Шекспир. Юлий Цезарь (7)

 Цинна

 Все, кроме Цимбера; он за тобой
 Пошел в твой дом. Я быстро все исполню
 И письма все, как ты велел, подброшу.

 Кассий

 И приходи потом в театр Помпея.

 Цинна уходит.

 Должны с тобой мы, Каска, до рассвета
 Увидеть Брута дома: ведь сейчас он
 Наш на три четверти и целиком
 Наш будет после этой новой встречи.

 Каска

 Народ глубоко почитает Брута.
 То, что казалось бы в нас преступленьем,
 Поддержкою своею, как алхимик,
 Он в доблесть претворит и в добродетель.

 Кассий

 Ты верно понял, в чем его значенье
 И для чего он нужен нам. Идем,
 Ведь за полночь уже, мы до рассвета
 Его разбудим, и он будет наш.

 Уходят.


АКТ II

СЦЕНА 1

 Рим. Сад Брута.
 Входит Брут.

 Брут

 Эй, Луций, встань!
 По звездам распознать я не могу,
 Далеко ль до утра. Проснись, эй, Луций, пробудись!
 О, если б мог я так же крепко спать.
 Живее, Луций! Эй, проснись же, Луций!

 Входит Луций.

 Луций

 Ты звал, мой господин?

 Брут

 В покой мой принеси светильник, Луций.
 Когда зажжешь, то позови меня.

 Луций

 Все будет сделано, мой господин.
 (Уходит.)

 Брут

 Да, только смерть его: нет у меня
 Причины личной возмущаться им,
 Лишь благо общее. Он ждет короны;
 Каким тогда он станет - вот вопрос.
 На яркий свет гадюка выползает,
 И осторожней мы тогда ступаем.
 Короновать его - ему дать жало,
 Чтоб зло по прихоти он причинял.
 Величье тягостно, когда в разладе
 Власть с состраданьем. Я не замечал,
 Чтоб в Цезаре его пристрастья были
 Сильнее разума. Но ведь смиренье -
 Лишь лестница для юных честолюбий:
 Наверх взбираясь, смотрят на нее,
 Когда ж на верхнюю ступеньку встанут,
 То к лестнице спиною обратятся
 И смотрят в облака, презрев ступеньки,
 Что вверх их возвели. Вот так и Цезарь.
 Предотвратим же это. Пусть причины
 Для распри с ним пока еще не видно,
 Решим, что, как и все, он, возвеличась,
 В такие ж крайности потом впадет.
 Пусть будет он для нас яйцом змеиным,
 Что вылупит, созрев, такое ж зло.
 Убьем его в зародыше.

 Входит Луций.

 Луций

 Светильник я зажег, мой господин.
 Кремень искал я у окна и вот
 Нашел письмо с печатью, но его
 Там не было, когда я спать пошел.
 (Подает письмо.)

 Брут

 Приляг опять, еще не рассвело.
 Не мартовские ль иды завтра, мальчик?

 Луций

 Не знаю, господин.

 Брут

 Взгляни же в календарь и мне скажи.

 Луций

 Сейчас, мой господин.
 (Уходит.)

 Брут

 По небу так сверкают метеоры,
 Что я могу читать при свете их.
 (Вскрывает письмо и читает.)
 "Ты спишь, о Брут: проспись, познай себя.
 Иль Рим... Воспрянь, рази, спасай".
 "Ты спишь, о Брут: проснись".
 Такие подстрекательства мне часто
 Подбрасывали, и я их читал.
 "Иль Рим...". Как должен это я дополнить?
 Иль Рим под игом одного? Как, Рим?
 Из Рима предками моими изгнан
 Тарквиний был, когда он стал царем.
 "Воспрянь, рази, спасай". Меня зовут
 Воспрянуть и спасать? О Рим, клянусь,
 Что, если будешь ты спасен, спасенье
 Получишь ты от Брутовой руки!

 Входит Луций.

 Луций

 Четырнадцать дней мартовских прошло.

 Стук за сценой.

 Брут

 Так. Отвори ступай; стучится кто-то.

 Луций уходит.

 Я сна лишился с той поры, как Кассий
 О Цезаре мне говорил.
 Меж выполненьем замыслов ужасных
 И первым побужденьем промежуток
 Похож на призрак иль на страшный сон:
 Наш разум и все члены тела спорят,
 Собравшись на совет, и человек
 Похож на маленькое государство,
 Где вспыхнуло междоусобье.

 Входит Луций.

 Луций

 Мой господин, у входа брат твой Кассий,
 Тебя он хочет видеть.

 Брут

 Он один?

 Луций

 Пришли с ним и другие.

 Брут

 Ты знаешь их?

 Луций

 Нет, господин мой: головы склонив,
 Они одеждой лица закрывали.
 И я не мог черты их разглядеть,
 Как ни старался.