе дал жизнь я слишком рано
 И отнял жизнь я эту слишком поздно!

 Король Генрих

 За горем горе! Выше меры скорбь!
 О смерть моя, им положи конец!
 О сжальтесь, сжальтесь, небеса, о сжальтесь!
 Я вижу на лице его две розы,
 Цвета домов, что борются за власть:
 На розу алую походит кровь,
 И с розой белой схожа бледность черт.
 Увянь одна, пусть расцветет другая.
 Коль будете вы продолжать борьбу,
 Должны увянуть много тысяч жизней.

 Сын

 Как станет мать, узнав про смерть отца,
 Меня порочить в горе безутешном!

 Отец

 Как станет бедная моя жена
 Рыдать по сыне в горе безутешном!

 Король Генрих

 Как станет вся страна за эти муки
 Клясть государя в горе безутешном!

 Сын

 Когда отца оплакивал так сын?

 Отец

 Когда отец о сыне так скорбел?

 Король Генрих

 Когда король о подданных так плакал?
 Огромно тяжкое страданье ваше.
 Мое ж страданье много тяжелей.

 Сын

 Возьму тебя, чтоб выплакаться вволю.
 (Уходит, унося тело отца.)

 Отец

 Пусть эти руки будут саван твой,
 И это сердце, сын, твоей гробницей.
 Навеки сохранится в нем твой образ,
 А вздохи будут погребальным звоном.
 Так, сын, тебя навеки потеряв,
 Отец свершит поминки по тебе,
 Как царь Приам по сыновьям отважным.
 Я унесу тебя отсюда прочь.
 Пускай в других горит сраженья пыл;
 Там, где разить не должно, я убил.
 (Уходит, унося тело сына.)