Шекспир. Генрих VI, часть вторая (17)

 Королева Маргарита

 Помилуй бог!

 Кардинал

 То божий суд. - Во сне я видел нынче,
 Что герцог нем, не вымолвит ни слова.

 Король Генрих лишается чувств.

 Королева Маргарита

 Что с вами? - Помогите! Умер он!

 Сомерсет

 Поднять его, пощекотать в носу.

 Королева Маргарита

 За помощью скорей! Очнись, мой Генрих!

 Сеффолк

 Он ожил. - Государыня, терпенье.

 Король Генрих

 О господи!

 Королева Маргарита

 Что с вами, мой супруг?

 Сеффолк

 Утешься, государь! Утешься, Генрих!

 Король Генрих

 Как! Сеффолк начал утешать меня!
 Не он ли вороном сейчас прокаркал,
 Похитив страшным звуком силы жизни, -
 И думает чириканьем овсянки,
 Словами ласки из пустого сердца
 Загладить карканья зловещий след?
 Свой яд в словах медовых не скрывай;
 Ко мне не прикасайся. Прочь, сказал я!
 Твое касанье - что укус змеиный.
 Глашатай гибели, прочь с глаз моих!
 В твоих глазах кровавое злодейство
 Царит в величье мрачном, мир пугая.
 О, не смотри, твой взор наносит раны. -
 Но нет, останься. Василиск, приди
 И взором жертву новую убей.
 Под сенью смерти обрету я радость;
 Мне жизнь - двойная смерть, раз умер Глостер.

 Королева Маргарита

 За что вы лорда Сеффолка браните?
 Хоть герцог Хемфри был его врагом,
 Все ж он скорбит о нем по-христиански.
 Что до меня, - хоть он и был мой недруг,
 Но если б слезы, горестные стоны
 И вздохи, иссушающие кровь,
 Способны были жизнь ему вернуть,
 Ослепла б я от слез, слегла б от стонов
 И стала бы подснежника бледней
 От непрестанных вздохов, пьющих кровь, -
 Чтоб только ожил благородный герцог.
 Что могут обо мне подумать люди?
 Все знали, что плохие мы друзья;
 Подумать могут - я его сгубила,
 Уста молвы начнут меня позорить,
 И во дворцы проникнет клевета.
 Вот что несет мне эта смерть. Увы мне!
 Быть королевою в венце позора!

 Король Генрих

 О горе мне! Несчастный дядя Глостер!

 Королева Маргарита

 Нет, обо мне горюй: ведь я несчастней.
 Ты отвернулся, прячешь ты лицо?
 Но я не прокаженная, - взгляни.
 Иль сделался глухим ты, как змея?
 Так ядовитым стань, убей супругу.
 Иль вся твоя отрада - в гробе Хемфри?
 Так, значит, не любил ты Маргариту!
 Ему во славу статую воздвигни
 И вывеской пивных портрет мой сделай.
 Не оттого ль чуть не погибла в море,
 И дважды гнал меня противный ветер
 К родной стране от берегов, английских?
 Иль ветер не остерегал меня,
 Не говорил: "Беги гнезда ехидн
 И на враждебный берег де ступай"?
 Я вихри добрые кляла, а также
 Того, кто выпустил их из пещеры,
 Молила дуть к английским берегам
 Иль наш корабль разбить о риф ужасный.
 Не пожелал убийцей стать Эол,
 Тебе оставив это злодеянье.
 Игравшие в красивой пляске волны
 Топить меня не захотели, зная,
 Что ты своей жестокостью на суше
 Меня потопишь в море горьких слез.
 Утесы острые ушли в пески,
 Не стали раздирать меня клыками,
 Чтоб во дворце погибла Маргарита
 От каменного сердца твоего.
 Пока виднелись меловые скалы,
 Стояла я на палубе под вихрем,
 Меж тем как шторм нас гнал от берегов.
 Когда же стали застилать туманы
 Твой край от взоров пристальных моих,
 Сняла я драгоценный медальон -
 Оправленное в бриллианты сердце -
 И в сторону Британии метнула,
 И море приняло. Я ж пожелала,
 Чтоб так же принял сердце ты мое.
 И потеряла я твой край из виду,
 И посылала очи вслед за сердцем,
 Их мутными очками называла
 За то, что скрылся Альбион от них.
 Как часто Сеффолка просила я -
 Орудье твоего непостоянства -
 Сесть предо мной и чаровать речами,
 Как некогда повествовал Асканий
 Дидоне, обезумевшей от страсти,
 Деяния, свершенные отцом
 С тех пор, как в пламени погибла Троя.
 Я не подобна ль ей, а ты - лжецу Энею?
 Терпеть нет сил! Умри же, Маргарита!
 Твой муж скорбит, что ты еще жива.

 Шум за сценой.
 Входят Уорик и Солсбери. Народ теснится к дверям.

 Уорик

 Идет молва, могучий государь,
 Что Сеффолком и Бофортом убит
 Предательски наш добрый герцог Хемфри.
 Народ, как разъяренный рой пчелиный,
 Вождя лишенный, мечется, гудя;
 Готов он без разбору жалить всех.
 Я бунт их успокоил, обещав,
 Что им поведают причину смерти.

 Король Генрих

 Что он скончался, Уорик, это правда.
 Но как он умер, знает бог, не Генрих.
 Войди в его покой, взгляни на тело
 И рассуди, что вызвало кончину.

 Уорик

 Исполню это. - Ты, отец, побудь
 С мятежною толпой, пока вернусь я.
 (Уходит.)

 Король Генрих

 О, прогони, судья всевышний, мысль,
 Мысль, что моим завладевает сердцем,
 Твердя: "Насильем Хемфри умерщвлен!"
 Прости мне, если подозренья ложны,
 Затем что ты один лишь судия.
 Согреть хотел бы бледные уста
 Я тысячью горячих поцелуев
 И оросить лицо потоком слез,
 Поведать о любви еврей немому,
 Глухому трупу и в своих руках
 Его бесчувственную руку сжать;
 Но эти сетованья все напрасны, -
 И, увидав земной, отживший образ,
 Я только б растравил свою печаль.

 Входит Уорик, неся вместе с несколькими придворными
 кровать, на которой лежит мертвый Глостер.