Шекспир. Юлий Цезарь (3)

 Брут

 В опасности меня ты вовлекаешь.
 Ты хочешь, чтобы я искал в себе
 То, чего нет во мне.

 Кассий

 Поэтому, Брут, выслушай меня:
 И так как ты себя увидеть можешь
 Лишь в отраженье, то я, как стекло,
 Смиренно покажу тебе твой лик,
 Какого ты пока еще не знаешь.
 Во мне не сомневайся, милый Брут:
 Я не болтун и не унижу дружбы,
 Случайному знакомству расточая
 Слова любви; вот если б ты узнал,
 Что льщу я людям, обнимаю их,
 А после поношу; что на пирах
 Всем пьяницам я открываю тайны,
 Тогда ты мог бы мне не доверять.

 Трубы и крики.

 Брут

 Что там за крик? Боюсь я, что народ
 Избрал его в цари.

 Кассий

 А, ты боишься?
 Так, значит, этого ты не желаешь.

 Брут

 Нет, Кассий, хоть его я и люблю.
 Но для чего меня ты держишь здесь?
 И что такое сообщить мне хочешь?
 Коль это благу общему полезно,
 Поставь передо мной и честь и смерть,
 И на обеих я взгляну спокойно.
 Богам известен выбор мой: так сильно
 Я честь люблю, что смерть мне не страшна.

 Кассий

 В тебе я эту доблесть знаю, Брут,
 Она знакома мне, как облик твой,
 И я о чести буду говорить.
 Не знаю я, как ты и как другие
 Об этой жизни думают, но я
 И не могу, и не желаю жить
 Склоняясь в страхе перед мне подобным.
 Родились мы свободными, как Цезарь;
 И вскормлены, как он; и оба можем,
 Как он, переносить зимою стужу.
 Однажды в бурный и ненастный день,
 Когда Тибр гневно бился в берегах,
 Сказал мне Цезарь: "Можешь ли ты, Кассий,
 За мною броситься в поток ревущий
 И переплыть туда?" Услышав это,
 Я в воду бросился, как был, в одежде,
 Зовя его, и он поплыл за мной.
 Поток ревел, но, напрягая мышцы,
 Его мы рассекали, разбивая,
 И, с ним борясь, упорно плыли к цели.
 Но не доплыли мы еще, как Цезарь
 Мне крикнул: "Кассий, помоги, тону".
 Как славный предок наш Эней из Трои
 Анхиза вынес на своих плечах,
 Так вынес я из волн ревущих Тибра
 Измученного Цезаря; и вот
 Теперь он бог, а с ним в сравненье Кассий
 Ничтожество, и должен он склоняться,
 Когда ему кивнет небрежно Цезарь.
 В Испании болел он лихорадкой.
 Когда был приступ у него, я видел,
 Как он дрожал. Да, этот бог дрожал.
 С трусливых губ его сбежала краска,
 И взор, что держит в страхе целый мир,
 Утратил блеск. Я слышал, как стонал он.
 Да, тот, чьи речи римляне должны
 Записывать потомкам в назиданье,
 Увы, кричал, как девочка больная:
 "Подай мне пить, Титиний!" - Как же может,
 О боги, человек настолько слабый
 Величественным миром управлять
 И пальму первенства нести?

 Крики. Трубы.

 Брут

 Опять они кричат!
 Я думаю, то знаки одобренья,
 И почестями вновь осыпан Цезарь.

 Кассий

 Он, человек, шагнул над тесным миром,
 Возвысясь, как Колосс; а мы, людишки,
 Снуем у ног его и смотрим - где бы
 Найти себе бесславную могилу.
 Порой своей судьбою люди правят.
 Не звезды, милый Брут, а сами мы
 Виновны в том, что сделались рабами.
 Брут и Цезарь! Чем Цезарь отличается от Брута?
 Чем это имя громче твоего?
 Их рядом напиши, - твое не хуже.
 Произнеси их, - оба так же звучны.
 И вес их одинаков, и в заклятье
 "Брут" так же духа вызовет, как "Цезарь".
 Клянусь я именами всех богов,
 Какою пищей вскормлен Цезарь наш,
 Что вырос так высоко? Жалкий век!
 Рим, ты утратил благородство крови.
 В какой же век с великого потопа
 Ты славился одним лишь человеком?
 Кто слышал, чтоб в обширных стенах Рима
 Один лишь признан был достойным мужем?
 И это прежний Рим необозримый,
 Когда в нем место лишь для одного!
 Мы от своих отцов не раз слыхали,
 Что Брут - не ты, а славный предок твой -
 Сумел бы от тирана Рим спасти,
 Будь тот тиран сам дьявол.

 Брут

 Уверен я в твоей любви и знаю,
 К чему ты хочешь побудить меня.
 Что думаю о нынешних делах,
 Я расскажу тебе потом: сейчас же,
 Во имя нашей дружбы, я прошу,
 Не растравляй меня. Все, что еще добавишь,
 Я выслушаю. Мы отыщем время,
 Чтобы продолжить этот разговор.
 А до тех пор, отважный друг, запомни:
 Брут предпочтет быть жителем деревни,
 Чем выдавать себя за сына Рима
 Под тем ярмом, которое на нас
 Накладывает время.

 Кассий

 Я рад, что слабые мои слова
 Такую искру высекли из Брута.

 Брут

 Окончен бег, и Цезарь к нам идет.

 Входит Цезарь и его свита.

 Кассий

 Когда пойдут, тронь Каску за рукав,
 И он с обычной едкостью расскажет,
 Что важного произошло сегодня.

 Брут

 Так сделаю, но, Кассий, посмотри -
 У Цезаря на лбу пылает гнев,
 Все, как побитые, за ним идут;
 Кальпурния бледна; у Цицерона
 Глаза, как у хорька, налиты кровью.
 Таким он в Капитолии бывает,
 Когда сенаторы с ним несогласны.

 Кассий

 Нам Каска объяснит, что там случилось.

 Цезарь

 Антоний!

 Антоний

 Цезарь?

 Цезарь

 Хочу я видеть в свите только тучных,
 Прилизанных и крепко спящих ночью.
 А Кассий тощ, в глазах холодный блеск.
 Он много думает, такой опасен.